Виктор проскользнул между плит, миновал подсобные помещения и склады и, повозившись ключом в замке, распахнул дверь, ведущую за пределы здания. Вдохнул воздух, полный запахов близкого моря, и тут же дернулся от прозвучавшего над самым ухом вопроса:
– Кто здесь?
Не в меру ретивый охранник затеял обход здания и наткнулся на беглеца. На счастье Виктора, самонадеянный страж был один.
– Что со светом? – постаравшись исказить голос, вопросом ответил Виктор, делая шаг к охраннику.
– Не зн… – Изумление отразилось на лице сотрудника тюрьмы, когда он разглядел, что его собеседник наряжен в одежду заключенного, но выразить его он уже не успел, поскольку неожиданно лишился сознания.
– Ходят тут всякие, – прошептал Виктор, подхватывая тело и осторожно укладывая его у самой стены.
По небу, усыпанному звездами, точно морская гладь – волнами, очень удачно бежали толстые серые тучи. Луны не было видно. Должно быть, руководители СЭС сумели договориться и с ней.
Передвигаясь от тени к тени, Виктор добежал до ограды, сплошной бетонной стены метра в три высотой. На верху ее злорадно поблескивали ряды проволоки, обычно находящейся под напряжением.
Сейчас она была безобиднее дохлой змеи.
Виктор огляделся. Преодолеть стену, просто запрыгнув на нее, не представлялось возможным. Тут не справился бы и чемпион мира по прыжкам в высоту.
Пришлось, как и на Альвхейме, воспользоваться сторожевой вышкой. Ближайшая обнаружилась всего в десятке шагов. Ступая с грацией слегка разжиревшей балерины, не доверявшей прочности досок сцены, Виктор поднялся по узкой лестнице и очутился на крохотной прямоугольной площадке прежде, чем часовой успел хотя бы встревожиться.
"Вот было бы забавно сломать сейчас ноги, – подумал Виктор, прицеливаясь для прыжка, – так бы и остался валяться там, подобно параличной черепахе, пока меня не нашли бы…"
Удар о землю выбил из головы все дурацкие мысли. Перекатившись, Виктор вскочил и что есть духу помчался прочь от тюрьмы. По его расчетам, до того момента, как починят электричество, оставалось совсем немного времени.
В кромешной темноте Виктор едва не налетел на аэрокар – тот был выкрашен в черный цвет и стоял совершенно неподвижно, похожий на застывший кусок ночи. Беглец остановился в последний момент, чуть не ударившись о бампер.
– Доброй ночи, мистер Зеленский, – сказал кто-то из приоткрывшейся двери знакомым голосом, – садитесь быстрее. Нам нет смысла задерживаться…
Аэрокар рванул с места, едва захлопнулась дверца. Машина стремительно мчалась над самой землей, чуть не касаясь ее брюхом – за штурвалом явно сидел большой мастер ночного полета.
Свет в салоне включился только тогда, когда внизу оказались океанские волны. Рядом с Виктором сидел и улыбался не кто иной, как майор Селадес.
– Опять мне приходится вас вытаскивать, – сказал он, – но на этот раз из более серьезной передряги.
– В следующий раз снимете меня с эшафота, – усмехнулся Виктор.
– Надо будет – снимем, – уверенно и неожиданно серьезно бросил Селадес. – Служба своих людей не бросает, что бы ни случилось.
Виктор промолчал.
– Вот документы, – сказал Селадес, протягивая ему идентификационную карточку, – вон там пакет с одеждой. Через пятнадцать минут мы с вами вылетаем из Праги на Мадагаскар под видом двух бизнесменов. Так что переодевайтесь.
– Почему на Мадагаскар?
– А чтобы никто не догадался, – загадочно ответил Селадес и хитро улыбнулся.
29 сентября 2221 года летоисчисления Федерации
Земля, Берн
В кабинете майора Загоракиса за то время, пока Виктор отсутствовал, все осталось на местах – те же заросли странных растений, стол, выглядящий так, словно вот-вот рухнет. Сам майор тоже остался верен себе – нос задран, как у верблюда, а светлые волосы тщательно приглажены.
– Привет, Деметриос, – сказал Виктор, невольно улыбаясь.
– Привет, – отозвался тот, отрываясь от экрана мобибука, – как раз смотрел статью про то, как некий злостный террорист Джафар Аль-Фараби сбежал из "Зеленого Мыса"…
– Ай-яй-яй, какой ужас! – Виктор без приглашения уселся.
– И не говори, – лицемерно вздохнул майор. – Все начальство места содержания уволено, рядовой персонал получил взысканий на полгода…
– Ужасная история! – Виктор покачал головой. – А что слышно о прочих злодейских террористах?
– Крестоносцам ислама осталось существовать считанные месяцы. – Загоракис стал серьезен. – Та кассета, которую ты добыл, вызвала во ФРУ настоящий переполох. Но ничего, пусть побегают. А еще они до сих пор ломают голову над тем, в честь чего Джафар Аль-Фараби доставил ее им и что именно произошло на линкоре!
– Пусть ломают. Ты знаешь, Деметриос, – Виктор на мгновение задумался, анализируя собственные чувства, – никогда бы не подумал, что буду рад тебя видеть. Однако это так!
– Это хорошо! – Майор хищно оскалился. – Это значит, что будем работать дальше.
Книга 2. СХВАТКА ПРИЗРАКОВ
Глава 1
БОРЦЫ ЗА СВОБОДУ
36-й день 136 года летоисчисления колонии Селлах, экваториальные джунгли
Зеленый как лягушка транспортер, налетев на мину, смешно подпрыгнул, из-под днища рванулось оранжевое пламя. Прокатился раскатистый грохот, сменившийся скрежетом раздираемого железа.
- Правда с нами! - воскликнул Камаль Ахмед и вслед за товарищами выскочил из кустов на дорогу. Излучатель в его руках гудел, лучи полосовали наползающий сквозь дым второй транспортер.
Башенка на крыше боевой машины повернулась - и торчащая из нее пушка выстрелила. Снаряд взорвался на обочине, со свистом полетели осколки, калеча людей, срубая деревья и кусты.
Камаль упал в придорожную канаву, под ним хлюпнула грязь. Тут же башенка благодаря чьему-то меткому выстрелу превратилась в облако пламени.
- Правда с нами! - раздался полный восторга крик с той стороны дороги.
В боку транспортера распахнулся квадратный люк, и из него, как горох из разодранного стручка, посыпались солдаты в форме штурмовой пехоты. Круглые шлемы блестели, а из-за квадратных ранцев штурмовики казались горбатыми.
- Они пытаются уйти в джунгли! - гаркнул кто-то.
- Не уйдут! - крикнул в ответ Камаль, стреляя в убегающих.
Он с радостью смотрел, как под обстрелом со всех сторон штурмовики падают один за другим.
Несколько человек ухитрились добежать до зарослей, но Камаль знал, что далеко они не уйдут.
Второй транспортер с надсадным громыханием взорвался - пламя добралось до двигателя. Первый догорал, немилосердно чадя, в синее небо поднимался столб серого дыма.
- Все, товарищи, оккупанты уничтожены! - Из кустов на обочину выступил Махмуд Адди, командир освободительного отряда. - У нас десять минут на то, чтобы собраться и уйти!
Очередная акция Армии Освобождения закончилась успешно. Партизанам осталось забрать убитых и раненых и ликвидировать все, что может послужить уликой для колониальных властей.
После этого отряд исчезнет, растворится в громадном лесу, тянущемся вдоль экватора планеты.
Так происходило десятки раз.
- Как ты, товарищ Камаль? - спросил Махмуд, проходя мимо.
- Нормально, - ответил Камаль. Он был в освободительном отряде одним из новичков, и поэтому командир следил за ним особо. - Готов бить оккупантов и дальше!
- Это хорошо, - одобрительно кивнул Махмуд Адди.
Потери в этот раз оказались невелики - пятеро погибших и семеро раненых. Тех и других погрузили на раскладные носилки, выстроились длинной колонной. В стороны отправились дозоры, и отряд двинулся в джунгли, на юго-восток, совсем не в ту сторону, где расположена база.
Следы могут быть прочитаны, так что незачем давать колониальным властям такую зацепку, как направление.
Камаль тащил носилки, а лежащий на них боец виртуозно, но негромко ругался. Под ногами чавкала заболоченная почва, далеко в чаще перекликались древесные прыгуны.
Солдаты Армии Освобождения в серо-зеленой маскировочной форме и шлемах были почти невидимы на фоне зарослей. Они бесшумно скользили среди толстых стволов и густо разросшихся кустарников.
Между деревьями плыла дымка, кроны вверху смыкались так плотно, что неба не было видно.
Селлах надежно прятал своих детей.
38-й день 136 года летоисчисления колонии Селлах, база Армии Освобождения
Когда из-за поваленного ствола поднялся человек, Камаль едва не нажал на сенсор.
- Спокойно, это свои. - Боец, отправленный вместе с Камалем в передовой дозор, положил руку ему на плечо.
- Вернулись с победой, товарищи? - спросил встречающий.
- С победой, - кивнул Камаль.
- Это хорошо, - вздохнул боец и почесал щеку. - Кстати, сегодня митинг будет. А мне еще пять часов в дозоре стоять, не попаду.
- Ну ничего, в следующий раз, - подбодрил его напарник Камаля.
До базы отряд Махмуда Адди шел больше двух суток, и первые ушли на то, чтобы сбить со следа возможных преследователей. Несколько раз над бойцами пролетали вертолеты, и тогда приходилось маскироваться, отлеживаться в зарослях, обманывая детекторы движения.
Один из раненых умер, и его вместе с погибшими в бою похоронили в первом же достаточно глубоком болоте. Командир произнес краткую речь, помянул заслуги погибших товарищей, их верность идеалам освобождения, после чего тела опустили в бурлящую жижу.
Зубы болотных хищников и смрадный придонный ил - такая судьба ждала каждого из бойцов Армии Освобождения после смерти. Они о ней знали и не имели ничего против.
Уж лучше топи родной планеты, чем застенки колониальных властей.
Через полчаса после встречи с первым дозорным показалась база. Ее окружал периметр из зарослей низкорослых деревьев с густыми кронами и острыми шипами на ветках. В колючей, непроницаемой для взглядов стене имелось несколько замаскированных проходов.
Отряд прошел через самый широкий, ведущий на юг.
- Уф, вот мы и дома, - сказал Камаль, выбравшись из колючих зарослей.
Впереди виднелись приземистые бараки, укрытые под кронами раскидистых деревьев, замершие там и сям часовые с оружием. От столовой тянуло запахом овощного супа.
- Так, раненых в лазарет, - распорядился Махмуд Адди. - Остальные за мной.
Порядки на базе Армии Освобождения царили строгие - командир вернувшегося из рейда отряда должен был тут же отчитаться, а его бойцы - сдать оружие и оставшиеся боеприпасы.
Оружейный склад большей частью размещался под землей, над поверхностью возвышалась только хибара пункта выдачи. Время от времени из нее доносилось гудение снующего туда-сюда грузового лифта.
- По одному, не спешите, - командовал Махмуд Адди. - За убитых и раненых оружие сдам я сам.
К складу образовалась длинная очередь. Камаль оказался в ней одним из последних.
- Так, товарищи, вы что здесь делаете? - Из-за угла склада шагнул мужчина в высоких сапогах. Судя по тому, как вытянулся Махмуд Адди, перед бойцами отряда оказался кто-то из старших офицеров. - Вы что, не знаете, что сейчас начнется митинг?
- Только что вернулись из рейда, товарищ начальник штаба! - отрапортовал командир отряда.
- Так, сдадите оружие - и срочно на площадь! Сегодня митинг, будет выступать сам товарищ Кади!
Между бойцами пробежал восхищенный ропот. Товарищ Кади являлся живым символом Армии Освобождения, ее основателем и духовным вождем. Пропустить его выступление было все равно, что католику отказаться от встречи с Папой Римским.
- Так точно, товарищ начальник штаба! - сказал Махмуд Адди. - Сейчас идем!
Оружие оказалось сдано на склад в рекордно короткие сроки, бойцы во главе с командиром поспешили на площадь - усаженное зонтичными деревьями пространство на северной окраине базы. Деревья с тонкими стволами и раскидистыми высокими кронами оставляли много свободного места внизу и в то же время прикрывали площадь сверху.
Площадь оказалась полна народа. Тут собралось около двухсот человек - три четверти населения базы. Высокая деревянная трибуна, украшенная алыми и белыми флагами, пока пустовала.
- Ты еще не слышал его? - спросил у Камаля Тарик Шани, один из бойцов отряда, ростом и непоседливостью напоминающий мальчишку.
- Нет, - покачал головой Камаль.
- Тогда, считай, ты не слышал ничего! - восторженно проговорил Тарик.
На трибуне появился невысокий улыбчивый человек. Разговоры тут же смолкли, на площади стало тихо как в склепе.
- Здравствуйте, товарищи, - сказал человек. - Правда с нами!
- Правда с нами! - заревела толпа.
- Сегодня мы вспоминаем тех, кто отдал жизнь за дело освобождения Селлаха, за светлые идеалы его будущего...
Кади говорил мягко и неспешно, словно беседуя с давним другом, и две сотни небритых мужчин, привыкших убивать, слушали, затаив дыхание. Говорил о силе целомудрия, о благе воздержания, о том, что они увидят свою планету свободной, только если каждый из них отдаст все силы борьбе.
Камаль Ахмед внимал вождю, а находящийся где-то в недрах его головы Виктор Зеленский спокойно рассматривал человека на трибуне и вспоминал выученное наизусть досье: Кадиахмед Фузайлов, пятьдесят пять лет, уроженец Селлаха, подозревается в употреблении арагвы, крайне падок на женщин, по образованию - оператор сельскохозяйственной техники... И этот самый оператор являлся занозой в заднице для властей Земной Федерации больше двадцати лет.
Селлах был одной из первых колоний. Люди появились тут почти сто тридцать лет назад - выходцы с Ближнего Востока и Средней Азии, отправившиеся с перенаселенной Земли, чтобы освоить просторы новой планеты.
Их потомки распахали поля, построили города, а затем осознали себя как новую нацию - селлахцев. На новых эмигрантов и вообще на землян стали смотреть как на оккупантов.
И четверть века назад появилась Армия Освобождения Селлаха. Поначалу колониальные власти не обратили на нее внимания, посчитав группой обыкновенных хулиганов, а когда спохватились - оказалось поздно. Армия к этому моменту обзавелась вождями, сотнями бойцов и неплохим бизнесом. С помощью контрабандистов она наладила торговлю арагвой - наркотиком, получаемым из смолы растущего в джунглях змеиного дерева.
Борцы за свободу возникали из чащи, нападали на армейский патруль или поселок и тут же исчезали. Они ставили мины на дорогах, обстреливали ракетами военные базы и были совершенно неуловимы.
Миллионы людей по всей планете считали героями, а тысячи истово шептали "Правда с нами!" и помогали Армии, добывая информацию, устраивая шествия и забастовки, пикетируя здания властей и военные базы.
Армейские операции ничего не дали, только привели большему озлоблению на планете. Селлах стал напоминать кипящий котел, с которого забыли снять крышку.
Проблема осложнялась тем, что система Селлаха обладала важным военно-стратегическим значением, являлась ключевой точкой для контроля над целым сектором. Поэтому самоуправление по модели многих колоний, получивших автономию, тут было невозможно.
И тогда за дело взялась наиболее засекреченная из спецслужб Федерации - Служба Экстремальной Социологии. Полтора года понадобилось ее агенту Виктору Зеленскому, чтобы стать Камалем Ахмедом, проникнуть в ряды Армии Освобождения и попасть именно на эту базу.
-...Борьба есть свобода, а свобода есть борьба! - Товарищ Кади закончил речь лозунгом. - Правда с нами!
- Правда с нами! - отозвалась площадь.
- Ну как? - спросил Тарик, когда оратор сошел с трибуны, а толпа начала расходиться.
- Здорово, - искренне ответил Камаль. - Даже есть не хотелось, пока слушал! А теперь опять хочется!
- Ха-ха, ну и обжора! - усмехнулся Тарик. - Ладно, пойдем в барак. До обеда всего полчаса, так что как-нибудь доживешь.