22-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, лагерь "Острова Блаженных"
Проснувшись, Виктор понял, что по-прежнему не в силах естественным образом воспринимать и осознавать происходящее, не говоря о том, чтобы сделать что-нибудь. Попытка встать привела к чудовищному приступу слабости и головокружению, на лбу выступил холодный пот.
Немного отойдя, он понял, что рядом кто-то есть.
- Пей. - И у лица оказалась тонкая трубочка. Виктор ухватил ее и принялся жадно сосать. Вода тонкой струйкой побежала в иссохшее горло.
- Все, - сказали ему, когда она иссякла. - Есть не проси, желудок должен быть пуст до самого окончания обрядов.
"Обрядов?" - это слово, тяжелое, будто скала, и какое-то чужеродное, ворочалось в мозгу, и Виктор, беспомощный, как младенец, не мог уловить его смысла.
Затем последовал провал, и очухался Виктор все в той же темной комнате, где побывал вчера.
- Кури, - сказал человек с мягким голосом, точно сгустившись из мрака.
На то чтобы взять гладкий чубук и вставить его в рот, сил у Виктора хватило. Он вновь ощутил вкус сладкого дыма, меняющийся от слабого дынного до приторного.
На мгновение появилась способность видеть во мраке. В этот раз Виктор чуть лучше разглядел одежду находящегося с ним в одной комнате человека: орлиный клюв та деревянной маске, перья на рукавах, причудливая накидка со множеством ленточек и металлических фигурок - костей, животных, людей...
В одной из рук незнакомец держал трубку, а в другой - нечто круглое.
Рассмотреть этот предмет не удалось - что-то тяжелое ударило Виктора по затылку, и он зажмурился от хлынувшего в глаза света. Подняв веки, обнаружил, что стоит на гладкой равнине, рядом горит костер, а за ним виднеется заполненная тьмой яма.
- Сегодня нам предстоит изгнать из тебя духов, - сказал мурлыкающий голос у него за спиной. - Танцуй!
Тяжкий удар, донесшийся снизу, заставил землю содрогнуться. Ноги Виктора сами пришли в движение. Он подскочил, взмахнул руками и неожиданно понял, что не может остановиться.
Это мало напоминало танец. Движения были резкими, судорожными, от них тряслись внутренности, а в голове екало. Но Виктор ухитрялся попадать в такт доносящемуся из-под земли ритмичному гулу.
Льющаяся откуда-то сверху заунывная мелодия сопровождала пляску.
Когда она смолкла, исчез гул, Виктор рухнул на колени и ощутил, что его скручивает чудовищной силы рвотный спазм. Будучи не в силах противостоять, он распахнул рот.
Так Виктора не тошнило даже после случившегося в далеком детстве отравления, когда он переел зеленых слив. Через горло рвался поток обжигающей жидкости, что-то неприятно покалывало гортань, болезненно сокращались мышцы живота.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Виктор закрыл рот, обтер мокрое от пота и слез лицо, после чего с изумлением уставился на восемь собственных копий, выстроившихся около костра.
- Вот они, те злые духи, что жили в тебе... - сказал дух-покровитель в самое ухо. - Теперь ты должен отказаться от них и низвергнуть каждого туда, откуда они пришли, - в Нижний мир!
Приглядевшись, Виктор понял, что восемь дублей выглядят по-разному. Разница крылась во взгляде, в выражении лица, в особенностях мимики, создающих неповторимый образ человека.
- Опиши каждого из них и изгони. - Голос духа-покровителя журчал, подобно ручью.
- Хуан Себастьян Васкес, - проговорил Виктор. - Ты родился в Мехико, твои родители...
Слова лились из горла сами, а факты биографии первой "маски" послушно всплывали из памяти.
- Я отказываюсь от тебя! - крикнул Виктор, закончив рассказ.
Первый из двойников, нахмуренный и угрюмый, со сжатыми в кулаки руками, покачнулся, как дерево под порывом ветра. Что-то подхватило его и поволокло сквозь взметнувшееся с ревом пламя костра.
То, что рухнуло в черную яму, мало походило на человеческое тело.
- Рышард Крачковский! - сказал Виктор, истово надеясь, что истошный, полный боли визг, прозвучавший на самом краю слышимости, ему почудился.
Он называл их одного за другим, рассказывал о них все, а потом отвергал.
- Бернард Шосс!
- Дмитрий Орлов!
- Авдей Борисов!
"Маски" уносились сквозь пламя, которое делало их похожими на обгорелые фигурки из дерева, и с воплями падали в полную мрака дыру, ведущую, похоже, в тот самый Нижний мир.
Виктор чувствовал, как слабеет, будто каждый из "злых духов" уносил с собой частичку его сил. Все труднее становилось говорить, язык едва ворочался, а мускулы ног и рук дрожали от усталости.
- Нужно держаться до конца, - подбадривал его дух-покровитель, и тогда Виктор вновь слышал ритмичный гул и нудную мелодию.
Когда последний из дублей канул во тьму, не оставив следа, Виктор просто упал на четвереньки. Земля под его руками поплыла, проскользнула, точно он попытался опереться о круглую льдину.
Сознание померкло, чтобы тут же вернуться. Органы чувств сообщили, что он лежит, голый и беспомощный, в темной комнате, а рядом с ним кто-то шевелится.
- Мы славно поработали сегодня, - сказал этот "кто-то" голосом духа-покровителя. - Завтра последний день. Самый важный!
Послышался шорох, дверь открылась, и в упавшем из нее свете Виктор разглядел, что его собеседник высок, а блеснувшие на затылке волосы были светлыми, почти белыми.
Зажглась лампа под потолком, заслезившиеся глаза пришлось закрыть.
Вновь зазвучали рядом чьи-то шаги. Виктор ощутил, как его осторожно поднимают и несут, попытался что-то сказать, но с ужасом обнаружил, что не помнит, как это делается.
Шок оказался так силен, что он потерял сознание.
Глава 10
БРАТСТВО ПОЛУБОГОВ
23-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, лагерь "Острова Блаженных"
Открыв глаза, он долго пытался вспомнить собственное имя. Попытки оказались безуспешными, и тогда он ощутил печаль. Из глаз сами собой потекли слезы.
- Ничего, - сказал кто-то, и он почувствовал прикосновение к лицу чего-то мягкого и прохладного. - Не стоит огорчаться.
Он поднял взгляд и обнаружил над собой человеческое лицо. Что это лицо, он понял сразу, а вот как назывались лохматые штуковины на нем, вспомнить не мог, хотя даже вспотел от усилий.
- Чудовищный результат, не правда ли? - сказал другой голос.
- Точно, - кивнуло лицо. - Обычного человека такая процедура, наверное, убила бы.
- Иногда гибнут и "призраки". - Лицо хозяина второго голоса появилось в поле зрения. На нем выделялись холодные светлые глаза. - Насколько мне известно, было несколько неудачных операций.
- Унизительно быть в роли нянек, - сказало первое лицо. - Мы его поим, обмываем, а работу делает кто-то другой. Мы даже не знаем, кто и что именно там происходит!
- Спокойнее, коллега. - Лицо с холодными глазами покачалось из стороны в сторону. - Шеф платит нам огромные деньги, а если мы начнем копаться в его тайнах, попросту устранит!
- Это я понимаю, - вздохнуло первое лицо. - Ну что, поехали?
Он ощутил, что его поднимают и несут. Тело было негибким и инертным, точно колода, перед глазами проплывали стены с закрытыми дверями, потолок с неяркими лампами.
Потом он окунулся в темноту, и стало отчего-то легче, а витающий тут сладкий запах заставил мозги чуть-чуть пошевелиться. Удалось даже вспомнить собственное имя - Виктор.
Рядом оказался еще кто-то, и этот "кто-то" сунул Виктору в рот что-то круглое, ласково-теплое. Сквозь него в горло потек сладкий, приятный на вкус дым.
Виктор глотал его, точно сироп.
Сверкнувшая под опущенными веками вспышка была такой яркой, что Виктор на мгновение ослеп, а когда вновь обрел способность видеть, то он висел в воздухе, а внизу от горизонта до горизонта раскинулась степь. Видно было, как ветер гонит по ней волны травы.
- Сегодня ты должен найти себя, - проговорили за спиной. - Вернуть то, от чего ты некогда отрекся. И для этого придется спуститься в Нижний мир...
По ушам ударил шум могучих крыльев. Виктора накрыла огромная тень, налетевший ветер растрепал волосы, а мощные лапы, снабженные когтями, вцепились в плечи.
Подняв голову, уперся взглядом в брюхо огромной птицы. Клюв ее блестел металлом, глаза пылали огнем, а крылья были так широки, что на них уселось бы три десятка человек.
Птица издала хриплый клекот и ударила крыльями. Человека она несла с легкостью муравья, внизу проплывала степь, а на горизонте вырастала огромная, до самых небес, гора.
- Чтобы спуститься, нужно сначала подняться, - сказал голос за спиной.
Птица пошла вверх, а внизу проплывали склоны исполинской горы, каменистые и голые, иссеченные трещинами. Потом открылось отверстие, темное и круглое, из него ударило таким зловонием, что Виктора едва не вырвало.
И тут птица разжала когти.
Виктор рухнул в темное отверстие, не успев даже испугаться. Он летел сквозь мрак, а вокруг свистел воздух. Потом падение замедлилось и что-то с силой ударило в подошвы.
Виктор стоял под серым, унылым небом, а равнина вокруг была завалена человеческими костяками.
- Иди, - подсказал дух-покровитель. - До самого дворца хозяина этих мест...
И Виктор пошел. Кости хрустели под ногами, скалились голые черепа, а двигаться было трудно, точно взбирался по крутому склону.
- Сейчас будет река, - продолжал наставлять невидимый дух. - И мост через нее. Его охраняет собака, но бросается она только на тех, кто боится. Так что изгони страх из сердца!
Пронесшийся над равниной тоскливый вой заставил Виктора содрогнуться. Пройдя еще сотню шагов, он оказался на краю крутого откоса. Внизу лежала река странного серебристого цвета, натянутый через нее мост казался не толще волосинки.
Собака, сидящая у входа на мост, размерами напоминала слона.
Но ноги уже несли Виктора вперед, прямо к чудовищному животному. Собака зарычала, вскочила и, распахнув усаженную белоснежными клыками пасть, ринулась навстречу.
И в этот момент Виктор неожиданно для себя перестал бояться. Он смотрел на приближающегося зверя спокойно, и тот с каждым прыжком уменьшался, пока не превратился в крошечную шавку, размером едва больше крысы.
Она скакала и бесновалась, визгливый лай эхом разносился по сторонам.
Не обращая на собаку внимания, Виктор подошел к мосту, даже вблизи похожему на толстый канат. Под ногой тот прогнулся, грозя порваться. Серебристая вода внизу плеснула, из нее высунулась зубастая харя, выжидающе уставилась вверх.
- Лишенный грехов легко пройдет по мосту, - промурлыкал дух-покровитель. - Иди же, не стой!
И Виктор пошел. Мост качался и трясся под ним, к оскаленной харе внизу присоединились еще несколько таких же, но он шел и шел, точно заправский канатоходец, и ни разу не потерял равновесия.
А на другом берегу Виктора ждала хорошо различимая тропа, проложенная среди красных, будто окровавленных скал. Когда дошел до них, то со всех сторон обрушился громогласный лязг.
Виктор огляделся и невольно ускорил шаг.
Тропа вывела еще к одному откосу. Под ним виднелась гладкая и черная, будто выжженная, равнина, на ней сверкал исполинский дворец, построенный из золота и серебра.
- То, что ты ищешь, - внутри, - сообщил дух-покровитель.
Виктор с трудом спустился вниз и пошел ко дворцу. Внутри и около него ничего не двигалось, громадные ворота были приглашающе распахнуты, точно пасть чудовища.
Грозный рокот родился в недрах земли, когда Виктор прошел через них, но более ничего не случилось. Замершие у крыльца многорукие стражи, похожие на статуи, даже не шевельнулись, а их многочисленные глаза так и продолжали глядеть куда-то вверх.
Виктор поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую дверь из черного металла.
За ней открылся зал, настолько большой, что противоположной от входа стены не было видно. Вдоль боковых стояли прозрачные ларцы, и в каждом билось алое человеческое сердце.
- Ты должен найти свое, - мягко сказал дух-покровитель. - И не медли! А то вернется хозяин, и тогда тебе несдобровать!
Виктор не спеша пошел между двумя рядами ларцов, вглядываясь в каждое сердце. Трепещущие комки алой плоти притягивали взгляд, одни были большими и темными, другие маленькими и светлыми, и каждое билось по-своему, при всяком ударе окутываясь облаком полупрозрачного огня...
Наткнувшись взглядом на одно, трепещущее мелко-мелко, как осиновый лист на ветру, Виктор остановился. Руки сами поднялись и ударили по прозрачной поверхности. Та лопнула и рассыпалась сотнями осколков.
- Ешь же! Ешь его! - Голос духа-покровителя потерял всю мягкость, превратившись в грохот рушащейся горы.
Виктор взял сердце обеими руками, ощутил, какое оно горячее и тяжелое, как трепещет в ладонях. Поднес ко рту, зажмурился и откусил. Язык и нёбо обожгло, что-то тяжелое скользнуло по гортани.
- Съешь его целиком! - бесновался дух-покровитель.
Виктор откусывал и глотал кусок за куском. Одни были горькими, как желчь, другие сладкими, третьи вовсе не имели вкуса. В утробе что-то урчало, хлюпало, все тело сотрясала дрожь.
Когда в руках оказалось пусто, тяжесть потянула к земле, и он рухнул на колени. Попытался открыть глаза, но не смог, усталость держала веки лучше самого сильного клея.
А потом налетевший ураган подхватил его и швырнул во тьму.
25-й день 98 года летоисчисления колонии Меру, лагерь "Острова Блаженных"
Просыпаться не хотелось. Тело ломило, а мышцы подчинялись не сразу, с запозданием. Виктор потянулся, ощущая, как хрустят позвонки и резко, рывком сел на кровати.
Вспомнилось все, что он пережил за последние дни: сладкий дурман, темная комната и человек в ней, чудовищные и красочные видения, полная неспособность осознавать происходящее в реальности...
В данный момент органы чувств работали как положено и мозг, судя по всему, функционировал нормально. Убедившись, что тело его слушается, Виктор открыл глаза и огляделся.
Кровать, на которой он лежал, стояла у стены довольно просторной комнаты. Окон тут не было, зато имелось сразу две двери, около кровати стояли несколько стульев.
Виктор попробовал извлечь из подсознания "маяк", чтобы зацепиться за него и войти в "маску". Перед глазами мелькнул "чертов сапог", но погружения в чужую личность не состоялось. Впечатление было такое, что совокупность психологических черт, именуемая "Камаль Ахмед", вообще не существует.
Он попытался обратиться к другим, но безрезультатно. "Маяки" появлялись, но более ничего не происходило. Внутри, там, где ранее находились "маски", ощущалась пустота.
Виктор обтер вспотевший лоб и откинулся на подушку, пытаясь сообразить, что же именно произошло.
Выходило, что его одурманили неизвестным веществом, вызывающим яркие галлюцинации, а побочным эффектом воздействия дурмана стало уничтожение всех "масок" и восстановление исходной личности.
Такое объяснение оставляло массу вопросов: каким образом был достигнут столь ошеломляющий эффект? кто выступал в роли духа-хранителя? и что это за галлюцинации, в которых человек может контролировать собственное поведение и совершать осознанные поступки?
Времени на то, чтобы дальше предаваться размышлениям, ему не дали. Дверь открылась - и в комнату шагнул Кобиашвили.
- Как ваше самочувствие? - спросил он.
- Нормально, - ответил Виктор, изображая недоумение и легкий испуг. - А вы, собственно, кто? И где я нахожусь?
Стоило помнить о том, что в здравом рассудке Виктор Зеленский в лагере "Острова Блаженных" еще не был.
- Вы на планете Меру, - ответил Кобиашвили. - В специальном лагере Службы Экстремальной Социологии. Обо всем остальном вам расскажут другие люди, так что не спрашивайте.
Вопросов было много, они так и теснились в голове но рот пришлось закрыть.
- Санузел вон за той дверью, - сказал врач, прикоснувшись портативным тестером к запястью Виктора и изучив появившиеся на миниатюрном экране данные. - Одежда на стуле. Есть хотите?
- Не отказался бы, - сказал Виктор, ощутив, что в животе пусто.
- Тогда идите мойтесь, а я все организую.
Когда Виктор вышел из душа, около кровати стоял маленький столик на колесах, весь уставленный тарелками. Зеленский натянул штаны и просторную рубаху из мягкой белой ткани, после чего приступил к завтраку.
Самая обычная овсяная каша показалась ему на удивление вкусной.
Вместе с сытостью навалилась сонливость, но она тут же пропала, когда дверь, закрывшаяся за укатившим столик Кобиашвили, вновь распахнулась, пропуская сразу двоих гостей. Один был невысок и лысоват, второй - поджар и мускулист, как гимнаст.
- Приветствую, коллега, - сказал лысоватый. - Я полковник Монро, но ты можешь называть меня просто Джаспер.
- Марек, - добавил поджарый, усаживаясь рядом с полковником.
- Мое имя вам известно, - кивнул Виктор, - как, скорее всего, и те вопросы, что я хочу задать в первую очередь.
- Само собой, коллега. - Полковник широко улыбнулся. - Ты находишься на планете Меру, в лагере СЭС, предназначенном для содержания потерявших рассудок сотрудников Службы.
- Потерявших... что? - Несмотря на весь самоконтроль "призрака", голос Виктора чуть дрогнул.
- Рассудок, - подсказал Монро. - Тебя доставили сюда с Нового Вавилона, после того как с тобой случился "слом".
Виктор с непроницаемым лицом выслушал рассказ о том, о чем узнал от Загоракиса еще на Земле, а потом спросил в точности то, что от него ждали:
- Но почему... почему нам, оперативным агентам, никто никогда не сообщал о риске, которому мы подвергаемся?
- Потому что мы расходный материал для Службы, и не более! - Марек чуть заметно усмехнулся. - Пусть дорогой и ценный, но нас используют, а потом выбрасывают...
В соответствии с планом разговора Виктор должен был ощущать сейчас обиду и гнев. Не желая разочаровывать собеседников, он изобразил, что борется, стремясь скрыть эти чувства.
- И в план Службы вовсе не входит возвращать рассудок бывшим агентам! - вкрадчиво сообщил Монро. - Их удел - жить тут, на окраине Федерации, до самой смерти!
- Но как же так? - Виктор изумленно поднял брови. - Я вовсе не чувствую себя... безумным!
- Все верно, тебе вернули способность здраво соображать, - сказал Марек. - Как и мне и многим десяткам наших товарищей. Но сделала это вовсе не Служба!
- А кто же?
- Мы! - Монро гордо выпрямился на стуле. - Братство бывших "призраков", отказавшихся от навязанных нам идеалов служения Федерации и человечеству!
- И кому же вы служите? - Виктор понимал, что собеседники ведут разговор в определенном, нужном им направлении, и ни в коем случае не собирался этому препятствовать.
- Только себе! - Глаза Марека сверкнули, он вскинул сжатый кулак. - И наша цель одна - власть!
- В каком смысле? - растерянно пробормотал Виктор.
- Ведь ты не станешь отрицать, что те, кто прошел нашу подготовку, куда лучше, чем обычные люди? - вновь вступил Монро. - Мы сильнее, выносливее, умнее, можем лучше управлять собой. По сравнению с гомо сапиенс мы просто полубоги... Ведь это так?
- Да, - согласился Виктор. Спорить с очевидностью было бы глупо.