Так как всё равно придётся сражаться, она сразу же вступила в дискуссию с ведущим ток-шоу, стараясь заодно и определить, кто выступает в этом качестве.
- По какому праву вы удерживаете моих подопечных?
- Разрешите представить, уважаемая публика, - это адвокат наших молчунов. Сейчас мы услышим, почему подсудимые не говорят.
- Я не получила ответа на свой первый вопрос и мне не нравиться как вы меня представили. Я - богиня плодородия Бастет. Извольте представиться, как положено и вы.
- Хорошо, хорошо не горячитесь. Я - Мамон.
Управляющие игрой "римляне" переглянулись. "Какой ещё Мамон? - недоумевала Яна, - или Мамонов уже играет не персонажами?" Анализировать времени не было, да и новый герой не давал такой возможности.
- По вашему первому вопросу: у нас - "свобода слова", поэтому, если индивидуум молчит, то он нарушает этот закон и должен быть подвержен экзекуции.
- А вы знаете, что у нас по закону "всё равно"?
- Вы намекаете на то, что каждый имеет право на молчание?
- Я ни на что не намекаю. Я лишь трактую закон равенства: если есть "свобода слова", то должно быть и "свобода неслова", так вот мои подопечные воспользовались вторым законом.
- Я так понимаю, вы говорите о праве на молчание?
- Я говорю о "свободе неслова".
- Я не знаю такого закона.
- Незнание закона не освобождает от ответственности, поэтому вы подвергаетесь обструкции, а мои подопечные немедленно освобождаются.
Бастет по очереди подходила к "бомбилам" и стаскивала каждого с постамента. Первым ушёл Мессинг, за ним последовал Власов. Август самостоятельно передвигаться не мог и плыл на месте как рыба. Портал закрывался. Нужно было принимать решение, оставаться Бастет с Августом и вступить в сражение с Мамоном или покинуть поле битвы, оставив в плену императора, но сохранив основные силы. Яна, как капитан команды, приняла второй вариант.
Бастет вывались в коридор, прыгая в уже закрывающееся окно. Мессинга и Власова отправили на "лечение", для подзарядки и проверки на вирусы. Бастет предстояло отработать квест за троицу, чтобы не терять наступательный темп.
- Василиса, меняемся, - распорядилась Яна, - Бастет будет тройной, так что мальчики подключайтесь пока ваши персонажи на чистке.
- Что ты хочешь предпринять? - засуетился Ян.
- Пойду, оценю обстановку на техническом этаже, судя по мигающему пятну он там, постараюсь, если это возможно, выручить императора или узнать цену выкупа.
- Давай пошлём запрос, зачем ходить? - предложил Ян.
- Запрос пошлите, а я параллельно всё проверю, так что идти необходимо. Ян, ты за капитана.
Яна, взяв с собой транссканер, покинула штаб.
Бастет вошла в комнату шестьдесят шесть. Вошла свободно, без препятствий так, как входят люди в открытые помещения. Вошла и остановилась, замерла в ожидании, осматриваясь и прислушиваясь так, как поступают кошки в незнакомом месте. Осталось только потянуть ноздрями воздух, чтобы ещё и принюхаться, но сенсоры уже всё сделали. Запах добычи отсутствовал. Вакуум не пропускает запахи и звуки, а анализаторы подтверждали, что она находится в разряженном пространстве. Это был вакуумный тамбур при входе в лабораторию.
- "Что искать?" - задала она вопрос центру управления, сканируя окружающую обстановку.
- "То, что здесь лишнее" - ответили ей.
А лишней здесь была только она. Стекло и пластик, дерево и металл. Стекла и пластика больше. Резина и каучук, снова стекло. Кафель, металл, фарфор, стекло. Стоп, это не просто стекло, это зеркало. Оно нужно здесь, оно не лишнее. В зеркале она, она лишняя здесь, лаборанты такими не бывают. Она лишняя.
- "Что нужно сделать дословно?"
- "Дословно? Убрать лишнее!"
Яна вышла из лифта на шестнадцатом этаже. Один лестничный пролёт вверх и она стоит у двери с электронным замком.
- "Сват, открывай!"
- "Входи! Уже".
Она опасливо отодвигает от себя дверь, заглядывает в проём, темно. Помещение без окон. Распахивает дверь на всю ширину, загораются настенные светильники. Входит, фиксирует освещение клавишей выключателя. Осматривается. Впереди по центру ограждение механизмов подъёма лифта. Таблички, предупреждающие об опасности.
- "Где?"
- "Справа в пяти метрах, где опоры несущей балки".
Яна крадётся вдоль стены к квадратным бетонным столбам. Она всё ближе и ближе к ним, всматривается в затенённое пространство. И вот слабое мерцание из-за серого бетона. Уже смелее заглядывает за квадрат. Август на постаменте зарядного устройства во весь рост. Такой же и не такой. Что-то в нём не так.
"Чёрный плащ вместо пурпурного, и черные полосы на тунике, вместо пурпурных".
"Новая элита?"
Август ожил, сошёл с постамента и слегка поклонился, прижав левый кулак к правой половине груди.
- О-о! Ты уже и одежды поменял. Так, где же ты настоящий? - спросила Яна, зная, что отвечать будет Мамонов.
- И там и здесь! - ответил император.
- Так не может быть…
- Может, - не дал он договорить Яне, перебивая её, - если от зла идёшь к добру.
Яна подняла брови, ей не приходилось вести разговоры о добре и зле среди сверстников. Это развеселило её, она улыбнулась и произнесла:
- Если у тебя чёрное - это белое, белое - это чёрное, тогда да!
- Или когда от зла идёшь через добро к злу, - подумав немного, продолжила вне очередности она.
- Добро делаешь злом? Разве такое возможно? - удивился Август.
Яна впервые ощутила, что разговаривает именно с тем, кто стоит перед ней, а не закулисным суфлёром. У неё даже мурашки пробежали по спине. Она заволновалась, но вида не показала. "Это пресловутая харизма", - успокаивала она себя.
- В том мире, который ты создаёшь и создал для себя, ты уже не хочешь быть человеком, а место бога занято. Ты хочешь быть суперчеловеком, быть арбитром между богом и его противостоянием. Ты слаб и зависим, ты снова пытаешься создать триумвират.
Наступила пауза. Кибер-машина комбинировала ответ, а тот, кто помогал ей в этом, он же и мешал. Яна умело воспользовалась паузой, спросила:
- Я могу его забрать? Он свободен?
- Да, конечно, - произнесли у неё сзади.
Она повернулась. Инкуб стоял между ней и дверью. Если бы она не знала, что это голограмма, то приняла бы его за живое существо, настолько всё реально, даже дыхание.
- Что хочешь взамен?
- Тебя.
Она усмехнулась и смело заглянула в то место, где у голограммы были глаза. Нет, она ошиблась и переоценила технический прогресс. Это глаза машины, а не человека, лишь только через секунду почувствовала воздействие на психику. Ей просто не по себе.
- Это уже переходит границы разумного. Что ты хочешь конкретно от меня?
- Чтобы ты сделала выбор.
Воздействие усилилось, стало тревожно и уже немного страшно. Страх крался позади, кожа на затылке похолодела и съёжилась. Она не выдержала и повернулась. Никого. Никого кроме Августа. "Воздействует через него".
- Что я должна выбрать?
- Ты должна выбрать мир, который будешь ненавидеть.
"Чего я боюсь? Голограммы? Пусть меня боятся".
Атака отбита, волна страха отошла, но состояние тревоги осталось.
- Это что-то новое, выбирают мир любви, а не ненависти.
Она повернулась к Августу и сделала пару шагов в его сторону, затем развернулась и прошла обратно. Так было легче, напряжение угодило в ноги.
- Не будет ненависти, не будет и любви. Если кругом любовь, то к чему стремиться?
- К любви.
Возражение вырвалось само собой, как протест, обретя смысл по наитию. Фраза не была продуманной или выстраданной.
- От добра, добра не ищут, ты слышала такое?
- Конечно.
- Так это её второй смысл.
- А первый?
- Он же и первый. Так, что выбирай?
Она снова прошлась в сторону Августа, но на этот раз там и остановилась.
- Хорошо, как это выглядит? И когда ты отпустишь его?
- Он тебя проводит и уйдёт туда, куда ты пожелаешь.
Бастет продолжала стоять и смотреть в зеркало. Лишней в этой комнате была только она. Она должна найти и убрать лишнее. Подошла к зеркалу ближе.
"Что лишнего во мне? Кошка?!"
Она поставила руку между собой и зеркалом, чтобы закрыть от собственного взгляда отображение головы, хоть и изящной, но всё же кошки. Кисть полностью не закрывало изображение, из-за неё, как из-за щита выглядывали остренькие ушки. Богиня-кошка приблизила руку к изображению и коснулась зеркала, оно вспыхнуло и превратилось в голубой светящийся экран. От неожиданности Бастет отдёрнула руку, свечение исчезло, и перед ней снова оказалось зеркало, с прежним отображением.
Бастет проделала несколько касаний к поверхности изучаемого объекта, всё повторялось без изменений.
"Лишнее не убирается, или есть другой способ".
В последнем касании она задержала руку, и когда зеркало вспыхнуло свечением, она усилила давление, и кисть провалилось в зазеркалье.
"Лишнее там и его надо извлечь".
Инкуб исчез. Август поклонился и повернулся лицом к стене, взмахнув рукой, он сделал отштукатуренный бетон голограммой.
- Прошу! - пригласил он Яну так, как это делает опытный метрдотель, завлекая клиентов в гостиничные апартаменты.
- Туда?! - уточнила Яна удивленно, показывая на голубое свечение.
- Не бойтесь, вам понравится, - пояснил он.
Яна коснулась рукой мерцающей голубизны. Кончики пальцев ничего не почувствовали, перед ними пустота. Она протолкнула руку дальше. Её кисть изменила внешний вид, стала голубой и прозрачной. По руке побежала приятная нега, будто кто-то незримый нежно гладит её прохладой, а иногда ласково обжигает голубым огнём.
- Смелее! - подбодрил Яну Август.
Она не отнимая руки, спросила:
- А ты?
- Я уже там, а два в одном только в рекламе.
- Тогда возвращайся на пятый этаж, - приказала она ему.
"Ян примите его".
Август исчез.
"Он у нас".
Яна сделала шаг и вошла в голубое свечение. Радость и блаженство охватили её. Она сияла. Она - голограмма.
Бастет вытащила руку из зазеркалья. Пальцы сжимали кожаный тонкий ошейник, тот который, любящие хозяева надевают своим любимцам - кошкам. Он скорее декоративный, а не функциональный, как у собак. Металлическая пластина, прикреплённая к нему, имела гравировку. "БАСТ" - отсканировала богиня. Рядом с пластиной маленький пластиковый чехольчик, возможно с чипом внутри.
"Выходи! Это то, что нужно", - оповестили её.
Она повернулась и подошла к двери. Открыла и покинула помещение, препятствий не чинили.
"Молодец! Всё очень просто! Мы ждём тебя на пятом этаже, возвращайся", - последовали указания нового капитана.
Яна пребывала в эйфории. Блаженство, которое она испытывала ни с чем несравнимо, и с такими ощущениями она столкнулась впервые. Всё тело и одежда её прозрачны, и лучатся голубым свечением. Ей хотелось обнять весь мир, распасться на маленькие голубые точки и охватить, окутать собой всё окружающее. Наверное, такой бывает любовь.
Ей казалось, что она всё знает и всё может. Множество красивых светящихся объектов носилось вокруг. Она каждый могла рассмотреть не только с обратной стороны, но и изнутри. Расстояние и объёмы не имели значения, как только она хотела приблизиться к чему-то, то моментально оказывалась там. Если она хотела стать огромной - она становилась, маленькой - превращалась в молекулу.
Ей не хотелось куда-то спешить, но она носилась, как и всё вокруг со скоростью молнии, и чудесным образом не сталкивалась ни с чем и ни кем, будто все знали о всех, кто и куда летит. Все были индивидуальны и едины, как части одного организма.
Она знала, что ей нужно найти фрактал фракталов, но не спешила, потому что знала, где он, и что там она будет делать. Единственное чего она не знала, откуда она всё это знает, но это не волновала её, ведь так и должно быть.
И вот она почувствовала: время пришло. Огромная, вращающаяся сфера возникла перед ней. Сфера не была чем-то материальным в обычном понимании. Это огромный шар энергии. Он вращался вокруг тёмной оси. Токи голубой энергии выходили из нижнего полюса и, закручиваясь в правую спираль, как меридианы на глобусе, поглощались чёрной дырой верхнего полюса. По поверхности сферы, имея левое спиральное вращение, двигались параллельно друг другу четыре меньших сферы подобных большой.
"Фрактал фракталов!"
Ей нужно выбрать один из меньших. Она выбирает второй. Касается его кончиками светящихся пальцев. В месте касания образуется чёрное пятно. Оно растёт и углубляется, и достигает своей глубиной оси большой сферы. Это не пятно, это проём. Свет начинает стекать в это отверстие, дыра уже прогрессирует в стороны, делая своё окружение темнотой. Тьма наступает, поглощает всё с огромной скоростью, делая свет тьмою.
Кончики пальцев погасли, исчезли и кисти рук. Ноги, грудь, туловище - растаяли в темноте.
"Что это?! Мне страшно?"
"Я должна исчезнуть, чтобы появиться вновь".
Так оно и случилось. Яна провалилась в никуда. На мониторе погасла красная точка, связь с командой оборвалась.
Глава 14
В себя Яна пришла легко. Очнулась от небытия обыденно, как в собственной постели по утрам. Лёгкость пробуждения объяснялась привычным порядком ощущений. Осмотрелась. Первое, что отметила - она не голограмма, и это не её комната. Второе - хотя положение на спине удобно и комфортно, но ей оно не свойственно. Третье - она несвободна. Руки пристёгнуты к кровати специальными зажимами, а слева стояла капельница, тонкий силиконовый проводник доставлял какую-то бесцветную жидкость в её организм. Белый потолок и стены окончательно сблизили догадку с истиной: она в больнице.
"Доигрались!" - первая неприятная мысль, стала разъедать приятные воспоминания.
Всё повторялось, но теперь на эмоциональном уровне, плохое настроение набирало силу, как та тьма, поглотившая свет.
Щёлкнула дверь, сбоку лёгкие шаги. Яна повернула голову вправо на звук. Мужчина, невысокого роста лет сорока в белом халате и смешном чепчике, очках в золотистой оправе подходит к ней. Он похож на пришельца из двадцатого века, такого же как и в фильмах того времени.
- Здравствуйте Яна, - мягко произносит он, усаживаясь на что-то внизу, что недоступно её взору.
- Здравствуйте, - бодро отвечает она, а у самой замирает сердечко.
- Как вы себя чувствуете? - спрашивает он, щупая пульс на её руке.
- Хорошо, но…, - она замялась, подыскивая точное определение.
- Тревожно, - помогает он.
- Да, скорее так, - соглашается Яна, - боязно и тревожно.
- Это пройдёт. Да я не представился, меня зовут Виталий Петрович, пока я буду опекать вас.
Слово "пока" резануло слух и заострило на себе внимание. Она собирается с мыслями, после пережитого, ей приходится по-иному строить анализ.
"Что будет за этим пока?"
Она не знает. Её пугает неизвестность. Это удивляет, но в тоже время и успокаивает. Приходит ощущение, внутри себя она уже прежняя Яна: сомневающаяся и ищущая ответы, - стержень не потерян.
- Скажите, вы знаете Андрея Николаева, по прозвищу Колян?
- Да знаю, - ответила она быстро, слегка смутившись неожиданностью вопроса.
- Отлично, тогда вы подтвердите его слова, что вы оба учащиеся КИКЗа.
- Подтверждаю, а что у кого-то есть сомнения в этом?
- Теперь уже нет.
Виталий Петрович посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Её взгляд, ему как специалисту, явно понравился. Он хотел ей что-то сказать, ободряющее, но она опередила его.
- Скажите, доктор, что со мной? И поставлены ли в известность мои родители?
- Что с вами мы пока затрудняемся дать полноценный ответ, по этой же причине не связались с родителями. Я думаю вам нужно немного отдохнуть, затем пообщаться со своим однокурсником, лишь потом мы примем совместное решение о ваших родителях.
Откуда-то сбоку появилась медсестра, как две капли воды похожая на Анну Ивановну из библиотеки, энергично проколола капельницу шприцом, и Яна, так и не успев задать нового вопроса, отключилась.
Проснулась она от прикосновения к её руке. Кто-то трогал её руку и даже пытался оттянуть кожу на кисти, при этом легонько ущипнул. Она открыла глаза. Рядом в смешной пижаме стоит Николаев и улыбается во весь рот.
- Ты чего развеселился, как придурок, - возмутилась Яна и отдёрнула руку.
Рука оказалось свободной от зажимов. Подняла вторую - аналогично, тогда она, облокотившись, привстала.
- Ты как здесь оказался? - с раздражением спросила она, - тебя все ищут, а ты вот веселишься в больничке.
- Узнаю репрессивную Яну, - радостно воскликнул Андрей, - теперь мы вместе повеселимся, вот потеха будет.
- Ничего не вижу смешного, - нервничала Яна, - кстати, а кто тебя ко мне пустил? Тоже мне желанный гость, которого я хотела бы видеть в первую очередь, скорее я ненавижу…
Тут она осеклась и замолчала, слово "ненавижу" произвела на неё более шокирующий эффект, чем на того, кому оно предназначалось. Николаев продолжал улыбаться, разве только ширина рта стала чуть меньше.
- Ты не поверишь, как я рад тебя видеть, - убрав улыбку, сказал он на полном серьёзе, - я уже, что только не передумал за эти дни.
- Колян! Какое мне дело до твоих умозаключений?
Она осмотрела своё одеяние, оно было таким смешным, как и у визави. Куртка и штаны на резинке, обе составные части костюма имеют широченный размер. Материал похож на хлопок, расцветка: белый фон с оливковым орнаментным рисунком. Полнейший "отпад", как выражается в таких случаях Василиса, дополнялся боковыми карманами на куртке. Спать удобно, но кому нужны карманы во сне? Она представила себя со стороны, настроения это не добавило.
- Чёрт! - выругалась Яна, - кто в двадцать первом веке выпускает такую гадость?
Она спустила ноги на прикроватный коврик, осмотрелась, увидела шлёпанцы. Правой ногой пододвинула их к себе поближе, но не надела, передумала. Встала на коврик босыми ногами.
- Слушай Колян! А что это вообще за заведение?
- Наркодиспансер. Лечат от киберзависимости, - пошутил тот в ответ.
- Я серьёзно!
- Да и сам не знаю. Хрень какая-то, новое шоу, делают из нас придурков по всей видимости.
- Каким образом?
- Тут всё шиворот навыворот, кто-то мастерски всё придумал и теперь на нас это и испытывает.
- Колян, ты меня пугаешь! Мне с тобой не опасно общаться?
- Вот это я не знаю, кому и с кем опасно. Ты сама посуди: летоисчисление в этом заведение, я надеюсь только в нём, ведётся от окончания какого-то катаклизма, у них тут уже идёт двенадцатое тысячелетие, их календарь схож с нашим, но такой правильный, что даже противно. Понятие недель нет, декады, последний день декады - выходной. Так что у них тут все "пахари", но зато вкалывают всего полдня, не утруждаются.
- Так в чём прикол?
- Прикол в том, что моя родословная их не устраивает.
- Как это понимать?