- Вру, - неожиданно согласился Давила. - Ты мне глубоко небезразличен, Краев. Более того, меня очень беспокоит та дурь, которой ты сейчас занимаешься. Ты связался с людьми, которые используют тебя в своих корыстных целях, а потом выкинут, как отработанный шлак. Я вроде бы не дурак, Коля. Но я никак не пойму - какого черта тебе нужно?…
- А вы не использовали меня? - прошипел Краев. - Я сделал все, что вы от меня требовали. Неужели теперь нельзя выполнить мои требования? Я этого не заслужил, да?
- А мы не знаем твоих требований. Ты ничего не требуешь. Ты просто бегаешь от нас, одеваешься в дурацкие бабьи тряпки и заставляешь нас теряться в догадках. Ты способен на конкретный разговор, в конце концов?
- Хорошо, - произнес Краев. Брови его сосредоточенно сдвинулись, отчего кусочек косметической штукатурки отвалился со лба и упал на воротник. - Я скажу конкретно. Мы никогда не говорили об условиях, на которых я работал с вами… С вашей командой.
- Ну да, конечно! Давно пора об этом! - облегченно сказал Давила. - Пост в правительстве тебе, считай, обеспечен. Ну и, разумеется, гигантское влияние в сфере будущей идеологии. Можешь считать себя главным идеологом нашего движения…
- Не нужно мне никаких постов, - произнес Николай гадливым тоном. - Ты что, не знаешь меня, Давила? Мне все это даром не нужно.
- Что же тебе нужно?
- Гарантии личной безопасности. Свобода передвижения. И определенное денежное вознаграждение. Я бесплатно не работаю.
- Конечно, конечно. - Давила понимающе кивнул. - Счет тебе откроем. В любом банке мира. Рублевый счет, естественно.
- Доллары.
- Рубли. - Тон Давилы не предполагал никаких возражений. - Поверь мне, Николай, скоро все эти доллары и марки можно будет вилами грузить, как сено. А рубль поднимется в небо незыблемым столпом стабильности. Сам нас благодарить будешь.
- Что-то я не вижу пока такой тенденции.
- Скоро увидишь.
- Ну хорошо, пусть будут рубли. Только чтоб я мог снять их без проблем в любой стране. С соблюдением полной тайны вклада.
- Все сделаем! - Давила жизнерадостно взмахнул руками. - Сколько тебе нужно?
Николай назвал сумму.
- Сколько? - возопил Давила. Он не верил своим ушам.
Николай повторил.
- Ты с ума сошел, - уверенно произнес Давила. - Такие копейки?… Ты можешь рассчитывать на сумму в сто, в тысячу, в сто тысяч раз большую! Я тебя не понимаю.
- Это очень приличная сумма, - сказал Николай. - Это в двести раз больше того, что я получил от своего последнего кандидата. Именно во столько я оцениваю свою работу. Столько, по-моему, она и стоит.
- Понятно… Ну что ж, принципы - дело хорошее. Да и зачем тебе гигантские суммы? Если ты будешь работать с нами, у тебя будет все, что ты захочешь.
- Я не буду работать с вами.
- Стоп, стоп! - Давила замахал ладонями. - Не спеши с выводами, ты же не знаешь, о чем разговор. Никаких больших постов мы тебе не дадим. Я понимаю, ты не хочешь светиться. Но я же вот не свечусь - сижу себе в тенечке и занимаюсь своим делом! Ты будешь заниматься тем, в чем тебе нет равных. Телевидением. Нам жизненно необходим твой интеллект, Коля. Мы сейчас создаем новую государственную систему телевещания, работающую по абсолютно новому принципу. Она будет называться "Телерос"…
- Нет.
- Но почему? - взвыл Давила. - Ты же работал с нами! Ты прекрасно ладил с нами! У нас великолепно получалось все, за что бы мы ни брались! Ты же знаешь всю нашу команду - половину этих людей ты сам привел ко мне за руку. Ты знаешь всех нас! Ты знаешь, что нет среди нас ни подлецов, ни обманщиков, ни корыстолюбцев! Почему теперь ты предаешь нас? Мы справимся и без тебя, Коля. Но нам очень горько осознавать, что тебя не будет с нами. Что ты бросишь все на полпути и снова уйдешь в свою бездельную хандру.
- Мне не нравится то, что происходит сейчас. Все переменилось с тех пор, как я начал работать с вами. Мне кажется, что вы затеваете что-то нехорошее.
- Почему это ты так решил?
- Потому что в стране полный бардак. Все переводят деньги в доллары, несмотря на запрет, и прячут их. Никто не работает, потому что не знает, заплатят ли ему за это. С преступностью вы тоже не справились. Границу так и не открыли. Якутскую лихорадку не уничтожили. Думу разогнали. Со всеми цивилизованными странами поссорились. В общем, никаких тенденций к порядку - хаос и разрушение. Большая смута. В то же время ты уверяешь, что скоро, буквально через месяц, все переменится. Что все станут дисциплинированными, законопослушными и работолюбивыми гражданами. И ты знаешь, Давила, я почему-то верю тебе! Я вижу в твоих глазах особый уверенный блеск. Я уже видел такое. Вы справитесь!
- Справимся, - уверенно заявил Давила. - Что же в этом нехорошего?
- А то, что невозможно изменить всех людей страны за месяц без какого-то колоссального, чудовищного принуждения! Без технологического воздействия на их психику! Я не знаю, что у вас такое готовится. Но я думаю, что ваш тайный козырь - это какая-то мощнейшая, но бесчеловечная гадость! Вы хотите прыгнуть в идеальную Сверхдержаву за кратчайший срок, обойти все препоны длительной цивилизованной эволюции. Вот для чего нужен вам я - профессионал психологического воздействия! Черта с два! Не хочу я в этом участвовать!
- Это не совсем так. - Давила качнул головой. - Точнее, совсем не так. У нас есть кое-что, конечно… Но ты преувеличиваешь… Нет в этом никакой бесчеловечности. Наоборот, это сделает людей более гуманными. Это уничтожит агрессивные тенденции. Ну а принуждение? Надеюсь, это будет последнее принуждение в истории России…
- Что у вас там такое?!
- Хочешь знать? - Давила усмехнулся. - Ты можешь узнать все. Все абсолютно! Только для этого ты снова должен войти в нашу команду. В наш круг.
- Но войти в ваш круг можно только без права выхода? Раз и навсегда? Так ведь?
- Только так.
- Лет. Это мое последнее слово.
- Ладно. - Давила мрачно сжал губы. Поставил для себя точку. - Больше к этому вопросу я не возвращаюсь.
- И еще… Илья, обращаюсь к тебе как к другу. Помоги мне в одном деле. Я знал твою порядочность… Но теперь… Извини, я не уверен ни в ком…
- Я совершил хоть что-то непорядочное по отношению к тебе?
- Нет… Нет, конечно. Извини, Илья… В общем, я хочу уехать.
- Куда?
- За границу.
- В какую страну?
- Не важно. Оставим это моей маленькой тайной. Я уже подготовил все сам. Все документы. Меня примут без проблем. Только… Вы ведь не выпустите меня?
- Выпустим. - Давила выглядел растерянно и грустно, словно терял что-то дорогое сердцу. - Мы тебя выпустим. И даже следить не будем, куда ты там драпаешь. И с деньгами у тебя там, за границей, проблем не будет. Это я тебе обещаю. Только скажи мне, Колька, зачем тебе это нужно?! Колька, чувак! Ну куда же ты? Почему ты хочешь бросить свою родину - теперь, после всего, что мы уже сделали? Теперь, когда все начинает налаживаться и появляется шанс жить спокойной, полноценной, честной жизнью? Неужели тебе будет лучше за бугром? Ни за что не поверю!
- Лучше не будет, - произнес Краев, часто моргая глазами.
- Чего же ты испугался?
- Чумы! - тихо сказал Краев, озираясь по сторонам. - Этой вашей якутской лихорадки! Я жить хочу!
- Мы уже почти справились с ней. Вакцинирована половина населения страны. Вторую половину вакцинируем в течение двух недель. Все! Хана чуме! Прививочку тебе сделаем - и живи спокойно…
- Я не могу прививку… - Краев перешел на шепот. - Пойми, не могу. Это, конечно, шизня. Да, у меня сдвиг такой вот. Но я ничего с собой поделать не могу. Если вы мне сделаете прививку, я в психушку попаду…
- Ладно. Езжай. - Жуков смотрел на Краева как на ребенка. - Бегемот, который боялся прививок…
Помнишь мультик такой? Знаешь что? В любом случае ты останешься полноценным гражданином России. Со всеми вытекающими из этого возможностями и привилегиями. А привилегий у граждан России скоро будет хоть отбавляй. Так что не пропадай. Кончится здесь чума - возвращайся. Мы тебя ждем. Я лично - жду. Появишься - сразу найди меня.
Жуков протянул руку, и узкая ладонь Краева затрещала косточками в его железном захвате.
Глава 11
СВЕРХДЕРЖАВА. 2008 ГОД. ДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР
Илья Георгиевич Жуков сделал знак офицеру, тот кивнул и вышел из комнаты. Давила и Краев остались вдвоем.
Жуков нажал на панель, из стены выдвинулось большое мягкое кресло с подлокотниками, похожее на зубоврачебное. От кресла к стене шли провода, сбоку был прикреплен пульт управления с кнопками и экранчиком.
- Это для меня? - спросил Краев. - Будете проводить на мне опыты? Вживлять в мозг послушание и неагрессивность?
- Не-а. Это для меня. - Давила плюхнулся в кресло всем своим немалым весом, так что оно сотряслось до самого основания. - Не дали мне поспать из-за тебя, поросенка такого. Из постели выдернули. Придется провести небольшой сеанс взбадривания.
Из подголовника кресла выползли две шерстистые механические змейки и начали ползать по лысой голове Давиды, массируя ее. Илья Георгиевич зажмурился от удовольствия.
- Ну, Коля, - промурлыкал он, - рассказывай.
- Что рассказывать?
- Почему ты такой свинтус?
- В каком смысле?
- Мы как с тобой договаривались? - Давила открыл один добродушный глаз. - Что, как только ты появишься в России, сразу известишь меня. Мы, старые добрые друзья, встретимся, обнимемся. Даже водочки выпьем, хотя это сейчас и не принято. Вспомянем былые денечки. Поговорим о твоих проблемах. Боже, как все просто… А ты что устраиваешь вместо этого? Опять фокусы с конспирацией? Слава Богу, хоть женские тряпки на себя не напялил. Только знаешь: то, что ты сейчас натворил, тянет уже на статью Уголовного кодекса Российской Федерации. И называется это подделкой документов.
- Документы самые настоящие. Выданные германскими властями. Можешь провести экспертизу. Я сменил имя и фамилию уже шесть лет назад. Уже шесть лет я Рихард Шрайнер. И имею на это полное право.
- Ага. Не нравится, значит, тебе быть русским? Да ладно, не оправдывайся! - Давила резко поднял голову, голый череп его порозовел от массажа. - Знаю я, зачем ты это сделал! Для того, чтобы от меня спрятаться! Уничтожить Николая Краева как личность - и дело с концом! Знаешь только, в чем ты ошибся? Ты думал, что я искал тебя, что я следил за тобой и там, за границей. Это не так, Николай. Совсем не так. Мне было очень неприятно, когда ты бросил нас и уехал. Бросил меня, своего друга. Но я обещал не следить за тобой и предоставить тебе полную свободу. И свое обещание я выполнил. Я даже не знал, в какой стране ты остановился. Уезжал-то ты, помнится, в Австрию? Первую весточку о тебе я получил тогда, когда к нам пришел запрос от спецслужб Германии. Они проинформировали нас, что некий русский Николай Краев просит сменить имя, фамилию, национальность, гражданство… И спрашивали, не имеем ли мы претензий по этому поводу? Претензий мы не имели. Так ты стал Шрайнером.
- Черт! - Краев стукнул кулаком по столу. - Вот тебе и тайна личности! Ведь обещали, сволочи, что никто об этом не узнает! Сволочи эти немцы…
- А чего же ты тогда живешь среди этих сволочей? Да еще и взял себе сволочные имя и национальность? Нет, Коля. Немцы - не сволочи! Они самые приличные люди во всей Европе. И имеют самое пророссийское правительство, если, конечно, не считать разнообразных славян. Потому и живут прилично, в отличие, скажем, от американцев. Одна только проблема - их спецслужбы тесно связаны с нашими. И когда ты обратился в пятый тайный отдел контрразведки Германии, через двадцать минут информация лежала на моем столе.
- Не обращался я ни в какую контрразведку! - возмущенно заявил Краев. - Ты меня еще в шпионаже обвини…
* * *
Это было шесть лет назад. Краев уже год как перебрался из Австрии в Германию, в Эссен. Он имел работу и неплохой заработок. Он имел вид на германское гражданство и собирался оформить его окончательно. Он жил в самом стабильном государстве Западной Европы и был защищен его законами. Но он все равно боялся.
В течение двух лет после отъезда за границу Краев не чувствовал ни малейших признаков того, что за ним следят из России. Более того, складывалось впечатление, что о нем забыли. Он без особого труда перевел свой рублевый вклад, астрономически выросший после взлета российской валюты, из швейцарского банка в германский. Он продолжал получать солидные дивиденды. И в то же время не имел никаких весточек с родины. Никаких звонков, хотя бы из российского посольства - а ведь он продолжал оставаться гражданином России, и гражданином немаловажным.
Его старательно забыли - как будто и не было такого на свете. И это тоже было определенным знаком. Его вычеркнули из списков живущих. С одной стороны, это было хорошо. Никто не беспокоил его. С другой стороны, он считал почему-то, что в списках живых ему лучше не появляться. Стоит ему предъявить на российской границе российский паспорт с именем и фамилией Николай Краев - и…
И что тогда? Да скорее всего, ничего не произошло бы. Все он напридумывал насчет особого отношения к собственной скромной персоне. Просто сделали бы ему прививку, как и любому непривитому гражданину Российской Федерации. Был человек в долгой отлучке, решил посетить родину. Положено прививочку-с. Иначе, извините, не пустим-с. Не положено…
Тогда-то Николай и пришел за помощью к своей новой знакомой Герде Циммерман, журналистке, которая позже стала его женой.
- Герда, - сказал он ей, - слушай, я хочу сменить все. Имя, фамилию и все такое. Я хочу стать немцем. Ты говорила, что твой брат работает в администрации правительства. Ты можешь как-нибудь узнать у него - можно ли это сделать?
- Не понимаю, - сказала Герда, - зачем тебе притворяться немцем? Ты же русский, Николай! Что сейчас может быть лучше, чем быть русским?! Не обязательно жить в России. Живи здесь. Но фамилию-то зачем менять?
- Есть у меня причины.
- Обратись в какую-нибудь спецслужбу. Я слышала, что они занимаются такими делами.
- Спецслужбы меня не интересуют, - заявил Краев. - Знаю я эти спецслужбы. Они потребуют за свои услуги весьма специфическую плату. Проще говоря, завербуют меня. А я не собираюсь никому продаваться. Я, понимаешь ли, патриот России и хочу помочь своей родине, а не гадить ей исподтишка из-за границы.
- Помочь? - Герда расхохоталась. - Россия не похожа на государство, которому нужна помощь. Скорее помощь нужна всем остальным странам.
- Короче! - рявкнул Краев. - Объясняю! Я уехал из страны, не сделав вакцинацию от этой чертовой якутской лихорадки. Ты хоть знаешь, что это такое?
- Знаю, конечно.
- Так вот, сейчас всем въезжающим в Россию российским гражданам вакцинация делается обязательно! В принудительном порядке!
- Ну и что?
- Я боюсь прививок, понимаешь?
Герда захохотала еще громче. Она нравилась Краеву, с ней хорошо было в постели, но иногда она становилась нестерпима.
- Да, вот такой я, - сказал он. - У меня патологический страх перед прививками. В детстве мне сделали прививку против кори. У меня была жуткая аллергическая реакция, я отек весь, морда у меня была как надувная подушка. Я не мог дышать. Меня едва успели довезти до больницы. Я провалялся на койке две недели. С тех пор я такой маленький, хромой и нервный. Все из-за прививки.
- Понятно, - сочувственно произнесла Герда. - Теперь понятно. Так бы сразу и сказал…
Все это было чистым враньем. Не было у Николая никогда никаких аллергических реакций. И на положенные в детстве прививки он даже не обращал внимания. У него была другая причина бояться прививок. И он надеялся, что никто и никогда не узнает эту причину.
- Я хочу съездить в Россию. Хочу посмотреть своими глазами, что там происходит. Но я не хочу умереть от прививки. У меня есть только один способ избежать вакцинации - перестать быть русским. Для иностранцев вакцинация почему-то не обязательна.
- Что ж, причина уважительная, - вздохнула Герда. - Я позвоню брату. Посмотрим, что удастся сделать…
Так Краев стал Шрайнером. Он твердо решил тогда, что, как только обретет немецкую личину, отправится в Россию. Хотя бы на пару деньков. Но только через шесть лет отважился на это. Шесть лет мучился от ностальгии по России, бредил родиной по ночам, покупал все русские газеты, жадно всматривался в передачи "Телероса". Новости из Российской Федерации были стабильно хорошими. Сверхдержава, одним из импульсов к созданию которой послужила фантазия Краева, процветала. Благополучные немцы толпами стояли у посольства России, записываясь в очередь на получение российского гражданства. У немецких мальчишек слово "русиш" означало "классный". А Краев - русский, переделанный в немца, - трясся от страха при одной мысли о том, что переступит российскую границу.
Он был психом. Это определенно.