- Вы довольны своим начальством? - с милой улыбкой резанула по живому девушка.
Я представил Шмеля, изучающего мой покаянный отчёт о деле "Детей Сумрака"… И размышляющего, какие меры применить к автору отчёта. Вздохнул:
- Доволен…
Но вот начальство мною… увы…
- А своей зарплатой довольны? - цыганка явно почувствовала слабину и поспешила нанести удар с другого фланга.
Вопрос не по адресу. Его стоило бы задать моей дражайшей тёще, мадам Гришняковой. Уж она-то высказала бы всё, что думает и о моей зарплате, и о моих умственных и физических способностях, не позволяющих зарабатывать больше… Заодно присовокупила бы особое мнение о наивной доверчивости собственной дочери Светланы, отвергнувшей многие выгодные партии и связавшейся с этаким растяпой… И назло тёще я заявил уверенно и твёрдо:
- Доволен!
Девушка удивлённо приподняла бровь. Словно изумилась, как такой всем довольный человек до сих пор жив и на свободе. Спросила без прежнего напора:
- Сергей, вы не хотели бы поменять работу? - Тут уж удивился я:
- По-моему, вопрос излишен - после четырёх предыдущих ответов. Нет, не хотел бы.
- Вы хотели бы прожить до ста лет?
Па-а-анятно… Вот вам и региональное радио… Угораздило попасть под очередной виток рекламной кампании "Уральского Чуда". И, сообразив, что в распространители новомодной панацеи я не пригоден, цыганка начала тестировать меня как потенциального покупателя.
- До ста - кто бы отказался? - пожал я плечами, теряя интерес к разговору.
- А сохранить до ста лет потенцию? - Судя по интригующему тону девушки, потенция в столетнем возрасте - мечта любого мужчины.
- Ни к чему, - отрезал я. - Кому интересен столетний дед с этой самой потенцией? Какой-нибудь замшелой восьмидесятилетней бабке?
Цыганка замешкалась. Надо понимать, маркетологи и рекламщики "Чуда" такой поворот беседы не предусмотрели.
- Извините, спешу на работу, - быстро заполнил я возникшую паузу. - Желаю успехов региональному радио.
И торопливо пошагал дальше.
В двухэтажное здание, украшенное неброской солидной вывеской "Уральская инвестиционно-финансовая компания", я вошёл с пятиминутным опозданием. Ладно, семь бед - один ответ.
В здании, как вы уже догадались, обитает наша Контора. Солидная вывеска - чистейшей воды дезинформация, финансистов у нас не густо… Знающие люди именуют Контору иначе - "Уральско-Сибирский филиал". Но и они не добавляют, филиал чего именно… Потому что название "Новая Инквизиция" вслух произносить не рекомендуется.
2
Мой напарник и сосед по кабинету Генка Мартынов (иначе говоря - младший агент Мартин) уже сидел за своим рабочим столом и делал вид, что внимательно изучает какой-то документ.
- Опаздываете, сэ-э-э-р! - сообщил он, неудачно пародируя знаменитого дворецкого Бэрримора. Как будто я сам не знаю, что опаздываю…
- А тройка для рассмотрения твоего персонального дела уже собралась! - продолжил информировать агент Мартин.
Он всегда приходил на работу раньше положенного и все новости умудрялся узнавать первым в отделе.
- Почему тройка? - удивился я. - Мне бы хватило и одного Шмеля, честное слово.
Генка сделал непроницаемое лицо:
- Скоро сам всё узнаешь.
И включил свой раздолбанный двухкассетник. Сторонний человек и слов-то не разобрал бы в затёртой до дыр записи, но мы знали их наизусть:
Город древний, город длинный,
Минарет Екатерины,
Даже свод тюрьмы старинной
Здесь положен буквой "Е".
Здесь от века было тяжко,
Здесь пришили Николашку,
И любая помнит башня
О Демидовской семье…
В золотые времена моего школьного детства песенка стала неофициальным гимном нашего города. Но Генка крутил её каждое - без исключений! - утро отнюдь не оттого, что страдал уральско-республиканским патриотизмом. Лишь как напоминание об одной неприятной истории. Стряслась она несколько лет назад, когда финансирование весьма урезали зато разрешили филиалам Конторы подрабатывать на стороне, по договорам с частными и государственными структурами. И агент Мартин решил проявить инициативу. Тогда как раз шла великая пря вокруг романовских останков: где хоронить? Причислять ли к лику? Да и вообще - подлинные ли?
А Генку осенило: медицинские спецы Трёх Китов без проблем, легко и быстро, подтвердят или опровергнут идентичность "Николаши" и всего царского семейства, есть у них методы…
Чем не приработок? Шмель, уже тогда занимавший должность начальника филиала, запретил. Не объясняя причин. Геннадий обозвал его ретроградом, не понимающим рыночной экономики, и - в полном соответствии с уставом - послал рапорт вышестоящему начальству.
Ответ получился быстрым и неадекватным. Можно сказать, асимметричным. Прикатившая из Москвы комиссия два месяца перетряхивала все былые дела агента Мартина. И, заодно уж, - личную жизнь.
С тех пор о судьбе последнего самодержца Мартынов не заговаривал ни с кем и ни разу - но каждое его утро начинается с этой песенки… У Генки вообще хватает странностей. Например, таскает в кармане кастет - память о хулиганском детстве. Говорит - сувенир, на счастье…
Я решительно нажал клавишу "СТОП". И спросил о насущном:
- Слушай, что за тройка такая? Ты меня не на пушку берёшь часом?
- Уже трепещешь? Правильно делаешь. Во-первых, сам Шмель. Во-вторых, суб-командор, дорогой наш Альберт Иванович…
Он сделал зловещую паузу, чтобы я проникся.
Да уж… Не думал, что моими прегрешениями заинтересуется заместитель начальника Оперативного управления, курирующий наш филиал. Этак дело грозит закончиться не годом в "штрафбате"…
- Может, не по мою душу? - тоскливо предположил я.
- Может быть, может быть… - легко согласился Мартынов. - Прилетел попить водочки со Шмелём, потолковать за жизнь…
- А кто третий? - вспомнил я.
Генка округлил глаза и сообщил таинственным шёпотом:
- Во-о-о-т такенная клизма! Трёхвёдерная!
Тьфу… Высказать мнение об уровне юмора агента Мартина помешал телефонный звонок. Трубку я поднял с нехорошим предчувствием - и оно немедленно оправдалось.
- Зайдите ко мне, агент Хантер! - И Шмель дал отбой, не дожидаясь моего ответа.
Когда я уходил, Мартынов вновь запустил свой шлягер всех времён и народов:
Мостовые здесь видали
Марш победы, звон кандальный,
Жёны верные рыдали,
Шли на каторгу вослед…
И я поплёлся к начальству, как на каторгу. Под кандальный звон. Стать полным провидцем барду помешало лишь отсутствие рыдающей верной Светланки и злорадно улыбающейся мадам Гришняковой.
3
Трёхвёдерная клизма в кабинете начальника филиала не обнаружилась. По крайней мере от порога в глаза не бросалась. Но и мой непосредственный шеф - начальник оперативного отдела суб-координатор Шаман - в заседании не участвовал. Тройка оказалась-таки двойкой.
Плохи дела. Шаман мог бы замолвить за меня словечко… Тем более что санкцию на операцию дал именно он. Хотя - каюсь, каюсь, каюсь - формулировку "провести профилактические мероприятия" я истолковал более чем вольно.
- Проходите, агент Хантер, присаживайтесь, - ледяным тоном пригласил Шмель.
Прошёл. Присел. Суб-командор изучал меня с откровенным любопытством. Шмель, наоборот, так пристально уставился на раскрытую папку, словно она вместо служебных документов скрывала от посторонних взглядов журнал "Плейбой".
Я тоже изучал Альберта Ивановича, разве что не с таким явным интересом. Всех, кто считает, что столичные суб-командоры - двухметровые мускулистые супермены с саженным разворотом плеч и волевым подбородком, наш куратор разочаровал бы. Роста он был среднего, плечи вполне соответствовали росту. А подбородок… Обычный подбородок. Чисто выбритый, с ямочкой. И глаза, как в том анекдоте, - добрые-добрые.
Пауза затягивалась. Нарушил её Шмель, оторвавшись наконец от "Плейбоя":
- Докладывайте, агент Хантер. О вашей последней операции. Все узловые моменты, без мелких подробностей.
Как будто агент Хантер не набивал ему три часа отчёт! Самолично, двумя пальцами… Но с начальством у нас спорить не положено.
И я начал докладывать о моём ночном позоре, стараясь излагать суть дела на отборнейшем канцелярите. Как ни странно, но даже самые авантюрные поступки приобретают некую весомость и осмысленность - если облечь их в сухие казённые формулировки.
Рассказал, как два года назад обнаружил в Интернете сайт, где виртуально тусовались эти самые "Дети Сумрака" - изображающие из себя персонажей романчика, довольно популярного среди старшего школьного возраста: "других", "вампиров", "магов" и даже - ха-ха! - "инквизиторов". Игра казалась безобидной - но год назад появились тревожные симптомы. Жившие в крупных городах "другие" начали переходить от виртуального к реальному общению. В том числе и у нас, в Екатеринбурге. Прослушивание разговоров, что вели "Дети Сумрака" в своём местном клубе "666", заставило сделать вывод: кое у кого из ребятишек крыша поехала всерьёз. "Инквизиторы", к примеру, вполне конкретно обсуждали, как бы им наказать некую колдунью, нарушающую "великий договор между Светом и Тьмой". "Вампиры" на основании того же договора твердили, что имеют святое право в день совершеннолетия причаститься кровью первой жертвы… Назревала уголовщина.
Вообще-то уголовные преступления в сферу интересов Конторы не входят, но здесь случай был особый. К подобным сборищам внимательно приглядываемся не только мы. Но и наши противники - люди, всерьёз практикующие кровавые мистические ритуалы. Приглядываются - и зачастую рекрутируют новых адептов…
Короче говоря, Шаман дал добро на профилактическую операцию. Спланировал я её с размахом, что и говорить. И в случае успеха пожал бы заслуженные лавры. Но что выросло, то выросло… Никак не лавры.
Когда мой скорбный доклад коснулся технического обеспечения операции, суб-командор оживился, начал задавать вопросы.
Я тоскливо поведал, как накануне профессионального праздника "Сумрачных" (Вальпургиевой ночи) в их клубе негласно и незаметно была размещена необходимая аппаратура: голографический проектор, мощные динамики, инфра-звуковой генератор… И даже генератор запахов.
Одним из номеров праздничной шоу-программы у ребятишек числилось вызывание "Духа Бездны". Достаточно дилетантское вызывание - пресловутый дух объявился бы всего лишь в качестве замогильного голоса…
В этот момент и должен был сработать мой сюрприз. Настоящая, без дураков, Тварь из Бездны. Инфразвук и сам по себе наводит тоскливые эмоции - подавленность, страх, ожидание чего-то жуткого… А уж голограмма и прочие задуманные спецэффекты… Соплякам предстояло наложить полные штаны. Отнюдь не в переносном смысле - в состав газа, призванного изобразить "адское зловоние", входил и компонент, мгновенно действующий как сильнейшее слабительное. Я рассчитывал, что у ребятишек после такого надолго пропадёт охота к сумрачным играм. Для верности с главным отморозком - "верховным магом Деменсисом" - и ещё с парой-тройкой самых отпетых должны были чуть позже поработать наши суггесторы…
Всё рухнуло самым позорным образом.
В самом начале моей инсценировки, едва лишь заработавшие приборы проявили себя, - в клубе "Сумрачных" обрубилось электричество…
Тут Шмель не удержался - наябедничал, сколько стоила разгромленная и частично похищенная юными вандалами аппаратура.
- Неужели вы не предусмотрели подобный вариант, агент Хантер? - неодобрительно покачал головой Альберт Иванович.
Я изобразил смущённое раскаяние. Или покаянное смущение. Что толку теперь оправдываться… Предусмотрел, понятное дело, и со стороны подстанции никаких отключений ждать не приходилось. Самодеятельность проявил начальник местного ЖЭКа - отреагировал на жалобы тревожимых шумом жильцов и обесточил клуб ровно в полночь. Вот уж воистину услужливый дурак…
Вновь повисло тяжёлое молчание. Начальники обменивались полными потаённого смысла взглядами. Я же занимался печальной арифметикой: вычислял, сколько лет мне придётся рассчитываться с Конторой за канувшую в Бездну аппаратуру… Цифра получалась неутешительная. Если, конечно, суб-командор не примет решение оставить агента Хантера вообще без жалования - работающим за паёк и спецодежду.
- Ну что же, агент Хантер, - заговорил наконец суб-командор. - Я считаю, что…
Он многозначительно замолчал. Я затаил дыхание.
4
- Я считаю, что операцию "Дети" можно было бы включать в учебники… если бы она увенчалась успехом, - сказал Альберт Иванович. - Но она провалилась. Вопрос: что теперь делать?
Вопрос глобальный, с лёту не ответишь… Но я попытался, предчувствуя, что сейчас прозвучит второй классический вопрос: "Кто виноват?" - причём с заранее известным ответом. Заодно стоит проверить, так ли страшен наш куратор, как его малюют…
- Может, скорректируем финал для учебников? - предложил я с самым невинным видом. - Дескать, всё закончилось по плану, как и было задумано. Учебники истории, например, именно так и пишут.
Ох, зря… Суб-командор ни слова не ответил на безответственное предложение, но его тяжёлый, давящий взгляд подействовал лучше любых гневных тирад. "Тяжёлый" и "давящий" в данном контексте отнюдь не образные эпитеты - я физически ощутил давление и покалывание в висках. Вопреки всем установлениям Конторы Альберт Иванович демонстративно попытался применить к сотруднику суггестию… Недаром говорится, что уставы пишут для подчинённых.
Впрочем, лишь попытался. Внешние симптомы быстро исчезли. А Шмель торопливо вступил в разговор:
- Принято решение по вашему делу, агент Хантер. Вы назначаетесь резидентом в город Лесогорск.
Я взглянул на карту, украшавшую стену кабинета. Название города ничего не говорило. Значит, какая-то тьмутаракань у чёрта на куличках, резидентура третьего ранга… Именно в таких медвежьих углах служат резидентами сотрудники, уже не способные ввиду преклонного возраста к оперативной и аналитической работе. Но и для ссылки проштрафившегося агента Хантера лучшего места не придумать. Уж там-то операцию не провалишь… Не случаются в Лесогорсках операции.
Шмель проследил направление моего тоскливого взгляда. Взял со стола лазерную указку. По карте поползло фиолетовое пятнышко.
- Вот он, Лесогорск…
Ох… Подозрения полностью оправдались. Не иначе как Шмель при помощи линейки и циркуля долго вычислял наиболее удалённый от Екатеринбурга городок. Зона ответственности нашего филиала протянулась от Урала до Енисея - далее на восток начинается епархия Восточно-Сибирского филиала с центром в Иркутске. Крохотный кружочек, изображавший Лесогорск, обнаружился почти на границе с территорией восточных соседей.
Хотелось спросить: "Надолго?" - но такие вопросы устав Конторы не приветствует.
- Слушаюсь… - вздохнул я.
- Как у тебя дела на семейном фронте, Серёжа? - поинтересовался Шмель, бесталанно изображая отеческую заботу. Он давно намекал мне, что отягощённым семьёй сотрудникам Конторы на бурный карьерный рост рассчитывать не стоит.
- Разошёлся, но пока не развёлся.
Шмель не подал виду, но наверняка обрадовался. Назло ему я добавил:
- Надеюсь, что всё ещё наладится.
Едва ли что-то у нас наладится… Уверен - мадам Гришнякова уже хлопочет о новом замужестве дочери, на сей раз удачном.
- Отлично, - ответил начальник явно на первую мою реплику. - В Лесогорск в любом случае поедешь один, без жены. Резидентство твоё долго не затянется. Три-четыре месяца, а потом… В общем, как там себя проявишь - так дальше служба и пойдёт.
Ну-ну… Чем же я себя проявлю в заштатной дыре? Какими подвигами? Разве что сумею не спиться от тоски - и начальство в полной мере оценит мой героизм…
- Все незаконченные дела сдай агенту Мартину, - сказал Шмель. - Срок - час. Потом подойдёшь сюда, Альберт Иванович введёт тебя в курс дела.
5
Суб-командор покосился на дверь, закрывшуюся за агентом Хантером.
- Ушёл? Включай…
Пальцы начальника филиала пробежались по кнопкам, тумблер переместился в другое положение. Акустическая защита включилась.
- И часто они у тебя так… инициативу проявляют? - Шмель загорячился:
- А что делать, что делать, Сапсан? - Именно такой псевдоним носил человек, известный младшему агенту Хантеру как Альберт Иванович. - Сам видишь, с кем работать приходится! Сколько я просил: дайте в штат хоть одного полевого агента! Про "ос" уж не говорю… Дети ведь! Детсадовцы, насмотревшиеся Х-файлов и мнящие себя круче Малдера. Этот ещё лучший…
Сапсан пожал плечами. На лице оставалось сомнение.
- Действительно лучший? Говорлив слишком, если верить прослушке… Не боишься, что…
Суб-комаидор сделал многозначительную паузу. Закончить фразу пришлось Шмелю:
- Что кто-то или что-то сможет расшатать гипноблоки, страхующие от утечек информации?
Сапсан кивнул. Добавил:
- Или рядом окажется некто, кто сумеет за достаточно долгое время сложить головоломку из кусочков, обрывочков, обмолвочек…
Начальник филиала пожал плечами. От такого никакая суггестия не поможет - и оба это знали. Если агент Хантер начнёт приоткрывать тайны Конторы по чуть-чуть, день за днём, и в мыслях не имея отступничать, - умереть в одночасье от сердечного приступа ему никак не грозит. Медицинские светила из Трёх Китов проблему непреднамеренного и постепенного слива информации пока не решили…
Шмель вздохнул:
- А что делать?.. Присматриваем… Если что… Штат ликвидаторов, сам знаешь, всегда полон. Уж на это Юзеф не скупится.
Столичный гость на обсуждение скупости и щедрости обер-инквизитора не сбился. Помолчал, затем вернулся к предыдущей теме:
- И как же ты своего лучшего… Не жалко? - Шмель с изумлением воззрился на собеседника:
- Т-ты… - Он сделал паузу, сглотнул комок в горле, продолжил: - Так ты его без подстраховки хочешь отправить? Одного? Я-то, старый дурак, думал…
Он встал - вернее, сделал незаконченную попытку выкарабкаться из недр начальственного кресла.
- Сядь! - рявкнул Сапсан. Шмель плюхнулся обратно. Несколько секунд они мерялись взглядами. Потом субкомандор снова заговорил - и уже значительно мягче:
- Ты не представляешь, Стёпа, что творится в Москве и Питере… Я и сам не представлял, что такое возможно - сейчас, без войны, без каких-либо катаклизмов… Ты получал циркуляр о военном положении?
Шмель кивнул. Получал… Хотя какое может быть военное положение в их мирном захолустье? И - если уж честно - с его мальчиками? Ну, сидят теперь у входа два охранника вместо одного. Ну, забирают агенты табельные стволы домой со службы… Ну, чаще стали всевозможные проверки и учебные тревоги… И всё.
- Капитул приостановил свои полномочия, - медленно и тяжело сказал Сапсан. - Полетели такие головы, что… Короче говоря, при филиалах - не только при твоём - ни одного полевого агента, ни одной "осы" не осталось. Все оттянуты в центр, собраны в особые бригады и… В общем, поверь, - дел у них хватает. Как только появится хоть какая-то возможность - потребую перебросить сюда лучших спецов. А сейчас - извини.
Шмель сделал последнюю попытку убедить, уже достаточно вялую:
- А если там действительно Морфант? Ты видел снимки укусов?
- Я привёз само тело, Стёпа… То, что осталось от тела.