- Вы обнажили меч в присутствии особы королевской крови. А вам, рыцарь, должно быть известно, что это влечет за собой смертную казнь. Полковник Артакс, которого вы назвали грязным наемником, стоит выше вас и по должности, и по званию. Стража, - позвал он сопровождавших его солдат, - примите меч у господина фон Памбурга и отведите его под арест. А вы, Артакс, - обернулся он ко мне, - пойдемте со мной…
Вообще, Эзель мне нравился. Он не походил на принцев, которых любят изображать бродячие комедианты. Не стройный юноша с нежным, кукольно-восковым личиком, обрамленным локонами, а пожилой мужчина невысокого роста, с длинными руками… Лицо, испещренное старыми и свежими шрамами, потому что его высочество никогда не опускал забрало!
Да, актер, играющий в театре, сочинитель романов, никогда бы не взял принца Эзельского за образец! Уже одно имя герцога чего стоило! Зато Эзель не проиграл ни одного сражения. А то, что он запретил дуэли во время войны, - абсолютно правильно. Его бы воля, то запретил бы их и в мирное время. Уж коли дворянству хочется умирать от железа, а не от старости - пусть умирают в бою с врагом.
- Артакс, вам не надоело дразнить рыцарей? Понимаю, Памбург - болван. Но зачем же было доводить дело до скандала?
- Ваше высочество, а что мне оставалось делать? Сидеть и слушать?
- Господин колонель, мне кажется, именно вы спровоцировали этого болвана на ссору. Думаете, это прибавит вам популярности среди дворян? Знаете, что я должен был предпринять, по их мнению? Приказать взять вас под стражу, а потом - выпороть!
- Выпороть командира полка?
- Наемника, господин колонель, наемника… В глазах рыцарей любой наемник, невзирая на все его заслуги, стоит ниже, нежели сопливый юнец, имеющий золотые шпоры.
- И что, мне следовало молча слушать, как этот… бурдюк поливает меня грязью?
- Вы должны были выслушать Памбурга, а потом обратиться ко мне с жалобой.
- М-да! - протянул я. - И что же в таком случае помешало вам меня выпороть?
- Полк наемников, который подчиняется только вам. Если бы я приказал вас арестовать, а уж тем более выпороть, что они сотворили бы в этом случае - подумать страшно…
- Это точно, - поддакнул я.
Конечно, со всей армией принца мой полк тяжелой пехоты не справится, но раскурочить рыцарскую конницу он мог бы вполне.
- Есть и второе… - улыбнулся принц. - Вы, Артакс, несмотря на вашу непомерную наглость, мне симпатичны.
- Благодарю вас, ваше высочество, - поклонился я. - Вы мне тоже.
Герцог недоверчиво покачал головой:
- Артакс, вы - лучший из моих полковников. Но - определитесь же в конце концов… Если вы простой наемник, то и ведите себя соответственно положению. С уважением к тем, кто стоит выше вас. Думаете, я не знаю, кто вышиб зубы у виконта Лассия? Или - почему рыцарь де Гик упал вместе с конем? Они не могут вызвать вас на дуэль, потому что вы - ниже их по положению!
- Только поэтому?
- А вы считаете, что все они - трусы? Да, они понимают, что вы лучший меч армии. Но, по крайней мере, у них был бы шанс сквитаться за все ваши издевательства.
- Когда это я над ними издевался? - удивился я.
- А кто заставил генерала Риммера вместе со всем штабом ехать через скотный двор? - спросил принц. - Конечно, как генерал он не стоит и фартинга, но он был направлен в войско его величеством.
- Ну не могли же мы отойти с позиций без вашего приказа, - засмеялся я, вспоминая, как рыцари "форсировали" навозную реку, "протекающую" за коровником. - А что до генерала, то я вовсе не просил его падать в кучу навоза.
- Мне, между прочем, пришлось нюхать, - с укоризной сообщил принц, а потом не выдержал и расхохотался: - Они от запаха неделю избавиться не могли.
- Мыться не пробовали?
- Бесполезно, - махнул принц рукой, - воняли как стадо свиней. Зато, пока Риммер отмывался, он не успел наделать глупостей.
- Видите, сколько пользы, - глубокомысленно изрек я.
Отсмеявшись, его высочество вспомнил, о чем же все-таки он хотел со мной поговорить:
- Так вот, Артакс. Вы должны раз и навсегда определить для себя - либо вы наемник и уважаете дворян. Либо, раз вы позволяете себе быть на равных, - должны стать дворянином. И вот еще… - сделал многозначительную паузу Эзель. - Я подозреваю, что вы не тот, за кого себя выдаете.
- То есть? - удивился я. - За кого я себя выдаю?
- Артакс, я старше вас на добрых тридцать лет, - снисходительно посмотрел на меня принц. - Поверьте, за свою жизнь я насмотрелся на разных наемников. Видел и хороших бойцов, и просто отличных. Но то, как вы владеете оружием, и ваш стратегический талант невозможно заполучить только пройдя лагерь короля Рудольфа. Ваши умения должны быть заложены с детства… И еще - в вашем послужном списке, разумеется, нет записи о том, что вы учились в университете. Но ведь вы были студентом, не правда ли? Говорят, в начале вашей карьеры вас звали "Студент"?
- Кто только не учится в университетах… - промямлил я. - В последнее время в них принимают даже крестьян.
- Перестаньте! - махнул рукой принц. - Вы не из гильдейских ремесленников и не из купцов. Почему же, черт возьми, вы скрываете то, что вы дворянин?
- Ваше высочество, я уже столько лет таскаю доспехи и щит без герба, что и сам не знаю - дворянин я или - нет…
Эзель, устроившись поудобнее, принялся рассуждать:
- Допускаю, что в юности вы совершили неблаговидный поступок и были вынуждены скрыть свое имя. Да что там - уверен в этом… Отпрыск знатного рода, служащий наемником, не желает пачкать честь семьи… Это похвально!
- Простите, какая разница? Вы сами сказали, что я ваш лучший полковник. Что изменится, если я окажусь дворянином?
- Артакс, - посмотрел на меня герцог. - Мне шестьдесят пять лет. Сколько мне еще отпущено - пять, десять? А потом? Вы знаете - я не проиграл ни одного сражения! Я не тщеславен, но в том, что империя Лотов стала одной из сильнейших держав Швабсонии, есть и моя заслуга! Но беда в том, что я не вижу себе замены! Мне нужен кто-то, кому я оставлю армию. А человек, который мог бы стать моим преемником, всего лишь наемник… Его императорское величество, мой племянник, выполнит любое мое пожелание или просьбу, но даже он не осмелится назначить главнокомандующим безродного наемника, будь он в сто раз талантливей самого Александра.
- Ну не всем же быть главнокомандующими, - философски заметил я.
Принц пропустил мимо ушей мою реплику и вытащил из-под карты красивый диплом в синем переплете:
- Артакс, хотите патент?
- Патент?
- Патент на звание дворянина, - пояснил Эзель, помахав передо мной дипломом так, чтобы я увидел большую императорскую печать, вычурные подписи и чистое место, в которое можно вписать имя. - Мой покойный брат, император Генрих Лот, дал мне право возводить во дворянство как подданных империи, так и чужестранцев. Вам составят герб и впишут ваше имя в Книгу имперского дворянства. Ну а дальше я попрошу императора дать вам какой-нибудь титул. Разумеется, титул герцога вам не дадут, но барон или виконт - будьте уверены… Чуть-чуть подождете и - станете графом. Да, вы погибнете для своего королевства, для своего рода. Зато - в империи Лотов появится новый дворянский род, а вы станете его основателем. А для укоренения лучше всего подойдет женитьба. У меня, кстати, есть дальняя родственница, у которой имеются две (а может, и три?) дочери. Древний герб, хорошее приданое…
Мне ужасно не хотелось огорчать принца. Но иногда приходится говорить "нет", когда следует сказать "да". Что делать?
- Заманчиво, - вздохнул я. - Увы, ваше высочество, я вынужден отказаться. Через месяц истекает мой контракт. Я думаю, к этому времени подберу кандидата на должность командира полка и представлю его на утверждение вашему высочеству.
- Жаль… - хмыкнул принц, принявшись барабанить пальцами по подлокотнику креслу. - А в чем причина? Хотя догадываюсь… Империя Лотов объявила войну королю Рудольфу… Кстати, кем он вам приходится?
Глава четвертая
БУДНИ ОСАЖДЕННОГО ГОРОДА
Кажется, Фалькенштайн расстался с мыслью, что Ульбург удастся взять "на копье". По сведениям, что исправно притаскивали лазутчики, герцог уже распустил часть наемников - большую армию надо чем-то кормить, а о подвозе припасов Фалькенштайн почему-то не озаботился. Пригород, на который рассчитывал герцог (мне было непонятно, почему он рассчитывал только на него?), был сожжен, а окрестные деревни и хутора были "подчищены" ландскнехтами в первые три дня.
Разумеется, если бы затевалась большая война, герцог сумел бы организовать поставку продовольствия и фуража, но теперь для этого понадобится время. А совсем скоро начнутся осенние дожди, дороги размокнут и возить обозы станет трудно, что в конечном итоге выльется Фалькенштайну в большие деньги!
Куда ни кинь - все упирается в монету! Наемники стоят денег. Им затяжная война без сражений и стычек на руку - талеры платят исправно, а шансы на то, что выживешь, выше, нежели при штурмах или полевых сражениях. Его высочество не самый бедный владетель, но лишних денег у него нет. Пеший ландскнехт стоит четыре-пять талеров в месяц, а конный - все десять. Десятнику нужно платить на талер больше, а "псу войны" с послужным списком, как у меня, целых пятнадцать. Наемники хороши, чтобы сэкономить время или когда затевается маневренная война. "Псы войны", получая "законную" добычу от ограбленных селян и горожан, набив живот, могут потерпеть, если им не вовремя выплатят жалованье. Здесь же, когда пучок редиски у маркитантов стоил десять фартингов, а каплун - целый талер, ландскнехты требовали жалованье вперед! (Забавно, но цены внутри городских стен были ниже, чем снаружи!)
Но все же, все же, все же… Не стоило обольщаться. То, что часть отрядов распущена, еще ни о чем не говорит. Тех, что остались, хватит на несколько штурмов. Я, на месте герцога, приказал бы подтащить к городу камнеметы и на недельку-другую превратил жизнь горожан в сплошной кошмар, а потом приказал бы ударить не растопыренной пятерней, как в прошлый раз, а кулаком. А уж будут ли наводить таран, ставить ли осадную башню, дела не меняет.
Герцог не глупее меня. Потому, вот уже неделя, как Ульбург обстреливают. От камней, стукающих в ворота, железо прогнулось, а дерево взлохматилось. Еще день-два - и появятся дыры… Ворота - всегда самое слабое место. Пришлось срочно мобилизовать горожан, без учета возраста и пола, к их укреплению. Надеюсь, мешки с песком и камни, которыми мы заложили весь тамбур от подъемного моста и до решетки, станут неприятным сюрпризом для нападавших - любой таран увязнет в щебенке…
На пепелище пригорода герцог установил три онагра. Их, похожих на колодезные журавли, ни с чем не перепутаешь. Наше счастье, что онагры не в состоянии бросать камни тяжелее двух фунтов. Но все-таки неприятно, когда булыжники сбивают флюгера, сметают черепицу, а некоторые даже пробивают насквозь крыши домов. Конечно, большинство из камней падают на мостовые и разбиваются на куски, не причиняя вреда. Правда, было несколько случаев, когда пострадали люди, а недавно погибла целая семья, собравшаяся за обеденным столом, - камень, угодивший в потолочную балку, обрушил крышу и потолок. Но такие попадания чрезвычайно редки!
Камни причиняют нам не столько материальный, сколько моральный ущерб. Жители боятся выходить на улицы, наивно рассчитывая уцелеть за стенами домов. Мне самолично пришлось разъяснять горожанам, что по улицам ходить можно! Но при этом стоит прижиматься к стенам домов. И если ваша спальня в верхних этажах, то следует перенести ее вниз. Ничего страшного, если придется спать на кухне или в чулане, оставив уютное ложе. Зато - камень, пробивающий крышу и потолок, вряд ли сможет пробить еще и перекрытия между этажами. Двухфунтовым снарядом такого не сотворишь. Вот если бы у герцога были требюше, которые могут бросать "камушки" весом в стоун, то жить нам было бы хуже. И еще - будь у Фалькенштайна хотя бы одна баллиста, он мог бы забросать город горшками с горящим маслом. Сделать это с помощью онагра сложнее, но, в сущности, реально. Правда, в этом случае не останется и города.
Война становилась работой не только для меня, но и для бюргеров. Такой же привычной, как труд кузнеца или мельника. Опаснее, да. Но если подумать - кузнец может уронить на себя стальную поковку, кожевенник - наглотаться вредных красителей, мельник упасть с высоты, а купца могут ограбить…
На латников, стоявших на стенах (особенно из моего отряда!), было любо-дорого глядеть. Парни уже не морщились от свиста камней, а только провожали их взглядом, споря - куда на сей раз угодит снаряд? Первое время мы пытались отвечать на выстрелы онагров камнями собственных катапульт. Но дело оказалось настолько неблагодарным, что после множественных попыток эта затея была оставлена.
Наконец-то я стал различать старших сестер моей хозяйки. Эльза чуточку круглее, а у Гертруды небольшая родинка на подбородке. У фрау (виноват, у фрейлейн!), что вносит поднос в мою комнату, родинки нет, значит, обедом меня кормит Эльза.
Мм, обожаю гороховый суп-пюре! Сколько я его съел за свою жизнь, а он не приедается.
- А где хозяйка? - поинтересовался я, готовя к "бою" главное оружие - серебряную ложку.
Это тоже подарок, с которым меня связывает странная история. Возможно, когда-нибудь, если доживу до старости и сяду за мемуары (неслыханное дело - мемуары наемника!), расскажу.
Сестричка, разливая суп, укоризненно посмотрела на меня.
- Когда я ем - я глух и нем! - назидательно сказала фрейлейн, но все же ответила: - Ута с Гертрудой пошли на рынок за капустой. Квашеная у нас осталась еще с прошлого года - урожай был отменный, а свежая закончилась.
- Разве на рынке уже есть свежая капуста? - удивился я. - Вроде бы рановато.
- Рановато, - кивнула фрейлейн. - Но кое-кто из фермеров решил убрать урожай пораньше… А вот мы из-за этой войны не можем попасть на ферму, а Дитмар, бездельник, наверняка перестал полоть траву!
Ленивый батрак, трудившийся на ферме за поденную плату, был сущим кошмаром для сестричек. Они уже несколько дней изводили меня стенаниями о сорняках, которыми поросли грядки, о соседских козах, успевших обглодать все кочаны, и о злых мальчишках, ворующих яблоки, не задумываясь о священной собственности.
- Обычно осенью мы все вместе отправлялись собирать овощи. Даже Ута старалась выкроить денек-другой. Скажите, господин Артакс, сколько продлится осада?
- Надо спрашивать герцога Фалькенштайна, - пожал я плечами. - Думаю, не меньше недели. А может - две…
- Две недели… - горестно вздохнула Эльза. - К этому времени урожай сожрут козы… Дитмар, как всегда, будет пьян.
Я не стал говорить, что о репе, капусте и морковке уже позаботились ландскнехты герцога. Зачем волновать милую фрейлейн? Зато - в этом году у них не будет трудностей в сборе урожая.
Гороховый суп, сваренный на копченых ребрышках, был хорош. Только, показалось мне или нет, но пару дней назад он был гуще, а ребрышек больше? Нет, не показалось: порция тушеной капусты стала меньше, а вместо трех сосисок лежало две…
- Приходится экономить, - пояснила Эльза. - Продукты на рынке снова подорожали. Мешок муки продают не по десять фартингов, а по двенадцать, а свежего мяса и зелени совсем не купить. Скоро останутся только лук, фасоль и горох. Ута приказала урезать порции…
- А разве постояльцев это касается? - удивился я. - Было бы справедливо увеличить плату за стол, но порции оставлять прежними.
- Ну какой же вы - постоялец? - лукаво улыбнулась Эльза. - Мы с Гертрудой уже смотрим на вас как на нового зятя…
- Не рановато? - усмехнулся я.
- Самое время, - совершенно серьезно сказала моя будущая свояченица. - Вы живете с Утой как муж и жена. Бедная девочка устала ходить на исповедь и просить отпущение грехов. Жить в блуде - величайший грех, - осенила Эльза себя крестным знамением…
- Все мы - великие грешники, - философски изрек я, доедая капусту и принимаясь за квас.
Эльза посмотрела на меня с легкой лукавинкой и улыбнулась. Очень кокетливо… Я заметил, что у нее, как и у младшей сестренки, есть милые ямочки на щеках… Посмотришь и не скажешь, что милой фрейлейн уже… сколько-то там лет.
- Знаете, господин Артакс, - хмыкнула фрейлейн. - Ута боится, что мы с Гертрудой можем вас соблазнить. Тем более что Гертруде это однажды удалось.
- А вы - не соблазняйте, - усмехнулся я, хотя и считал, что соблазнителем был я сам. Впрочем, женщине лучше знать…
- Соблазняют того, кто хочет быть соблазненным, - туманно ответила фрейлейн. - Но Уте будет спокойней, если вы станете законными супругами. До тех пор она будет ревновать вас и ко мне, и к Гертруде.
- Да я вроде бы повода не давал…
- А Гертруда?
- Что Гертруда? Это случилось еще до того, как мы… - промямлил я, - то есть случай с Гертрудой у меня случился до того, как у нас все случилось с Утой…
Пытаясь объяснить, я окончательно запутался. Хорошо, не брякнул - случка случилась! А почему я вообще должен чего-то объяснять?! Невольно я начал злиться.
- Фрейлейн Эльза, к чему вы ведете разговор?
- Как к чему? - стыдливо потупилась Эльза. - Да к тому, что Гертруда мне хвасталась о своей победе.
- И что?
- А то, господин Артакс, что я уже битый час объясняю, что Ута и Гертруда ушли на рынок за капустой…
Я поцеловал ее в одну ямочку на щечке, во вторую и, не успев даже добраться до губ, понял, что уже лежу между ее ног.
Эльза была опытней, чем сестры. А ведь младшая успела побывать замужем… Словом, мы остались довольны друг другом.
- Ну вот, теперь Гертруда перестанет задирать нос! удовлетворенно сказала Эльза, поправляя платье.
- А вы собираетесь похвастать сестре? - поразился я.
- Зачем? Сама обо всем догадается! Она же не рассказывала мне о том, что у вас с ней что-то было. Но женщину в таких вещах не провести. Теперь мы с Гертрудой квиты.
- И часто вы квитаетесь? - поинтересовался я, не ожидая ответа.