В отеле я положил сумки с автоматами в сейф, забрал номерки и поднялся к себе в номер. Олеся сидела за телевизором, пила кофе и ела булочку. Повернувшись ко мне, она спросила:
– Ты куда пропал? Вышел и нет тебя, не знаю, что и думать. С хозяйкой небось заигрывал, она такая аппетитная!
– Ага, одного знакомого армянина здесь нет, он бы на нее сразу запал. Обожает обширных женщин, прямо без ума от них,– я положил автоматные магазины на столик. Подошел к девушке, поцеловал ее в охотно подставленную шейку.– Завтракаешь?
– Да вот решила не погибать с голоду без тебя. А тут старый мультик показывают, так и зависла возле телевизора. Так ты где был, пиво пил?
– Ты знаешь, братья-братки в нашу с Маликом бригаду просятся. Я даже не знал, что у нас есть такая,– усаживаясь в простое деревянное кресло, заметил я. Потянулся к Олесиной чашке с кофе, выпил глоток.
За окном раздались далекие выстрелы, но мы уже привыкли за вчерашний день к канонаде. Здешние жители отличаются большой любовью к сжиганию патронов на стрельбище, и не только на стрельбище. Если честно, то подумать страшно, какой оборот у владельцев магазинов в городе Аламо только на патронах производства "Демидовскпатрона".
– О чем задумался, дорогой? – ко мне на колени уселась любимая девушка. Надо же, знаю ее всего ничего, а уже без нее не хочу даже представлять дальнейшие дни.
– Да вот нужно сходить на стоянку, саженцы полить. Вчера не поливал, нужно сегодня обязательно.
– И что ты с ними носишься, как курица с яйцом? Нужно было тебе такую мороку с собой тащить, неужели ты думаешь, что они приживутся?– Олеся покрутила мне пальчиком у виска. Поудобнее уселась на коленях, прижалась ко мне и мечтательно произнесла. – А вообще-то было бы здорово – свой дом, свой сад. Дети во дворе, мы на веранде, как думаешь?
– Думаю, что здорово все это. Давай хотя бы над детьми поработаем? Или потренируемся в процессе?– я подхватил засмеявшуюся девушку на руки, и отнес на кровать. Задернул шторы, включил радио, которое транслировало кантри, и на пару часов мы решили не появляться на улице.
Так что поливать саженцы я пошел в самую жару, когда воздух дрожал над пустынными улицами. Пройдя мимо хозяина стоянки, я помахал ему рукой, подошел к своему грузовику, и запрыгнул в кузов. Поднял мешковину, которой была накрыта вязанка деревцев, и потащил их к колонке в другом конце двора возле деревянной водонапорной башни. Это изделие аламовких плотников стояло на мощных толстых столбах-бревнах, и было опоясано бандажами по типу обычной бочки. Просто в увеличенном масштабе.
Пропитав саженцы водой, я отнес их в кузов, заботливо укрыл мешковиной от Солнца, и полез в кабину. Там снарядил новые магазины патронами, и положил их в картонную коробку на заднее сидение.
И пошел отдыхать, завтра снова в дорогу. Да и вечером с братьями серьезный разговор, подумаем, может, и на самом деле ремонтную бригаду создадим.
Вечером мы все собрались за длинным столом в салуне. Я, Олеся, Малик, Светлана. Подошли братья, Толик и Колян. Чуть попозже подошли Артемьевы в полном составе, так что собралась вся наша группа.
Так что ужин прошел в веселой и большой компании. Мы отдали должное и здоровенным стейкам, и отварным кукурузным початкам, и местному пиву. Правда, с пивом не перебарщивали, так, по кружечке.
После дамы пошли по магазинам, в шопинг, так сказать, а мы остались. Малика я заранее предупредил, а Виктор Константинович просто почуял, что предстоит серьезный разговор, и остался. Ну а мы не против, он умный человек, чиновник и политик, может что и посоветует, а то я раньше никого не допрашивал, и Малик тоже.
– Ну, парни, рассказывайте, почему вам горячо дома стало? И в чем и как сильно вы замарались?– я поставил полупустую кружку на стол. Мы сменили место нашей дислокации в салуне, пересев подальше от длинных столов в свободный угол, чтобы и нам не мешать веселым компаниям, и нам не мешали.
Братья переглянулись, и Толик ответил:
– Мы в том мире жили в небольшом городе в Поволжье. После армии устроились в местную охранную фирму. Фактически, вступили в бригаду, которая контролировала городок и держала местный кирпичный и молочный заводы. Прямо скажем, наш бугор не беспредельничал даже в девяностые, и в городе мы себя спокойно вели. В основном на проходной стояли, не давали слишком много таскать масла и молока. Мы же рядовые братки были, вот и дежурили. Да и с главным ментом наш бугор "Вась-Вась" был, баньки там с девочками, рыбалка и прочая.
Но полгода назад под наш городок копать стали. Потом попытались завод молочный захватить. Рейдеры появились, сунулись, как обычно с судебным предписанием. Только не учли, что хозяин не цивильный, и у него своя бригада есть.
Выкинули мы их из проходной, и попугали. Машину разбили, самих пинками из города гнали. Но не калечили, так, поджопниками. Думали, успокоятся.
Но те сменили главного мента, и со своим спецназом снова сунулись.
В общем, слово за словом, рубка пошла. Сначала кулаками. А потом, когда они одной бабе из цеха сухого молока голову разбили, и дубьем начали. Бабы-то за нас были, а голову разбили матери одного из наших. А потом и за стволы взялись, их в два раза больше было. В общем, выбили мы их, но грязно. И у нас раненые, и у них труп. А ружья только у нас в дежурке были, смена наша была, ну и стреляли мы.
Нас предупредили, что до ареста дело может дойти, мы на хуторе, что от бабушки остался, спрятались. Потом бугор приехал, сказал, что все разрулил, но нам нужно уезжать. Мол, можем сливу схватить, кровники есть. И сказал куда и как, и даже адрес и телефон в Новой Одессе дал. Выкупил все у нас по нормальной цене, до Самары довез. Там мы Нивы купили, и своим ходом до Казани, а там в "ворота".
В общем, судите-рядите, но мы плохого сильно никому не делали, свой кус держали. А то что пришлого грохнули, так выбора не было, или они нас, или мы.
– Толик, а что за "сучок"?– Малик взялся за кружку с пивом. Сильно его этот рассказ не удивил, и плохих впечатлений не оставил. Если честно, то я что-нибудь такое и представлял. Неплохие ребята, сразу видать. А если попала собака в колесо, пищи, но бежи.
– Сельское профессиональное училище, группа механизаторов. Мы без троек даже закончили, Если хочешь, можем завтра дипломы показать. Или давай, мы тебе на любом тракторе поле вспашем, а ты потом глубину вспашки замеришь выборочно, – Колян недовольно набычился.
– Нам пахать-то придется, только в основном руками и головой. Мы с Маликом слесаря-сборщики, ремонтники и прочее, да вы сами знаете. Впрочем, мои знакомые механизаторы неплохо гайки крутить умеют, так что я ничего не имею против создания бригады. А ты, Малик?– я повернулся к напарнику. Тот кивнул головой, не отрываясь от пивной кружки. Потом все-таки оторвался, поставил ее на стол, на кружок из какого-то листа,
– Тоже ничего не имею против. Вчетвером легче и быстрее работать, тем более, мы друг дружку уже немного знаем. Правда, я абсолютно без понятия, чем и как займусь в русских землях. Честно, мы ведь ничего пока не знаем, только общие сведения. Поэтому предлагаю держаться вместе, вместе и работать легче, и работу искать. По крайней мере, нам с Маликом работа в Порто-Франко сама в руки упала, и неплохая. Если и в России так, то это здорово, – я допил пиво и поставил пустую кружку на стол. Все, хватит на сегодня.
– А меня возьмете?– неожиданно спросил Артемьев. – Я понимаю, что уже немолодой, и не кажусь вам подходящим товарищем, но я начинал слесарем, у меня до сих пор в трудовой пятый разряд стоит. Да и еще я инженер-конструктор летательных аппаратов, в Тбилиси отработал три года, и в Новосибирске пять, пока по партийной линии не пошел.
Да, и насчет работы я так думаю. Мир строится, людей немного, так что на квалифицированных рабочих и инженеров спрос, и большой. Мне, например, кажется, что здесь скоро начнется довольно массовый, ну, по меркам этого мира, выпуск оружия, самолетов, автомобилей и прочей техники. Просто потому, что зависеть от импорта губительно. А схлопнутся все "ворота", и что? Ведь совсем недаром русские создали очень мощный промышленный район. Вы представляете себе, какие капиталовложения требуется для такого дела? Миллиарды! Правда, я сегодня прикинул на примере Аламо и Порто-Франко, сколько одних патронов нужно. Вот смотрите, средний житель этого городка расстреливает около пары сотен патронов в неделю. Или около тысячи в месяц. Один человек тратит от двухсот и больше экю в месяц, только на патроны. И ведь таких людей здесь много, сюда вообще довольно авантюрные люди переселяются, вон, Володя с Маликом, понапокупали даже пулеметов. Так что оборот огромный.
А еще сайдинг, металлопрокат, пропилен и прочее. И получается, что свое производство неплохо кормит. Так что, ребята, с политикой я завязал, в рабочие возьмете? – Артемьев весело посмотрел на нас, откинувшись на массивную спинку тяжелой скамьи.
Вообще, мебель в этом мире основательная, из массивных и добротных досок. Я здесь кроме как на Базе, земной офисной мебели не видел. А в салуне ее как будто специально неподъемную сделали, для того чтобы в драке ей не махали, что ли? Но как здесь дерутся, когда у каждого пистолет на поясе.
Впрочем, как будто в ответ на мои мысли, подгулявшая компания на другом конце салуна сцепилась с группой из трех человек, выпивающих рядом. Они уже давно ехидными репликами перебрасывались, из которых я понял про коровью задницу городских засранцев.
Из-за стола встал здоровенный, насквозь пропеченный солнцем, парень в коротком кожаном жилете и пропыленной, пропотевшей шляпе-стетсоне. Коротко рявкнув коренастому, квадратному такому парню в чистой рубашке с коротким рукавом, он расстегнул оружейный пояс с потертыми револьвером и пистолетом, брякнул на стол и вышел на улицу, махнув створками так, что в салуне ветер поднялся. Квадратик пожал плечами, типа, не виноватая я, он сам ко мне пришел, снял наплечную кобуру и вышел тоже, аккуратно притворив створки.
– Это чего, драка? – у Коляна загорелись глаза, и они с Толиком выскочили вместе с большинством посетителей вслед за парнями. Салун мгновенно почти полностью опустел.
– Пойдем, поглядим?– встал из-за стола Малик, допив свой бокал. С улицы донесся слитный вопль болельщиков.
– Пошли. Только Виктор Константинович, не торопись в рабочие. Сам же сказал, что мир строится, значит, инженера нужны как воздух. Не спеши,– и мы вышли на вечернюю улицу.
Там, в кругу зрителей увлеченно колотили друг друга клерк с пастухом. У клерка оказался разорванным рукав, и на мощном бицепсе стала видна татуировка. У обоих были здорово подбиты глаза, у пастуха изо рта постоянно текла струйка крови, но парни ходили друг против друга, как уже разок сцепившиеся и почуявшие вкус крови соперника коты.
К немалому удивлению я увидел среди зрителей и наших женщин, увлеченно наблюдающих за мордобитием. Даже пакеты с покупками поставили на пыльную землю, и о чем-то оживленно переговариваются.
К салуну, коротко рявкнув сиреной, подкатил массивный джип с намалеванной звездой на дверце. Из него не спеша выбрался здоровенный красномордый мужик в стетсоне, и со значком на жилете. Так же не спеша, вздымая облачка пыли своими стоптанными ковбойскими сапогами, он вошел в круг и коротко приказал:
– Брейк!– после чего с усмешкой осмотрел бойцов. Те стояли побитые, но не побежденные.
Зрители начали расходиться, видимо, шоу закончилось. Шериф или маршал, не знаю, как правильно, усадил драчунов в машину, и повез к доктору, к моему удивлению.
А я подошел к своей девушке. Олеся хмуро смотрела на капли крови в пыли, свернувшиеся в небольшие комочки.
– Почему парни порой такие идиоты? Ладно, защитить девушку или против грабителей там или воров. Но просто из-за того, что один клерк, а другой ковбой, так драться? Они как два зверя были. Ты тоже такой бываешь ведь, Володь. Постарайся не делать так ради развлечения, хорошо?– меня обняли за шею и поцеловали. Потом я ответил, а потом подобрал пакет с покупками и пошел с Олесей в свой номер. Хватит, нагулялись, нужно и отдохнуть. Морально и физически.
Город Шалако, граница Конфедерации и Московского протектората, берег Залива. 22 год, 9 месяц, 39. 23-11.
Мы с Олесей сидели на широкой деревянной, как и все вообще в этом городке, веранде ресторанчика. Шалако городок маленький, пропыленный, небогатый. Просто потому, что дорога через него неудобная, более длинная, хоть и более безопасная. Но сам участок от Форта-Ли до Шалако очень тяжелый.
Каменистый берег Залива, через который проходила эта дорога, очень красив. Потрясающе красив – высокий обрыв над Заливом, внизу пена от прибоя, птицы над водой и зелеными, увитыми лианами скалами. При этом на триста километров с лишним ни одного каньона, даже чистые и быстрые реки в таких аккуратных неглубоких каменных руслах, заканчивающихся водопадами. Но и очень неровен, нигде скорость движения не была выше тридцати километров. Камни, валуны, камешки, щебенка под колесами превратили сегодняшний день в сплошную тряску, отдыхать останавливались чаще, руки болели даже у опытных водителей, что уж говорить про таких как я или Малик. А Олеся и еще две девушки-водительницы из конвоя плакали к середине дороги, ладно их подростки из циркачей заменили. И это несмотря на практически полное отсутствие пыли и свежий ветер с Залива.
Поехали через берег потому, что у циркачей дела в Форте-Ли были, требующие их присутствия. А возвращаться назад – лишние почти две тысячи километров. Вот уж не знали мы, на что шли, когда договор подписывали. Впрочем, по уверению Олега, этот участок один такой. Зато бандитов здесь практически не бывает, минитмены и вэвэшники здешних под корень вывели, а от Латинского Союза сюда еще попробуй, доберись.
Из-за ресторанчика донеслись гулкие шаги по дощатому настилу. Здешние тротуары были мало того, что на невысоких сваях и деревянные, так еще и под навесами.
А вот стоянки в городке нет, машины расположились под руководством местного шерифа в городе, вдоль единственной улицы. Я в который раз поглядел на наш разномастный конвой, едва видимый в тусклом свете трех уличных фонарей. Скании и Вольвы циркачей, наши УАЗы, ГАЗели, Тойоты, Егерь, несколько японских, то есть из самой Японии праворульных пикапов-Исузу переселенцев из Находки и Владивостока. Еще корейские джипы, два китайских грузовичка-Фотона. Сборная солянка, одним словом.
Кстати, гостиниц в городке тоже мало, одна-единственная. И в той комнат раз-два и обчелся. Так что насчет ночлега мы договорились с владельцем большой коровьей фермы на окраине Шалако, и по совместительству хозяина огромного амбара, битком набитым душистым сеном.
Из-за поворота вышли Светка и Малик. Подошли к нам, сели на придержанные для них места.
– Ребята, здесь чем кормят?– поинтересовалась Света.
– Окрошка, пельмени, это если из русской кухни. Есть стейки, причем не хуже, чем в Аламо, рыба жаренная, суп из моллюсков. Окрошка, правда, не на квасе, а на охлажденном бульоне. Все вкусно, очень,– Олеся нацепила на вилку кусочек жаренной рыбы, обмакнула в соус и с удовольствием съела.
Я с большим удовлетворением отодвинулся от стола. Давненько я таких отменных пельменей не ел. Нет, все-таки здорово, что в этом городке русские напополам с американцами живут. Кухни народов мира это хорошо, но ничто с пельменями не сравнится.
На следующий день мы валялись на сеновале до тех пор, пока солнышко не нагрело крышу, и не стало душновато. Да и после просто ходили по городку, хотя какой это город. Если по-русски, то это небольшая деревня. Точнее село, потому что здесь было две церковки, одна методистская, другая православная.
Вообще, неплохое местечко. Люди спокойны, неторопливы, никуда не спешат и все успевают. Городок чистый, выкрашенный, причем для себя, а не для начальства. Те же деревянные тротуары – их жители сами сделали, чтобы в сезон дождей в грязи не тонуть и лишний раз под дождем не мокнуть.
Московский протекторат, в двухстах километрах на Юго-Восток от Москвы.22 год, десятый месяц, 1. 16-28.
Колонна шла в широкой долинке, густо заросшей кустарником и бурьяном высотой до двух метров. Как мне объяснил Олег, знающий все, это следствие того, что в протекторате во многих густонаселенных местах в основном выбили поголовье рогачей, чтобы не вредили сельскому хозяйству. Да и антилопам досталось. В результате образовались такие рощи, которые раньше просто выедались здоровенными животными.
На небе толкались небольшие тучки, к сожалению, слишком маленькие, чтобы дать тень или сбрызнуть землю дождиком. Как вдруг здорово сверкнуло и громыхнул хороший такой раскат грома, я в кабине грузовика аж подпрыгнул.
– Ты смотри, Олег, тучи игрушечные, а гремят как взрослые, – усмехнувшись, повернулся я к подростку. Взял микрофон, и связался с Олесей. Выслушав нервный смешок и скороговорку девушки, я только отключился, как из динамика рации донеслась:
– Внимание, колонна, ускоряемся. Не паниковать, не нарушать места в походном ордере.
– Что за хрень? – я немного ускорился за идущим впереди джипом Олеси. За мной за мной также ускорились остальные машины, которые я видел в зеркале заднего вида.
А это что такое? Немного правее и сзади колонны поднимался густой столб дыма. Причем дым резко расширялся, приближаясь к колонне машин. Блин, ветер-то оттуда! Пожар!
Минут пять мы ехали по узкой дороге, пытаясь оторваться от приближающегося пламени, уже видимого на горизонте. Но полоска огня неумолимо приближалась, уже колонна была вся окутана едким дымом.
– Олег, звони своему начальству, нужно пал пускать, а то сгорим нахрен, – прокричал я вцепившемуся обоими руками в панель мальчишке.
Тот кивнул, включил рацию за левым плечом и скороговоркой забубнил в гарнитуру.
– Володя, Семеныч спрашивает как?– повернувшись ко мне, спросил он. Закашлялся от густого дыма, попавшего в кабину.
– Облить бензином за дорогой и поджечь, а потом машины на выгоревший участок за дорогу отвести. И скорее, догоняет!– сзади творилось жуткое, огненное светопредставление. Высоченные столбы пламени с гулом пожирали кустарник и бурьян, сжигали деревья.
Грузовик обогнали небольшие антилопы, в панике, не выбирая дороги, несущиеся от смерти.
– Колонна, стой. Мужики, с канистрами топлива на выход. Поливать растительность с левой стороны дороги,– идущие впереди грузовики остановились, из передового джипа выскочил Семен Семенович, руководя поливающими бензином и соляркой кустарник мужиками.
– Хорош, поджигайте. Скорее!
Я отбросил полиэтиленовую канистру в сторону, перекинул автомат из-за спины, и короткой очередью в упор поджег кустарник. Справа и слева тоже коротко ударили автоматы. Пламя весело рвануло по облитым бензином сухим веткам и листьям, подхватилось ветром, взлетело вверх и с гудением и щелканьем начало отодвигаться от дороги.
Я отбежал от жара к своей машине, прыгнул в кабину, схватившись за руль. Поглядел в зеркало заднего вида. Пламя степного пожара уже практически догнало колонну.