Протекторат РА, Солнцегорск. 23 год, второй месяц,37. 05-03
Я вывел Олеськину Тойоту из-под навеса, остановил около ворот. поглядел на начинающее светлеть небо на востоке, с удовольствием вздохнул свежий воздух. Благодать какая, наконец дожди закончились. Уже с неделю практически сухо, так, пару раз сбрызнуло.
Поглядел на свой грузовик, грустно стоящий около сарайчика. Он весь сезон простоял под дождем, колеса в землю сантиметров на пятнадцать вошли. Ничего, скоро покатаемся. А вообще, нужно себе что полегче купить, какую-либо машинешку подешевле, или мотоцикл с коляской. В Демидовске Ижи продаются и Уралы. Съезжу как-нибудь на рынок, погляжу.
– Володь, обязательно в такую рань нам вставать было?– Олеся сонно потянулась на крыльце дома, придерживая одной рукой живот. Потерла кулачком глаза, и пошла к машине.
– Мы итак за один день не управимся, Олесь. Пока до Москвы доедем потихоньку, ведь вас двоих трясти нельзя. Там ночевать будем, – я положил сумки в багажник. Подал жене ее винтовку, бросил на заднее сидение ее сумку с магазинами.
Закрыл дверь на ключ, что обычно не делаем. Только когда далеко уезжаем, в Демидовск там, или как сейчас– в Москву.
Из дома сквозь дверку для животных вышел кот, потянулся, выгибая спину и зевнув до невозможности. Тряхнул головой, осмотрелся, и пошел к дрыхнущему в сделанной мною на веранде будке Сникерсу. Нагло залез ему под бок, повозился и закрыл глаза.
– И что? Типа спите? А провожать хозяев? – пес открыл один глаз, подумал и гавкнул, слегка двинув хвостом.
– И это практически щенок. А уже лентяй до нельзя, -я махнул рукой, сел за руль Тойоты, и вывел машину со двора. Вылез, закрыл ворота, и повел машину к выезду из города.
На городских воротах нас ждали две машины – Бандейранте Рабиновича и Газель Витьки. Они в Одессу собрались за Браунингами. После объявления о расширении завода опять было городское собрание, но пулеметы решили выкупить. Все-таки была договоренность, пулеметы под честное слово отложили специально для нас. В любом случае, пять крупнокалиберных пулеметов для города не помешают.
– Доброе раннее утро, Олеся. Здравствуй, Володь,– глава вежливо раскланялся.– Решили ехать?
– Доброе утро. Да, решили. Хочу поменять АйДи, а то вроде замужняя жена, а фамилия девичья в основном документе, – Олеся улыбнулась Рабиновичу, помахала рукой Витьке и Дмитрию, стоящим около Газели.– Пока еще могу путешествовать в машине, нужно сделать. И доктор разрешила. А то потом и нельзя будет, а после родов и не до этого будет.
Я вышел, пожал руки мужикам и зашел в комнату, к дежурной смене. Нужно отметиться, да и новости и оперативную сводку узнать не помешает. А то утром в сеть не заходил, у стационарного компа винда слетела, перегружать нужно. Хорошо хоть, все фотки и видео успел перед этим на диски скинуть. Оборотная сторона того, что здесь навалом пиратских прог из старого мира, какой то вирус словили. С антивирусами здесь туговато, обновления ко мне на Аваст редко приходят.
Выйдя из караулки, поглядел на небо. Оно было буквально забито косяками перелетных птиц, спешащих на север. Вчера Артемьев завез пару битых птичек, на охоту ездил с Туговым. Набили по багажнику, весь вечер ездили по городку, раздавали дичь. Кстати, я щипать замучился, крепко перо сидит. Вторую птичку просто ободрал, сняв перья вместе со шкурой. Отдал засоленные тушки Малику, он их закоптит. Все нормально будет, по возвращению копченых птичек горячего копчения поедим.
Нет у меня особого желания в эти выходные кататься по весенней саванне, но нужно. В Демидовске только орденский банк есть и отделение Ордена, а представительство Ордена в Москве и Новой Одессе находятся. Так что новоприбывшие получают АйДи в банке при открытии. А вот чтобы поменять одну АйДи на другую, нужен чин повыше и сделать это можно только в представительстве Ордена, то есть все молодые семьи ездят в Москву, в основном. Одесса малость дальше, и город здорово поразгульнее, не каждая молодая жена мужа туда отпустит.
На площади в Речном возле узбека со столовой стояли грузовики с грузом. Видимо, загрузились в ночную смену в Демидовске и выехали с утреца, а теперь завтракают. Точнее, заканчивают завтракать, потому что большинство уже крутится вокруг Сканий и Камазов, и часть машин уже коптит небо дизелями.
– Так, интересно. Осип Давыдович, притормози, пожалуйста. Я с командиром конвоя побеседую,– повесив микрофон "сотки", я остановил автомобиль напротив Скании, у переднего колеса которой надевал РПС пожилой мужик.– Олесь, я выйду на пару минут.
– Давай, я тоже выйду, до дамского заведения пробегусь. А то потом ищи в саванне кустики повыше и погуще, да еще ты за спиной сопишь, охраняешь, – жена вышла из пассажирской двери, поправила нагрудную кобуру и пошла к знакомому с прошлого года зданию за столовой, в дамскую половину.
– Доброе утро, – поздоровался я с мужиком.
– И вам не хворать, – кивнул тот, пару раз подпрыгнул, проверяя, как на нем сидят подсумки с ремнями. Повернулся ко мне.– Могу чем-то помочь?
– Мне бы до Москвы спокойно доехать. Товарищи сворачивают на полдороге, а одним ехать – не самый лучший вариант, – пусть я параноик, в центре русских земель опасаюсь, но у меня жена беременная в машине.
Мужик кивнул, показал на коренастого парня возле первой Скании:
– Это сынок нашего хозяина, он в караване главный, подойди к нему. Мы до Москвы как раз, там догружаемся а потом в Аламо, в Техас едем.
Поблагодарив, я прошел в коренастому, поздоровался и попросился в конвой.
Тот почесал в затылке, уточнил, что до Москвы, и согласился. Сказал номер канала для связи, и пошел к вышедшему на площадь и разговаривающему с Рабиновичем однорукому капитану.
После того, как мы переехали понтонный мост и выехали на довольно неплохую дорогу, Олеся задремала.
А я потихоньку рулил за грузовиками, и думал про себя. Мало что так располагает к раздумьям, как спокойная дорога.
Эти "пайреры", которые четверки. Они уже неделю на рулежке, первый десяток. Вроде, в понедельник подлеты начать должны.
И нам всю неделю везли старые самолеты и вертолеты, из тех, что мы складировали в начале сезона дождей в Демидовске. По прикидкам, если повезет, то из двух-трех машин вполне можно собрать одну летную. А это дохренища работы.
Да еще эти "дугласы" и "каталины", про которые заикнулся Тугов.
Тем не менее, нас заставляют готовиться к производству заранее более несовершенной модели, Су-2. Неплохой самолет, но для конца тридцатых. И движок заранее более слабый ставить хотят, ведь М-62 здорово слабее, чем М-82. Хотя да, надежный движок, откатали за семьдесят годков. И то, что он, самолет то есть, частично деревянный – ничего не решает. Запустят ГЭС, появится достаточное количество люменя, те же "аннушки" клепать спокойно можно. Или канадские "биверы", да и наши однотипные "фениксы" в этой же нише.
Похоже, нас просто хотят проверить на более сложной машине, сделанной с ноля. Вряд ли десяток-другой Су-2 здорово решит хоть что-то в ВВС протектората, разве Як-52 заменит в воздушной разведке.
– Так, граница. Олесь, просыпайся,– я притормозил вслед за колонной.
Дорога была не то чтобы перегорожена, а скорее разделена двойной заставой. С нашей стороны споро проверял документы молодой парень в погонах сержанта, со стороны Москвы– лейтенант в милицейском камуфляже.
Поодаль под серьезным навесом стояли две машины, обе УАЗы-буханки. Одна была серой с надписью "ОМОН", вторая просто темно-зеленая, с наклеенной виниловой широкой полоской с буквами "РА".
Над обеими машинами торчали высокие гибкие антенны радиостанций. Трое парней в форме сидели под навесом и слушали радиотрансляцию какого-то спортивного состязания.
Просто подав подошедшему и козырнувшему сержанту свою и Олесину АйДи, я подождал, пока он запишет данные в журнал. Забрал карточки, и проехал еще пяток метров.
– Здравия желаю. Ваши АйДи?– вежливо козырнул и лейтенант. Взял карточки, прогнал их сканером. Причем орденским, таких я давно не видел.
– К кому и по каким делам едете?– поинтересовался лейтенант, глядя в окошко машины со стороны Олеси.
– Хочу поменять фамилию в АйДи, с девичьей на фамилию мужа в представительстве Ордена в Москве. А что, запрещено?– ехидно поинтересовалась супруга.
Нет, что вы. Просто протокольный вопрос, – хмыкнул лейтенант, вернул документы и козырнул.– Добро пожаловать в Московский протекторат.
Колонна потихоньку двинулась по той самой дороге, которую мы не избрали в прошлом году. Отличное насыпное полотно из крупной гальки, укатанное сначала дорожной техникой, а потом многочисленными машинами за это десятилетие стало практически идеально. А запреты на передвижение по дороге в сезон дождей для колесного транспорта сохраняли ее зимой. Московский тракт, соединяющий Речной и Демидовск с Москвой. Единственная настоящая дорога в этом протекторате. Даже с Новой Одессой Москву соединяла обычная грунтовка.
Впрочем, как я слышал, частично из-за этого простаивает нефтеналивной терминал, построенный протекторатом РА и одесскими предпринимателями в порту Новой Одессы. Плохая автомобильная дорога и слабая пропускная способность одноколейки не позволяли обеспечивать нормальную работу терминала.
Да и московские воротилы хотели подгрести его под себя, создав и вооружив бригаду из всякого криминального сброда, выдернутого из старого мира. Правда, эту горе-бригаду покрошили на мелкие кусочки московские же омоновцы. Опять Коршунов сольно выступил.
Олеся опять задремала, убаюканая неторопливой дорогой. В зеркале заднего вида появился мигающий проблесковый сигнал на здоровенным черным джипом.
Джип догнал колонну, обошел ее справа, и погнал дальше. Следом за колонной прошел омоновский "хамви", вооруженный М2.
– Крутизна попылила, – усмехнулся я, вспоминая, как минувшей осенью такой же крутющий "жип" с мигалкой и охраной вынуждены были больше часа ждать, пока вытащили из канавы перегородивший дорогу опрокинувшийся Камаз. Ничего, подождали.
Правда, московский чинуша зело нервничал, пытался что-то требовать у нас, когда мы разгружали Камаз от ящиков с инструментом и цепляли машину к тягачу, подошедшему из Демидовска. Но был коротко послан подальше злющим экспедитором, собирающим на коленях титановые метизы из разбитого ящика. И остановлен сержантом ОМОНа, отправившего его пить коньяк в кондиционированную прохладу "немца", а сами омоновцы помогли нам вытащить пару крайне неудобных и очень тяжелых приборов для лаборатории.
Вообще, по слухам, коршуновские ВВ и ОМОН в частности оченно нехило зарабатывают на охране этих жирных котов.
Слева от дороги, приблизительно в километре, строили опору ЛЭП. Солидную такую, из тех, по которым гонят серьезное электричество туда, куда Кузьма телят не гонял. Похоже, наши соседи собираются работать на экспорт электроэнергии.
Впереди показался перекресток, над которым на столбе висел нормальный такой солидный дорожный знак. Указатель, если точнее.
– До Москвы 108 км, до Новой Одессы 135 км, до Байя 479 км. Далеко,– заметила проснувшаяся Олеся, и достала бутылку с водой.
– Миленький – Главе. Завтра здесь с 12-00 до полудня. Успехов, ребята, – и глава отключился. Его Тойота свернула направо, за ней наша Газель.
– Есть с 12-00 до полудня, – ответил я, и повернул за грузовиками.
Через три часа я оплачивал на московском блокпосту разовые лицензии на ношение короткоствольного оружия. Получив картонные карточки с голографией и сегодняшним числом, я пошел к машине.
– Блин, по десять экю с человека дерут. Опухла московская администрация от жадности совсем, – недовольно пробурчал я, садясь в машину, и передавая Олесе ее АйДи и лицензию.– Не забудь, поменяем АйДи, обязательно справку взять нужно из представительства.
– Вовка, хорош гундеть, – улыбнулась жена.– Поехали, забронируем место в гостинице, и в представительство пора. А потом погуляем по центру Москвы, мне он еще в прошлом году понравился.
– Ну, поехали так поехали,– я повел плечами, ставшими легкими без разгрузки, и подъехал к автоматическому шлагбауму.
Москва тоже была расположена на берегу небольшой, но полноводной и судоходной реки за полсотни километров от Залива, причем севернее Одессы. И благодаря рельефу берега город получался километров на семьдесят западнее Одессы. В результате в московском протекторате получались два опорных пункта для местных войск, которые неплохо прикрывали жителей от крупных банд своими разъездами. Ну и авиаразведка в протекторате работала, а в качестве ударных сил выступали Ан-2 в противопартизанском варианте, из тех, что нас на коршуновскую свиноферму возил. Я -то думал, местная самодеятельность, а оказалось, что этот вариант самолета еще в Афганистане отрабатывался.
Неплохой городок Москва, чистый и уютный, и что интересно, приятный. Кстати, благодаря тому, что берега здесь из крупного галечника, дороги в Москве почти идеальные для этого мира.
На самом высоком холме стояла бывшая опора всех русских переселенцев – мощный бревенчатый кремль, потемневший за эти пятнадцать лет под местным солнцем и зимними дождями. Сейчас там была опорная база ВВ, их штаб и резиденция Коршунова.
Кремль прикрывал железнодорожный мост своими дивизионками ЗиС-3 времен Второй Мировой и закрывал реку для пиратов этими же пушками, а ЗУ-23, установленные на южной и западной окраинах, контролировали практически без "мертвых" зон всю территорию за стенами города. По крайней мере, не доберешься до городских стен, не оказавшись под огнем пушек. А где и была мертвая зона, там были в капонирах старые советские Т-10, тяжелые танки установлены, целых два(единственная серьезная броня в московском протекторате, за исключением десятка или двух М-113). По уму строили и кремль, и город.
От кремля разбегались четыре главные улицы города.
Администрация протектората была в деловом центре, в большом, красивом и богатом двухэтажном здании, здорово напоминавшем дома той, еще царской постройки. Рядом стояли тоже каменные, массивные дома богатеев протектората, похожие на купеческие особняки девятнадцатого века. Каждый из этих домов представлял из себя маленькую крепость, и жители этих домов на самом деле готовы были дать отпор любому. Там же находилась и представительство Ордена вместе с банком.
Вообще, эта место почему-то называлась Рыбной слободой. Вроде здесь рыбой торговали сначала. Это была вотчина денежных мешков Москвы. Здесь по улице неторопливо ездили омоновцы на немецких джипах, а бдительные частные охранники, вооруженные до зубов, внимательно оглядывали из-за оград каждого прохожего. Вообще то, хватило бы и частных охранников, но Коршунов просто любил показать, кто в этом протекторате самая большая акула.
А дальше шли улицы народа победнее. Плотницкая слобода, Рыбачья слобода(здесь жили и рыбаки, и владельцы небольших коптилен), Темный угол (трактиры которого являлись местом сбора наемников и прочих ловцов удачи), Портовый съезд, Станционная улица.
В общем, нормальный город этого мира.
За городской чертой дымил небольшой промышленный район. Там работали фабрики Коршунова по выделке пеньки, канатные и веревочные цеха, неплохой деревообрабатывающий завод, выдающий комплекты сборных домов, консервные заводы. Точнее, коптильни. Копченая московская рыба была широко известна во всем Новом мире. Черным коптили трубы кирпичного завода(здесь обжигали кирпичи дровами и бурым углем).
Я свернул в Гостинный Двор, где по четырем сторонам маленькой площади находились практически все гостиницы этого города. Поставил машину на стоянку перед не самой дорогой, но и не самой дешевой гостиницей на восточной стороне площади. Она так и называлась – Восточная. Ее мне наш энергетик порекомендовал. В прошлом году мы снимали комнаты на западной окраине города, недалеко от Западных ворот.
Пока я сдавал автомат и винтовку в комнату-сейф, Олеся уже поднялась в комнату, оставив мне обе сумки возле рессепшен. Так что когда я отпер номер своим ключом, из ванной доносилось негромкое пение и плеск воды.
– Олесь, ты долго не плещись, нам до окончания обеда в представительстве сорок минут осталось. А еще покушать охота, – заметил я, ставя сумки на пол. Подошел к телевизору, включил и пощелкал каналами.
Снял ботинки, уселся в кресло и вытянул ноги, забросив их на спинку кровати. Нужно кроссовки из сумки вытащить.
– Ты что, решил химическую атаку провести?– из ванной вышла Олеся, в махровом белом халате.– Быстро в ванну!
– Есть, мэм, – соскочив с кресла, вытянулся я, и развернувшись кругом, направился строевым в ванную комнату.
– Циркач,– фыркнула Олеся и принялась распаковывать пакет с костюмом. Все-таки выход в большой город.
Спустившись вниз, мы были остановлены девушкой-рессепшен.
– Извините, вы же в Рыбную слободу собрались? В представительство Ордена? Позвольте вам посоветовать не ехать туда на своей машине. Понимаете, не любят незнакомых машин охрана нуворишей, и хотя сами не имеют права трогать их, но могут натравить омоновцев. Вам это нужно, несколько часов терять на досмотры? – она протянула визитку. – Это телефон диспетчерской такси. Недорого и без проблем, доставят по всему городу. Только купите сим-карту от МТС,– она кивнула на рекламный банер над стойкой.
Подумав, мы с Олесей решили, что это предложение не лишено смысла, я купил симку, установил в свой мобильник и вызвал такси к гостинице. Вообще, такси и рессепшен могла вызвать, но нужно же испытать здешнюю связь.
К моему огромному удивлению, к стоянке через пять минут подкатил трескучий трехколесный мопед с широким задним сидением. За рулем сидел бородатый мужик в тюрбане, с темно-коричневым лицом. За поясом торчал кинжал в широких ножнах.
– Надо же, сикх. Откуда они здесь?– одернулся я к рессепшен.
– Они здесь с первых годов прибились, первые-то. Штормом их самодельную скорлупку до нашего берега от индийских земель дотащило, кто уцелел, здесь остались, потом родню перетянули. Работают с тех пор и живут в Москве. Весь таксомоторный парк у них, и мелкие грузовые перевозки. И нам удобно, и им неплохой приработок. Вы не переживайте, это не Дели, здесь возят аккуратно, – успокоила Олесю девушка.– У нас ОМОН за поведением на дорогах следит строго, кому нужны лишние неприятности. Даже городской глава и председатель правительства протектората в Москве ездят по правилам.
Я помог усесться жене на покачивающийся мотороллер, залез сам на здорово качнувшуюся подо мной таратайку. Сикх газанул, звонко щелкнула передача, и мы поехали.
Через двадцать минут мы уже зашли в прохладный офис. Сидевшая за столом пожилая женщина со знаками уорент-офицера приветливо улыбнулась, усадила нас на казенные тяжелые стулья, выслушала просьбу Олеси, проверила наше свидетельство о браке, и попросила подождать пару минут.
Вскоре Олесе торжественно вручили горячий кусочек пластика.
– Ваши данные, кроме фамилии и семейного положения мы не меняли. А как родите, отметите в демидовском отделении. И детям там АйДи можете сделать, или сюда приезжайте. Всего вам доброго, – и женщина улыбнулась.
Мы хором поблагодарили ее, вышли из офиса и пошли в банковское отделение. Нужно еще наши счета объединить в один, как я сделал с Русским Промбанком.
На выходе из представительства я столкнулся с высоким парнем в незнакомой форме.
– Извините… Борь, ты? Привет, откуда? – я пожал руку Раскатову, тоже удивленному этой встречей.