Маг только улыбнулся. Меж тем основная часть группы тоже разбрелась по музею, и вскоре ему пришлось переходить от одной витрины к другой, играя роль экскурсовода. Подписи на табличках под экспонатами по какой-то неведомой причине содержали только названия хранящихся там предметов и не имели никакой информации об их свойствах, так что наличие знающего человека было абсолютно необходимо. В давно отвыкших от человеческой речи залах музея то и дело раздавался спокойный и размеренный голос дающего необходимые пояснения Валенштайна.
- Кольцо безмагии. По задумке создателя, при активации должно создавать вокруг себя зону диаметром около десяти метров, в которой невозможна никакая магия. К сожалению, он не учел, что его кольцо также насквозь магическое, и потому, оказавшись в безмагии, оно немедленно отключается, за доли секунды потеряв весь свой запас энергии.
Безразмерная веревка. Способна растягиваться на практически неограниченную длину. К сожалению, обладает значительным недостатком. При активации становится идеально гладким телом, так что любой завязанный узел немедленно расплетается, а сама веревка выскальзывает из любого, даже самого надежного, захвата.
- А это что такое? - удивленно воззрилась на очередную витрину Ольга. Под зачарованным стеклом лежал самый обыкновенный на первый взгляд мужской носок примерно сорок второго размера. - "Носок универсальный", - прочла она подпись под экспонатом.
- О! Это уникальный и весьма полезный артефакт, - заулыбался пришедший на ее зов архимаг. - Этот носок никогда не теряется, неспособен порваться, всегда остается чистым и без запаха, сколько его ни носи. Но главное его преимущество заключается в том, что, надетый в пару к любому другому, он немедленно становится его точной копией. Так что у его владельца никогда нет проблем с поиском парных носков.
- А он только для мужчин подходит? - заинтересовалась девушка. - Или может и женские носочки подменять?
- Тут же написано: универсальный. Просто его последний владелец был мужчина, вот он так и выглядит.
- Полезная вещь, - хозяйственно заметила Ольга, вскрывая витрину и укладывая магический носок себе в сумочку.
- А кроме носка здесь еще полезные вещи имеются? - видя, что маг полностью сдержал свое обещание и в пустынной академии пока не видно никаких опасностей, да и обещанные артефакты имеются, сменил гнев на милость Рау.
- Ну… Это все же музей… сюда попадали в основном различные курьезы, малоприменимые в жизни. Действительно полезных вещей сюда, разумеется, никто не отдавал. Хотя кое-что найти можно. - Валенштайн прошел во второй зал и неспешно прошелся вдоль длинного ряда витрин. - А, вот и он. - Короткий пасс - и стеклянная крышка ушла вверх, открывая доступ к содержимому витрины. В руке мага появилась довольно длинная, примерно в два локтя, тщательно отшлифованная деревянная палка около пары сантиметров в диаметре. - Жезл контактного исцеления, - торжественно объявил Валенштайн. - Одна из поделок-шуток великого целителя Рациалиса. Способен исцелять практически любые ушибы, порезы, растяжения, переломы и даже довольно серьезные ранения. Отрубленной руки, конечно, не отрастит, но вот порезанный живот залечить может вполне. Был сделан по заказу Марка Буасье, владельца одной из знаменитых воинских школ.
- И как им пользоваться? - разглядывая такой простой на вид артефакт, поинтересовался Роман Зинченко, поправляя висящий на плече автомат. После полученного им в самом начале их пребывания в новом мире плевка бронехода этот спецназовец начал живо интересоваться всем, что было хоть как-то связано с магической медициной. По всей видимости, скорость, с которой Арейша избавила его от последствий ранения, произвела на него немалое впечатление.
- Элементарно. Берешь и бьешь.
- Кого бьешь? - не понял сержант.
- Травмированного, - коротко пояснил архимаг и, видя недоумение в глазах своих собеседников, решил объяснить поподробнее: - Этот жезл был создан по заказу основателя одной из лучших и наиболее суровых воинских школ Империи. По мнению Буасье, если его ученик подставился так, что получил травму, он заслуживает самого сурового наказания. В то же время не разбрасываться же учениками, оставляя их без лечения или тратя драгоценное учебное время, ожидая, пока глупый ученик соизволит выздороветь самостоятельно. Вот он и совместил "три в одном", заказав этот жезл. Если кто-то из его учеников на тренировках получал какое-либо ранение или травму, Марк лупил его своим жезлом до полного исцеления. Точнее, почти полного, так как жезл исцеляет все, кроме тех синяков, которые нанесены им самим.
- Хм… Какой интересный и полезный артефакт! - немедленно заинтересовалась София. - Я беру его себе, никто не против? - С этими словами она, не дожидаясь ответа, выхватила жезл из рук несопротивляющегося архимага и обвела торжествующим взглядом всех присутствующих. - Если кто поранится - обращайтесь. Для друзей палкотерапия бесплатно! - гордо заявила девушка, обеими руками сжимая свою добычу.
Видя ее радость, спорить с ней никто не рискнул. Правда, у всех присутствующих в зале при виде радостно поблескивающих глаз темной жрицы практически одновременно мелькнула мысль, что теперь заболевать или получать травмы стало вдвойне нежелательным.
После тщательных поисков удалось отыскать еще пару небесполезных в пути предметов. Ими стали Сапоги мухи, позволяющие ходить по практически вертикальным поверхностям. Правда, аналогичных перчаток, к сожалению, не прилагалось, так что если на этой вертикальной поверхности не было зацепов для рук, подобный способ передвижения грозил переломом позвоночника. Еще одной добычей стало Кольцо безмолвия - небольшое медное колечко со вставленным в него темно-синим непрозрачным камнем, которое при активации заглушало все звуки, издаваемые его носителем. Недостатком этого артефакта было то, что действовало оно в обе стороны, так что во время его использования владелец кольца также становился абсолютно глух.
На этом, собственно, пригодные для использования путешественниками ресурсы музея кафедры артефакторики и закончились. Нет, там было еще множество забавных, интересных и ценных (с точки зрения пошедшего на их изготовление количества золота и драгоценных камней) артефактов, однако все они были либо не нужны, либо обладали неприятными побочными свойствами, сводившими на нет всю их потенциальную ценность. Так что вскоре путники не без сожалений покинули музей и вновь двинулись по пыльным коридорам полуразрушенного замка.
- Слушай, а может, здесь еще где-нибудь что-нибудь полезное найти можно? - Посещение музея здорово расстроило Ольгу. Точнее, не само посещение, а то, что у обнаруженного ею в дальнем углу прелестнейшего ювелирного изделия по имени "Диадема истинной красоты", делающего надевшую его даму абсолютно неотразимой для мужского взора, оказались столь неприятные побочные свойства, что ее пришлось оставить на месте, даже ни разу не примерив.
Эта корона действительно превращала надевшую ее девушку в истинную красавицу. Но - увы. Вызванные короной восхищение и симпатия, стоило только эту корону снять, немедленно обращались в свою полную противоположность. Так что просто восхитительнейшее произведение древних ювелиров так и осталось ни разу не примеренным, что, разумеется, здорово подпортило настроение обеим присутствующим в отряде девушкам.
- Ведь это же настоящая магическая академия! Здесь маги учились! Тут ведь могучие артефакты должны на каждом углу валяться, в каждой лаборатории на полках стоять. А мы только в какой-то музей зашли, и все… На чем-то же вы своих учеников обучали? Чем-то они ведь в лабораториях своих занимались?
- Оль, понимаешь… Это ведь была именно академия. Не склады магического производства, не армейская оружейная… Здесь в основном именно учили. Ну еще немного - вели исследования. А потому более-менее практически применимых артефактов тут особо-то и нет. Ну вот, например… - Он распахнул украшенную сложной резьбой дверь, мимо которой они проходили: - Кафедральная лаборатория факультета артефакторики.
Глазам девушки предстал полный хаос из перемешанных и вдребезги разбитых колб, каких-то сложных механизмов и остатков сломанной мебели. Толстый слой пыли прикрывал осколки множества хитиновых панцирей и проломленный человеческий череп с отсутствующей нижней челюстью. "Кто бы ни был этот человек, похоже, он взял с монстров немалую плату за свою жизнь", - с уважением подумала о погибшем Ольга.
- М-да… Не совсем удачный пример… Хотя нет, вполне удачный. - Зайдя в разгромленную лабораторию, Валенштайн извлек из-под стола какой-то предмет, больше всего похожий на кубик мутного белого стекла с торчащими из него во все стороны тупыми прозрачными отростками. - Вот, пожалуйста. Целый, невредимый и вполне рабочий каргиометр. Позволяет с весьма высокой точностью измерять напряженность магического поля зачарованных предметов. Нужен? - Он протянул кубик Ольге.
- Зачем мне? - изумилась девушка.
- Не знаю. Но если поискать по лабораториям, то таких или других аналогичных артефактов здесь можно найти еще много. А вот более-менее применимые в обычной жизни, а не в научных или учебных целях, - это в музей. Правда, мои ученики имели кое-какое вооружение. Боевые жезлы пусть и несколько устаревшей конструкции, но все равно довольно неплохие… Это бессмысленно, - увидев загоревшиеся глаза спецназовцев, услышавших о возможности приобретения дополнительного оружия, поспешил он развеять ложные надежды. - Во-первых, в хаосе битвы мы потеряли друг друга, и где находятся их тела, мне неизвестно. А во-вторых, даже если мы обыщем всю академию, что займет весьма немалое время, их жезлы будут для вас совершенно бесполезны. Каждый жезл настраивается индивидуально под владельца и не работает в чужих руках.
Помолчав, он нехотя добавил:
- В принципе я мог бы попробовать произвести их перенастройку - как руководитель кафедры я знал необходимые коды, - но это дело сложное, долгое, не очень-то благородное по отношению к их прежним погибшим владельцам и, главное, совершенно без гарантий успеха.
- А куда мы тогда сейчас идем? - с деланым безразличием поинтересовался Рау. - Все полезные артефакты мы, по твоим словам, уже взяли, и ничего более ценного здесь нет. А выход вроде как в другой стороне находится…
- В центральную башню, - посмурнев, ответил Валенштайн. - Есть еще один артефакт. Один боевой жезл новейшей модели, который не нуждается в какой-либо перенастройке и местонахождение которого мне доподлинно известно. Мы идем за ним.
* * *
Рау неспешно шел позади о чем-то переговаривающихся Ольги и Валенштайна, пытаясь разобраться в своем отношении к этой новой и непривычной ипостаси Артема. С одной стороны, маг не сделал ни одного движения, которое можно было бы истолковать как враждебное. Даже под атакой он исключительно защищался, не предпринимая никаких попыток отвечать на удары.
Да и этот поход в развалины академии, пополнивший их запасы несколькими небесполезными артефактами, - целиком и полностью его заслуга. К тому же присутствие архимага в отряде изрядно увеличивает шансы на успех похода. Рау хорошо помнил, на что способны человеческие архимаги в бою, и ни в коей мере не недооценивал возможностей старого-нового соратника.
Но с другой стороны… Новый, перерожденный Артем, в отличие от Артема-предыдущего, к которому Рау был в общем-то довольно равнодушен, сейчас вызывал у альфара довольно сильное желание воспользоваться ситуацией и ударить его магическим мечом в спину. Или пырнуть кинжалом в самый неожиданный момент. Так, чтобы не успел защиты поставить.
Причины такого желания были вполне объективны. Снежный эльф слишком хорошо помнил, что творили архимаги с его пленными сородичами. И единственная причина, по которой Вьюжный до сих пор находился в своих призрачных ножнах, а не в спине идущего перед ним мага, заключалась в том, что уж больно нетипично для подобных ему вел себя этот Валенштайн.
Собственно, уже одно то, что, желая посетить развалины академии, маг начал договариваться и уговаривать, вместо того чтобы разбрасываться угрозами и принуждающими заклятиями, уже показывало его сильнейшее отличие от тех Повелителей Света, которые принимали самое деятельное участие в уничтожении народа снежных эльфов.
Да и остальные его действия. Современные Рау архимаги считали равными себе лишь тех, кто не уступал им в магической силе. В своей неизбывной самоуверенности они полагали, что все остальные имели право на существование только в той мере, в которой могли служить удовлетворению их прихотей и желаний. Эту черту их характера Рау изучил достаточно хорошо во времена, когда вместе с небольшим диверсионным отрядом занимался их отстрелом.
Но… Пока что Валенштайн не проявил ни одного из тех качеств, которые, как Рау был уверен, являлись основополагающими для этих созданий. И это было странно.
Наконец не выдержав терзающих его сомнений, он решил спросить напрямик. Догнав идущую впереди пару, он бесцеремонно влез в разговор с вопросом о возрасте Валенштайна в момент прихода Хаоса.
- Сколько мне было лет? - слегка изумился маг подобному вопросу. - За неделю до того, как меня убили, мы с учениками отпраздновали мой сто двенадцатый день рождения. Я родился в двадцать третьем году от победы над Тьмой, как у нас назвали уничтожение последнего оплота темных рас.
- Последний оплот темных рас… - Рау горько улыбнулся. - А ты случайно не помнишь его названия?
- Случайно помню. Столица империи снежных эльфов, Город Зимы, Арктис. Не так ли?
- Все верно… - печально вздохнул альфар. - Значит, ты родился спустя двадцать три года после конца войны. Ну что ж, это кое-что разъясняет… Хотя все равно немного странно.
- Что именно?
- Я, видишь ли, принимал участие в той войне, которой ты не застал. И повидать архимагов довелось довольно близко. Правда, все больше на противоположной стороне прицела. Однако их повадки я изучил неплохо. Так что твое поведение, без разбрасывания направо и налево принуждающих заклинаний, без попыток заявить себя господином и повелителем всего нашего отряда, с медленным сожжением тех, кто с этим не согласится, и без объявления всех присутствующих в отряде девушек твоим личным гаремом, мне кажется несколько странным… Для архимага, разумеется. Вот и стало любопытно.
- Девушек - гаремом? - переспросил Валенштайн, с некоторой нервозностью покосившийся на внимательно прислушивающуюся к разговору Софию. - А чего тут странного? Жить мне, понимаешь ли, хочется… Любопытно было бы посмотреть на того идиота, который попробует против ее воли затащить в свой гарем темную жрицу с активной печатью. Издалека посмотреть. Из надежного противомагического бункера, находящегося под благословением кого-либо из могучих светлых божеств. Ну а если серьезно… - Ироническая улыбка сбежала с лица мага. - Понимаешь… Я ведь всего лишь память. Память, а не личность. Душа, личность, моральные принципы… Все это, принадлежащее Артему, осталось без изменения. Я далеко не тот Валенштайн, которого я помню. Он действительно бы действовал в такой ситуации несколько иначе. А я… Я всего лишь странная и неустойчивая смесь из памяти давно погибшего архимага и личности молодого землянина, чересчур увлекавшегося сказочными историями и влипшего в одну из них по самые уши.
Меж тем за разговорами отряд все более и более углублялся в ту часть академии, где, по всей видимости, когда-то шли наиболее ожесточенные бои. Все больше и больше виделось на стенах рытвин и проплешин, оставленных могучими боевыми заклинаниями, все чаще и чаще хрустели под ногами хитиновые панцири с изредка видневшимися среди них пожелтевшими человеческими костями. Нередко попадались сооруженные из различной мебели баррикады, пол перед которыми был особо густо усыпан пылью и останками.
Идти становилось сложнее. Многие из применявшихся обороняющимися магами заклинаний были, очевидно, не предназначены для использования в помещениях и потому сильно повредили полы и стены академических коридоров. То и дело попадались трещины и проломы, которые приходилось обходить, перепрыгивать и даже один раз перелетать. Благо Валенштайн, как оказалось, достаточно неплохо владел левитацией и смог закрепить на другом конце обрушенного перехода брошенную ему веревку, по которой постепенно и перебрались остальные, не владеющие столь полезным умением члены отряда.
- И стоит этот жезл таких мучений? - недовольно поинтересовалась София, отряхивая вездесущую пыль со своих штанов. - Далеко еще?
- Не особенно, - пожал плечами Валенштайн. - Собственно, за этим переходом уже и находятся помещения боевого факультета, частью которых является центральная башня.
Впрочем, "недалеко" в понимании мага и в общепринятом понимании были, видимо, несколько отличающимися параметрами, поскольку идти им пришлось еще больше пятнадцати минут. Правда, значительную часть этого времени отняло преодоление различных препятствий, то и дело возникающих на пути. Состояние зданий боевого факультета, в отличие от неплохо сохранившегося факультета артефакторики, было просто ужасным. Когда же они наконец-то добрались до той самой центральной башни и по довольно широкой, петляющей зигзагом от одной до другой стены лестнице поднялись на пару этажей, положение стало и вовсе катастрофическим.
Многочисленные проломы и обвалы, ведущие куда-то глубоко под землю, рухнувшие потолки, разгромленные помещения - все это ясно показывало весь накал некогда гремевшей здесь битвы.
К тому же и сам проводник то и дело замедлялся, с грустью оглядывая все чаще и чаще попадающиеся на их пути скелеты. Ольга далее не пыталась представлять, что творится в душе архимага, - ведь здесь лежали те, кого он знал и учил. Она лишь крепче сжимала его руку, пытаясь поддержать и отвлечь от переживаний за давно погибших людей.
Впрочем, София подобной деликатностью отнюдь не отличалась. Долгое хождение по пыльным коридорам, преодоление постоянно возникающих препятствий, усталость и постепенно усиливающееся чувство голода вконец испортили и без того далеко не самый мягкий и добродушный характер девушки. А потому когда Валенштайн в очередной раз замер перед особо большим нагромождением панцирей, из которого выглядывал человеческий череп, и, немного помедлив, начал отбрасывать останки тварей в стороны, освобождая скелет погибшего, долго копившееся раздражение вырвалось наружу:
- Ну и кто это был? Ты его знаешь? И вообще не поздновато ли вести раскопки? К тому же похоронить этого типа лучше, чем он это сделал сам, у тебя получится вряд ли. Ишь, как завалило. Пошли уже до твоего сейфа с артефактом - и скорее назад. Я проголодалась, и если в ближайшие полтора часа не найду чего перекусить, то тот, по чьей милости я лишилась своего обеда, рискует на своей шкуре узнать, что чувствует пожираемый заживо. - При этих словах она оценивающим взглядом окинула фигуру мага.
Впрочем, занятый своим делом, тот, казалось, не обратил на это заявление ровным счетом никакого внимания.
Наконец Валенштайн закончил свою работу, и на льющийся из большого пролома в стене солнечный свет появился скелет высокого мужчины с проломленными ребрами и отсутствующей кистью левой руки. Костяшками уцелевшей правой руки он сжимал довольно толстый, серебристо-стальной, украшенный изящной гравировкой жезл длиной около тридцати сантиметров, на торце которого был неведомым способом закреплен круглый прозрачный камень размером с половину девичьего кулака.
Несколько мгновений архимаг просто смотрел на открывшуюся его взгляду картину. Затем он со вздохом повернулся в сторону раздраженной его молчанием темной жрицы: