- Господин старшина, - как можно торжественней сказал я. - Я вас сердечно поздравляю. Вы только что стали военным преступником.
- С чего вдруг? - напрягся старшина стеклодувов.
- Да так, - будничным тоном пояснил я. - Тех, кто добивает раненых, объявляют вне закона! В случае, если Фалькенштайн захватит город, у вас не будет шансов уцелеть. И вам, в отличие от прочих гильдий, не откупиться.
- Можно подумать, что нам бы удалось откупиться, - усмехнулся седоусый. - Герцог, он нас ограбит в любом случае! Какой там выкуп, Артакс…
- Вы забыли добавить - господин, - заметил я. - Можно - господин комендант. Вам понятно?
Тщедушный стеклодув попытался что-то сказать, но, наткнувшись на мой взгляд, потупил очи и прокашлял:
- Понятно…
- Чувствуется, что Ульбург давненько никто не брал, - хмыкнул я. - К вашему сведению, старшина, герцог рассматривает город как свою собственность и не допустит, чтобы солдаты грабили дома. Ну а коли и допустит, то самое ценное горожане припрячут. А сам герцог не будет шарить по домам, а просто потребует выдать ему контрибуцию и… - насмешливо посмотрел я на стеклодува, - тех, кого он считает личными врагами. Ну, скажем, меня. В довесок ко мне тех, кто добивает его раненых солдат. Например, старшину стеклодувов…
Тщедушный начальник помрачнел, задумался на несколько секунд, а потом воспрянул и радостно заявил:
- Откуда он узнает, что приказ отдавал я? На моем участке - десять мастеров, сорок пять подмастерьев и ученики.
Я насмешливо посмотрел в слезящиеся глаза старика:
- Старшина, герцог узнает об этом достаточно просто. Думаете, он не оставил наблюдателей? А выяснить, кто стоял на этом участке, - раз плюнуть. Только вешать он будет не всю гильдию, а лично вас… Понятно, почему?
Старшина стеклодувов все понял. Уж коли ты командир - то и ответственность на тебе соответствующая.
- Ну а раз понятно, то идите и разъясните своим людям. Первое - там лежат раненые! Добивать раненых - это военное преступление, за которое положена веревка. Замечу - без мыла… Во-вторых, в данный момент они нам не опасны. Более того - полезны. Чем именно, додумаетесь сами. В-третьих, стрелы надо беречь. Судя по вашим стрелкам, - насмешливо добавил я, собираясь уйти, - на каждого раненого израсходовано штук по пять болтов.
- Господин… комендант, - бросил мне в спину стеклодув, - хотите сказать, что вы никогда не добивали раненых врагов?
Я развернулся и посмотрел на умника. Решил не кривить душой:
- Добивал. И не только врагов, но и своих. Если вас, старшина, ранят в живот, сами запросите, чтобы добили… А коли невмочь смотреть на врагов, ночью спустите со стен пару-тройку парней, и пусть они режут им глотки. Зато - никто не докажет, что это сделала ваша гильдия.
* * *
- Идут! - раздался крик.
Вторая волна была больше, чем первая. Понятно - фашины уже сброшены и всех, кого можно приставить к лестницам, к ним и приставили.
- Сокол! Сокол! - выкрикивали пехотинцы, используя имя герцога как боевой клич.
- Ульбург! Ульбург! - донесся с Правой башни чей-то одинокий голос, но быстро смолк, словно крикуну заткнули рот. Зря, что ли, объяснял командирам, что не след нам себя распалять и что в молчании есть что-то зловещее?
Но скоро стало не до наблюдений и не до размышлений. Мне, вместе с латниками, пришлось орудовать багром, сталкивая нападающих с их осадными приспособлениями.
Лестниц, по которым на нас ползли солдаты герцога, становилось все больше и больше. Густав и Жак били из самострелов, ломая лестницы и прошибая черепа нападавших, но они все лезли и лезли. То здесь, то там солдатам удавалось вскарабкаться на стены, где начинался бой. Пока справлялись. Но чувствовалось, что еще немного - и нас просто захлестнут. Сражения на стенах и галереях, когда на каждого из защитников придется по два-три опытных ландскнехта, бюргеры не выдержат! Пора!
- Поджечь смоляные бочки! - выкрикнул я. Дождавшись, пока на башнях и стенах появятся порывистые черные языки пламени, приказал: - Бросай!
Горящие бочки, наполовину заполненные смолой, полетели вниз, сметая вражеских солдат с лестниц и обдавая их клочками пламени… Миг - и вся мертвая зона около стены расцветилась огнем, а воздух заполнился криками горевших живьем пехотинцев! Несчастные прыгали в ров, рассчитывая погасить водой смолу, горящую на теле. Уцелевшие спешно отступали, бросая раненых и обгоревших товарищей.
Надеясь, что лучникам герцога сейчас не до меня, я сделал то, за что ругал бы своих солдат, - вскочил на парапет смотровой площадки, чтобы иметь лучший обзор.
Вроде бы все в порядке… Вот только мне почему-то не понравилось шевеление около самой дальней, Речной башни.
Хотел было отправить на разведку Эдди, но передумал. Шестое или - седьмое чувство подсказало, что нужно идти самому. Спустился (чуть ли не кубарем!) вниз, во дворик, где уныло сидели мои гвардейцы во главе с Бруно и переминался с ноги на ногу недовольный гнедой.
- Латники, за мной! - приказал я, вскакивая в седло.
Герцог оказался хитрее. Его пехота преодолела преграду очень просто - соорудили плоты и приблизились вплотную, в мертвую зону, которую было не достать ни сверху, с площадки, ни из бойниц. Потом - бросили крючья и забрались наверх.
Соскакивая с седла, я выхватил меч и вбежал на стену, где на меня сразу же бросился какой-то рубака, орудовавший двумя клинками - палашом и кинжалом.
"Ловок!" - одобрительно подумал я, уходя от выпада. Противник, ожидавший, что я буду парировать удар, проткнул пустоту и сделал вперед полшага, открывая свой правый бок…
Взяв у убитого кинжал, я подставил чужой клинок под удар "моргенштерна", которым размахивал обнаженный по пояс здоровяк…
"Сила есть - ума не надо! - вспомнил я народную мудрость, перешагивая через разрубленного до пояса здоровяка. - Сам виноват - надо доспехи носить!"
Кажется, мое появление пришлось кстати. Бюргеры набросились на врага с удвоенной яростью (не ожидал!) и стали теснить его к парапетам.
Однако ж появление умелого и опытного (это я про себя!) бойца заметил и противник, и на меня ринулись трое.
Чувствовалось, что парни умеют драться как единое целое. Но их ошибка была в том, что бой шел не в чистом поле, а между парапетами… Тесно! В тот миг, когда три клинка устремились в мое бренное тело, их эфесы столкнулись друг с другом, а я ударил бойцов чуть ниже кисти, сделав всех однорукими…
Когда слегка запоздавшие парни из отряда Бруно азартно вступили в бой, стало ясно, что мы выиграли. Вчерашние портные и метельщики, неудачливые приказчики и нищие подмастерья сражались на равных с профессиональными солдатами. Я им даже не помогал. Ну разве что чуть-чуть: проткнул мечом солдата, который успел ранить одного из наших и принялся убивать второго, подставив мне спину. Видимо, понадеялся на крепкую кирасу. Через несколько минут с нападавшими было покончено. Те, кто сумел выжить, прыгали со стены, ломая ноги. Пленных мы брать не стали…
- Где начальник башни?
Кажется, башней вместе с куртинами должен был руководить некто Марций Будр, старшина булочников.
Когда ко мне подскочил дядька в кожаных доспехах, горделиво салютуя окровавленной алебардой, я злобно буркнул:
- Господин Будр, почему вы не выполнили приказ? Где бочки со смолой?
- Там, где им и положено быть, - на самом верху, - радостно сообщил Будр. - Все до одной - в целости и сохранности!
Булочник смотрел на меня с довольным видом, будто ожидал похвалы. Глядя на его наивно-самодовольную харю, я растерялся. И вместо того, чтобы треснуть дурака по зубам, оттащил его в сторону, чтобы подчиненные не видели разноса.
- А какого… рожна они там лежат? Был приказ - поджигать и сбрасывать.
- А что, обязательно надо было сбрасывать? Я решил, что мы и так справимся. Думал, бочки нам потом пригодятся, когда совсем туго будет…
Я осмотрел старшину булочников с головы до пят, отчего тот съежился и попытался подобрать животик.
- Мне говорили, что вы имеете армейский опыт.
- Так точно! - приосанился Будр, расправив плечи и втянув брюхо в позвоночник. - Восемь лет в императорских войсках. Имею чин капрала и личную благодарность принца Эзельского.
- Знаете, капрал, что я могу вас повесить? - устало поинтересовался я. "Накручивая" себя, повысил голос: - Прямо сейчас прикажу сквозь бойницу бревно продеть и вздернуть как предателя!
- За что, господин колонель? - вытаращился на меня Будр. - Врага отбили, а бочки я сохранил. Имущество-то не мое, городское! И - вот еще… - продемонстрировал он мне оружие, запачканное кровью.
Кажется, Будр не понял - за что на него орут, а мой гнев просто разбился о его искреннее недоумение. Смола-то нынче дорогая, а он - храбро сражался… Чего пристал?
- Будр, кем вы служили? Каптерщиком?
- Так точно. Каптенармус второго полка, - расплылся в улыбке булочник. - А как вы догадались?
- Ну кто же еще, кроме каптерщика, будет беречь то, что беречь не положено! - вздохнул я. - Думаю, благодарность от принца вы получили за экономию башмаков…
- Седел и подков, - поправил меня Будр. - Наш полк был кавалерийским.
- Ясно, - прервал я разглагольствования Будра. - Как-нибудь потом расскажете… Доложите - потери большие?
- Сейчас… - испуганно ойкнул отставной каптенармус и кинулся выяснять.
Ко мне подошел Бруно, баюкая наспех перевязанную руку:
- В моем отряде двое убитых и трое раненых, господин комендант. Это если не считать меня.
- Плохо, - покачал я головой, хотя на самом-то деле так не считал.
- А что делать… - вздохнул сержант.
- Двадцать один убитый и пятнадцать раненых, - доложил подбежавший Будр. - Раненых считал только тех, кто воевать не сможет. Кое-кто…
- Ладно, - оборвал я его. - Некогда. Потери у вас невелики - стену удержите. А теперь слушайте меня внимательно! Если видите кого под стеной - сразу камнем его, камнем… И не ждите, пока лестницы на стены приставят. Если приставили - лейте смолу. А коли услышите приказ бросать бочки - бросайте. Если еще раз решите сэкономить, я вас сам со стены скину! Понятно, господин капрал?
- Понятно, господин колонель. Больше такого не повторится!
Перед тем как уйти со стены, я все-таки не удержался от вопроса:
- Ну а как же кавалеристы воевали без седел?
- Ну почему без седел? - с обидой посмотрел на меня капрал. - Одно-то седло, самое первое, каждому положено. Без разницы - со своим он конем прибыл или одра получил казенного, но я должен был его снабдить седлом, уздечкой и четырьмя подковами. Но имущество-то это - собственность императора, понимаете ли! Под расписку выдавали, как доспехи и оружие! Сами знаете, что в конце службы драбант должен вернуть в казну вещи или платить деньги. А они, мошенники, казенное седло пропьют, а потом с меня новое требуют - давай, мол, сквалыга, а то я в бою сбрую утратил вместе с конем. А от меня - шиш!
- А если и впрямь в бою утратил? Ну, например, коня подстрелили?
Будр приосанился и хмыкнул:
- Меня это совершенно не волнует! Если убили коня - будь добр, упряжь с него сними и подковы сорви. А все, что ты у императора получил, изволь отдать! Либо - плати деньги в казну! У меня все четко, по инструкции, на одного солдата - одно седло. А если вы это седло предъявить не сумели, то у вас из расчета…
- Ясно, господин Будр, - с уважением проговорил я, прерывая словесный поток. - Вы - хороший каптенармус. Только очень вас прошу - не экономьте больше на смоле и бочках. Считайте, что это уже списанное имущество.
- Слушаюсь, господин колонель! - повеселел Будр, понявший, что пока его вешать не будут.
Если булочник служил в армии принца Эзельского, понятно, откуда он знал мое армейское звание.
Шесть лет назад
Единственный полк, чей командир не имел герба, был полк тяжелой пехоты, которую в течение двух лет возглавлял ваш покорный слуга. Помнится, благородные дамы специально искали повод, чтобы приехать в армию принца и поглазеть на такое чудо. А уж заглянуть в походный шатер (якобы по ошибке) считала возможным каждая вторая. Захаживали и особы с изрядной долей имперской крови. Подозреваю, что в империи Лотов у меня может найтись пара-тройка бастардов, не подозревающих о своем происхождении. Правда, дворяне, в отличие от дам, меня не всегда жаловали…
Его высочество принц Эзель задерживался, и я уже подумывал, а не перенести ли визит на завтра. Вопрос, требовавший решения, мог потерпеть день-другой.
Рядом со мной сидел тучный офицер, имевший на плече серебристый щиток с совой. У меня имелся такой же, только "совушек" там было три. Правда, если я был опоясан простым кожаным ремнем, то сосед уже не один раз поправил золотой рыцарский пояс.
- Ты - наемник? - надменно поинтересовался рыцарь.
- А разве я разрешал задать мне вопрос? - прищурился я. - Или секунд-майор не знаком с уставом?
Рыцарь дернул острым усом, похожим на пику, и вытаращился на меня выпуклыми, как у рака, глазами:
- Что значит - ты не разрешал? Ты кто такой, чтобы я у тебя спрашивал разрешения?
- Секунд-майор… Объясняю для особо э-э… умных. Младший по званию, перед тем как задать вопрос старшему, должен испросить разрешения. Усвоили? У вас плохое зрение? Или вы не разбираетесь в званиях? - лениво посмотрел я на наглеца.
Кажется, рыцарь только сейчас соизволил разглядеть мои значки колонеля. Но уважительнее от этого не стал:
- Вы хоть и полковник, но не дворянин. А я - опоясанный рыцарь.
- А что это меняет? Я не разрешал задавать вопрос. Так что сидите и помалкивайте.
- Что?! - вскипел рыцарь.
- А то, секунд-майор, что мне лично незнакомый офицер должен закрыть пасть.
- Да я тебя… - вскинулся майор, вытаскивая меч.
На рыцаря навалилось несколько оруженосцев и адъютантов принца, объяснивших, что подобная выходка в шатре главнокомандующего карается смертью, и он с трудом был водружен на место.
Посидев немного, усач принялся ерзать. Потом, не вставая с места, проревел:
- Ну когда же явится принц?
- Скоро, - успокоил его один из адъютантов, занятый переливанием вина из глиняной бутыли в дорогой стеклянный графин.
Его высочество постоянно повторял, что любит видеть то, что он пьет…
- Знал бы я, что тут в чести безродные наемники, не привел бы к Эзелю свой отряд, - грустно сообщил рыцарь.
- Так в чем же дело? - спросил адъютант, украдкой подмигивая мне и рассматривая на свет рубиновую жидкость в графине. - Если вы прямо сейчас уведете свое копье, его высочество даже и знать об этом не будет.
- Не могу… - понуро ответил секунд-майор. - Его сиятельство граф Вайс, мой сюзерен, выхлопотал для меня чин и приказал привести к его высочеству копье из двадцати воинов. А я должен сидеть рядом с наемниками…
- Можете выйти и подождать принца снаружи, - предложил я. - Около коновязи есть свободное место.
- Вы нарываетесь, полковник… - с угрозой прорычал рыцарь.
- А вы?
- Что я? - несколько опешил он.
- Вы, секунд-майор, заявились в палатку главнокомандующего и начинаете ссору с его офицером. Причем со старшим по званию. Вы кто такой? Лично вассал его высочества? Сеньор призвал вас на службу? Как я понял, всего-навсего вассал какого-то мелкого графа…
Рыцарь побагровел. Было заметно, что если он и вассал графа, то из младших баронских сыновей, которые не наследуют ни титула, ни феода своих предков, а поэтому не могут привести с собой личную дружину. Большинство ему подобных влачат нищенское существование в отрядах мелких баронов, развлекаясь грабежами на большой дороге. Возможно, сеньор отправил его на войну, втайне надеясь, что принц наделит его чьим-нибудь вымороченным владением.
- Я, наемник, командую копьем из двадцати всадников, которые являются потомками древних родов, - надменно изрек толстяк. - Не чета таким, как ты…
- Которые, как и вы, живут в графском замке и состоят в его личной дружине. Интересно - за чей же счет?
- Состоять в дружине его сиятельства - высокая честь. А торговать собственным мясом - это, это… - не нашел он нужных слов.
- Вы, верно, хотите сказать - торговать мечом? - попытался я образумить рыцаря, явно напрашивающегося на скандал.
- Я сказал то, что хотел сказать! - задрал он свой массивный породистый нос. - Наемник торгует собственным мясом!
- Кстати, как ваше имя? - поинтересовался я.
- Отто фон Памбург, - напыжился он.
- Вы, герр Памбург, собираетесь ссориться? - усмехнулся я.
Физиономия Памбурга, которого я поименовал как бюргера, стала наливаться непонятным цветом - верхняя часть потемнела, а нижняя - побледнела. Право слово - никогда подобного не видел!
- Ты, грязный наемник! - ощетинился он шикарными усами, похожими на маленькие кавалерийские пики - того и гляди, заколет!
- Согласен, - покладисто ответствовал я. - Я - грязный наемник. Зато ты - чистый рыцарь и приживал.
- Да я, да я тебя… - просипел Памбург, так и не досказав - что же он хотел сделать.
- Верно, вы желаете вызвать меня на дуэль? - поинтересовался я и, улыбнувшись, заметил: - Увы, дуэли на время войны запрещены. Приказ принца. Если хотите - просите разрешения у его высочества.
Около нас уже толпился народ. Подобные ссоры - хорошее развлечение. Что ж, нельзя разочаровывать публику…
- Если бы ты был дворянином… - мечтательно проговорил Памбург, - то я вызвал бы тебя на дуэль и разрубил бы на сто частей, как свинью. Но дворянин может драться только с равными!
- То есть на дуэли вы можете драться только со свиньями? - невинно осведомился я. - Хорош дворянин.
Офицеры зашлись в хохоте. Может, Памбург и не походил на свинью, но на кабанчика - точно!
Не выдержав, рыцарь вскочил и, выхватив клинок, ринулся на меня. Я даже не стал вставать, а просто слегка ушел с дороги и подставил ножку.
Падение было отмечено новым взрывом хохота.
- Что здесь происходит? - послышался властный голос, и все сидевшие вскочили, а стоявшие подтянулись.
- Меня оскорбили! - глухо прорычал Памбург, поднимаясь с пола и нацеливаясь на меня клинком: - Этот наемник обозвал меня свиньей!
- Артакс! - прозвенел голос принца. - Это так?
- Почти… - поклонился я принцу. - Господин Памбург выразил сожаление, что не может драться со мной, а иначе - разрубил бы меня, как свинью.
- Понятно, - прервал меня принц. - Вайс написал, что направляет ко мне отряд рыцарей. Правда, он не сообщал, что командир копья - редкостный кретин. Памбург - сдайте командование своему лейтенанту.
- Ваше высочество… - пролепетал Памбург, побелевший прямо на глазах. - За что?