Ледниковый щит, покрывший материк, отбирал у гор высоту, скрадывая их подлинное величие, но и то, что поднималось к небу надо льдами, вызывало невольное почтение. Заснеженные великаны стояли нерушимо, мощно, будучи выше оледенений и прочей суеты.
- Вон, где плоская макушка! - сказал Сихали, склоняясь к Гирину, сменившему пилота.
Максим кивнул, заворачивая турболёт. Неровная вершина напоминала кратер потухшего вулкана со щербатым, полуразвалившимся валом, похожим на зубцы крепостной башни. Гору так и называли - Тауэр-Монт. Снегу у неё на макушке было мало - одни камни да "курчавые скалы", источенные злым ветром.
Турболёт завис, осторожненько коснулся горы лыжами - и осел, пригибая опоры шасси. Покрутившись, отыскал место для посадки и "батон", приведённый Помаутуком.
- На выход! - скомандовал Тимофей, запахивая каэшку и натягивая капюшон.
Фридомфайтеры потащили из турболёта "новогодние подарки". Развернули воронки энергозаборников, аккуратно собрали блоки, из которых складывалось грозное оружие, а под конец установили невысокую решётчатую мачту-опору, оттянули её растяжками, закрепили анкерами, взгромоздили наверх тяжёлый пакетный лазер, похожий на охапку длинных оребренных цилиндриков-колонок. Внутри полой сферы начал своё вращение радар-искатель. Прикреплённые присосками к голому камню, попискивали сканеры.
- Ждём, - обронил Сихали.
Он обернулся к турболёту, в иллюминаторах которого белели дорогие ему лица. Это было опасно - возить с собою Наташу и Марину, а что делать? Где найти для них безопасное место? В АЗО такого не было. Отправить их в ТОЗО? Ага, усмехнулся Браун. Чтобы их сбили по дороге "интеры"! Нет уж, пусть будут поближе…
Внезапно дверь "батона" распахнулась, и наружу просунулся Юта.
- Шеф! - заорал он. - Скорее!
- Что? - крутанулся Тимофей. - Летят?!
- Да не-е! Нас показывают! По ЭсВэ!
Белый с Купри, трудолюбиво копошившиеся над эллипсоидной антенной, рванули к турболёту. Браун поспешил следом.
СВ в салоне был всего один и, чтобы увидеть передачу за плотно сомкнутыми спинами антарктов, генруку пришлось залезть на сиденье. В экране он увидел недавний ужас - налёт на Леверетт.
"Молодец спецкор, - мелькнуло у него, - умелец!" В самом деле, "картинка" не прыгала, не мелькала - Элмер Данн показывал, что было, и делал это мастерски. У зрителя не возникало впечатления, что толпа на экране перепугана или что она озверела. Спецкор передавал главные чувства, владевшие тогда людьми, - отчаяние и ожесточённость. Вот мужик бешено орёт что-то неслышное в рёве и вое плазмы, его глаза устремлены в небо, а руки рвут каэшку, подставляя грудь. И тут же бледно-лиловая струя поражает мужика, располовинивая в мерцающем свете…
Вот бежит простоволосая женщина, она ревёт от страха и обречённости. Вспышка мезонного роботоснаряда словно просвечивает её - мгновенно распадается одежда, разваливается плоть, прахом оседает скелет…
Сихали поймал себя на том, что с силою сжимает кулаки, и мрачно усмехнулся. Пусть поглядят однопланетники на "зловредных антарктов", "на полярных варваров, угрожающих цивилизации"!
Неожиданно трансляция прервалась, экран замерцал сиреневым светом, а красивый женский голос сказал за кадром:
- Прекращаем передачу по техническим причинам. Прекращаем передачу…
- Гошан! - крикнули в толпе. - Переключи на ЭсВэВэ!
Невидимый Гоша подчинился, и в экране снова открылась глубина стереопроекции со значком Сети Всеобщего Вещания в уголку.
- …Эксклюзивный репортаж с места событий, - сказала красивая дикторша с лицом напуганной куклы, и тут же экран будто взорвался скудными красками Крайнего Юга - камеры запечатлели балагурившую, хохотавшую, приподнято-возбуждённую толпу, антарктов, хлопавших друг друга по плечу, по спине, весело смеявшуюся Марту Вайсс, и вдруг наплывом - пильчатая линия гор и зловещие чечевички флаеров. И бойня…
- Воздух! - грянул Максим, и Сихали не сразу понял, из какой яви голос - из минувшей или нынешней. А в следующий момент он уже выскакивал на позицию.
Приборы обнаружения не потребовались, он и так различал противника - тройку орбитальных бомбардировщиков и десятка два флаеров, вившихся кругом. Все они следовали на юг, то ли Хорлик со льдом ровнять, то ли на Куин-Мод нацелились.
Позицию на Тауэр-Монт "интеры" поначалу не замечали, а когда обнаружили, то флаеры заложили вираж, плавно, лениво даже расходясь веером.
- Готовность! - крикнул Браун.
- Есть готовность!
- Огонь открывать по бомбовозам! Флаеры - на потом!
- Есть на потом! - браво отрапортовал Керимов.
- Огонь!
Пакетник, тускло отсвечивавший на мачте, вдруг исторг "лучевой шнур". Лучи вошли, вонзились, впились в серый борт орбитальника, распарывая пластметалл в ярчайшем сиянии. Полыхнуло так, что от скал, от людей и машин протянулись, дрожа и вытягиваясь, вторые тени.
- Глаза! Огонь! Огонь!
Ещё дважды вспыхнул адский пламень, прожирая орбитальные бомбардировщики, и зачастил, засверкал, прокалывая дископланы, как булавка бабочек.
Бой длился какие-то секунды и закончился на счёт "восемь". Горящие обломки сбитых аппаратов падали, кувыркаясь, вниз. Они пролетали по инерции, описывая дуги, оставляя за собой дымные шлейфы, и рушились на горные склоны, расколачиваясь на куски, выбрасывая снопы искр, страгивая с места снежники. Четыре или пять спасательных капсул всё-таки поспели с отстрелом, закружились, приплясывая в вихрях турбуленции и ударных волн.
- Сбить, - спокойно приказал Сихали.
А фридомфайтерам только скажи… Пакетник плевался, просаживая каждую капсулу-"яйцо" по очереди, и на ледник посыпалась "яичная скорлупа"…
- Так вам и надо! - мстительно проговорил Белый, наверняка припоминая Рыжего.
Фридомфайтеры не кричали "ура!", не обнимались, не улыбались даже. Они молчали, спокойно и сурово. Может, кто и гордился одержанной победой, да только тихо, про себя.
Сихали обернулся, увидал подходивших Шалыта и Помаутука и скупо усмехнулся, тоже вспоминая павших.
- Что прижухли? Переходим в наступление, товарищи генералы. Пора!
27 декабря, 23 часа 30 минут.
АЗО, Земля Мэри Бэрд, станция "Русская".
Земля Мэри Бэрд раскинулась широко - от гор Элсуорта до шельфового ледника Росса, с краю которого угнездилась станция "Мак-Мердо". Её суровые берега, заслужившие печальную славу величайшего "производителя" айсбергов, прозвали "Кладбищем дьявола". Стылые воды Тихого океана, омывавшие их, почти всегда были неспокойны, небо хмурилось и зимой, и летом. Не верилось даже, что где-то за этой свинцовой хлябью, качавшей льдины припая, выносившей колоссальные айсберги, голубеют тёплые волны, ласково веет пассат, перебирающий перистые ветви пальм…
Ближе к середине Земли Мэри Бэрд раскинулся неприветливый и безрадостный Берег Хоббса. С него выпирал мыс Беркс, приметный благодаря голым скалам. Дальше к югу горбился, дыбился скалистый мелкосопочник, полого поднимавшийся от моря до обширного, плоского нунатака, разбитого оврагами натрое. В северной его части поднималась гора Куб, сопка Внук, вершины Авиаторов и Первооткрывателей, южная представляла собой каменистую гряду, окаймлённую небольшими ледничками, а в центральной части нунатака, на сглаженном плато, стояла станция "Русская".
Больше всего эти места напоминали Тимофею Лимб Дантова Ада, где царил тоскливый сумрак. Даже пингвинов не видать…
Отойдя от "батона", глушившего турбины, Сихали прошёлся, хрустя каменным крошевом, к северному краю плато, обрывавшемуся крутыми склонами оврага, проехался по голубому льду промерзшего озерца, обшарил глазами морские волны, топорщившие злые гребешки. Поодаль, у банки Аристова, скопились айсберги, белел выступ многолетнего припая - не хватало ему одного лета, чтобы распасться на льдины, потребовалось бы три-четыре года на взлом.
Подбежал Белый и доложил:
- Всё нормально! Троих "оборонцев" спасли, их местные побить грозились. Говорят, сдали нас "интерам".
- А "интеров", значит, нет…
Шурик помотал головой.
- Пост их тут стоял, это точно, но все куда-то смылись. В обед, говорят, ещё были, а потом - всё…
- Вот это мне и не нравится, - проворчал Тимофей.
Его беспокойство усиливалось. Вся эта война разрасталась, приобретая масштабы, не подвластные одной голове. Слишком много людей было вовлечено в боевые действия, и удержать в памяти, кто, где, как и чем разит живую силу противника, становилось трудом, требовавшим потуг на пределе возможностей.
По-своему поняв тревоги командования, Белый сказал неуверенно:
- А чё? "Сульдэ" больше нету…
- Нету. Стоп! Ты что-то там говорил про "оборонцев"…
- Ну да! - энергично кивнул Шурик. - Станционщики решили их отметелить, и…
- За что?
- А?..
- За что отметелить? - нетерпеливо повторил Сихали.
- А-а… Ну, типа, они доложили "интерам", что мы прилетели…
Сорвавшись с места, Тимофей добежал до главного здания, откуда как раз выходил Тугарин-Змей, степенно беседовавший с Помаутуком.
- Срочная эвакуация! - гаркнул Тимофей. - По машинам! Живо!
Илья Харин, ни слова не говоря, метнулся обратно на станцию, гулким басом отдавая приказания. Сихали вбежал следом.
- Где тут "оборонцы"? - крикнул он на бегу.
- Здеся они, - подсуетился начальник станции, торопливо отпирая свой служебный модуль.
Браун стремительно вошёл внутрь, выхватывая верный бласт. Трое антарктов, понуро сидевших на широком подоконнике, мигом вскочили, задирая руки.
- Что именно вы передали "интерам"? - задал Тимофей вопрос, целясь в лоб крайнему "оборонцу".
- Н-нам приказ-зали… - пробулькал тот.
- Что?!
- Д-доложить, как только прилетят "пин… фридомфайтеры".
- А дальше? Зачем им надо было знать, когда прилетят "фри… пингвины"?
Глазки у "оборонца" забегали. Сихали сделал шаг и приставил дуло к его лбу.
- Говори, - сказал он ледяным тоном.
"Оборонец" сглотнул всухую.
- Они… Они обещали десантные модули сбросить… - пролепетал верный последователь генерала Кермаса.
- Превосходно…
Заученным движением сунув бластер в кобуру, Тимофей выбежал наружу. Фридомфайтеры топтались у турболётов.
- Чего ждёте? - со злостью крикнул Браун. - А ну, живо по машинам!
Антаркты и океанцы, залётные и местные, бегом побежали к аппарелям. "Батоны" уже свистели моторами, поднимая тонкий вой, вскоре перешедший в дрожащий гул.
Сихали, подсаживая Наташу, влез последним и захлопнул дверцу.
- Все на месте? - крикнул он.
- Все вроде, - откликнулся Гирин. - А, эти остались, "оборонцы" которые!
- Эти - пусть. Взлёт!
Турболёт начал подъём, одновременно разворачиваясь к югу, то бишь в сторону от моря.
- Я чего-то не понимаю? - осведомился Максим. - Или я чего-то не знаю?
- "Оборонцы" настучали "интерам", а те пообещали сбросить десантные модули.
- Пф-ф! - пренебрежительно выпятил Гирин нижнюю губу. - Стандартный модуль рассчитан на дюжину человек в полном боевом. Ну и сколько они их сюда сбросят? Три? Пять? Да хоть десять! Что мы, не справимся с десантом, что ли?
- И правда! - подхватил Таг Гейтсби.
- А кто вам сказал, - холодно проговорил Браун, - что сбросят десант?
- А кого? - вытаращил глаза Белый.
- Вижу! Вижу! Вона! - подскочил смешной антаркт - малорослый, в большой, не по размеру каэшке с подкатанными рукавами.
Сихали сделал пару шагов к иллюминатору и почувствовал мрачное облегчение - не зря он панику разводил!
Тучи над Русской заклубились, прошитые четырьмя раскалёнными иглами. Это были бомбы-пенетраторы. Искря сгоравшей термоизоляцией, оставляя малозаметный шлейф, бомбы промелькнули по вертикали, прокололи здания станции и вонзились в нунатак, внедряя сердечники в камень, как нож в арбуз. И взорвались.
Четыре новых холма набухли под станционными сооружениями, стряхивая с себя пластконструкции, вздыбились, рассыпаясь валами битого камня, словно освобождая проход столбам огня и дыма, взметнувшихся вверх.
Четырежды грохнуло, догоняя турболёт тугим сжатием и ощутимо пихая в борт.
Непроглядное облако обломков и пыли стало оседать, заволакивая то место, где стояла станция, и лишь тогда антаркты в салоне выдохнули.
- О господи!.. - глухо сказал Тугарин-Змей.
- Как ты догадался? - спросил Шалыт осипшим голосом.
- Люди поговаривают, что я - ганфайтер, - устало сказал Сихали, присаживаясь на свободное сиденье. - Я никому не верю и постоянно настороже, всегда ожидаю зла и не спешу творить добро. Потому меня до сих пор и не подстрелили…
- Так ведь станция "Сульдэ"… - неуверенно проговорил Белый, - этого… В смысле - того…
Гирин шумно выдохнул.
- По нам работает ОКС, - прогудел он. - Ущучил? Не понял. Объединённая Космическая Эскадра! Эсминцы разные, рейдеры, патрульные крейсера. Не баран начихал!
- Так нельзя же, - воскликнул кто-то, - чтоб из космоса - по Земле!
- Вот пойди и скажи им об этом!
- Боже ж ты мой… - протянул Купри. - Да они же так всю АЗО с орбиты перелопатят!
- Тогда мы перелопатим Калифорнию и Южный пояс городов, - холодно сказал Браун. - Верно, Змей?
- А то! - хмыкнул Илья. - А для начала - "Авалон".
- "Вскоре очи сии, ещё отверзаемые, - томно заговорил Юта Хейзел, - не узрят более солнца, но не попусти закрыться оным без благоутробного извещения о моём прощении и блаженстве…": "Дух или Нравственныя Мысли славнаго Юнга, извлеченныя из нощных его размышлений".
- Молчал бы уж, мыслитель, - проворчал Тугарин-Змей.
Прислушавшись, он полапал себя по карманам и выудил радиофон из нагрудного.
- Алло, - буркнул он. Стереопроекция лишь мерцала - разговор вёлся по приватному каналу. - Добро.
Спрятав радиофон, Харин доложил:
- Океанский патруль на траверзе Долины Райт.
- Отлично! - довольно сказал Тимофей. - Летуны, куда путь держите?
- На юг! - пробасили из пилотской кабины.
- Разворачивай на запад!
- А конкретно? - уточнил бас.
- На "Мак-Мердо"!
Глава 26
ВЕЛИКИЙ ЛЕДЯНОЙ БАРЬЕР
28 декабря, 11 часов 45 минут.
АЗО, Территория Росса.
Турболёт как раз пересекал полуостров Эдуарда VII, оставляя с правого борта мыс Колбек, когда запиликали сразу два "навороченных" служебных радиофона - у командора ОГ и у генрука ТОЗО. Выслушав донесения, они посмотрели друг на друга.
- Что у тебя? - спросил Тимофей.
- Океанская гвардия, - гордо доложил Харин. - Высадилась у Эребуса.
- Сколько их?
- Пятьдесят секций.
- Шестьсот гвардейцев! Отлично…
- А у тебя что? - не выдержал Илья.
- "Грендель" вышел под ледник Росса.
- Уже? - поднял брови Харин.
- Уже, Змей! Шалыт, у кого на борту криогенератор?
Генрук АЗО, сосредоточенно жевавший батончик интегропищи, сделал глотательное движение и выдавил:
- У Марты Вайсс!
- Борт три?
- Сик!
- Скажешь, пусть заворачивает к югу. Поможем Витальичу…
"Батоны" послушно накренились, описывая вираж, и понеслись по-над колоссальным ледником Росса - размерами он был чуть меньше Франции.
Весь грузовой отсек турболёта и добрую половину пассажирского салона занимали энергонакопители и энергосборники, питавшие пакетный лазер-гигаваттник. А вот самый ценный агрегат на борту занимал места не больше, чем худой пассажир, - это был камуфляжный модуль "Тень", стоивший дороже трёх новеньких "батонов". Модуль прикрывал "борт", словно мантией-невидимкой, - никаким локатором его не взять, никакому эсминцу не разглядеть с орбиты, разве что по косвенным признакам. Если бы турболёт попал под дождь или снег, то осадки очертили бы смутный контур летательного аппарата. Однако небо над Территорией Росса было ясным. Лето!
Неожиданно для Сихали на белой плоскости ледника обозначился горб - покатый ледяной свод. Но лётчикам места были знакомы - под белым сводом, покрытым глубокими трещинами, прятался остров Рузвельта, географами упорно зовомый возвышенностью.
Турболёты сели на возвышенности - дожидаться, пока "Грендель" пройдёт на глубине, в кромешной тьме под шельфовым ледником.
В семь вечера каперанг Исаев доложил, что вышел в точку, над которой расположился лагерь "интеров", остановившихся на ночёвку.
- Действуйте, капитан, - сказал Тимофей.
- Выпускаю криоботы, - донёсся ответ.
Сихали смотрел на белый простор под голубым небом, а видел мрак глубины и огромный обтекаемый корпус "Гренделя", всплывшего под самый ледник. Сейчас в борту атомарины открываются люки, и четыре криобота выбираются наружу в облаках пузырей… Они медленно всплывают вверх, меж кривых колонн и двадцатиметровых гребней, и вот заработали пульсаторы, дробя километровую толщу льда. Киберы поднимаются всё выше и выше, упираясь кормовыми щупальцами, подтягиваясь на носовых, а в центральной части каждого криобота тяжело покачивается термическая бомба…
Долго ли, коротко ли, а радиофон пиликнул. Командир подлодки отрапортовал:
- Криоботы заняли боевую позицию.
- Активируйте, капитан, - негромко сказал Браун.
Быстро спрятав радиофон, он крикнул пилотам:
- Взлетаем! Должны как раз успеть.
Турболёты завели свою обычную предстартовую песнь, полную воя и рокота, и снялись с обледеневшего острова. Летели "батоны" недолго - минут через десять впереди нарисовались чёткие "линеечки" машин - огромных, угловатых танков высшей защиты типа "Йотун". Чуть дальше танков, выстроившихся в четыре ряда, так же красиво, рядами и шеренгами, стояли флаеры, а между тем, что летает и рождено ползать, располагались автономные жилые модули.
"Батоны" фридомфайтеров облетели лагерь стороной, описывая круг. Сихали всматривался в лёд, но никаких перемен не замечал. Может, что не заладилось у Витальича?..
Это случилось буквально через минуту - ледник под ТВЗ пошёл трещинами, стал рыхлеть и оседать. Танки, грузно кренясь, будто сами по себе, многими тоннами веса продавливали лёд. Пятнами засинели разводья, выступила наверх парившая вода.
"Йотуны", один за другим, опрокидывались или уходили под воду коробчатым задом. А вот и первый флаер соскользнул в полынью.