- Молоко, - продолжал карлик. - В нашей семье есть целое предание о том, как Ноготь Первый заколдовал Глупого Рыцаря, дав ему выпить молочного коктейля своего приготовления. Вообще-то это, можно сказать, самое интересное, что случилось у нас за все это время. Полтора тысячелетия наша линия не прерывалась, и сейчас нас осталось трое, с тех пор, как мамаша преставилась, да покоится она с миром, - я, братец Отмороженный да братец Заусеница; полтора тысячелетия, и что мы сделали за это время? Опоили одного рыцаря, да починили пару сотен тысяч чайников, да наточили еще пару сотен тысяч ножей для газонокосилок! Это называется "преемственность".
- Я…
- Лежи смирно.
Раздался ужасающий скрежет, и что-то сильно ударило Боамунда в подбородок. Когда он пришел в себя, его голова снова могла двигаться, а рядом с ним лежало нечто, напоминающее большое бурое ведерко для угля.
- Твой шлем, - с гордостью сказал Ноготь. - Кстати, добро пожаловать в двадцатый век.
- Добро пожаловать куда?
- Ах да, - отвечал Ноготь, - я и забыл, в твое время еще не начали их считать. Я бы на твоем месте не беспокоился, - добавил он, - ты не так уж много пропустил.
- Правда?
Ноготь подумал.
- Да, пожалуй, - сказал он. - Так, теперь твой нагрудник. Здесь нужна горелка, я полагаю.
Несмотря на то, что сказал Ноготь, Боамунд почувствовал, что кое-что он определенно пропустил, - а именно изобретение ацетиленового резака.
- Какого черта, - сказал он, когда снова овладел своим голосом. - Что это было?
- Я все объясню потом, - отвечал Ноготь. - Пока что считай, что это просто переносной дракон, ладно? - Он поднял отрезанный кусок и отшвырнул его в сторону. С лязгом приземлившись, нагрудник исчез в облаке ржавых хлопьев.
- Коротко говоря, - продолжал Ноготь, - у вас были Темные века, потом Средневековье, затем Ренессанс, век Просвещения, век Индустриальной Революции и век Мировых Войн. Ну а в основном это была сплошная суета, как всегда. Вот разве что, - добавил он, - эта страна больше не называется Альбионом, она называется Великобританией.
Боамунд снова издал булькающий звук.
- Велико?..
- …британией. Или Соединенным Королевством. Сокращенно - "UK". Ну, знаешь, как пишут: "Kawaguchi Industries (UK) plc". Но, в целом, это то же самое, - поменяли несколько названий, и только. Мы попозже это все обсудим. Держись крепче.
Боамунд хотел спросить что-то еще, но карлик снова взялся за ацетиленовый резак, и рыцарь был настолько скован слепым ужасом, что уже не мог развивать эту тему. В какой-то момент он был уверен, что устрашающее бело-голубое пламя прошло насквозь через его руку.
- Ну-ка, попробуй, - сказал Ноготь.
- Гр-ррр-р.
- Прошу прощения?
Боамунд издал еще какой-то звук, который еще сложнее воспроизвести в письменном виде, но явно выражающий ужас.
- Да не беспокойся ты так, - сказал карлик. - Скажи лучше спасибо, что я не догадался принести лазер.
- А что такое?..
- Забудь. Если хочешь, можешь подвигать руками.
На секунду Боамунд решил было, что это наглая ложь; но затем он обнаружил, что действительно может. А затем полуторатысячелетний запас иголок и булавок наконец-то обнаружил свою цель, и он вскрикнул.
- Это хороший знак, - заорал Ноготь, перекрикивая шум, - видать, старая кровь вновь побежала по жилам. Еще немного, и ты снова будешь в норме, попомни мои слова.
- И первое, что я сделаю, - зарычал на него Боамунд, - это возьму твой астилен и…
Ноготь ухмыльнулся, взял горелку и принялся за работу над Боамундовой ногой. Тот мудро решил, что ему лучше не продолжать.
- Как бы там ни было, - сказал Ноготь, водя взад и вперед ужасным языком пламени, - бьюсь об заклад, главный вопрос, который ты до смерти хочешь мне задать, это зачем тебя погрузили в сон на пятнадцать сотен лет, в пещере, в полном вооружении? Я прав, не так ли?
- А-а-гх!
- Что ж… - продолжал карлик, - ой, прошу прощения, на минуточку потерял концентрацию… Лично я считаю, что оставить доспехи было ошибкой. Маленькая небрежность со стороны старого Ногтя Первого, по моему мнению, - карлик довольно улыбнулся. - Однако, что касается погружения в сон, это действительно было тебе предназначено.
- А-А-ГХ!!
- Экий я растяпа, - пробормотал карлик. - Прошу прощения. Короче говоря, как я слышал, тебе суждено стать каким-то великим героем или вроде того. Как в старых легендах, ну, знаешь, - Альфред Великий, сэр Фрэнсис Дрейк…
- Кто?
- Да, это, наверно, было уже после твоего времени. В общем, великим национальным героем, который не умер, а просто спит до той поры, когда он будет нужен своей стране, - что-то в этом роде.
- Как Анбилан де Гане? - предположил Боамунд. - Или сэр Персифлан…
- Кто?
- Сэр Персифлан Серый, - сказал Боамунд несчастным голосом. - Ты должен был слышать о нем - говорили, что он спит под скалой Сьюлвен-Крэг, и стоит лишь королю Бенвика ступить на землю Альбиона, как он проснется и…
Ноготь ухмыльнулся и покачал головой.
- Прости, старина, - сказал он. - Боюсь, он забыл завести будильник. Тем не менее, ты правильно уловил идею. Так вот, это ты.
- Я?
- Ты. Я бы, конечно, не сказал, что в настоящий момент происходит что-то особенное. То есть, конечно, по телеку говорят, что если кто-нибудь срочно что-то не сделает с процентными ставками, то это будет означать конец для малого бизнеса по всей стране, но это вряд ли по твоей части, как я думаю. Может быть, ты как-нибудь изменишь стандарты начального школьного образования. Я угадал, как ты считаешь?
- Что значит школьное образование?
- А может быть, и нет, - продолжал Ноготь. - Что это еще может быть? - Он помолчал. - Ты случайно не играешь в крикет? Я подумал - может, ты какой-нибудь сверхбыстрый подающий, да еще и левша впридачу, а?
- Что такое?..
- А жаль, нам бы это очень не помешало. В любом случае, чем бы ни оказалось то, что нам нужно, - это, очевидно, ты. Попробуй пошевелить ногой.
- У-ух.
- Чемпион, - сказал Ноготь. - Дадим тебе минутку, а потом попробуй подняться.
Боамунд слегка подвинулся и обнаружил, что провел последние полтора тысячелетия лежа на маленьком, но остром камне.
- Ох, - сказал он.
Ноготь убирал инструменты в маленькую холщовую сумку.
- Что я тебе скажу, - проговорил он, - в старину умели делать прочные вещи. Тысячепятисотлетняя сталь, а? - Он подобрал массивный наручник Боамундова до спеха и проткнул его пальцем. - По-хорошему, его следовало бы отдать в какой-нибудь музей. Наверняка найдутся люди, готовые заплатить большие деньги…
Боамунд оставил попытки и снова лег, гадая, можно ли умереть от булавочных уколов. Снаружи раздавался шум - он продолжался уже некоторое время, но Боамунд только сейчас его заметил. Низкий, зловещий рев, словно рычание какого-то животного, - нет, скорее, словно жужжание пчелиного роя. Только вот пчелы должны были быть восьми футов в длину, чтобы издавать такой звук.
Ноготь, ухмыляясь, посмотрел на него.
- То, что ты слышишь, - сказал он, - это "М-62". Не обращай внимания.
- Это не опасно?
Ноготь задумался.
- С какой стороны посмотреть, - сказал он. - Но для тебя в настоящий момент нет. Попробуй встать.
Он протянул руку, и Боамунд схватился за нее. Через мгновение он перенес весь свой вес на полуторатысячелетние ботинки. Как ни странно, они выдержали. Впрочем, капелька ваксы им бы не помешала.
- Моя одежда, - сказал Боамунд. - Почему она?..
- Зачарована, - ответил Ноготь. - Это позволяет ей оставаться в целости и сохранности. Пошли, мы уже опаздываем.
Боамунд прошел вслед за Ногтем до входа в пещеру, выглянул наружу и вскрикнул.
Около года назад один телевизионный продюсер, некий Денни Беннетт, снял документальный фильм, в котором доказывал, что поэт Т. С. Элиот был убит ЦРУ.
Согласно гипотезе Беннетта, Элиот был убит из-за того, что он, совершенно случайно, наткнулся на некие метафизические данные высшей степени секретности, которые разрабатывал Пентагон для военных целей. Не осознавая, что делает, Элиот опубликовал свои находки в "Четырех квартетах"; и вот двадцать девять лет спустя он был мертв, - еще одна жертва Людей В Серых Костюмах.
По Беннетту, роковыми оказались следующие строки:
Время настоящее и время прошедшее
Возможно, существуют во времени будущем,
- и Беннетт доказывал, что недоброжелатели посчитали это разглашением неких секретов, на которые люди и без того натыкались время от времени, забредая в те части исторических зданий, которые никогда не открывались для публики.
Возьмем, говорил Беннетт, Хэмптон-Кортский дворец или особняк Анны Хэтуэй. Более половины комнат этих жемчужин в наследии Англии стоят постоянно закрытыми. Почему? Потому ли, что, как нас пытается убедить правительство, у него просто не хватает денег на то, чтобы поддерживать их в хорошем состоянии и платить обслуживающему персоналу? Или существует более зловещее объяснение? Не может ли оказаться, что позади этих заколоченных гвоздями дверей проводятся совершенно секретные эксперименты над природой самого времени - исследования, которые, как надеются злоумышленники, приведут к созданию совершенного сверх-оружия, что, в свою очередь, позволит силам НАТО перескочить назад через несколько десятилетий, убить Ленина и тем самым предотвратить штурм Зимнего дворца? И не подписал ли Томас Стернз Элиот сам себе смертный приговор, доверив бумаге эти, к несчастью, оказавшиеся столь двусмысленными строчки, открывающие "Бернт Нортон"?
Вскоре после окончания съемок Беннетта повысили в должности с переводом на другое место - он возглавил местную радиостанцию Би-Би-Си на острове Мартынова Дня, представляющим собой маленький коралловый риф в трех тысячах миль к востоку от Сиднея. Объяснения такого исхода были различны; сам Беннетт в утреннем выпуске программы "С добрым утром, мартыняне!" выдвинул свою точку зрения, согласно которой ему просто заткнули рот и это само по себе служит доказательством того, что он был абсолютно прав. Би-Би-Си, с другой стороны, утверждала, что он был откомандирован туда из-за того, что он окончательно и бесповоротно потерял свою хватку, и хотя теперь ему скорее всего придется несладко, учитывая, что население острова Мартынова Дня состоит из двух морских биологов и шести тысяч пингвинов, им мало что оставалось делать, кроме как послать беднягу туда.
Как ни странно (видимо, это чистейшее совпадение), в задних комнатах памятников старины действительно есть что-то весьма и весьма подозрительное. Можно было бы предположить, что эти помещения используются для нужд администрации - как хранилища и в тому подобных целях; однако еще никому не удалось выдвинуть удовлетворительное (или, по крайней мере, удобное) объяснение тому факту, что каждое утро, когда персонал приходит на работу, они обнаруживают, что кто-то пользовался пишущими машинками и чайники еще теплые.
- Это все? - спросил Боамунд.
- В основном да, - ответил отшельник. - Я пропустил Гельмута фон Мольтке и Никольсбургский мир, и, возможно, немного вскользь упомянул таможенный союз Бенилюкса, но думаю, что все существенное ты уловил. Если захочешь что-нибудь уточнить, ты всегда можешь посмотреть в книжке.
Боамунд пожал плечами. Он узнал, что за те полторы тысячи лет, которые он проспал, Альбион действительно переменил название, и за это время было изобретено несколько удобных приспособлений, облегчающих работу, но в основном все было так же, как и в его времена. По чести говоря, дела обстояли даже хуже. Он был разочарован.
- Мой отец часто говаривал, - сказал он, - что к тому времени, когда я вырасту, человек уже отрастит себе третью руку, чтобы удобнее было чесать спину.
Отшельник улыбнулся - не разжимая губ, словно говоря: "Что ж, так обстоит дело, теперь уже поздно что-то менять", - пожал плечами и стал рассматривать кусочек тоста на кончике своей вилки. На улице за окном ребятня раскатывала на велосипедах, отрубая головки цветам пластмассовыми мечами.
- Я знаю, - печально согласился отшельник. - Мы пытались, Бог знает, как мы пытались, но люди нас просто не слушают. Выбиваешься из сил, стараясь направить их по правильному пути, а что получаешь в ответ? Безразличие. Ты отпускаешь недвусмысленные намеки относительно овладения энергией солнца, ветра и молний, а они берут и изобретают пылесос. Никто больше ни капельки не интересуется основными направлениями в технологии.
Боамунд сочувственно посмотрел на него.
- Да, тебе, должно быть, тяжело, - сказал он.
- Не то чтобы, - ответил отшельник. - Справляюсь помаленьку. Не так, конечно, как в старые времена, но для меня самое главное - это постараться слиться с ландшафтом, так сказать, и спокойно ждать.
- Ждать чего?
- Я как раз к этому подхожу, - сказал отшельник. Невещественное алое пламя пережарило тост, и отшельник раздраженно отправил и то, и другое в небытие, открыв взамен пачку печенья. - Хочешь штучку? - предложил он. - Ты, должно быть, умираешь от голода после такого поста.
- Спасибо, - поблагодарил Боамунд и откусил большой кусок "Чайной роскоши". Через секунду он скорчил гримасу, выплюнул крошки и закашлялся.
- Я должен был предупредить тебя, - оправдывался отшельник. - Боюсь, что это органика. Их делают из размолотых зерен злаков и сахарной свеклы, можешь себе представить? Искусство синтезирования пищи было утрачено несколько веков назад. Со временем к этому привыкаешь, но тем не менее вкус все равно такой, словно вгрызаешься в соседскую компостную кучу. На-ка, съешь лучше беляш.
Беляш материализовался на подлокотнике Боамундова кресла, и он с благодарностью взял его. С набитым ртом он спросил:
- И что, у тебя получается? Я имею в виду - сливаться с ландшафтом?
- Запросто, - ответил отшельник, - я делаю вид, что чиню телевизоры. Ты не поверишь, но в этой стране полно незаметных пожилых людей в протершихся на локтях свитерах, которые зарабатывают на жизнь починкой телевизоров.
Боамунд задумался.
- Это такие вроде как коробочки, у которых внутри картинки?
Отшельник кивнул.
- Я живу здесь уже сорок лет, - сказал он, - и никто до сих пор не обратил ни малейшего внимания на то, чем я занимаюсь. Если до кого-то доносится странный шум или он видит поздно ночью вспышки зеленого пламени, соседи говорят: "Ах, этот, - он чинит телевизоры", и похоже, все полностью этим удовлетворены. Думаю, что поскольку они с самого начала ожидают от тебя чудес, их не очень удивляет, когда ты действительно начинаешь их творить. Фактически, у меня неплохо получалось чинить телевизоры, хотя некоторые впоследствии приносили их обратно, жалуясь, что они все же работают не так, как надо, - даже когда я накладывал на эти чертовы игрушки такое заклятие, с которым они могли бы выдержать прямое попадание атомной бомбы.
- Это, похоже, действительно неплохое прикрытие, - сказал Боамунд. - Послушай, раз уж я здесь, может, ты взглянешь по-быстрому на мою астролябию? Кажется, она подвирает румбы.
Отшельник игнорировал его.
- Мне, разумеется, еще повезло, - продолжал он, - что у меня до поры до времени есть карлик.
- Ты имеешь в виду Ногтя?
- Его самого. Они несколько худеют на поверхности земли, эти карлики, но могло быть и хуже. Я думаю, это все молоко - а его еще выдают детям в школе! От него в организме начинается кальциевый дефицит и черт знает что еще, - отшельник нахмурился. - Но я, кажется, немного отклонился от темы, не так ли? Мы вроде бы говорили о тебе и твоем предназначении. Думаю, ты хочешь знать, в чем конкретно состоит твое предназначение? Так вот…
- Апчххи! - сказал Боамунд.
- Прошу прощения?
Боамунд пояснил, что провел последние пятнадцать сотен лет, лежа на сквозняке.
- Прости, - сказал он, - ты начал говорить…
- Твоя задача в том, - сказал отшельник, - чтобы добраться до Венткастера-на-Узе и отыскать Святой Грааль.
Боамунд на минутку задумался.
Программа обучения рыцарства весьма избирательна. Она состоит из, выражаясь по-современному, продвинутого курса геральдики, генеалогии, религиозных наставлений и соколиной охоты; затем, при подготовке к диплому, - искусства верховой езды и владения оружием; а после окончания возможна аспирантура на выбор: мистицизм либо искусство флирта. Сколь бы ни были существенны все эти дисциплины для военного ремесла, ни одна из них не имеет склонности стимулировать мыслительные способности. Если что-либо создано не для того, чтобы убивать его, бить с его помощью людей или поклоняться ему, то с точки зрения рыцарства - это совершенно бесполезная вещь. Таким образом, предположение, что нечто способно заставить рыцаря задуматься, уже само по себе звучит просто пугающе.
- Если ты знаешь, что он находится в Венткастере-на-Узе, - сказал Боамунд осторожно, - то зачем тебе понадобился я? Разве ты не можешь просто послать своего карлика, чтобы он принес его тебе, или придумать еще что-нибудь?
Отшельник мягко улыбнулся.
- Прости, пожалуйста, - сказал он, - возможно, мне следовало выразиться несколько яснее. Я не имел в виду, что Грааль находится в Венткастере. По правде говоря, можно с уверенностью поручиться, что это единственное место в мире, где Грааля точно нет. Но если ты собираешься искать его, то поездка в Венткастер является существенным предварительным шагом, поскольку именно там находятся остатки ордена Рыцарей Грааля. Им необходим новый Великий Магистр. Это ты, - он помолчал. - Так лучше? - спросил он.
Боамунд кивнул. Он все еще думал.
- Да, - сказал он, - отлично. Но почему я, что такое Грааль, и зачем все это?
Возможно, отшельник снова улыбнулся, или, может быть, это первоначальная улыбка растянулась еще на одну восьмую дюйма.
- Когда власть предержащие решили, что Альбион окончательно входит в состав Европы, и нам необходимо начинать переход на континентальный образ жизни, - произнес отшельник с явным отвращением, - некоторые из наиболее дальновидных из нас посчитали, что будет весьма неплохо, если, э-э… как бы это сказать? Мы решили, так сказать, замариновать несколько выдающихся личностей - рыцарей, отшельников, мудрецов и так далее, - просто на всякий случай. Пришлось выбирать из людей достаточно низкого положения, иначе их исчезновение было бы замечено, но вместе с тем обладающих хорошим потенциалом. Ты был одним из них.
- О! - сказал Боамунд.
- Это, можно сказать, птицы высокого полета, летающие над самой землей, - объяснил отшельник. - Яркие таланты, зарытые глубоко в землю. Как бы то ни было, время от времени, когда приходит нужда, мы будим одного из вас. Сейчас Рыцари Грааля как раз потеряли своего лидера, так что…
- Убит?