Либо это сработало, либо просто никто не заметил, но сзади не послышалось ни окриков, ни сигнала тревоги, когда они вдвоем сошли по насыпи и пересекли открытое пространство, отделявшее их от кромешной тьмы леса. Где-то там, подальше, понятно, должны были быть еще патрули, но сейчас они неминуемо прячутся под деревьями, проклиная набиравший силу дождь. Во всяком случае, никто не появился на пути беглецов, когда, раздвигая обдающие брызгами ветви, они начали карабкаться на невидимый гребень холма, возвышавшейся высоко над железной дорогой.
Поднявшись по склону достаточно, чтобы можно было говорить без опаски, Маккензи спросил:
- Зачем? - Горящим легким сподручнее было выдыхать однословные вопросы.
- Декер, - точно так же выдохнула Элис, хватаясь для опоры за молоденькие деревца. - Хочет тебя убить. Сегодня узнала.
- Что? - Маккензи, остановившись, прислонился к дереву. - Точно?
В истекающей дождем темноте он не видел толком ее лица, но отчетливо слышал прерывистое дыхание. Склон в этом месте был очень крутым, а земля - скользкой и рыхлой от дождя; казавшиеся надежной опорой камни легко выворачивались из-под ног и соскальзывали. Маккензи взглянул наверх в надежде, что они близки к вершине, но так ничего и не увидел.
- Мэри, она подает офицерам, - с некоторым трудом говорила Элис, - все это слышала. Декер сказал, как только доберутся до этой… цели, устроит "пример". - Она несколько раз взахлеб вдохнула воздух. - Суд. Показательный расстрел. Чтобы подбодрить остальных. - Девушка поперхнулась кашлем. - Тьфу, блин! - хрипло ругнулась она.
Сказанное мало удивило Маккензи в сравнении с тем, что девушка решила помочь ему бежать. Прежде чем снова двинуться вверх, Маккензи спросил:
- А как ты добыла ключи?
- Ха! Сержант из охраны давно за мной ухлестывал. Пошептала ему за ужином: мол, отопри меня после смены караула, - Элис снова кашлянула. - Обещала взять за щеку. Когда штаны снимал, подхватила его нож. Горло ему перерезала, - сказала она чуть запыхавшись, но последние слова произнесла настолько спокойным, обыденным тоном, что у Маккензи мурашки побежали по коже. Таким же тоном можно было сказать что-нибудь про дождь или что ключ купила на рынке.
- Спасибо, - только и выговорил Маккензи.
Ответить она не удосужилась.
К тому времени, как они добрались до перевала, ливень достиг обвальной силы, стегая жгутами сквозь теснящиеся макушки хвойных деревьев; крупные капли увесисто шлепали по голове. Надо отсюда выбираться, пока не поздно, думал Маккензи отстраненно, что толку удирать от пожарной команды, если потом околевать от переохлаждения. Но все равно для остановки еще слишком рано - Декер вряд ли устроит доподлинную погоню, учитывая, что шансов на успех при такой погоде почти не было. Хотя - двое человек мертвы. Это просто-таки обязывает хоть к мало-мальской попытке поймать виновников. Вышлет ли Декер по следу охотников или целый отряд поутру, это уже другой вопрос; желание наказать беглецов ему придется соизмерять с жаждой дорваться до своей загадочной "цели". На этот счет Маккензи совершенно терялся в догадках. От такого полуманьяка, как Декер, можно было ожидать чего угодно…
Спустившись кое-как с более пологого противоположного склона (вверх карабкались, похоже, не на протяжении всей горы, а только по выдававшемуся плечом участку склона), они внезапно очутились на старой грунтовой дороге, уходившей куда-то в темноту. Если будет погоня, то непременно по этому маршруту, но продвигаться здесь можно было гораздо быстрее, и поэтому они поспешили по дороге, вздымая брызги и радуясь, что не приходится больше выпутывать ноги из травы и загораживать лицо от хлещущих мокрых ветвей.
К тому времени, как они набрели на старый бревенчатый ом оба отчаянно дрожали. Дом возвышался среди деревьев в стороне от дороги, и в шелестящей струями дождя темноте они едва не прошли мимо. Строение явно пустовало - даже в густом сумраке различалось, что крыша частично провалилась.
- Можно? - стуча зубами, нерешительно спросила Элис. - Думаешь, мы уже достаточно отошли, можно уже не бояться?
- Если они просто прочешут наспех округу и скажут: "Ну их к черту!", то да. А если задержатся завтра и возьмутся за поиски всерьез - допустим, Декер скажет: "Именем Господа, ни шагу дальше, пока не пойманы эти изменники!", - то в полной безопасности нам так и не быть, даже если шагать всю ночь. - Маккензи направился к старой лачуге. - Надеюсь, там хоть какой-то угол уцелел, чтоб можно было укрыться.
Полуоткрытая дверь висела на одной петле. Маккензи один за другим бросил пару камней на случай, если место облюбовало себе какое-нибудь крупное животное - ничего, все тихо. Тогда он осторожно ступил внутрь; слышно было, как Элис сзади кашляет и вполголоса поругивается.
Через дыру в крыше проглядывало смутное серое пятно, а в остальном была абсолютная темень. Они осмотрительно тронулись вдоль стены, чутко ощупывая псе вокруг руками и ногами, и отыскали относительно нормальный пятачок пола, где места хватало, чтобы сидеть спиной к стене, вытянув ноги.
- Придется сидеть бок о бок, - решил Маккензи, - и не разгуливать до света. Пол прогнил, ноги можно переломать, если провалится.
Элис шарила у себя в мешке.
- Вроде как не очень тут сырое, - проговаривала она себе под нос. - Завернула вот в кусок пленки с кухни… на, держи!
Оказывается, она прихватила пару одеял, немного еды (что осталось от столовского ужина, было завернуто в тряпицу холодное, но есть можно), и нож, который забрала У сержанта-охранника. У Маккензи была винтовка, отнятая у убитого, но из боеприпасов - только то, что в магазине. Немного, чтобы выжить в этой дикой местности; прочем, люди и меньшим обходились. По крайней мере, одеяла были сейчас как нельзя более кстати.
- Слушай, а ведь ты - личность, а? - сказал Маккензи, когда Элис прильнула к нему под одеялом. Она все еще дрожала, но уже не так сильно.
- Личность, личность. - Она потянула одеяло на себя! и свернулась под ним калачиком. - Сумасшедшая, вот кто я такая. Шляюсь в лесу под дождем, и не знаю, подстрелят меня или еще что сделают хуже, а все из-за какого-то белого сукиного сына, у которого дури хватило Декеру вставить. Уж не знаю, что мне вдруг в голову стукнуло, что именно я должна спасти твою задницу. Черт, да ты к тому же и старый.
- Так зачем ты это сделала? - Маккензи придвинул ее к себе, чувствуя, как озноб постепенно унимается.
- Черт его знает, - ответила та сонным голосом. - Как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Кончай вошкать одеяло.
Дождь перестал незадолго перед рассветом. Когда брешь в, крыше начала светлеть, они кое-как поднялись на несгибающихся ногах под бледный полусвет - квелые, непроспавшиеся. Признаков погони слышно не было, хотя это еще ничего не значило.
- Ну что, двигаем? - произнес Маккензи с нелегким: сердцем.
Тронулись грунтовой дорогой. Размякшая грязь липла к подошвам. Маккензи за ночь утратил ориентир; он толком не; представлял теперь, в какую сторону двигаться. Хотя какая пока разница - главное, намотать побольше миль от железной дороги.
Затем, когда меж облаков начали появляться прогалины и сквозь верхушки деревьев заструился, наконец, солнечный свет, оба расслышали (с более далёкого расстояния, чем ожидали, но безошибочно) набиравший силу, торжествующий ход поезда; звук медленно растворялся вдали соразмерно тому, как локомотив набирал скорость. Некоторое время - довольно долго - через горы доносились еще отголоски, пока даль не поглотила и их.
Оба беглеца перевели дух и, поглядев друг на друга, зашлись в приступе полубезумного хохота.
Где-то уже в разгар утра, по-прежнему держась грунтовки, оба снова вдруг расслышали какой-то звук: странное, взревывающее жужжание где-то впереди по дороге. Они остановились, норовя укрыться в кустах, как тут из-за поворота неторопливо вырулила пара фигур на мотоциклах, длинноволосые юнцы, смуглые, поджарые, на видавших виды мотоциклетах, жестко подпрыгивавших и дребезжавих, вторя движениям хозяев, старательно огибавших лужи и рытвины. У обоих мотоциклистов за спиной виднелись винтовки.
- Господи, теперь-то что? - выговорила Элис.
При виде Маккензи и девушки мотоциклисты быстро затормозили (один при этом чуть не опрокинулся: задняя шина скользнула'). Нервно переглянувшись, оба спешились, отпустив рули мотоциклов, и потянулись к ремням винтовок (Маккензи уже определил: "двадцатки", всего-навсего).
Маккензи, не отрывая взгляда от лиц мотоциклистов, тронулся вперед, выверяя каждый шаг и не снимая свою М-16 при этом из-за плеча, намеренно вытянув руки вдоль боков ладонями наружу.
После долгой паузы ближний из двоих - подросток еще, лет под двадцать - осторожно двинулся навстречу с нарочито грозным видом. В длинных волосах торчало перо. Помимо этого на нем были лишь отрезанные под колено джинсы, вытертые буквально добела, да стоптанные кроссовки. Винтовка же за спиной, совсем наоборот, была надраена и любовно ухожена. Его товарищ (у этого джинсы не обрезаны, а из одежды еще какое-то подобие кожаного жилета) вкрадчиво продвинулся к обочине дороги, переместив винтовку себе на грудь.
- Привет, - первой подала голос Элис. - Вы, ребята, живете тут где-то?
Паренек, похоже, впервые обратил внимание на девушку. Выражение лица при этом у него очень быстро переменилось. Не успел он рта открыть, как Элис спросила:
- Але, да ты, я вижу, индейских кровей? Я сама навахо.
Мотоциклист пару раз вроде как сглотнул.
- Ага, - вымолвил он наконец. - Меня звать Том Пере-секи-Реку. Ну, а вы-то кто, люди?
- Так, - сказал Джеймс М. Декер вытянувшимся напротив стола офицерам. - Невооруженный работник из гражданских и девица с кухни вырываются из запертых вагонов, убивают двоих наших людей - находящихся, между прочим, на боевом посту - и дезертируют. И что происходит?
Он смерил всех испепеляющим взором. - А не происходит, оказывается, почти ничего. Даже тел не обнаруживается несуразно долгое время. И нет нужды говорить, - подчеркнул он с тяжелым сарказмом, - что они прямиком прошли через наше оцепление безо всякого к себе внимания, потому что наши несгибаемые героические бойцы отсиживались себе на корточках под деревьями, с головой укрывшись пончо боясь размокнуть от дождичка. И потом только, проснувшись наконец, и мало-мальски оклемавшись, мы тычемся пару часов по окрестностям, вверх-вниз под дождем, и все, что в конце концов имеем предъявить, так это одного со сломанной ногой - угораздило в темноте. Чудесно! - Он поглядел поверх голов. - Бес-пре-це-дентно!
Откровенно говоря, в местоимении "мы" имелась некоторая неточность: сам Декер во время розыска остался у себя в вагоне; ну не генеральское это дело - шлепать и елозить по слякоти, как простой пехотинец. Правда, изловить бежавших он всерьез и не рассчитывал, при такой погоде и их форе по времени. Но попытку сделать было необходимо, хотя бы из моральных соображений: в конце концов, у убитых были друзья, и надо было хотя бы для вида попытаться поймать убийц; ну и конечно, в интересах дисциплины надо было безусловно продемонстрировать праведный гнев из-за отсутствия результатов.
Выждав паузу, один из офицеров, тучный, с двумя серебряными полосками в петлицах, нерешительно спросил:
- Сэр, есть ли распоряжения насчет каких-либо дальнейших действий?
- Да, капитан Гримшоу, есть. - Декер смерил капитана долгим взглядом. - Фактически, поскольку вы были начальником караула прошлой ночью, возьмете это под личную ответственность… Заключенные из вагона, откуда бежал тот человек - те, что призваны из того городка на юге. Никто из них не пытался бежать, хотя дверь осталась незаперта.
- Так точно, сэр! - подтвердил Гримшоу с озадаченным видом. - Все пересчитаны.
- Но с другой стороны, никто из них и голоса не подал или как-то по-иному проявил бдительность, когда Маккензи покинул вагон. Значит, они - не верные соратники, а просто безвольный скот. Из таких бесполезно набирать даже ополчение, а рабочей силы у нас и без того в избытке; можно несколькими пожертвовать в интересах порядка и поднятия воинского духа. Возьмите на контроль, Гримшоу!
- На контроль? - Гримшоу явно не мог понять. - Что именно, сэр?
- Да экзекуцию, черт возьми, - нетерпеливо сказал Декер. - Когда остановимся сегодня вечером. Или когда доберемся до цели, смотря, что быстрее. Отберите, ну скажем, десяток наобум; лучше, если все будут мужчины - стрелять женщин при хронической их нехватке во время похода может (казаться отрицательно - ив расход! Разбить на пятерки так будет эффектнее. Убедитесь, чтобы все видели. Ах да и дать карательному взводу выбрать себе женщин из того вагона. Некоторое стимулирование не помешает. - Он одарил офицерское собрание улыбкой. - Это в плане укрепления дисциплины делает поистине чудеса.
Ховик находился на водокачке; раскапризничался старый насос, надо было смазать. За этим занятием его и застал Джо Джек-Бешеный Бык, вошедший со странным выражением на лице.
- Поднялся бы в дом, Ховик, - сказал он. - Там пара вновь прибывших; думаю, интересно будет посмотреть.
8
Еще долго после того, как Маккензи закончил, все смотрели на него и переглядывались между собой.
- Черт бы меня побрал, - сказал, наконец, Ховик. - Жутче рассказа я давно уже не слышал.
- Думаешь, о Декере только слышать жутко? - переспросила Элис. - Ты бы видел этого сукина сына вблизи!
- Да я про поезд, - пояснил Ховик. - Я, прежде чем идти еще в морскую пехоту, проработал пацаном несколько месяцев в депо в Омахе - там, наконец, выяснили, что я не по возрасту, и пнули под зад - так что имею кое-какое представление, чего стоит все это собрать и потом крутить. Пусть этот парень Декер и двинутый, как ты говоришь, но тупым его никак не назовешь.
Все сидели под деревьями за щербатыми старыми столами для пинг-понга. Кто-то из молодых составил столы в ряд, чтобы хватило места: всем хотелось поглазеть на новых людей. В затерянном этом месте даже визит проезжего торговца был заметным событием; любое знакомство, не грозящее обернуться стрельбой, было желанным разнообразием среди будней. А тут вообще, двое с легендарного поезда…
- Ты верно уловил, - сказал Маккензи Ховику. - Я теперь так думаю, опасность гада отчасти именно в этом. Видишь этого тщеславного, спесивого козла и забываешь как-то, что за всем этим ума у него не больше, чем у гремучей змеи. Если смотреть на его безумную броню и на то, что творится у него в башке, снаружи, то да, внешне все обстоит Удивительно логично - а вид он создавать большой мастак.
Маккензи умолк, чтобы пригубить из кружки. Такой дурной самодельщины он, несомненно, не пробовал еще никогда: кислющее, полно осадка - как раз, наверное, и есть недостающее звено между действительно вином и перебродившим соком. Тем не менее, надо соблюдать вежливость перед хозяевами - судя по всему, натурально примечательная компания. У Маккензи самого имелся ряд вопросов, которые хотелось задать, но всех, похоже, интересовал лишь поезд.
- Взять эту его так называемую Армию, - продолжил он. - Профессиональных военных в ней раз-два и обчелся. Черт, да большинство из них вообще были еще в скаутском возрасте, когда настоящие армии перестали существовать как таковые. Скорее всего, надергал себе сброда из бандформирований, но ведь это же вовсе не армия! Но тем не менее, - оговорился он, - смотришь их в действии, и становится заметно, что он как-то вытесал из них солдат, или что-то странно похожее.
- Ага, - кивнул Джо Джек, - это даже при том, что за ними нет ни силы, ни власти. То есть, его в принципе все могли послать в задницу, или просто ее ему продырявить - кому какое дело? А между тем даже я уяснил, что они под ним ходят. Так что, как бы оно там ни было, а в парне этом что-то есть.
Ховик молча изучал Маккензи. С виду ничего особенного, но круто замешан сукин кот, раз такое дело. Да уж надо полагать, коли он вообще сюда прорвался.
- У тебя, судя по словам, у самого военная закалка. Армия?
- Морской десант, - отозвался Маккензи. Кивком он указал на татуировку, венчавшую массивное плечо Ховика.
- Как и ты.
Сидевшая через стол Джудит медленно обхватила голову руками, чувствуя нарастающую волну глухого отчаяния. О Господи, только этого нам и не хватало. Как раз, когда все начало помаленьку остывать! Принесло этого в пару к Ховику, разыгрывать старых командос! Опять сейчас пойдет-поедет, как тогда, когда был здесь тот, отставной: чудили на пару, с перепою, да обкурившись. "Именем славного Монтесумы. Гунг хо! И тут Чести Пуллер говорит: - Мол, китаезы у нас впереди, китаезы сзади, и с боков со всех - и Христом Богом, на этот раз сукины дети не уйдут. - Семпер Фи, вечно предан. За что, Господи, за что?"
Ховик, однако, лишь широко улыбнулся и спросил:
- Да ну? Офицер?
- Да, - ответил Маккензи, встретившись с ним глазами. - А что, не так что-то?
- Да ну к чертям, теперь-то уж что. Если б давно, тогда еще как-то… Ладно, военными байками мы языки после почешем, когда нечем будет больше заняться. По мне теперь, будь ты хоть комендантом Портсмутской морской тюрьмы - а ты им, как мне помнится, не был, по крайней мере, в мою там бытность. Давай опять вернемся к этому чертовому поезду.
- Точно, к поезду, - согласился и Джо Джек. - Знать бы вот, за каким дьяволом их с ним несет и куда? Пытаемся вычислить, что там у них на уме, но как-то не выходит.
Маккензи задумчиво кивнул.
- Рад бы ответить. Я там сам над этим голову ломал, но толку не больше, чем у вас.
Он еще пригубил кислятины. Хотя после первых нескольких глотков вкус уже не казался таким несусветным. Скорее, просто вкусовые рецепторы атрофировались от шока. - Единственно, что я знаю, - сказал он, - так это что Декер постоянно говорил о какой-то великой "цели" - она, видно, и составляет весь смысл его экспедиции в северную Калифорнию. Судя по всему, где-то к северу отсюда, только непонятно, как далеко. Элис!
Элис Сантана на конце стола развлекалась тем, что наблюдала исподтишка, как на нее таращится Билли-Кляча. Вот он, глаза уже в кучку, а челюсть, так если не отвисла, то уж близко к тому. Надо еще немного подождать, а там можно повернуть голову и улыбнуться ему: посмотрим, как его вообще сразит. Какую бы улыбку подобрать, просто милую или постельную? Паренек вообще-то не самый пропащий, увалень эдакий. Было бы забавно…
- Элис! - повторил Маккензи еще раз, громче, и она обернулась.
- Что?
- Ты ни разу не слышала, сколько еще до туда? Я про эту загадочную цель Декера.
- Мэри слышала, он что-то такое вчера говорил, - ответила, подумав, Элис. - Что, дескать, еще день езды, и они доберутся, если не напорются по пути на что-нибудь серьезное. Это как раз, когда он сказал, что тебя расстреляют, как доберутся, - уточнила она. - Я потому и подумала, что нечего дожидаться, надо тебя вызволять.
- День езды… - задумчиво проговорил Ховик. - И как, получится у них, нет соображений?