- В этом человеке нет чужих астральных сущностей, - отрапортовала девушка. - Он не находится под контролем или принуждением, его душа не повреждена, и в ауре нет прорех, сбоев или дублированных участков.
- Убедились? - мягко улыбнулся Валенштайн.
Рау опустил оружие, а затем и вовсе заставил меч исчезнуть.
- Но как это возможно? Если ты всего лишь память, то почему сейчас ни твои действия, ни речь так не похожи на обычные для Артема? Почему он раньше ничего не упоминал об этом и не владел заклинаниями, подобными тем, что ты продемонстрировал? - вмешалась в разговор Ольга, с тревогой смотря на так резко изменившегося ухажера.
- Не знаю, - пожал тот плечами. - У нас одна душа, но почему-то когда я Артем, то знания и умения Валенштайна мне почти недоступны. Сейчас же, когда я - архимаг, то о жизни Артема и его делах я помню лишь самую общую и необходимую информацию. Ваши краткие имена, род занятий, ощущаю, к примеру, что ты мне очень дорога и симпатична. - Он церемонно поклонился зардевшейся девушке. - И ничего больше. Да и это-то пришло не сразу. В первый миг, как появился, я ничего не осознавал, вы были для меня незнакомцами… почему, кстати, я и кинул в тебя исследовательское заклинание, которое ты принял за ментальную атаку, - он кивнул в сторону альфара.
- Ладно, проехали, - отмахнулся тот.
- По какой причине произошло подобное расслоение, - продолжил Валенштайн, не обративший на его реплику никакого внимания и не сводящий глаз со все более и более краснеющей Ольги, - я не знаю тоже. Может, тот бог, что организовал этот перенос, решил так пошутить, может, это произошло из-за какого-то сбоя, но факт есть факт. И изменить его я не в силах.
- Типичная шизофрения. Раздвоение личности. - Темный ореол вокруг все это время молча стоявшей и внимательно прислушивающейся к разговору Софии слегка угас. По всей видимости, черная жрица решила, что драки пока не предвидится, и притушила огонь своей злости. Впрочем, только в магическом смысле. - Галоперидол в задницу по вечерам, холодные обертывания и комфортная камера с мягкими стенками. Пара месяцев - и ты исцелен, - насмешливо заметила она, обходя вокруг архимага и разглядывая его как какую-то неведомую зверюшку в зоопарке.
- Ты знаешь, что на тебе печать демона? - не отвечая на подколку, с печалью спросил ее Валенштайн. - Конечно, знаешь, - сам себе ответил он, стараясь отодвинуться от Софии подальше. - Печать принята добровольно. И контура принуждения нет… странно. Но все же - зачем ты так поступила с собой и своей душой? Ты знаешь, что тебя ждет? После смерти ты окажется в полной власти поставившего метку демона.
- Хорошее будущее, я не против, - хищно улыбнулась София, но все же сменила гнев на милость. - К сведению потерявших память, этот демон - мой брат. И будущий верховный бог этого мира. Да и сила, которую он мне дал, - отнюдь не лишняя.
- Все же… пусть печать поставлена даже только ради передачи силы. Хотя, признаться, я впервые вижу демоническую печать без контура принуждения. Однако сама по себе сила Тьмы опасна для человека. Она может разрушить личность…
- Не мою, - грубо перебила его девушка. - И вообще хватит проповедей! Превращайся давай назад, в Артема. Он хоть не такой зануда!
- Я же говорю, что не могу!
- Помочь? - с угрозой поинтересовалась Фи, и вокруг нее вновь вспыхнул темный ореол.
Маг отшатнулся. Было заметно, что темная жрица вызывает в нем куда большие опасения, нежели даже прямые атаки снежного эльфа.
- Угрозы бессмысленны, - совладав с собой, все же ответил он. - То, что здесь и сейчас с вами нахожусь я, а не Артем, означает лишь то, что в данный момент мои знания могут принести большую пользу. Например, сведения о том, что на территории академического замка нет и не может быть никаких порождений Хаоса, а также о том, что там можно взять некоторые отнюдь не бесполезные в дальней дороге артефакты.
- Нет и не может быть тварей Хаоса, говоришь? То есть ты советуешь посетить этот ваш "малый замок" и утверждаешь, что там безопасно? - подозрительно переспросил Максим Петрович.
- Да на оба вопроса, - слегка кивнул архимаг. - Рекомендую и прошу. Со мной вам там действительно абсолютно безопасно.
- Ты врешь, - внезапно раздалось со стороны Криона, драконида-предводителя отряда искателей, сопровождающего поход. - Это "мертвое место". Любой приблизившийся к этим стенам больше чем на пятьдесят шагов сгорает, словно пожираемый невидимым пламенем!
- Я же сказал, что безопасно - со мной! И именно поэтому. Посмертные проклятия всегда держатся долго, посмертное проклятие архимага - почти вечно. И оно, это проклятие, действительно способно уничтожить любого, вступившего на то место, на которое оно наложено. Любого, кроме того, кто обладает памятью наложившего это проклятие, и тех, кто находится под его защитой!
- Ты хочешь сказать… - тихо произнесла Ольга.
- Да, Оля, - не дал ей договорить маг. - Это то самое место, где меня убили. Но… Я недаром входил в первую десятку лучших магов Империи… Перед тем как умереть, я отомстил своим убийцам. Никто, имеющий в себе хоть ничтожную частицу Хаоса, не может безнаказанно приблизиться к этим стенам. Пламя Ордара - очень хороший страж. Я надеялся, что это позволит спастись моим еще живым коллегам. Но, судя по отсутствию здесь жизни, к тому моменту, когда я произносил свое проклятие, я оставался последним живым человеком в стенах замка. Могу поспорить, - он обернулся к Криону, - что все сгоревшие были из несущих на себе отпечаток Хаоса. Никто из чистокровных людей заходить туда не пробовал.
Драконид молча пожал могучими плечами:
- Вот чистокровкам делать больше нечего, как по пустошам разгуливать да во всякие подозрительные развалины лазить. На то мы, искатели, имеемся.
- В этом все и дело. Наличие Хаоса в крови было определяющим признаком, на который я и нацеливал проклятие. Те, кто от него избавлен, могут заходить в замок академии совершенно безбоязненно. Впрочем, если вы опасаетесь или не доверяете мне, то я могу сходить и один… - продолжил он, помолчав и вновь устремляя взгляд на полуразрушенные, но все еще прекрасные башни, словно плывущие под низким хмурым небом умирающего мира.
Какими он видел их? Гордыми и веселыми, блистающими множеством ярких огней? Яростно огрызающимися магическим пламенем в бою против бесконечных орд кошмарных тварей первой Волны Хаоса? Кто знает… Но, взглянув в безнадежную тоску, застывшую в глазах молодого телом, но не душой парня, Ольга внезапно поняла, что не может оставить его одного.
- Я верю тебе. И доверяю. Я пойду вместе с тобой! - решительно заявила она и, став вплотную, плечом к плечу, взяла его руку в свои ладони.
На мгновение замерев, Валенштайн осторожно взглянул на нее, словно опасаясь, что обещание девушки окажется злой насмешкой. Но Ольга лишь ободряюще улыбнулась и слегка пожала его руку, подтверждая свои слова.
- Спасибо. - Тихий шепот, слышимый лишь ей одной, и радость, на мгновение вспыхнувшая в глазах мужчины, отгоняя тягучую, мутную печаль, до того буквально переполнявшую их, стали для нее лучшей наградой за этот поступок. Ольга сама не понимала своих действий, но была абсолютно уверена, что поступает правильно и решение безоговорочно встать на его сторону - единственно возможное и верное. Артем и раньше был ей весьма симпатичен. Но Валенштайн… Она отогнала совершенно неуместные на данный момент мысли и, слегка покраснев, тем не менее решительно положила его руку на свою талию.
- Так… - неодобрительно глядя на эту пантомиму, вздохнул Рау. Идея идти в незнакомое место, где у возможного врага, и так чересчур сильного, будет немалое преимущество, альфару совершенно не нравилась. Собственно, до Ольгиного выступления он именно и собирался отправить Артема-Валенштайна в замок одного, раз уж тому так приспичило туда наведаться. Но вот сейчас… Рау успел хорошо изучить свою названую сестру и прекрасно понимал, что, какой бы приказ он ни отдал, она все равно пойдет вместе с этим подозрительным типом. А мало ли что у того на уме! Пока, правда, агрессии он не проявлял… Но и какого-либо доверия так внезапно преобразившийся товарищ у эльфа не вызывал совершенно. Оставить сестру с ним наедине? Это было немыслимо.
- Разбивайте лагерь. Привал. Я иду с вами. Все остальные - ожидают, пока мы трое не вернемся из этих развалин! - Он с ненавистью взглянул на изящные стены замка.
- Четверо, - мягко и нежно улыбнулась София. - Мне что-то тоже так любопытно стало… Очень хочется посмотреть - а чего в этом замке такого интересного? Да и вдруг там все же повезет на какую-нибудь опасность нарваться? Я так давно никому голову не отрывала… - Фи преувеличенно печально вздохнула. - Не хочу упустить своего шанса, - добавила она, внимательно оглядев Валенштайна и делая руками весьма характерный жест, словно выкручивая мокрое белье. Этот жест и предвкушающе-маниакальный взгляд девушки не оставляли ровным счетом никаких сомнений, чью именно голову намерена оторвать темная жрица, если обожаемый ею эльф подвергнется хоть минимальной угрозе.
- У нас есть приказ, - забрасывая автомат за плечо и всем своим видом демонстрируя полное несогласие с выдвинутым Рау предложением, вперед выступил Шестаков. - Охранять тебя от любых возможных угроз. И я совершенно не представляю, как его можно выполнить, находясь здесь, в то время как ты пойдешь в какой-то подозрительный замок.
- А вот мы, пожалуй, останемся. - Крион кивнул своим людям, немедленно начавшим сбрасывать тяжелые рюкзаки. - Как я понимаю, для измененных вход в этот замок все равно под запретом? - обратился он к архимагу.
Тот молча кивнул и все так же, ни слова не говоря, направился к воротам замка. Ольга шла рядом. Следом за ними устремились Рау с Софией и окружившие их, настороженно оглядывающие пустынную равнину спецназовцы.
* * *
Опасности в замке и впрямь не было. Пустые, носящие следы отчаянной схватки холлы, заваленные толстым слоем пыли, среди которой изредка попадались хрупкие, рассыпающиеся остатки костей оборонявшихся и хитиновые панцири погибших чудовищ. Было видно, что за все прошедшие века никто и ничто не тревожило покоя погибших здесь магов.
Валенштайн быстро и уверенно вел отряд за собой к одному ему известной цели. Он остановился лишь однажды, в небольшом холле перед широкой лестницей, ведущей на второй этаж, стены которого были сплошь покрыты множеством следов от гремевшей здесь когда-то битвы. Низко склонив голову, он на мгновение снял капюшон своего игрового плаща и, что-то тихо пробормотав, вновь пошел вперед. Глаза мага, как заметила Ольга, странно блестели, словно ему лишь с большим трудом удавалось сдерживать рыдания.
Желая отвлечь его от горестных мыслей и заодно утолить терзающее ее любопытство, она принялась за расспросы.
- Интересно, а почему некоторые из аудиторий так хорошо сохранились? - кивнула она на открытую дверь, мимо которой они как раз проходили. Стоящие в идеальном порядке парты, крайне напоминающие самые обыкновенные учебные столы, которые стояли в их институте, казалось, до сих пор ожидали своих студентов. Смахнув рукой пыль, Ольга даже присела на ближайшую ко входу парту, всем своим видом намекая на желательность небольшого отдыха.
- Большой лекционный зал факультета артефакторики, - остановившись рядом с ней, ответил архимаг. - Здесь, по всей видимости, не было людей, а твари не лезли в те места, где у них не было поживы. Вот он и уцелел.
- Я не об этом. Уж сколько лет прошло, а все столы и скамьи - как новые. Вот я сижу - и хоть бы скрип! - Ольга демонстративно откинулась на спинку скамьи. - Смахни пыль - и можно использовать. А вот, к примеру, в форте Эстах старая мебель, что стоит в зале Совета, - так на нее же дышать страшно. От неловкого взгляда развалиться может. А ведь там за ней следят…
- Ну… - Валенштайн, казалось, несколько смутился. - В залах Совета заседают взрослые, серьезные люди, которые редко пытаются раскачиваться на стульях или вырезать на партах неприличные рисунки. А здесь - студенты… Вот мы как-то после очередной смены мебели и сочли, что наложить заклинание прочности будет дешевле, чем регулярная смена столов, скамей и стульев…
- И что, помогло? - с любопытством поинтересовалась София, присаживаясь по соседству с Ольгой, и, достав кинжал, принялась упорно царапать столешницу.
- Не очень, - признался архимаг и со вздохом добавил: - Молодые люди и девушки, как оказалось, бывают весьма изобретательны в своем стремлении к мелкому вандализму. - Он бросил неодобрительный взгляд на покрывшийся тонкой черной аурой кинжал в руках Фи, который прорезал тонкие, глубокие царапины в упорно сопротивляющейся такому бесцеремонному обращению столешнице.
- Так мы идем или нет? - прервал беседу Рау, которому уже надоело топтаться у входа в пустую аудиторию. Это непонятное блуждание по давно мертвым коридорам сильно раздражало альфара, и если бы не активно демонстрируемый Ольгин энтузиазм и ее твердое намерение следовать за этим подозрительным Валенштайном в его непонятных поисках, о цели которых тот так ничего внятного и не сообщил, Рау давно бы нашел способ вернуться к отряду и продолжать поход.
Бросив взгляд в глаза архимага и убедившись, что глухая тоска, заполнявшая их, исчезла, что, собственно, и являлось главной целью ее выступления, Ольга вышла из-за стола:
- Действительно, пойдем. Кстати, а куда?
- Ну я же говорил, что тут можно найти полезные артефакты. При кафедре артефакторики имелся небольшой музей. Оружия там быть не может - все более-менее пригодное для военных целей разобрали при приближении Волны, но, может быть, мы найдем что-нибудь полезное. Тут уже недалеко…
- Ну идем так идем… - пробормотала Фи, торопливо заканчивая свой рисунок, изображавший пару взявшихся за руки схематичных фигурок в стиле "палка-палка-огуречик", заключенных в не менее схематичное сердце. У одной из фигурок к верхнему кружочку, играющему роль головы, была пририсована пара маленьких треугольников, по всей видимости долженствующих изображать роль эльфийских ушей.
София еще раз критическим взглядом оценила свое творение, после чего, грустно вздохнув, встала из-за безжалостно изуродованного стола и убрала кинжал в ножны.
- Мне всегда плохо давалось изобразительное искусство, - слегка смутилась она под укоризненным взглядом Валенштайна. - Но пусть хоть такое украшение будет… Что этим партам попусту рассыхаться. А так, глядишь, еще лет восемьсот с моим рисунком простоит… - И с независимым видом вышла в коридор, еле слышно пробормотав себе под нос: - Ну может, хоть Вуду на этого снеговика подействует!
* * *
Музей действительно был недалеко. Короткая анфилада из пары небольших залов, вдоль стен которых стояло множество хрупких деревянных витрин с застекленным верхом. Вообще, похоже, судя по большому количеству совершенно не пострадавших помещений, факультет артефакторики был отдан оборонявшимися магами практически без боя.
В музее также царил какой-то противоестественный для полуразрушенного здания, в котором когда-то кипела отчаянная схватка, порядок. Здесь не было даже вездесущей пыли, от которой, по всей видимости, была наложена какая-то мощная магическая защита.
Впечатление полного порядка портили только несколько раскрытых настежь витрин с поднятым стеклом и отсутствующими под ними экспонатами.
- "Клинок безумной радуги", - наклонившись, прочла расположенную в углу одной из таких раскрытых витрин табличку София.
- Я же говорю, что оружия здесь быть не может. Это академия, а не казарма. Поэтому, когда нахлынула Волна, более-менее нормальное, хоть и несколько устаревшее, оружие было только у учащихся и преподавателей боевого факультета. Остальные же вооружались кто чем мог… вот и из музея все, что можно было использовать для боя, вытащили…
- Все? - изумилась София, разглядывая стоящую рядом с разграбленной пару витрин. В одной из них на специальной подушечке лежал довольно широкий прямой обоюдоострый меч с простой гардой, на концах которой были изображены лица в театральных масках.
Рядом с ним, в несколько уступающей по размерам витрине, лежал небольшой изящный стилет почему-то гламурно-розового цвета.
- "Меч лицедея и Кинжал чистой любви", - прочла она таблички под ними.
- Этот меч был создан одним весьма могущественным артефактором, умелым бойцом и страстным театралом, - не дожидаясь вопроса, сообщил Валенштайн. - Маг как-то обратил внимание, что во время театральных боев актеры крайне плохо и неумело отыгрывают сцены схваток, и создал этот меч. Стоит даже совершенно не умеющему сражаться человеку взять его в руки, как он немедленно становится бойцом высочайшего класса. Меч сам водит его руками, руководит сражением - и в конце неизменно поражает противника своего хозяина точно в сердце… Не причиняя при этом ему ровно никакого вреда.
- А кинжал? - спросила Фи, заинтересованно поглядывая на изящную и красивую игрушку в соседней витрине.
- Мерзость это. Лучше не трогай, - скривился маг. - Кто его создал, я не знаю, но этот тип явно был больным на всю голову!
- А все же. Любопытно, - не сводя взгляда с заинтересовавшего ее предмета, потребовала уточнений Фи.
- Если двое одновременно прикоснутся к этому кинжалу, они навсегда и беззаветно полюбят друг друга.
- Да-а-а??? Оч-чень интересно… - примериваясь, как половчее взломать стеклянную крышку витрины, пробормотала София, бросая хищные взгляды на отошедшего в дальний угол и что-то там рассматривающего Рау.
- Не советую, - коротко предостерег ее от опрометчивых действий маг. - Он недаром называется Кинжалом ЧИСТОЙ любви. При всей силе чувств тот, кто к нему прикоснется, никогда не будет способен ни на что большее, чем нежный поцелуй в щечку.
- Это как? - подозрительно уставилась на Валенштайна Фи, приостановив, однако, попытки разбить оказавшееся очень прочным стекло рукоятью своего кинжала.
- Ну… Мужчины теряют возможность… Сама понимаешь какую. Навсегда, безвозвратно, и никакие лекарственные или магические средства ее не восстанавливают. А девушки и женщины… Они становятся вечными девами. Проклятие гурии.
- То есть?
- Хоть на секунду взявшие в руку этот кинжал женщины приобретают вечную молодость, но при этом их девственная плева становится очень прочной, толстой и приобретает просто невероятные регенеративные способности. Способна полностью восстанавливать любые повреждения буквально за несколько часов, - заметно смущаясь, полушепотом ответил маг. - Да и чтобы повредить ее, требуются немалые усилия. Не всякий скальпель возьмет… Причем происходит это даже в том случае, если на момент соприкосновения с кинжалом она у женщины отсутствует.
- Фу, гадость! - испуганно отшатнулась от витрины София. - А почему эту мерзость не уничтожили? Или хотя бы не заперли в каком-нибудь сейфе? А вдруг кто-нибудь случайно разобьет витрину и соприкоснется?
- Стекло зачаровано на прочность, - с улыбкой ответил Валенштайн.
- А вдруг случайно стукнет посильнее? - Фи с испугом рассматривала небольшие трещинки на стекле, возникшие от ее ударов.