Вода ударила снизу, взламывая лёд, забила гейзерами, крутя и переворачивая таявшие льдины, напуская облака пара. Бешеная энергия термических бомб всё ещё шла с глубины, растапливая лёд, нагревая воду до плюсовой температуры, немыслимой для моря Росса.
И только теперь "интеры" забегали. Они выскакивали из модулей, ища спасения за бронёй танков, но те уже шли на дно, опускаясь в мёрзлый ил. Толпа военных бросилась в другую сторону, к флаерам, но и те не стояли более на вековечном леднике, а плавали между таявших льдин или погружались.
Круг чистой воды всё ширился и ширился, достигая сотен метров в поперечнике. Льдины, плавно кружившиеся в этой гигантской полынье, распадались в шугу. Полупритопленные, плавали жилые модули, вздуваясь пузырями. "Интеры" лезли на их скользкие стенки, но срывались, а когда забирались-таки на неустойчивый верх, то "поплавки" под ними переворачивались.
Сихали кивнул Шалыту:
- Самое время.
Генрук АЗО построжел. Вынув радиофон, он вызвал борт три и сказал:
- Готовность.
- Есть готовность! - донёсся слабый ответ.
- Сброс!
Незримой тенью прошёл над полыньёй турболёт Марты Вайсс. Блестящий цилиндр криогенератора возник словно из воздуха и рухнул в воду, закачался на тёплых волнах. Несколько "интеров" поплыли к нему - и погибли первыми.
Над водою вспухло маслянисто-жирное белое облако. От сработавшего криогенератора пошла волна холода - падение температуры до минус ста пятидесяти мгновенно заморозило воду, сохраняя гребешки и мелкую зябь запечатлёнными в молодом льде.
Трупы "интеров" и жилые модули сковало метровым слоем "айса" - и всё замерло.
- Это вам за Леверетт, - проговорил Шалыт вздрагивавшим голосом.
Тугарин-Змей перекрестился, а Купри проговорил ворчливо, словно стесняясь своей домовитости:
- Танки-то новые, поднять бы их…
Сихали криво усмехнулся.
- Обязательно, - сказал он. - Витальич отметит ТВЗ буйками, а потом мы их достанем со дна. Пригодятся в хозяйстве!
29 декабря, 22 часа 20 минут.
АЗО, станция "Мак-Мердо".
Почему-то именно сейчас, когда до "Мак-Мердо" оставалось полчаса лёту, Тимофей ощутил надлом. Это было не физическое утомление, когда, бывает, так ухайдокаешься, что ни рук ни ног поднять не в состоянии. Пустяки, дело житейское - поваляешься на диване с часок, поешь, отоспишься, и снова ты свеж и бодр.
Но Брауна донимал иной устаток - не тела, а души. Хорошо Змею или Помаутуку - помолятся, покаются, и легчает им. А у Тимофея не было веры в моление. Что слова? Лишь звук пустой.
Если существует Господь, то Он равен Вселенной, и, чтобы понять Его, надо самому быть Богом. Человек слишком ничтожная величина, чтобы учитывать её в решении божественных уравнений, а не принимать за простую погрешность в вычислениях.
Покоя не было Тимофею. Слишком уж много смертей вокруг, страдания, ненависти, злобы, горя, отчаяния, чтобы воспринимать мир как прежде - легко и ясно. Не получается… Один выход оставался ему - поскорее закончить эту дурацкую, такую странную - и страшную! - такую ненужную войну.
- Подъём! - заорали из пилотской кабины. - Подлетаем!
Тимофея обняли за шею гладкие руки Наташи.
- Устал? - прошептала она.
- Есть маленько, - сказал он, жмурясь.
- Бедненький мой… Ничего, скоро уже всё кончится.
- Думаешь?
- Конечно! Сколько ж можно?
Погладив Наташину руку, Сихали встал и прошёл в кабину. За прозрачным блистером была видна вся станция Мак-Мердо. В порту стояло несколько крейсеров и транспортов, а на аэродроме пластались грузо-пассажирские стратопланы и рядком выстроились десантные боты космопехоты.
- Вон они где! - вытянул руку Гирин. - Вон, где энергоантенна!
- Вижу, - кивнул Тимофей, разглядывая строй жилых модулей, затянутых "хамелеонкой". Комплекс формулы "Цитадель". - Там космопехи?
- Они! - кивнул Максим. - Я у Пому… Помат… тьфу! У пастора вашего узнавал. Говорит, там команда с Байконура.
- Понятненько… Змей! Океанский патруль - в порт! Крейсера нейтрализовать, транспорты захватить.
- Понял, - прогудел Харин.
- Скажи, чтоб ничего там не попортили, на транспортах! Они мне целые нужны.
- Угу…
- Гвардейцы твои в чём?
- Лёгкая броня. С усилениями. И экзоскелеты.
- Пусть атакуют Скотт-бэйз и оттуда наступают на Мак-Мердо.
- Угу.
- Роботы есть?
- "Големы". И два "Вия".
- Этих - вперёд!
- Угу…
- Фрау Вайсс? Вы слышите меня? Что? Ах, простите, фроляйн. Контролируйте сектор от Обсервейшен-хилл! Пастор! Это Браун. Вы чистите по Мэйн-стрит…
Раздав указания, Тимофей положил руки на высокие спинки пилотских кресел и стал смотреть с высоты за ходом боя.
Субмарин класса "Призрак", необнаружимых пассивными средствами, у Океанского патруля было мало, да и те Харин достал через третьи руки, отстегнув, сколько положено, нечистым на руку адмиралам. "Призраками" дорожили, но именно они первыми ворвались в порт - и всплыли у самих бортов крейсеров "Варяг" и "Хенераль-Бельграно". Вода ещё скатывалась с подлодок, а абордажные команды уже лезли на палубы боевых кораблей, скользя размытыми чёрными тенями.
Гвардейцы ОГ, мимоходом зачистив Скотт-бэйз, продвинулись к окраине "Мак-Мердо", совершая гигантские скачки в своих экзоскелетах. Иные с разбегу запрыгивали на плоские крыши двухэтажных зданий и прикрывали товарищей сверху, сигая с дома на дом. "Големы" бежали впереди гвардейцев, бешено работая суставчатыми ногами. Растопырив по шесть рук с лучемётами, как Шива в стиле хай-тек, боевые киберы молниеносно зачищали самые опасные участки, где могла ждать засада.
Разномастные флаеры - трофеи с палуб евразийских и евроамериканских авианосцев, барражировали над станцией, постреливая редко, но метко - берегли мирное население от потерь.
Харин, Шалыт и Гейтсби орали вразнобой, отдавая команды по радиофонам:
- Выдвигайтесь!
- Третья секция идёт впереди! Четвёртой разделиться - шестёрка с левого фланга, шестёрка - с правого. Следовать в двадцати метрах за третьей! Пятой прикрывать тыл. Пошли!
- Борт два! Посадка на Мэйн-стрит! Десант - на рампу!
- Не рассыпаться, держать цепь!
- Флаерам - оперативная тревога! Двойной боекомплект!
- Первый заход - работа по антеннам и огневым точкам.
- Старт по боевому-два!
- Форсаж!
- Отход, маневровая готовность!
- Крис, два фронтальных захода! Работаем по аэродрому! Векторы взлёта перекрыть!
Океанская гвардия и фридомфайтеры полностью окружили "Мак-Мердо". Они продвигались улицами и переулками, сужая кольцо блокады. Местные жители всё чаще присоединялись к освободителям, больше мешая, чем помогая.
Второй пилот обернулся в кресле и сказал Тимофею растерянно:
- Вас вызывают…
- Кто? - поднял бровь Сихали.
- Комендант базы "интеров".
Браун протянул руку, и лётчик - молодой парень, конопатый, с белёсыми ресничками, - торопливо снял с себя наушники. Прижав ухо к одному из них, Тимофей пальцами придвинул усик микрофона поближе к губам.
- Я слушаю.
- Мне нужен генрук ТОЗО… - проговорил сочный баритон.
- Я слушаю! - повысил голос Браун.
- Полковник патрульной службы Игнат Мохов. Я назначен комендантом базы МККР "Мак-Мердо"…
- И?..
- И я не хочу посылать моих парней, чтобы они убивали ваших.
- Забавное совпадение, полковник, - наши желания удивительно схожи.
- В таком случае мы сдаёмся. Надеюсь, попав в плен я не пожалею о своём решении?
- Мы тоже бываем цивилизованными людьми, полковник. Когда с нами по-хорошему, то и мы по-хорошему. Складывайте оружие и выходите строиться. Океанская гвардия уже на подходе. Новый год встретите в "Цитадели".
- Ну-у… Тогда с наступающим, генрук.
- С наступающим, полковник.
Отдав пилоту наушники, Сихали посмотрел на Тугарина-Змея.
- Ты всё понял?
Илья поморщился, но кивнул. И тут же ухмыльнулся:
- Живы все, и ладно!
"Товарищи генералы" забубнили в радиофоны, спуская приказы нижестоящим, а Сихали облегчённо вздохнул: хоть "Мак-Мердо" не окропили кровью! Победа - это когда беды нет…
Глава 27
ИКС-ОБСТАНОВКА
31 декабря, 23 часа 10 минут.
АЗО, станция "Мак-Мердо".
Последний день года прошёл на удивление спокойно - ни атак, ни тревог. Фридомфайтеры расставили секретные огневые тонки по всем Трансантарктическим горам, от Атлантики до Тихого. Береговая охрана ТОЗО и Океанский патруль стерегли подходы с моря, а ОГ брала под контроль крупные станции и посёлки.
Но это ещё не являлось миром. Просто ситуация зависла в неустойчивом равновесии, и чего было ждать в наступающем году - новой бойни или мира - не мог сказать никто.
Крейсера "интеров" покинули "Мак-Мердо", а вот корабли поддержки Тимофей не выпустил - пригодятся в хозяйстве…
…Оставался какой-то час до двенадцати, но солнце светило по-прежнему, и Сихали надо было себя уговаривать, что на дворе - новогодняя ночь.
Поднявшись по трапу на борт сервис-корабля "Адмирал Колчак" - военно-морской Андреевский флаг всё ещё развевался на корме, - Браун пожал десяток рук, оглядывая лица встречавших, чью молодость скрывали бороды и солнечные очки. На палубе торчали две плазменные пушки, и этим отношение к Тихоокеанскому флоту ограничивалось - на "Адмирале Колчаке" служили в основном наноинженеры, кибернетисты-снабженцы, инженеры-контролёры и прочая интеллигенция, поставлявшая Ограниченному контингенту Международных войск в АЗО оружие, боеприпасы и амуницию.
Трюмы сервис-корабля были забиты металлооргаментами, которые нанороботы-диссемблеры разбирали на атомы, а другие молекулярные машинки - ассемблеры - собирали из них картриджи к бластерам, кассеты к лучевикам, комплекты лёгкой брони с мускульными усилениями и тому подобные вещи, без которых МККР ну никак не обойтись.
На нижней палубе, соседствуя с химреактором и синтезаторной, помещались два матричных репликатора класса "Сампо", основной и резервный, каждый размером с вагон.
Шумная "интеллегузия" провела Тимофея прямо к основному, где часа два назад был инициирован цикл.
- Всё путём! - возбуждённо доложил новый командир "Адмирала Колчака", доброволец Гоша Черняк. - Всё работает, всё крутится!
Словно подтверждая его слова, компьютер доложил:
- Ассемблеры - норма. Информационные матрицы - норма. Блок трансфигурации работает в штатном режиме.
- Слыхали? - ухмыльнулся Черняк. - Так-то!
Басистое гудение репликатора поднялось на октаву и стало разрывчатым. Вспыхнул транспарант: "Развитие матриката закончено". Щёлкнула блокировка, и пластметалловая шторка поползла вверх, открывая камеру "Сампо". Внутри аккуратными штабелями стояли ящики с запасными кассетами к лучемётам. Плюхая по лужицам остаточного раствора, Браун вошёл в камеру и потрогал ящики - они были тёплыми на ощупь. И совершенно одинаковыми. "Матрикаты, - говаривал Станислас Боровиц, - не халям-балям!"
- План такой, - солидно проговорил Гоша. - За ночь наделать боеприпасов, а с утра будем перенастраивать нашу "печку" - займёмся плазменными излучателями. Так что всё, генрук, хана дефициту!
- Пеки! - рассмеялся Браун и тут же посерьёзнел: - Охрану я выставил, и за небушком пригляд имеется. Если и прилетит "подарочек" с орбиты - собьём. С наступающим!
- И вас также! - загалдела команда "Адмирала Колчака".
В приподнятом настроении Тимофей добрался до штаба - всё складывалось до того удачно, что впору было по дереву стучать.
В небольшом конференц-зале женщины наряжали "ёлку" - особо морозоустойчивую, низкорослую породу кедра с чёрно-зелёной хвоей, специально выведенную для Антарктики. Деревце по нечаянности сломал "Голем", так не пропадать же! Что это за Новый год - без ёлочки?
Марина, с заметно округлившимся животом, вешала шары на нижние ветки. Высокая, стройная Наташа дотягивалась до верхних. Миниатюрная Рита, чёрненькая и смугленькая жена Лёньки Шалыта, пристраивала гирлянду стереофонариков, выглядевших как горящие свечи.
Незнакомые Тимофею девушки, хорошенькие блондиночки скандинавского типа, колдовали над тысячегранником формирователя. За блондиночками пестрела перегородка, служившая фоном видеопласту. Видеопласт создавал иллюзию знойного пляжа: кольчатые стволы пальм поддерживали опахала листьев, навевая тень на белый песок, а дальше сверкала и переливалась голубая лагуна. Неподходящий пейзаж для Нового года! Блондиночка с короткой стрижкой глянула на Тимофея, закинула руки за спину, будто бы поправляя причёску, - тоненькая туника натянулась, обтягивая точёные груди… Сихали поймал красноречивый жест Наташи - жена грозила ему кулаком - и улыбнулся всем женщинам сразу.
- Бетан, - окликнула Марина, - всё уже?
- Почти, - ответила блондинка с длинными волосами и пощёлкала дисковым пультом.
Голубая лагуна пропала, теперь перегородка будто открывалась в дремучий русский лес - искрящийся снег лежал на еловых лапах, поднимался сугробами, трещиноватая чернь голых ветвей словно переплетала синее небо. Казалось, вот-вот Морозко покажется…
Понемногу собиралось генеральное руководство и те из антарктов, кто просто забрёл на огонёк, - нравы, что в ТОЗО, что в АЗО, были просты и незатейливы.
Джунакуаат Помаутук приоделся в строгий пасторский наряд, но именно в нём он почему-то сильнее являл свою принадлежность к народу иннуитов - раскосость чёрных глаз как-то контрастировала с белым воротничком. Подойдя к Брауну, чаплан молвил вполголоса:
- На минутку можно?
- Хоть на две! - улыбнулся Сихали.
Присев в уголку за столик, посреди которого стояла одинокая бутылка шампанского, он сказал:
- Слушаю вас, пастор.
Помаутук помедлил немного, облизал губы и начал:
- Я христианин, и мне больно видеть, как гибнут лучшие из нас, как льётся кровь моих ближних. Разумеется, есть грех и на мне, ибо и я посылал людей на смерть. Но нельзя было отсиживаться в церкви, дабы молить Господа о даровании победы, надо было самому приближать её. Согрешил ли я? Бог рассудит…
Тимофей внимательно слушал его, размышляя, успеет ли он открыть шампанское, пока бьют часы?..
- Олег Кермас желает вступить с вами в переговоры, - неожиданно сказал пастор.
- Нет, - ответил Сихали.
- Но почему?
- Я не договариваюсь с марионетками.
- Даже если это принесёт пользу антарктам?
- О какой пользе вы говорите, пастор? Я бы ещё понял, если бы вы завели речь насчёт переговоров с "интерами". Но с коллаборационистами, с этими мелкими и пошлыми квислингами, пресмыкающимися перед оккупантами, я разговаривать не стану и руки им не подам.
- Это ваше последнее слово?
- Именно. И не портите мне праздник, пастор!
Помаутук смиренно поклонился и отошёл, затерялся в толпе. Сихали посидел, хмурясь и барабаня пальцами назойливый мотивчик "В лесу родилась ёлочка", и встал, покривившись досадливо. Довольно с него кермасов с квислингами, дайте человеку спокойно проводить старый год и встретить новый!
- Сдвигаем столики! - раздался клич, и фридомфайтеры с энтузиазмом взялись за дело. Зал погрузился в ту весёлую и бестолковую суету, которая обычно предваряет новогодний праздник. Отовсюду доносилось:
- А салатики делали?
- А как же? Куда ж без салатиков… А ну!..
- Да проголодался я…
- Проголодался он! Ещё не садились, а он уже лопает, проглот! Иди лучше шампанское тащи, а то замёрзнет…
- Подвинься. А ты где будешь сидеть? Джамил!
- А он ей и говорит: "Лучше никак, чем так!" Представляешь?
- Вот же ж дурака кусок…
- Так именно!
- А горячее где?
- Томится…
- Илюшенька, пригляди за моим стулом.
- Я бдю.
- А сколько времени уже? Ничего себе! Генрук, с вас новогоднее поздравление!
Тимофей обречённо вздохнул и поднялся с места.
- Илья, подержи радиофон, - попросил он. - Чуть-чуть левее… О! Я в фокусе.
- Ти-хо! - грянул Тугарин-Змей.
Сихали постоял, помолчал, дождался полной тишины и заговорил:
- Милостивые судари и сударыни! Океанцы и антаркты! Первый раз встречаю Новый год на земле Антарктиды - и не в лучшее для неё время. Ледовый континент, континент мира, превращён в театр военных действий. В театр абсурда, если уж на то пошло. Не знаю, право, хорошие ли из нас вышли актёры, но мы старались изо всех сил. Западная Антарктида освобождена нами полностью и взята под контроль фридомфайтерами и Океанской гвардией. Больше мы не допустим той бойни, что учинили "интеры" в Леверетте.
Нынешние войны коротки. Вторая Гражданская длилась месяца полтора, какова была продолжительность Сентябрьской войны, ясно из самого названия, нукеров Всемирного халифата разгромили ровно за сорок дней. И мы тут, в АЗО, тоже затягивать не будем. Но что мы всё о плохом, праздник всё же! - Поглядев на часы (было без пяти двенадцать), Тимофей проговорил медленно и внятно: - Голливуды с Болливудами плодят стерео, где океанцы-бандиты, океанцы-пираты изощряются в причинении зла так называемому "цивилизованному миру". Недавно я видел репортаж, снятый в Леверетте, и теперь точно знаю: "плохие парни" - это не мы! Хочу всем нам пожелать счастья, простого человеческого счастья! Гордитесь тем, что вы океанцы, что вы антаркты! Ей-богу, нам есть чем гордиться. С Новым годом!
Тугарин-Змей быстренько выключил радиофон, а блондиночки врубили огромный экран в углу зала. В экране была настоящая ночь. Шла трансляция из "Центроникса", с Площади Звезды. Толпа народу заняла её всю, пялясь на громадные экраны, с которых вещал генрук, а потом лица устремились вверх, к часам на Центральной метеобашне, отбивавшим гулкие удары.
- Один! - подхватили собравшиеся в штабе. - Два! Три!..
- Скорее открывай! - затормошила Брауна Наташа.
Посмеиваясь, Сихали взял в руки запотевшую бутылку "Вдовы Клико" и сорвал фольгу.
- …Семь! Восемь! Девять!
С негромким хлопком откупорив сосуд, Тимофей разлил пенный напиток по бокалам. Подхватил свой, посмотрел сквозь него на жену, подмигнул ей.
- Одиннадцать! Двенадцать! Ур-ра-а-а!
Со звоном сошлись фужеры, чашки, кружки, океанцы с антарктами смешались, хлопая друг друга по спинам, чмокая, тиская, поздравляя.