…Пусто, пусто, пусто… Правую ногу поджать… Продвинуться чуть вперед… Снова штык-нож в землю… Вот я уже у самой границы, отмеченной табличками. Одна из них белеет прямо у моего левого плеча. Вшиших… Лезвие входит в землю с едва заметным, но на фоне общего состояния кажущимся громовым шелестом. Пусто… Пусто… Еще чуть-чуть вперед… Вот табличка уже позади. Я смотрю на небо - кажется, уже должен наступить рассвет, но луна, как приклеенная, висит в зените. Все тело ломит от напряжения… Ноет раненая рука, возмущенная непочтительным отношением и "нарушением больничного режима". Чуть отдохнем… А то уже правая рука дрожит, как у алкоголика, - не ровен час, потеряю контроль и воткну штык-нож в землю как-нибудь не так…
Давным-давно, если считать, конечно, по нормальному ходу времени, когда никто и не слышал ни о каких "Гарретах" и "Майнлабах", когда умельцы еще не освоили кустарное производство металлоискателей, а армейский миноискатель ИМП был недосягаемой мечтой, поиск железа, оставшегося с войны, проводился двумя способами - либо тупо, траншейным методом, раскапывать найденный окоп "до материка", либо… Голь ведь на выдумки хитра! Вот и появился простой, гениальный и доступный любому, кому оно надо, инструмент - щуп. Представлял он собой обычный металлический прут с наконечником и рукояткой, длиной - кому на какую глубину силы позволят воткнуть его в землю. Обычно - метр-полтора. Вот и ходили обладатели такого девайса, тыкая им землю вокруг. Это вам не металлоискатель - гулять и размахивать им вокруг себя, как косой, не получится! Тут и физическая нагрузка в полной мере, и знания нужны - в каких именно местах может что-то найтись, и навык: отличи, даже не на слух, а скорее по ощущениям в руке, на что щуп наткнулся - на камень или железо, на кость или корень… И даже потом, когда наступило засилье электроники, щуп не умер - живет, здравствует и используется. Говорят даже, что есть еще представители "старой школы", которые никакой другой техники и не признают, а со щупом "поднимают" такие вещи, что у обладателей многосотдолларовых металлоискателей просто слюнки текут… Вот я сейчас и похож на такого копателя, вооруженного щупом. Тоже дырявлю землю не для того, чтобы извлечь, а для того, чтобы найти. И тоже пытаюсь определить на слух и по ощущениям…
Опа! Размышления внезапно прервались. Штык-нож что-то слабо царапнул. Но не металл… Похоже на дерево. Так, на пару сантиметров вправо - пусто. Пару сантиметров влево - пусто. Деревяшка какая-то или корень… Ладно, продолжаем проверять пространство перед собой. Левой рукой вытер пот со лба и снова штык-нож в землю. Пусто… Пусто… Снова что-то есть. В крайней левой точке, проверив которую я собирался ползти дальше, штык-нож опять что-то зацепил. Снова корень? Сместился чуть влево, стараясь сжаться так, чтобы ничем не выйти за пределы проверенной полосы. Вшших… Снова острие уперлось во что-то. И снова! Около пяти "дырок" спустя я выяснил, что в земле передо мной лежит что-то прямое, длиной около полуметра (плюс-минус) и сделанное явно из дерева. Может, бревно какое-нибудь? Чего ведь на полях не найдешь… Аккуратно… Очень-очень аккуратно потыкал штык-ножом сверху вниз. Ответом мне стал тихий, глухой стук. Оно же просто поверху! Даже землей не присыпано. Похоже, какой-то ящичек! Тебя-то мы и ищем… Расчистил траву над ним. Передо мной предстало нечто длинное, похожее на модель гроба. А вот теперь…
Теперь надо хорошо подумать. В голову пришло, что сапер ошибается только один раз, но я тщательно и нецензурно прогнал мысль об ошибке. Сосредоточься! Что ты знаешь о длинных деревянных минах? Есть ли там установка на неизвлекаемость? Какой взрыватель? После пяти минут раздумий я выяснил только две вещи: судя по размеру, это противотанковая мина, и я что-то подобное видел в музее на Новых Петровнах, куда мы с товарищем заезжали по дороге на Лютежский плацдарм. Все! Обнадеживает только то, что, судя по деревянному корпусу, вряд ли конструкторы слишком заморачивались со всякими ухищрениями. Деревянный корпус ведь что означает? Что мину старались сделать максимально дешевой. Значит, есть надежда, что никаких сюрпризов быть не должно, а наоборот - все здесь должно быть просто, как угол дома. Ага! А если они туда какую-то гадость воткнули, типа взрывателя МУВ, который даже от чиха может сработать? Тем более его сейчас, похоже, пихают везде, где он хоть как-то подойдет… И не стоит сбрасывать со счетов саперов, ставивших эту мину, - вполне ведь могли, например, подложить под нее гранату… Не под каждую мину, конечно, - гранат не напасешься! - но под некоторые… А, бог с ним! Если суждено помереть, то и в чистом поле точно в срок тебе на голову кирпич упадет.
Перекрестившись, я принялся осторожно обкапывать мину штыком. Это заняло еще минут десять, но зато по их истечении передо мной лежал на земле извлеченный, без всяких сюрпризов, деревянный "гробик". Тяжелый, кстати, зараза - меньше десяти, но больше пяти килограммов! Теперь назад. Стоп! Сначала замаскировать дырку в земле травой - мне не надо, чтобы кто-то утром все это заметил и потом искал тех кротов, которые ямы на минном поле оставили! Вот теперь можно назад. Так, а где та полоса, по которой я полз? За работой совсем забыл, насколько сдвинулся влево от маршрута. Помню, что смещался влево… Чуть-чуть, ненамного. Сместился чуть вправо, надеясь, что оказался в центре проверенной полосы, извернулся, разворачиваясь в обратную сторону. Ладно, судя по всему, мины не засыпали полностью землей. Или слой земли поверх них был настолько тонкий, что его смыло дождем… Если что - думаю, замечу.
Обратный путь занял гораздо меньше времени. Нервов, учитывая, что сейчас при мне взведенная мина неизвестной конструкции, - больше, но землю перед собой я уже не проверял по сантиметру.
- Ну что? - встретил меня вопросом Селиванов.
- Двое берут вот этот гроб, - я, размазав по лицу грязь, вытер со лба пот и указал на мину, - и аккуратно, как если бы это и впрямь гроб был, спускают вниз.
Две тени подхватили ящик и исчезли за краем оврага. А я на минуту прилег отдохнуть и прийти в себя. Эх, покурить бы! Но сигарет нет. И табака нет. А если бы и были - не стал бы я курить, когда немцы под самым носом. Бросить, что ли, как Оле обещал… С этой мыслью я спустился в овраг. Темно - хоть глаз выколи. Наверху по сравнению с тем, что на дне оврага, - вообще день! И как здесь хотя бы рассмотреть ту мину, не говоря уже о том, чтобы ее разобрать? Я сплюнул в сердцах.
- Где мина?
- Здесь! - донеслось из темноты.
Пошел на голос, споткнувшись обо что-то на первом же шаге. Постепенно глаза привыкли и к этой темени. По крайней мере хоть силуэты какие-то вижу. Вон те тени - по идее, это мои бойцы… Посветить бы… Достал из кармана зажигалку и остановился, так и не крутанув колесико. Немцы ведь рядом. А если кто-то сейчас смотрит как раз в нашу сторону и заинтересуется странными отсветами? Пусть мы в овраге, но ночь ведь кругом! И немцы кругом… Блин, я бы сейчас даже свой штык-нож отдал за копеечный брелок со слабым диодным фонариком! Однако о таких достижениях прогресса стоит забыть. Видел, конечно, в фильмах, как разведчики накрываются плащ-палаткой, маскхалатом или чем-то подобным и изучают карту при свете фонарика, но ни плащ-палатки, ни фонарика нет. Укрыться гимнастеркой и светить зажигалкой? Так гимнастерка слишком мала для этого. Да и ковыряться в мине при свете зажигалки…
- Значит, так, я пойду еще мины принесу, - принял я решение. - Самим эту мину не трогать. Двое - на край оврага, чтобы принимать у меня мины.
И понеслось. Эта ночь прошла для меня настолько ужасно, что казалось - лучше бы меня тогда, на мосту, прибило. Всю ночь, пока небо не начало сереть, я ползал по полю, разыскивая мины, выкапывая их и оттаскивая к оврагу. Работа пошла чуть быстрее - я уже знал, что стоит искать, и, можно сказать, набил руку. Но нервное перенапряжение и общая физическая усталость, с каждым движением заливавшая в мои конечности грамм свинца, давали о себе знать. К рассвету руки уже дрожали настолько, что я еле удерживал штык-нож. Очень велик был соблазн отправить кого-то еще из бойцов ползать по полю, но я не решился. Это мне уже впиталось в костный мозг уважение ко всякой взрывоопасной дряни - начиная от страшилок об оторванных руках, прочитанных в Интернете, и заканчивая личным опытом в подрывном деле, приобретенным уже здесь. А старшина Трепов, который подорвался, казалось, давным-давно? Нет, пусть пока бойцы наберутся опыта…
Перед рассветом я еле дотащил девятую по счету мину до оврага. Посмотрел на небо - слава богу, больше ползти, по крайней мере сейчас, не надо. Даже если бы до рассвета оставались часы - не пополз бы. Хватит!
- Селиванов, остаешься за старшего. - Из горла вырвался какой-то хрип, и я сплюнул тягучую слюну. - Как рассветет…
Кто-то протянул мне флягу, и я, благодарно кивнув, освободил ее от содержимого сразу наполовину.
- …продолжаешь наблюдение за дорогой. Меня разбудите через три часа.
Как я скатился на дно оврага - уже не помню. Помню только, что, спускаясь, споткнулся и таки покатился. И сразу же, возможно еще не докатившись до дна, уснул. Только закрыл глаза…
- …Командир! - кто-то трясет меня за плечо. - Командир, проснись!
Ну, твою ж мать!..
- Иди на… - промямлил я, стараясь отстраниться от назойливой руки.
- Проснись, командир…
Не отстает, сволочь!
- Что? - наконец в голове щелкнуло, и я смог мыслить более четко. - Немцы?
- Ты просил разбудить тебя через три часа. - Мои заспанные глаза видят перед собой только размытую фигуру. - Селиванов приказал разбудить.
"А я приказал тебе идти на…" - чуть не вырвалось у меня, но я сдержался. Чем парень виноват? Сам же просил разбудить.
- Ладно, спасибо.
Зевая во весь рот, отправился к родничку и вымыл лицо, смыл грязь, так и оставшуюся после ночных ползаний. Пожрать бы… Что у нас там есть? Нашлось немного хлеба. Желудок, уже привыкший к таким нормам, даже не протестовал. Принял все - и не булькнул. Зато сон спал с меня окончательно.
- Селиванов, как дела?
Я подполз к лежащему у края обрыва Сереже.
- Все спокойно, командир, - доложил тот, черкая что-то в своей тетрадке. Молодец! С полученным заданием справляется.
Окинул взглядом минное поле, по которому ползал ночью. Главное, что меня интересует, - это не оставил ли я следов, которые будут слишком уж бросаться в глаза. Вроде ям не видно… В некоторых местах - там, где я, судя по всему, проползал, - трава примята, но не критично. Думаю, не заметят.
- Ты хоть спал?
Вместо ответа, Селиванов, не отрывая глаз от дороги, покачал головой.
- Передай кому-нибудь тетрадь и иди поспи. - Увидев, что Сережа собирается возразить, добавил: - Это приказ.
Селиванов кивнул. Вот чудик! Я бы на его месте только обрадовался, а он…
- Вот и хорошо. А я пойду посмотрю, что там с минами.
Девять длинных деревянных ящичков лежат рядком на земле, а возле них дежурит Шпажкин.
- Не трогали? - спросил я скорее для порядка.
- Нет, - ответил он, поднимаясь.
- Да сиди ты… - махнул рукой я, а потом изменил решение: - Нет, собираешь всех, кроме тех, кто дежурит, и идете в другой конец оврага. А я тут пока поработаю.
Смысла, конечно, в этом немного - учитывая длину оврага, если рванет, то… Ну, все же больше шансов остаться в живых, чем если бы все любопытной толпой собрались в кружок над минами.
Так, что здесь у нас? Я взял одну из мин и отнес ее чуть в сторону от остальных. Длинный, узкий "гробик" из окрашенных в зеленый цвет досок. В длину - больше полуметра и где-то… Я представил себе спичечный коробок, который, как известно, пять сантиметров длиной… Ну да, сантиметров пятнадцать. Так, это у нас верх. На крышке, действительно напоминающей крышку гроба, красуется черная надпись "ТМД-40". Ясно… Танковая мина чего-то там (деревянная?), образца 1940 года? Подергал крышку - прибито гвоздями. А с других сторон что? На двух противоположных сторонах прибиты деревянные квадратики. Соскреб с них землю. Просто деревянные квадратики… А крышка-то не перекрывает эти боковые стенки! А ну-ка! Потянул один из квадратиков вверх - есть! Чуть поддалось! Еще счистил землю, просунул в образовавшуюся щель кончик острия штык-ножа, повернул - стенка легко, если учитывать рычаг, скользнула по пазам вверх. Отложил ее в сторону. А что внутри? А там, сантиметрах в трех-четырех от паза, стенка какой-то коробочки, явно вставленной через это отверстие. Но это не главное. Я аж отшатнулся, когда увидел, что из отверстия посреди этой стенки торчит кусочек… Блин, как знал, что МУВ попадется! Мать его так и эдак!
Снова захотелось курить. Настолько сильно, что я даже подумал, не стрельнуть ли табачку у кого-то из бойцов. И плевать на то, что негоже командиру у бойцов табак просить… Нет, унюхает кто-нибудь проходящий мимо… Сделал несколько глубоких вдохов, глотнул воды, снова несколько вдохов…
Что я знаю о взрывателях МУВ? Напротив ударника должно быть два отверстия - для боевой и для предохранительной чеки. Есть. Как раз у самого края, торчащего из стенки кусочка, вроде какое-то отверстие… Дальше. Фактически это взрыватель натяжного действия. Для растяжек. Но хитрые советские инженеры превратили этот взрыватель в универсальный - просто поиграли с формой чеки, и, в зависимости от этой формы, взрыватель может работать как нажимной. Самое паскудное - любая чека там держится настолько слабо, что может выскользнуть даже от малейшего усилия! Кстати, а какое усилие "по паспорту" требуется? Ладно…
Я снова принялся изучать конструкцию мины. Так, а с другой стороны? Вторая стенка поддалась так же, как и первая. Е-мое! Еще один МУВ! Это уже, по-моему, перебор. Я понимаю инженеров - на какой конец мины ни наедешь, все равно взорвется. Но мне теперь иметь дело с двумя мувами! А если попытаться вставить предохранительную чеку? Подумав, я решил даже не пытаться. Во-первых, ничего подходящего - ни гвоздя, ни проволоки - под рукой нет (не совать же туда щепки!), а во-вторых, слишком ограниченное пространство внутри ящичка, чтобы я загорелся желанием работать там на ощупь. Вытащить коробочки со взрывателями? Не-е-е, на фиг!
А если зайти с другой стороны? Я снова попробовал, насколько прочно держится верхняя крышка. Так, посмотрим. Ничего выступающего на крышке, чтобы можно было сказать: "Нажимаем вот на эту пимпу, и взрыватель срабатывает", - нет. Значит, взрыватель срабатывает от того, что танк проламывает деревянную крышку. Возможно, там внутри есть какой-то рычажок, который извлекает чеку из взрывателя… А если снять эту крышку? Видно же, что конструкция - простая до примитивного. От этого она не менее опасна, но никаких предохранительных устройств там быть не должно. Я снова несколько раз глубоко вдохнул, снова попил воды, постарался унять дрожь в руках и принялся поддевать штык-ножом первый гвоздь.
На гвозди ушло около получаса. Не то что их было слишком много, но… И гвозди мелковаты, и инструмент не совсем подходящий, и руки трусятся, и пот глаза заливает. Зато в конце концов все гвозди оказались у меня в кармане. Теперь сама крышка - очень осторожно, стараясь заметить любое малейшее сопротивление, я приподнял ее и отложил в сторону. Так и есть - с двух концов ящика расположились две коробочки с небольшими рычажками, за которые были зацеплены поблескивающие чеки взрывателей. А между этими коробочками - семь завернутых в промасленную бумагу брикетов. "Тол. 400 грамм", - прочитал я надпись на одном из брикетов. Ну, хоть что-то хорошее. Не надо ничего выплавлять, высыпать… Все прямо в заводской обертке! Грузи себе в мешок и тащи домой. Кстати, а тола в общем сколько? Семь на четыре - два килограмма восемьсот граммов получается. Умножаем на девять - это я больше двадцати пяти килограммов тола за ночь натаскал! Хотя для серьезных дел - маловато.
Я аккуратно вытащил брикеты из деревянного ящика и положил на землю. Теперь разберемся со взрывателями. Не бросать же добро, в самом деле! Без крышки ведь они стали гораздо доступнее. А у меня теперь еще и гвозди есть, которые можно использовать как предохранительную чеку. Осторожно, гораздо осторожнее, чем до этого работал с миной, дотронулся гвоздем до отверстия предохранительной чеки. Прошел! Гвоздь прочно зафиксировал ударник. Загнуть бы его еще чем-нибудь для верности, да плоскогубцы - такая же мечта, как фонарик ночью. Вытащил коробочку, аккуратно отцепил боевую чеку от рычажка… Дзинь! Чека, выскользнув, упала на дно коробочки, и я замер, затаив дыхание. Только через несколько секунд понял, что, если бы взрыватель сработал, я бы уже остался как минимум без пальцев. Вот ведь пакость! Безжалостно круша деревянный механизм, вытащил взрыватель и чеку. О, как придумали! Чека похожа либо на букву "О" с небольшой прорезью, либо на почти замкнувшуюся букву "С". Это мы ее вставляем вот так, чтобы прорезь оказалась снизу, цепляем за рычажок… Когда рычажок тащит чеку вверх, то она выскальзывает и… Поставив на всякий случай боевую чеку на место, хорошо задвинув ее в отверстие при этом, я вывинтил из взрывателя запал. Все! Теперь не опасно. Но все же "предохранительный гвоздь" чуть загнул о рукоятку штык-ножа. Так же расправился и со вторым взрывателем.
- Шпажкин!
Боец подбежал и замер, глядя на раскуроченную мину.
- Возьми всех, кто свободен, и сюда.
Когда передо мной выстроились трое, не задействованных в наблюдении за местностью, я указал на целые мины:
- Вытаскиваете гвозди из крышек. Только осторожно - так, чтобы ни одна мина не шелохнулась и крышка ни на миллиметр не сдвинулась! Когда с первой миной покончите - позовете меня. Задача ясна? Выполнять!
Быстрый взгляд на небо сообщил, что до наступления темноты, когда мы сможем убраться отсюда, осталось еще часа полтора. Мы сидели, прислонившись к стенкам овражка, на дне которого лежали аккуратно сложенные вещмешки с двадцатью пятью килограммами тола и груда раскуроченных деревянных коробок, из которых мы этот тол извлекли. Бойцы сидели с откровенно скучающим видом. Шпажкин - тот вообще спал, уютно устроившись под сенью нависающих ветвей куста. Кое-кто, поглядывая на него, явно раздумывал, а не последовать ли хорошему примеру. Учитывая, что всю ночь придется шагать по полям-лесам, часик сна был бы совсем не лишним.
- Сережа, разбуди его. - Я кивнул на Шпажкина, отметив несколько удивленных взглядов. Даже Селиванов удивился, с какой стати я решил разбудить бойца, хотя до темноты еще далеко. Однако мою просьбу выполнил.
Семь пар глаз, одна из которых продолжала сонно моргать, выжидающе уставились на меня. Я откашлялся, все еще раздумывая, как сформулировать то, что хочу сказать.
- В общем, ситуация такая, бойцы… - Рассказ о разговоре с Кожешихой не занял много времени. Окончив описывать наш диалог, я чуть помолчал. Судя по реакции, а точнее - слабой реакции моих бойцов, потребуются дополнительные объяснения. Правда, вопросов пока никто не задавал. Все терпеливо ждали, что я скажу дальше.
- Айнзацкоманда - это специальное подразделение немцев, задачей которого являются массовые казни. Причем не просто казни, а акции устрашения. То, что немцы собираются отправить карателей в Сенное, означает, что все жители села уже приговорены.
- То есть как? - спросил Симонов. - Все?
- Все, - кивнул я в ответ. - И старики, и женщины, и дети. Немцы хотят наказать жителей села за то, что мы убили в их селе эсэсовцев.
- Но при чем здесь они? - Один из бойцов подался вперед. Говорил он горячо, а в словах его сквозило неверие. - Это же вы, командир, на фашистов напали! Людей-то за что?