- Это бросили в утилизатор. В пятницу. После того, как взломали архив. Стюард обнаружил. Отмычка прихватила записи всех видеозвонков. В том числе тот, где мне сообщили место и время операции. Сигнал был шифрованный, однако коды, похоже, устарели. Вот мы и угодили в собственный капкан.
Виктор присвистнул:
- Это шутка? Здесь, у нас, крот? Но кто мог это сделать?
- Вот это мы и должны выяснить. Взлом был совершен в пересмену. Второй состав находился в это время на брифинге, и потому вне подозрений. Из наших в штабе оставались трое: Бочин, Штольц и Мудрищев. Грозных трепался по видеофону.
Виктор озадачено почесал в затылке:
- Не умею я подозревать. Не могу себе представить в этой роли никого. Бочин - пацан совсем. Опыта нет, да и вообще… На виду весь. Майор для этого…- Некипелов понизил голос,- да глуповат он для таких дел.
Олег повертел в пальцах диск, иронично заметив:
- Таких дел можно натворить и по глупости. Не так давно один мой знакомый чуть было не натворил. Хорошо, что расторопный стюард подсуетился…
- Да ладно,- отмахнулся Виктор,- не запустил же я ту отмычку. И не запустил бы. Наверное… Но почему ты сказал о троих? И вчера проигнорировал Грозных. А он, между прочим, толкался у видеофона, когда ты звонил. Я уважаю Ярика, он хороший парень, но все-таки?..
- Дело в том, друг мой, что не тебе одному предложили такую игрушку. Ты свою припрятал на черный день, а Грозных сдал ее Мудрищеву вместе с рапортом. Так-то, дорогой.
Виктор набычился:
- Значит, он герой, а я - портянка?
- Не дуйся,- усмехнулся Левушкин.- Пока что мой напарник - не Ярик, а ты.
- Да-да, помню-помню. Как выразился Ермаков - протеже. Интересно, почему ты выбрал именно меня? А не того же Бочина, скажем? Нет, я не то, чтобы против, совсем наоборот, но интересно…
- Так насчет Бочина ты сам сказал - зелен еще.
- А Ярик? Хороший боец. Опять же, сознательный, в отличие от меня.
- Все так. Только слишком часто с таинственными незнакомками по видеофону треплется. И мыслит стандартно, без фантазии.
- А я, значит, нестандартный, с фантазией?
- С бурной фантазией.
- Черт возьми! Меня распирает гордость за свою персону! Я ощущаю себя, прямо-таки, тайным агентом!
- С крайне бурной фантазией,- уточнил Олег, вставая.- Мне пора. Надо заскочить домой, предупредить брата.
- У тебя есть брат?
- Скорее, источник мигрени. Младше меня на двенадцать лет. Живет в моей комнате, учится на программиста и борется за независимость.
- Сочувствую,- ухмыльнулся Виктор.- Я тоже младший брат. Но лагерь бунтарей уже покинул. Могу помочь в неравной борьбе. Ты спрашивай совета, если что: одна голова - хорошо, а две - лучше.
- Одна голова - хорошо, а две - патология,- отшутился Олег, столкнувшись в дверях с Бочиным, принесшим тряпку.
- Левушкин, подожди,- попросил Михаил.- Хорошо, что вы оба тут. Мне с кем-то посоветоваться нужно. Я на днях странную бандероль получил… Вот…
Бочин вынул из кармана диск с отмычкой, точную копию которого Левушкин только что спрятал в карман. Только неиспользованный: тонкая светозащитная пленка не была снята.
- Такой же получил недавно Грозных,- сказал Михаил.- Он мне показывал. Я и подумал, не проверка ли это на "вшивость". Если да, то хочу эту дрянь Мудрищеву прямо на стол швырнуть.
Левушкин с Виктором многозначительно переглянулись.
- На ловца и зверь бежит,- заметил Некипелов.- Как-то все складывается чересчур гладко, как в романе. И диск этот, и командировка твоя…
- Вы о чем?- не понял Бочин.
- Виктор тебе пояснит,- сказал Олег, взглянув на часы.- В рамках полномочий, конечно,- и добавил полушутливо-полусерьезно:
Что б ни пророчили пророки,
Я убеждаюсь всякий раз:
Куда б ни шел, придешь в итоге
Туда, где сходятся дороги,
Что сами выбирают нас.
***
Тихий ветерок неторопливо протягивал клубы дыма по площади, и от этого казалось, что городские руины то приближаются, то вновь откатываются назад, как волны прибоя. Спереди, через два квартала, доносились торопливые автоматные очереди ожесточенной перестрелки.
- Туго им приходится,- заметил Хлюст, вставив новую обойму и хищно лязгнув затвором,- товарищ Сухов убит, герр Фогель тоже убит. А без них у наших нет шансов. Продержатся, от силы, полчаса. Город не удержать.
- Нам не перейти площадь,- сказал Игорь, оглядывая в снайперский прицел задымленные развалины.- Даже до середины не доберемся. Или на минах подорвемся, или страж снимет. Неудачно нас десантировали.
- Катапультировали,- поправил Хлюст.- Лучше, чем упасть с вертушкой. А здесь отсиживаться тоже нет резона. И так, и эдак - трандец нам. Так что давай прорываться. Еще посмотрим, чей верх будет. Первый пункт - вон та упавшая статуя. Прикрывай, пошел я.
Хлюст забросил автомат за спину, оставив только штурмовой пистолет, пригнулся и побежал зигзагами, быстро перебирая ногами. "Хамелеон" проявился, когда Хлюст был уже на месте. Маскировочка у "хамелеонов" - что надо. Лежал прямо на виду, каменюкой прикинулся. При виде врага подскочил и стрекательную трубку выдвинул - ядом плюнуть приготовился. Хлюст его с первого выстрела срезал, сходу, только дым пошел из электронного нутра. И еще прикладом автоматным добавил, для верности. Занял позицию на куче щебня и замер.
- Как там? Все тихо?- спросил Игорь.- Хлюст, прием!
Хлюст неопределенно хмыкнул. Игорь чертыхнулся, подхватил поудобнее винтовку и бросился вперед, стараясь максимально точно повторить путь напарника: "хамелеоны" любят разбрасывать мины. Добежав до статуи, он распластался на щебенке, разглядывая недвижного робота. Кибер, утративший защитную окраску, покоился в обломках кирпичей невзрачным серым крабом. Яд из разбитых стрекательных капсул капал на мостовую. Камни под его воздействием становились белесыми и рыхлыми. Попади такой состав на броню - голым останешься. А на кожу - верная смерть.
- Говорят, парой "хамелеонов" можно стену прожечь,- заметил Игорь,- или решетку. Только ждать долго. Проверить надо, если завалит в метро.
Хлюст промолчал, не отрывая взгляда от развалин впереди. Игорь нетерпеливо сказал:
- Надо двигать дальше. Мы тут светимся, как две сосиски на тарелке в студенческой столовке. Сожрут - пикнуть не успеешь. Эй! Ты что, уснул там, что ли?
Игорь дернул приятеля за ногу, тот сполз вниз вместе с маленькой лавиной щебня, перевернулся и уставился в небо незрячими глазами. Аккурат в геометрическом центре лба Хлюста чернело пулевое отверстие. С такой точностью мог выстрелить только страж.
Игорь перекатился под защиту бетонного обломка статуи, привалившись к нему спиной. Подняв осколок стекла, он осторожно выдвинул его сбоку своего укрытия, пытаясь по отражению определить позицию противника. Он осторожно поворачивал это подобие зеркала, метр за метром разглядывая руины, но ничего не находил. Сквозь дым на секунду прорвался солнечный луч, отразившись в стекле, и осколок в руках Игоря, разбитый пулей, немедля разорвался колкими брызгами. Площадь простреливалась стражем.
Игорь взглянул на карту. Союзники были в крайне тяжелом положении, выручки ждать не приходилось. Отметив позицию киберснайпера, Игорь отбросил бесполезный теперь планшет и достал гранаты. Шансов против скорости робота не было никаких, но так просто он сдаваться не собирался. В конце-концов, прецеденты были. Герр Фогель обманывал стража и уходил. Два раза. И товарищ Сухов тоже уходил дважды. А в третий раз при помощи старой уловки не ушел никто. Старый способ не сработает. Нужно что-то новое, к чему страж не готов. Нужно что-то…
- Игорь, выходи!- донеслось до него издалека.
Игорь вздрогнул. До этого момента киберы не пытались разговаривать со своими жертвами. Да и чистильщики не собирались разговоры с роботами разговаривать. Тут не до разговоров, когда либо ты, либо тебя. Разинул варежку - считай, труп.
- Игорь, нам нужно поговорить,- вновь донеслось откуда-то из развалин.- У меня нет времени. Выходи по-хорошему.
- Черта с два!- крикнул Игорь, швырнув первую гранату и перекатившись под градом осколков и щебня в следующее укрытие.
- Не вынуждай меня на крайние меры,- рассердился страж.- Маму пожалей.
Голос кибера почему-то казался очень знакомым.
- "Напрасно старушка ждет сына домой. Ей скажут, она зарыдает!"- отчаянно пропел Игорь, бросая еще две гранаты в разные стороны и перебегая к следующему укрытию. До спасительной стены оставалось совсем чуть-чуть. Не давая киберу опомниться, Игорь швырнул последнюю гранату и опрометью кинулся вперед, прямо в оранжевую вспышку взрыва.
- Ну что же, по-плохому, так по-плохому,- согласился голос.
Игорь почувствовал, как взрывная волна подхватила его, и повлекла, как цунами, через площадь, через квартал, через весь проклятый, плюющийся смертью, разрушенный город. Выжженные поля скручивались в спирали, складывались в причудливые фигуры-оригами, а его все влекло и влекло вперед и вверх, в безвоздушную звездную темноту.
Игорь судорожно вдохнул и, что было сил, вцепился в подлокотники кресла.
- Добро пожаловать в реальный мир!- язвительно сказал Олег, возвращая брату игровой гипношлем.
- Черт возьми!- поморщился Игорь.- Я его почти сделал!
- Очень полезное занятие,- снова съязвил Олег.- Намного важнее учебы и мытья посуды.
- Да ладно, завелся! Откуда я знал, что ты днем заявишься? Помою я твою посуду.
- Свою посуду я мою сам. А тебе, боюсь, чистых тарелок до конца моей командировки не хватит.
Игорь отложил шлем и побрел на кухню.
- Опять уезжаешь?- дежурно осведомился он, пытаясь отскрести ножом присохшие к тарелке остатки макарон.- Опять будешь по госпиталям валяться и маме писать, будто в отпуске прохлаждаешься, в санатории? Когда ты ей вообще писал в последний раз?
- Я вот напишу ей, как ты время и деньги на игрушки растранжириваешь, она живо тебя образумит,- пригрозил Олег, пакуя белье в дорожную сумку.
- Ябеда,- буркнул Игорь, заливая грязные тарелки водой.- Отмокнут, потом вымою. И вообще, кому какое дело? Я взял этот шлем в аренду, на донорские. А если попаду в команду, он достанется мне за полцены.
Олег недоверчиво прищурился:
- С каких это пор кровь программистов так дорого ценится?
- Да не кровь. За нее платят мало. А за это - много,- Игорь постучал по виску.- Мы всей группой в доноры ходили записываться.
Олег оставил сумку и фыркнул:
- Почем же сегодня серое вещество с зачатками интеллекта?
- Да ну тебя,- отмахнулся Игорь.- Ретроград. Питекантроп. Даже газет не читаешь. Студенты в доноры табунами идут. Там платят - будь здоров. Только не всех берут и не все выдерживают. Режим соблюдать надо. Есть не что попало, спать норму. Курить нельзя. Хотя на курево все равно денег не хватит. Алкоголь тоже в очень малых дозах. Анализ крови - каждую неделю. За нарушения режима в два счета увольняют. В общем, зря денег не платят.
- Так что вы сдаете-то?- не понял Олег.
- Жилплощадь,- пошутил Игорь.- Пустующую. Ты слышал что-нибудь о глубокой регенерации?
- Это когда кого-нибудь растворяют в биомассе, и заново выращивают, что ли? Не только слышал. И видеть приходилось. Зрелище, я тебе скажу, преотвратное.
- Верю на слово. А ты в курсе, что в особо тяжелых случаях эта процедура занимает почти полгода? Когда регенерацию начинают с одной стволовой клетки? Как ты думаешь, куда на это время помещается сознание субъекта?- Игорь снова постучал себя по виску.- В голову донора. В латентном состоянии, разумеется, чтобы никаких раздвоений личности. Кстати, это единственный случай, когда донор одновременно является реципиентом.
Олег, недоверчиво покачав головой, заметил:
- Как жизнь устроена чудно:
За мудрость расплатившись потом,
Познаешь все на свете, но…
Помрешь все тем же идиотом.
Как это возможно, Игорь?
- Я в детали не вникал,- ответил Левушкин-младший.- Если интересно, сходи на инструктаж. Может, пустят. Только с твоей работой в доноры не принимают. Ты, скорее, потенциальный пациент. Не дай Бог, конечно. Страховку донорскую еще не подписывал?
- Нет.
- Подпиши. Пожарные уже поголовно наши клиенты.
- И много ты постояльцев приютил в голове?
Игорь отмахнулся:
- Пока нисколько. Может, и вообще не придется: такая процедура нечасто требуется. Только если пациенту грозит смерть мозга.
Снаружи коротко взвыла сирена патрульной машины.
- Это за мной,- сказал Олег.- Время. Потом расскажешь подробнее.
- Да-да,- рассеянно ответил Игорь, глядя в окно.- Слушай, ты что, в СЛОМе работаешь? И давно?
- Три месяца. А ты не знал?
- А ты никогда и ничего о своих делах не рассказываешь.
- А ты никогда и не спрашиваешь.
Игорь усмехнулся:
- Тебя спросишь… Одни шуточки. Камни гораздо разговорчивей.
- Ты не видел старлея Штольца. Вот кто - камень. Ладно, побежал я, не то этот Штольц мне скажет что-нибудь малоцензурно-немецкое. Вернусь, наверное, послезавтра. В магазин заехать не успел. Денег дать?
- Обойдусь,- гордо заявил Игорь.- Я тебе теперь могу занять, если что.
Олег выскочил из подъезда, на ходу застегивая форменную куртку. Молоденькая соседка Маринка, которую он второпях едва не зашиб дверью, ошеломленно впилась глазами в желтую эмблему на рукаве его куртки. И, замерев, проводила Левушкина взглядом до самой машины.
Штольц демонстративно постучал пальцем по циферблату. Минутная стрелка показывала четверть первого.
- Извини,- сказал Олег.
Штольц так же молча тронул с места, аккуратно лавируя между расставленными во дворе машинами. Левушкин, привыкший к штурманским обязанностям, достал контроллер, но Йозеф, сделав предупреждающий жест, кивнул на лобовое стекло, где светилась карта с указателем направления.
- Ты сегодня особенно неразговорчив,- заметил Олег.
- Привык.
- А тебе не бывает скучно?
Йозеф на секунду призадумался, стоит ли продолжать разговор, и соизволил ответить:
- Я не развлекаюсь. Я работаю.
- А после?
- Это есть мое дело.
- Ясно. Избегаешь привязанностей. Боишься терять близких людей?
Йозеф не обернулся, но сжал руль так, что костяшки пальцев побелели:
- Что тебе обо мне рассказали еще?
- Не больше, чем другим.
- Больше и не надо,- холодно сказал Штольц, надевая наушники плеера в знак того, что разговор окончен.
Из наушников послышались басовитые раскаты органа. Йозеф задал маршрут автоводителю, откинулся в кресле и закрыл глаза.
***
После городского шума деревенская тишина казалась оглушающей. Казалось, и время, и сама жизнь замедлили здесь ход. Как если на полном ходу соскочить с поезда в глубокий мягкий сугроб. В ушах еще грохочет, еще инерция движения не погасла, но вдруг обрывается канат, волочивший тело вперед, и оно повисает в сумеречном безмолвии, как в невесомости, теряя все временные и пространственные ориентиры, наслаждаясь абсолютным покоем.
- Я бы хотел остаться в таком вот месте,- тихо сказал Штольц, упиваясь коктейлем из тишины и чистого пьянящего воздуха.
- От цивилизации не скрыться, Йозеф.
- Это так. Но я попробую.
- Здесь, наверное, даже электричества нет.
- Значит, нет и киберов.
Олег в ответ негромко продекламировал:
- В морозную ночь
Уплывает березовый остров.
Колючий куржак
Обживает пустые дома.
Скрипучий журавль,
Да тропинка в снегу -
До погоста.
Да липовый крест.
Да поземка.
В деревне - зима…
Штольц, разглядывая заколоченное окно ближайшего дома, спросил:
- Что есть погост?
- Кладбище, Йозеф. Здесь никто не живет, кроме пары-тройки старух.
- Почему?
Олег пожал плечами:
- Молодые разъехались. Старики умерли. Кругом болота и тайга. Здесь нечего делать, кроме как за клюквой ходить. Кто захочет жить в глуши?
- Я,- сказал Йозеф.- Заслужу пенсию и буду жить в глуши. За клюквой ходить.
Олег снова пожал плечами:
- Как знаешь. А подстанция-то работает. Гудит.
- Гудит,- согласился Штольц.- Сержант, посмотри, это есть совсем не мелкий скот.
У самой подстанции лежала присыпанная снегом павшая лошадь. Ее скрюченные ноги и застывшие, по-рачьи выкаченные глаза наводили на мысль о долгой мучительной агонии. Штольц поспешно вернулся к машине, достал и зарядил дезинтегратор. Олег включил контроллер и взглянул на экран:
- Ничего опасного не видно. Если верить сканеру, впереди жилой объект. Возможно, внутри человек. Не могу сказать точно, нужно подойти ближе.
- Надень экипировку,- приказал Штольц, облачаясь в броню.
***
Двери открыл высокий худой старик. Сухой настолько, что наброшенная телогрейка болталась на нем, как на колу.
- Скорей, скорей заходите,- позвал старик, едва увидав гостей.- На дворе стоять опасно. Что же вы пешком-то? А машина где?
- У подстанции осталась,- пояснил Олег.- У вас тут снег слишком глубокий, проехать нельзя.
- Так нечем чистить-то,- вздохнул хозяин, запирая сени,- этот ворог все разорил. И лошади подохли обе, и трактор сломался, не разберу никак: боязно. Он вить шарошится везде, не знаешь, откуда и выскочит, зараза такая. Проходите, проходите, грейтеся. Сщас я вам покушать соображу.
В избе было жарко и чисто. Остывшая на улице броня мгновенно заиндевела. Олег прислонил к побеленной стенке печи замерзшие ладони, впитывая живительное тепло. Штольц, немного поколебавшись, положил оружие на лавку и последовал примеру Левушкина. По лицу Йозефа расплылась блаженная улыбка. Старик постучал в перегородку поленом и крикнул надтреснутым голосом:
- Макарьевна! Ты живая там? Неси молока! Спасители наши приехали!- он положил полено и пояснил.- Соседка моя. Двое нас тут с ней, во всей деревне. Все спорим, кто кого хоронить будет. Снимайте железо-то ваше, отмокреете от него.
- Вас как правильно звать?- спросил Штольц.
- А Кондратом Федотычем зовите,- ответил старик.- Али просто - дед Кондрат. И на Федотыча не обижусь. Тоже правильно будет.
Хозяин разложил по тарелкам хлеб и солонину, поставил кастрюльку со щами и принялся нарезать сало. В сенях скрипнула дверь, в половину старика вошла соседка Макаровна с банкой молока и запотевшим графинчиком.