- Ты все правильно сделал, сынок. Не получится никакого мира сейчас. Ты ведь помнишь, средь Мамаевых ближних мой человек есть. Так вот, пишет он, что Мамай старался войны, по крайней мере большой войны, избежать. Повоевать окраинные княжества, Дмитрия попугать и на том с ним договориться. Да Некомат не дает. Подбил он всю ордынскую старшину, наобещал им денег, власти и почестей. Хотят Дмитрия и удельных князей истребить и на их место самим сесть. Мамай пока сдерживает их как может. Он бы и рад все назад вернуть, да уж не может. Даст бог, тебе теперь удастся и войну малой кровью закончить, и Ивана нашего из-под удара вывести.
- Будем стараться и надеяться, матушка…
- Пойдем за стол, сынок, а то все уж, наверное, заждались.
Пир только начинался, была провозглашена лишь первая здравица и выпита только первая чаша, и женщины еще не покинули застолье, когда в зале появилась Манефа-ключница и, подойдя к Марье Ивановне, что-то прошептала ей на ухо. Та встала и незаметно для остальных сделала знак младшему сыну. Сашка тоже выбрался из-за стола, стараясь не обращать на себя излишнего внимания окружающих, и последовал за матушкой.
В ее комнате их ждало письмо.
- Гонец из Орды прибыл, - пояснила Манефа. - Я его отдохнуть пока устроила. Все равно ему ответа дожидаться.
Марья Ивановна вскрыла письмо и, проглядев его, отдала Сашке. В письме сообщалось, что ордынская старшина постановила не ждать, пока появится возможность собрать большое войско, а готовить имеющиеся под рукой силы (а это около тридцати тысяч) и этим летом идти на Кострому, хотя Мамай предлагал опять ограничиться нападением на Нижний Новгород.
Вернувшись в пиршественный зал, Сашка отвел в сторону брата Микулу и Адаша.
- Новости из Орды. Там готовят войско для похода на Кострому. Сегодня уж отгуляем, а завтра примемся за работу. Николай, ты как, не против помочь мне?
Микула крепко обнял младшего брата.
- Я с тобой брат. Располагай мною, как знаешь.
- Хорошо. Быть тогда тебе московским воеводою. Со всех поместий, что по реке Москве и ее притокам располагаются, соберешь всех бояр, детей боярских и дворян, способных сесть на коня, вместе с их дружинниками, холопами и дворовыми. Будут отлынивать, сопротивляться, куй в железа, бей батогами, делай, что хочешь, но выгони их в поле. Соответствующие полномочия у тебя будут. Сегодня вечером я подготовлю бумаги. Адаш, тебе - организовать мало-мальски возможное обучение всей этой толпы. Ориентировочная дата сбора - на день Елисея-пророка. Я, со своей стороны, вернусь в Кострому, чтобы организовать поставку сюда оружия и всех необходимых запасов. Ну и… подогнать дружины удельных князей. А сейчас давайте вернемся за стол.
Пир продолжался. Но, видимо, не суждено было Тимофею Воронцову-Вельяминову сегодня сполна насладиться хлебосольством и радушием родного дома. Не прошло и часа, как они с Микулой и Адашем вновь сели за стол, как в зал вошел казак, из тех, что стерегли въезд в поместье. Он шепнул что-то Адашу, а уж тот подошел к великому воеводе.
- Государь, гонец из Костромы во дворе дожидается.
Сашка в сопровождении Адаша вышел во двор. Солнце уже спряталось за горизонтом, оставив после себя лишь узкую мутно-желтую полоску, а с востока, сгущаясь, наползали темно-синие сумерки. Гонец передал Сашке письмо:
- Донесение от дьяка Безуглого.
Сашка взял письмо, поднялся к себе и, достав специальную тайнописную книгу, принялся разбирать донесение главы приказа тайных дел. После того как он подставил вместо значков тайнописи обычные русские буквы, перед ним появился текст: "Великий воевода! Получено донесение от нашего лазутчика из Орды. Он сообщает, что в Сарае состоялось совещание ордынской старшины. Старшина, недовольная промедлением Мамая, потребовала от него определить цели и сроки нынешней летней кампании. Мамай вновь предложил ударить на Нижний Новгород и Рязань. Старшина с ним не согласилась и постановила идти на Кострому - уничтожить Дмитрия и этим закончить войну. В условиях смуты и шатания в казачестве количество воинов, которыми они могут располагать на сегодняшний день, не превышает тридцати-сорока тысяч. Командовать этими силами назначен мурза Бегич. Выступление планируется на преподобного Антония Печерского. Мамай не контролирует ситуацию. Он на грани свержения и полной потери власти. Дьяк Безуглый".
Сашка вновь вышел к гонцу.
- Ответа не будет. Передашь дьяку, что завтра я возвращаюсь в Кострому.
XXIV
- Вот оно - это место, - с удовлетворением констатировал Адаш.
Неширокая мелкая речка делала здесь крутую дугу на юго-восток, как бы описывая половину окружности. Вторую половину обрисовывала березовая роща таким образом, что между деревьями и рекой образовалась большая круглая поляна, через которую пролегала слабо наезженная дорога. Одним своим концом она через брод пересекала речушку, а вторым пронизывала насквозь рощу, вырываясь на просторы бескрайнего поля. По сути это была не одна, а две рощи, разделенные дорогой.
Подходящее для сражения место они с Адашем высматривали уже не один десяток верст. И чем ближе были к противнику, тем меньше шансов оставалось найти место, где бы им удалось заставить противника драться по своим правилам. Войсковую разведку великий воевода поставил на самый высокий уровень: о продвижении противника, его численности, вооружении она знала все, следя за ним едва не от самого Хопра. Поэтому выбор места битвы был за великим воеводой.
С одной стороны - регулярные казачьи полки в количестве около тридцати тысяч сабель, а с другой - великокняжеская дружина с наполовину подновленным после пьянского поражения составом, дополненная дворянским ополчением. И новички-дружинники, и дворяне-ополченцы по своему боевому опыту и воинской выучке ордынским казакам, естественно, и в подметки не годились. То, что Дмитрию (вернее, великому воеводе) удалось поставить под великокняжеский стяг тридцать две тысячи более-менее прилично вооруженных всадников, большого значения не имело. Чтобы это узнать, ордынцам и разведка не нужна была. По-другому просто быть не могло. Конечно, собери Дмитрий всех удельных князей с дружинами, опытных воинов у него стало бы побольше. Но времени, необходимого для этого, Орда ему не отпустила.
Потому ордынцы под командой мурзы Бегича шли уверенно, поспешая полегоньку и не утруждая себя дальней разведкой.
- Ты уверен, что это то самое место? - засомневался Сашка. - Рощица не жидковата ли?
- Уверен, - твердо ответил Адаш. - Лучше не найдем. Более основательный лес они обязательно разведкой начнут щупать. А такая рощица их не смутит, тем более что за ней - они знают - чистое поле. Опять же брод. Хоть и невелика речка, но лучше переехать ее, не замочив ног, чем вымокнуть по самую шею. Оно хоть и лето, но быть мокрым под доспехами, да еще и в бой идти - невелика радость. Значит, это заставит их стесниться на броде. Так они тесной гурьбой и на этом берегу окажутся. Тут-то мы по ним и ударим.
Тактику битвы Сашка с Адашем, учитывая степень выучки и боевой опыт (скорее, его отсутствие) собственного войска, разработали заранее. А теперь под эту тактику выбирали место битвы. Поляна на левом берегу реки Вожи в общем и целом способствовала военной хитрости, предложенной Адашем. Сильная сторона ордынской конницы - это не сметающая все на своем пути прямолинейная атака. Сила ордынцев - в тактике, приносящей им успех на протяжении уже трех столетий. Это - бой на безопасной для себя дистанции и постоянный маневр. С леденящим кровь воплем несется конная лава на строй противника. За время сближения каждый казак успевает выпустить несколько стрел. Противник несет потери, даже не вступив еще в боевой контакт с ордынцами. Не выдерживая этого, он переходит в атаку на приближающийся конный строй. Но ордынцы атаки не принимают. Перед самым носом противника атакующий строй ордынцев распадается на правое и левое крыло и, развернувшись, начинает отходить назад. Воодушевленный бегством ордынцев противник бросается в погоню. На отходе каждый казак пускает еще несколько стрел. И вновь летят наземь поверженные враги.
Увлекшийся преследованием противник налетает лоб в лоб на ощетинившийся копьями строй еще не участвовавших в бою ордынцев. Те же два крыла, которые он преследовал, приняв их хитрость за бегство, вновь развернувшись, сменив луки на кривые сабли, врубаются в противника с флангов.
Такого удара не выдерживал никто. Никто и никогда. Как правило, более-менее организованное сопротивление быстро прекращается, и начинается резня. Конечно, опытный соперник, встречавшийся с ордынцами не раз, на такие фокусы не покупается и сломя голову в атаку не бросается. Противник стойко стоит на своей позиции в ожидании кавалерийской атаки и мужественно гибнет под градом ордынских стрел. Когда ордынцы сочтут, что строй противника достаточно прорежен, их конная лава наносит сокрушительный удар. Если же противник выставляет соответствующее число лучников, способных посоревноваться с ордынцами, тогда они наносят конный удар сразу же, сметая легкую пехоту с лица земли. Успешным такое сопротивление ордынскому строю может быть только в лесу, в котором устроено множество засек и опорных точек обороны. Но в лес ордынцы не лезут, всегда находя возможность выманить противника в чистое поле.
В Дмитриевом войске не было ни одного лучника - ни пешего, ни конного. Да даже если бы и были, это ничего не могло изменить, ибо стремление к победе и слаженность действий, свойственные ордынцам, достигаются не за один месяц и даже не за один год постоянных тренировок.
Эту азбуку казачьей воинской науки Сашка под руководством Адаша одолел еще в имении Вельяминовых на тактических занятиях. А вот что ей противопоставить? Ясно, что надо приготовить какую-то хитрость. Но какую? В этом-то и была загвоздка. Сашка буквально всю голову себе изломал догадками да предположениями. Хорошо бы устроить засаду да ударить, когда они не ждут. Но для засады нужен лес. А в лес без глубокой разведки и охранения ордынцы не лезут. Получается замкнутый круг.
А тут еще пришли скверные известия из Нижнего. Мамай, хоть и лишенный старшиной войск, решил доказать свою правоту. Небольшой ордынский отряд, поднявшись по Волге, высадился у Нижнего. Сашкина разведка, нацеленная на поход Бегича, прозевала этот выпад противника. Ордынцы же, не встретив никакого сопротивления, разграбили Нижний и, зажегши его, сели в свои струги и спокойно отправились восвояси. Богатая добыча, полученная Мамаем без потерь и при минимуме затраченных усилий и средств, уязвила ордынскую старшину. Теперь у Бегича не было иного выхода, как разгромить Дмитриево войско и занять стольный град, а самого Дмитрия, закованного в кандалы, отправить в Сарай на расправу.
Такие новости вкупе с постоянными раздумьями о возможной тактике боя лишили Сашку нормального сна. Проекты один фантастичнее другого рождались в его голове и после обсуждения с Адашем один за другим отправлялись в мусорную корзину. Положение спас Адаш, предложив хоть и непростой, но вполне работоспособный вариант. Предстояло найти не очень большую поляну на берегу какой-нибудь речки, прямо напротив брода, и выстроиться в боевой порядок по ее краю, на опушке. При этом противник будет видеть центральную часть строя, а левое и правое его крыло будут размещаться в лесу. Противник начинает переправу и скапливается прямо на берегу, пытаясь развернуться в боевой порядок. Поле предстоящей битвы не очень велико, поэтому идущие в голове колонны ордынцы не могут пройти далеко вперед, давая место идущим сзади, без риска попасть под удар уже изготовившегося к битве противника. Поэтому они начинают потихоньку растекаться вдоль берега, пытаясь выстроиться в боевой порядок. В этих условиях давка, толчея, скученность и неразбериха в какой-то момент неизбежны. Главное - не упустить этот момент. И вот тогда-то и появляется возможность схитрить. Центральная часть великокняжеского войска, хорошо видимая противнику, стоит на позиции без движения, а левое и правое крыло, пользуясь лесом как прикрытием, перемещаются к самому берегу речки и вдоль нее наносят внезапный удар по толпе еще не выстроившихся ордынцев. Видя их атаку, центральный полк также переходит в наступление. Ордынцы оказываются сжатыми на крохотном пятачке, окруженные с трех сторон противником, а с четвертой - рекой. Тут их и бери.
План был хорош. Но имел один недостаток, который, как правило, и разрушает подобного рода гениальные планы. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А вдруг ордынцы выдержат фланговые удары? Не побегут и не устроят всеобщую давку? А что, если крайние в этой толпе будут стойко держаться, давая тем самым своим товарищам спокойно отойти на другой берег и перегруппироваться? А что, если противник вообще не полезет на эту поляну, а, оставив для демонстрации на том берегу часть войска, остальных пошлет в глубокий обход, чтобы они зашли великокняжескому войску в спину? Да и ту самую пресловутую поляну еще предстояло найти. А существует ли она вообще, такая вот поляна с заданными параметрами?
- Добро, - наконец дал свое согласие Сашка. - Раз ты говоришь, что лучше не найдем, то, значит, так оно и есть. Будем драться на этой поляне. - Но стоило только ему вымолвить эти слова, как прежние сомнения с новой силой принялись терзать его. - Слушай, Адаш… А если они это… Ну… Ведь это же опасно - осуществлять переправу в виду противника! И тут же еще разворачиваться в боевые порядки под самым нашим носом! Ведь тут от берега до того места, где будет стоять наш строй, не более пятисот шагов! Согласись, это рискованно. Я бы, например, на месте Бегича на тот берег не пошел. Выстроил бы войско тут, на этом берегу и послал разведку искать еще броды. Да и само поле битвы и окружающую обстановку изучил бы как можно тщательнее. А там, глядишь, и отправил бы часть войска в глубокий охват…
- Это ты разумно говоришь, - согласился Адаш. - И хоть я и не знаю, каков из Бегича военачальник, я тебя уверяю, что поступят они так, как я говорю. Конечно, это неправильно - осуществлять переправу одной колонной в виду неприятеля. Конечно, это неправильно - разворачиваться в боевые порядки, не выставив сильного боевого охранения. Но они поступят именно так. Почему? Да потому, что они не считают нас серьезным соперником. А мы и не являемся для них серьезным соперником. Поэтому они обязательно сделают эту ошибку, а мы ровно по тому же самому будем очень стараться прыгнуть выше головы.
"В этом есть резон, - признал Сашка. - Это примерно как в хоккее. Матч Россия-Норвегия. Все наши тренеры и игроки перед матчем заявляют, что на чемпионате мира слабых соперников не бывает, что они на норвежцев настраиваются, как на канадцев, и т. д. и т. п. Но ведь все понимают, что это не так. Норвегия - это Норвегия, а Канада - это Канада. Норвежцев надо обыгрывать вполноги, вполруки, да еще и силы при этом поэкономить".
Они подъехали к самому краю нависающего над водой берега. Адаш приложил ко лбу ладонь ребром, всматриваясь в даль, туда, откуда должны были появиться казаки Бегича.
- Кажется, всадник, а?
Сашка тоже вгляделся туда, куда указывал рукой Адаш. Действительно, по дороге, петляющей среди полей и небольших рощ, поспешал какой-то всадник.
- Наш, - уверенно сказал Сашка. - Отправили с донесением. Ордынцы в одиночку не ездили бы.
Фигура скачущего всадника становилась все крупнее, и через четверть часа разведчик, переправившийся уже на этот берег, докладывал:
- Великий воевода, Бегич идет сюда, никуда не сворачивая. К вечеру подойдут к реке.
- А он ее ненароком не перейдет? - спросил Сашка не столько у разведчика, сколько у Адаша.
- До ночи не успеет, - ответил разведчик.
- Нет, - заверил Адаш. - На ночь глядя не рискнет. Да и разведка его наткнется на нас, доложит, что наш лагерь всего лишь в версте от переправы.
- Добро, возвращайся к своим. Когда Бегич остановится на ночевку, известите меня.
Разведчик ускакал обратно - навстречу неприятелю, а Сашка с Адашем, развернув коней, направились встречать своих. Они пересекли поляну, проехали насквозь рощу и, выехав в чистое поле, увидели перед собой столб пыли, поднятый приближающимся войском.
- Вот и наши норвежцы идут, - невольно сболтнул Сашка, которому все никак не давали покоя хоккейные аналогии.
- Какие еще норвежцы? - удивился Адаш. - Норги, что ли? Это за что ж ты, государь, так русских людей ругаешь?
- Да не ругаю я, - смешался Сашка. - Я в том смысле, что… По возможностям мы по сравнению с ордынцами, как норги…
- А-а, - протянул Адаш, - в этом смысле… Но мы все равно их завтра побьем, государь.
- Еще как побьем, - охотно согласился Сашка.
Первым, обогнав колонну, двигался Дмитрий, сопровождаемый Боброком, Бренком, Николаем Вельяминовым и Даниилом Пронским. Завидев Сашку с Адашем, группа перешла на галоп.
- Нашли? - нетерпеливо выкрикнул Дмитрий, подскакав поближе.
- Нашли. - Сашка утвердительно кивнул.
- Поздравляю вас, государи мои, - произнес Адаш. - Противник на подходе. Завтрашним утром мы встретимся с ним лицом к лицу.
- Скорее бы уж, - не сдержался Пронский.
- Показывай, - заторопился Дмитрий, трогая лошадь с места. - Хочу осмотреть эту поляну.
- Адаш, ты распорядись насчет лагеря и…
- Все сделаю, езжай, государь, - пряча улыбку в густых усищах, заверил его старый воин.
Кавалькадой выехали на берег Вожи, долго всматривались в горизонт, надеясь увидеть приближающееся войско Бегича, но так и не дождались появления характерного пылевого облака.
- Нечего его ждать, придет, никуда не денется. Пока еще светло, лучше рощу осмотрим, - предложил Сашка.
Сначала оглядели опушку, где завтра предстояло выстроить центральный полк, потом тщательно излазили правое и левое крыло рощи. Роща понизу густо поросла орешником и прочим подлеском, что с одной стороны хорошо - подлесок обеспечивает скрытность передвижения, а с другой - плохо, так как в густом подлеске запросто можно ошибиться и выскочить на поляну совсем не в том месте. Обсудив эту проблему, порешили не надеяться на авось, а отправить сейчас же в каждую часть рощи по сотке всадников под руководством Бренка и Пронского, чтобы те еще сегодня натоптали по нескольку троп с каждой стороны.