- Вы говорили, что за нарушение дисциплины положена порка… - вспомнил один из мальчишек.
- Это в лагере, а не в бою, - покачал я головой. - В бою - смертная казнь. Но вы не солдаты, а дети.
Честно, я хотел поморочить мальчишкам головы, довести их до слез, а потом простить. Придется прощать, а куда же я денусь? Мальчишки - славные! Но все-таки нужно же приучать их к дисциплине.
То, что произошло дальше, едва не довело до слез меня самого…
Эдди обнял товарищей и, подавая пример остальным, встал на колени. Все трое молча плакали, но пощады не просили.
- Господин комендант, мы - солдаты, - обернулся ко мне Эдди. - Пожалуйста, казните нас, но не распускайте отряд! А вместо меня назначьте Вилли. Он хоть и маленький, но справится.
Маленький командир зажмурился и принялся читать молитву.
"Вот те на! - оторопел я. - Как же теперь выкручиваться?"
- Нет уж, милые мои! Думаете, я вас казню - и все? - заявил я, понимая, что несу околесицу, и, лихорадочно соображая, что бы такое сказать: - У нас случай особый. Людей мало, потому… ("Чего же придумать?") Вместо казни я назначу наказание. Так уж и быть, отряд распускать не буду. Но арбалетов больше не получите. Я вам сто раз говорил - стрелы нужно тратить с умом! Посмотрите сюда… Вот примерно так…
Высмотрев нечеткий блеск со стороны вала (Наблюдатель? Ну лучше прятаться нужно!), взял его в прицел небольшим упреждением и нажал на спуск. Раздался вопль, а мальчишки завистливо вздохнули, забыв, что их только что собирались казнить.
- Ладно, - примирительно сказал я. - За то, что первыми увидели врага, вам следует награда. Но за то, что открыли стрельбу, - наказание. Стало быть, ни награды, ни наказания вам не будет. Но, - назидательно изрек я, поднимая вверх указательный палец, - стащите вниз караульных!
Радостно, будто мартышки, ухватившие банан, дети потащили мертвецов вниз. Я, провожая их взглядом, подумал, что если в своей жизни и сделал что-то хорошее, то сегодня все это перечеркнул, заставив мальчишек стрелять в живых людей.
"Здрасте, господин бургомистр!" - услышал я.
Стало быть, и Лабстерман здесь. Не утерпел, пришел.
- А я решил, что вы опять тренируетесь, - буркнул герр Лабстерман, с трудом переведя дыхание и припадая к бойнице.
- Хорошо бы…
- Уходят, - нерешительно сообщил бургомистр, оборачиваясь ко мне. - Может, совсем уйдут?
- Может. Говорят, чудеса иногда случаются… - не стал я спорить.
Противник решил отходить. А что ему оставалось делать? Ночной штурм хорош, если он внезапен. Если, говоря казенным языком, эффект неожиданности утрачен, бой теперь будет на руку оборонявшимся.
- Что дальше? - поинтересовался отец города.
- Нужно бы допросить пленных, - вспомнил я о двух раненых злоумышленниках.
- Откуда они взялись? - удивленно вскинул брови Лабстерман. - Вы бы лучше объяснили, кто убил стражников…
- Сейчас все узнаем, - мрачно пообещал я, вежливо пропуская бургомистра вперед.
Все сложены в ряд - и отравленные караульные, и… пленные. У всех троих были перерезаны глотки. Если точнее - не перерезаны, а перерублены. Кто-то одним касанием "чиркнул" по кадыкам кончиком меча. Ни тебе лишних царапин, ни - отрубленных голов. Все ровно и четко!
- Вы где должны быть?! - рявкнул я. - Что, нужно каждого носом ткнуть? Сейчас ткну…
Стражники, а за ними и бюргеры принялись резво разбегаться по местам. Во дворе остались только те, кому положено было здесь находиться.
- Эдди, - подозвал я. - Ты не видел никого постороннего? Ну кроме этих…
- Нет, - заявил мальчик. - А что такое?
- Видишь? - показал я на перерезанные горла.
- А разве это не ваша работа?
- Не моя, - покачал я головой. - Мне они живые нужны были… Густав?
- Я тоже решил, что это вы их порешили, - заявил капитан, подходя ко мне. - Когда прибежал, они уже мертвые были. Уже и кровь не хлестала. Подумал - вот, мол, какой комендант молодец!
Значит, они были убиты когда я поднялся в башню, и убийца наблюдал за всем действом… А где же Гневко и мальчишка, что охраняли пленников? Вилли?
- А Вилли где? - опередил Эдди мой вопрос.
Из-за поворота, где главный въезд из ворот расходился на несколько рукавов-улиц, донеслось тревожное ржание гнедого.
- Факел! - требовательно протянул я руку и, кивнув Эдди и Густаву, пошел вперед… С большим трудом сдерживался, чтобы не бежать.
Гневко стоял и нервно переступал с ноги на ногу. Подсветив факелом, я увидел, что у гнедого располосовано плечо… Под ним, в черной лужице, лежал Вилли с перерубленным горлом.
- Гневко, как же ты так? - укорил я зачем-то коня.
Наверное, мальчишка устремился за конем, пытавшимся настичь неизвестного…
Осмотревшись, я понял, почему никто из горожан не наткнулся на них раньше. Эта улица - тупиковая. На ней нет жилых домов, а лишь сараи и склады.
Я пробежался по улице, а что толку? Сейчас убийца забился в какую-нибудь щель и сидит там, дожидаясь утра. Или - наблюдает за нами…
Тело мальчика мы положили рядом с мертвыми караульными. Не знаю, есть ли у него родители, кто будет его оплакивать. Пока же плакали все…
- Сержант, - подозвал я долговязого парня, имя которого постоянно забывал. - Возьми трех человек, перекройте улицу. Всех, кто попытается пройти, - задерживать. Если окажут сопротивление - убить на месте!
Меня смущал незнакомец. Или их было несколько? Нет, вряд ли. Такой удар мог нанести только один человек. Почерк, если хотите. Ранить гнедого, пережившего немало схваток без единой царапины… Значит, не просто умелый, но и опытный человек. А еще - безжалостный. Не каждый убийца сумеет хладнокровно перерезать горло ребенку. Хотя, если разбирать всех скелетов, забившихся в мой шкаф, то и у меня кое-что найдется…
Лет семь назад
После короткого штурма мы ворвались в город и принялись выбивать уцелевших защитников из домов, прилегающих к центральной площади.
Горячка боя схлынула. Самые ретивые лежат сейчас во рву либо - в проломе, который проделал в стене трудолюбивый таран. Те, кто хотел жить, выходили и бросали оружие, а мы двигались вперед не задерживаясь - следом за нами движется вторая волна, которая будет брать пленных и собирать трофеи. Наш полководец - герцог Альбус славился щепетильностью - с удовольствием вешал мародеров и дезертиров и никогда не отдавал города на разграбление! Зато каждый, кто участвовал в штурме и умудрился остаться в живых, мог рассчитывать на двойную долю наградных. Все, что захватила трофейная команда, будет потом продано и поделено. "Трофейщики", понятное дело, подворовывали, но их чаще других и вешали. Конечно, всякая мелочь вроде золотых монет, перстеньков и прочего, что может уместиться в кармане, там же и умещалась. Но много ли заберешь? Опять-таки, если солдаты завалят какую-нибудь девку, ничего страшного… На такие вещи все смотрят с пониманием, даже наш честный герцог.
В большинстве домов ничего интересного не нашлось. Так, по мелочи. В одном прихватили симпатичную статуэтку из слоновой кости. В другом - забрали что-то из серебряной посуды. А в третьем я присмотрел себе оч-чень симпатичную фрау. Дело двигалось на лад: перепуганная бабенка уже упала на кровать и принялась поднимать подол, а я - расстегивать пояс, как вдруг с улицы раздались крики моих солдат. Мысленно выругавшись и попросив фрау немного подождать, я выскочил наружу.
В одном из домов засели защитники. Узкие окна, напоминающие бойницы, позволяли безнаказанно стрелять из луков, и трое парней из моего отряда уже получили ранения. Луки - не арбалеты. Стрелять из них можно быстро и качественно убивать…
Затевать штурм и губить людей мне не хотелось, посему я приказал "выкурить" смельчаков. В нижние окна (узкие, не влезть, зато - без лучников!) влетело с десяток факелов… Когда из окон-бойниц повалили клубы дыма, мы услышали долгожданные крики: "Сдаемся!"
Бывшие защитники выходили с поднятыми руками и становились вдоль стены. Чувствовалось, что сдаваться в плен им уже приходилось.
Оставив пару человек приглядывать за пленными, мы побежали тушить пожар. Ну а как же иначе? Зачем сжигать такой богатый дом? Да и лишние объяснения с герцогом мне были бы ни к чему.
Пожар потушили быстро - выкинули на улицу дымные факелы (один из секретов наемника, что вводят в заблуждение врагов не одну сотню лет!) да затоптали их - и всё. Теперь стоило пробежаться по дому, чтобы до прихода "трофейщиков" чего-нибудь прихватить.
В просторной гостиной, стены которой были украшены коврами и гобеленами, мне почудилось шевеление. Не задумываясь, сделал шаг в сторону и метнул меч. Увы, немного опоздал, и клинок, хоть и попал в цель, не сумел опередить выстрела… Капрал, стоявший за моей спиной, получил в грудь арбалетный болт, предназначавшийся не ему. Сорвав ковер, обнаружил за ним небольшую нишу, в которой прятался мальчишка лет двенадцати с маленьким, едва ли не игрушечным арбалетом.
После таких случаев наемник уходит в отшельники, пытаясь замолить грехи… Но я - такая законченная скотина, что мне уже ничего не поможет.
Что-то мне подсказывало, что убийца свой. Потому и убил подельников, чтобы они его не выдали. Его или тех, кто за ним стоял… Даже закоренелый негодяй вроде меня не будет убивать ребенка просто так. Стало быть - боялся быть узнанным… Тем более что караульщики, при всей своей дурости, вряд ли приняли бы флягу от незнакомца. И не исключено, что предатель занимает в Ульбурге высокое положение. И это по-настоящему скверно.
- Что скажете, Артакс? - выдавил бургомистр, зачарованно глядя на тела, прикрытые рогожей.
Кажется, ему было плохо. Сколько лет город жил тихо и мирно, а тут куча трупов.
- Герр Лабстерман, кто из членов Городского Совета хотел бы пойти под Фалькенштайна?
- Не знаю, - помотал градоначальник головой. - Думаю - таких нет!
- Вы уверены в этом? Возможно, кому-то выгодно лечь под герцога.
- Артакс, герцог потребует контрибуцию, которая может нас разорить. Если он собирается сделать Ульбург своим доменом, нам придется покинуть город. А кому мы нужны вне наших стен? Вы уверены, что изменник - член Городского Совета? Есть доказательства?
Доказательства… Если бы у меня был хотя бы намек на то, кто это мог быть. Приходится уповать лишь на то, что время покажет. Жаль, если это произойдет слишком поздно…
- Господин Лабстерман, будьте добры, сообщите членам Совета - Большого, Малого, не знаю кому там следует сообщать, что начиная с этого дня и часа мы в осаде.
- Ну в осаде так в осаде… - буркнул бургомистр. - Пусть Густав прикажет стражникам на воротах, чтобы они были повнимательней. Думаю, - важно изрек он, - следует запретить въезд в город всем, кто имеет оружие.
- Такой приказ я отдал при вступлении в должность, - усмехнулся я.
- А почему я не в курсе? - удивился бургомистр. - Вы должны были поставить меня в известность обо всем, что предпринимаете!
- Герр Лабстерман, - скривился я. - Мне что, докладывать вам о каждом своем шаге? Подобный приказ так естественен.
- Разумеется, я бы его одобрил, - слегка успокоился бургомистр. - Но вы были обязаны доложить мне о своем решении. Есть что-нибудь еще, о чем бы я не знал?
- Есть, - кивнул я. - Я отдаю приказ не открывать ворота до конца осады.
- Как - не открывать ворота? - опешил бургомистр.
- Так. Ворота будут закрыты, пока герцог Фалькенштайн не отведет войска.
- Утром сюда приедут крестьяне, привезут свежую зелень, масло… Хозяйки пойдут на рынок за покупками.
- Думаю, крестьян перехватят ландскнехты герцога. Попируют хорошо и бесплатно!
- Да, но вы понимаете, что тут начнется?
- Понимаю, - кивнул я. - Хозяйки будут громко вопить и возмущаться, что не могут подать своим домочадцам свежее молоко и булочки. Но мы с вами две недели назад объявляли, что нужно запасать продовольствие. Начиная с сегодняшнего дня придется обходиться без свежей зелени. А кто не сделал запасы, пусть пеняет на себя. Поймите, господин бургомистр, - как только мы откроем ворота и опустим мост, так в город ворвется кавалерия Фалькенштайна. Или - враги въедут к нам под видом крестьян!
Боже мой! Будь я Фалькенштайном, давно бы захватил этот город. И чего же, спрашивается, он ждал столько времени? Горожане во главе с бургомистрами не заметили бы, что на булыжные мостовые въезжают чужие солдаты.
- Но все-таки, Артакс, - не унимался бургомистр. - У вас есть основания полагать, что штурм начнется именно сегодня? Возможно, они ушли.
Набравшись терпения и мысленно посчитав до десяти, изложил господину Лабстерману свои соображения:
- А далеко они ушли? Может, стоят сейчас в пригороде и ждут, пока мы ворота откроем. Подождем немного…
Я не стал говорить, что сам жду донесений разведки. Благодаря любезности короля воров мне не потребовалось искать лазутчиков. Правда, свой минус в этом был: все новости, касающиеся передвижения Фалькенштайна, будет вначале получать Жак, а уже потом я.
…За городской стеной уже давно вырос целый поселок, где проживал самый разный люд. Кому-то не хотелось записываться в гильдии, кто-то не смог этого сделать из-за хронической лени или тупости. Но были и такие, кто ценил собственную свободу выше, нежели безопасность.
Пригород, он же - посад, подол, сателлит, был для меня настоящей занозой - готовый плацдарм для врага. Под прикрытием ветхих лачуг и соломенных построек можно подвести к городу не то что штурмовую группу, а целую армию! Будь моя воля - спалил бы этот пригород к ершовой матери… Конечно, нам бы пришлось размещать погорельцев внутри городских стен, изыскивая для них провизию и крышу над головой. Зато на стены можно было бы выставить дополнительно сотню-другую защитников - на войне лишних рук не бывает. Кстати, о руках…
- Господин бургомистр, нам нужны люди.
- А где ж их взять? - уныло отозвался Лабстерман. - Все горожане здесь. Мне уже сообщили, что даже среди воров и нищих появился отряд самообороны.
- А "негорожане"?
- То есть? - нахмурился Лабстерман. - Поясните.
- Помимо горожан в Ульбурга есть приезжие - паломники, купцы с охранниками, наемники. Ну еще разный люд… Чего они будут болтаться без дела?
- Позвольте, но они не давали присяги, - недоуменно воскликнул бургомистр. - Стало быть - не обязаны защищать ни наш город, ни наши вольности.
- Город предоставил им стены, кров… женщин наконец.
- Они платят за это деньги! Свои деньги, заметьте! Если они окажут нам помощь, то мы должны ее оплачивать, а лишних средств у нас нет…
- Ну и тоффель с ними, с деньгами! - не выдержал я. - Вы, господин бургомистр, примите решение о мобилизации всех мужчин, способных держать оружие, так, чтобы это была не просьба о помощи, а приказ! Ну а ваш покорный слуга как-нибудь сумеет воплотить ваше решение в жизнь…
- А… - махнул рукой бургомистр. - С вами бесполезно спорить. Считайте, что решение принято. Но вся ответственность ляжет на вас как на коменданта города!
Градоначальник ушел. Я не осмелился его задерживать, тем более что бургомистр мне тут был не нужен. Остальных горожан пока решил не отпускать - пусть немного постоят на стенах, привыкая к тяготам и лишениям военной жизни.
Штурма не предвиделось. Но вне зависимости от новостей извне - ушел ли герцог, остался ли, ворота города сегодня открыты не будут. На стражу были поставлены не трое латников, как обычно, а целых двенадцать человек. Парни, напуганные судьбой своих предшественников, стояли в две шеренги и держали алебарды наперевес, как будто прямо сейчас их начнут атаковать.
Разбив стражников на смены и разъяснив им правила несения караульной службы, решил идти досыпать. Кто знает, когда удастся нормально вздремнуть? Но вначале нужно проверить - как там пост, что стоит на улице, ставшей называться теперь Тупиковой. Может, не выдержали и ушли по домам?
…Своих новобранцев я нашел на месте… Трое лежали рядком, у каждого - перерезано горло. Впереди подчиненных приткнулся к грязным булыжникам командир - долговязый парнишка, имя которого я так и не сумел запомнить. Горло было целым, но из глаза торчал узкий кинжал, напоминающий мизекордию.
Вероятно, первым погиб сержант, в которого бросили клинок. Латники, шедшие сзади, растерялись, а убийца, воспользовавшись смятением, выхватил меч и зарубил их. Странно только, что никто из стражников не схватился за оружие. Либо это произошло чересчур быстро, либо, опять-таки - им попался чересчур знакомый человек. Либо - и то и это.
"А ведь незнакомец владеет оружием не хуже меня. Может, и лучше…" - подумал я вдруг. Узнать точнее можно только при встрече. Нет, я никогда не был излишне самонадеянным. Доводилось встречать соперников, которые были и сильнее меня.
То, что я до сих пор остался жив, - чистое везение. Но если быть честным с самим собой, то долго это везение длиться не могло.