Диспозиция была незамысловата, но красива. Шесть девочек, взявшись за руки, изображают хоровод в фонтане, как на знаменитой фотографии из разрушенного Сталинграда, громко горланят речевки и топают босыми ногами, брызгая водой на окружающих. Пятеро вокруг них, на площади вокруг фонтана, куда вода не добивает, носят плакаты. Еще одна дует в пионерский горн, а последняя колотит в барабан. И все они топлес, если не считать пионерских галстуков.
Поначалу думал я их в одних трусах выпустить, но трусы на их попках оказались разнокалиберные по фасону и цвету, так что одинаковые темно-синие юбочки-манжетки смотрелись эротичней. И, главное, не выбивалось из общего стиля. А стиль во флеш-мобе - это все.
Как только местный народ потянулся к Араму на предмет отобедать, так я девчат с поводка и спустил. И не прогадал. Изрядная толпа на площади собралась быстрее, чем прошло пять минут.
Наши хулиганские, я бы даже сказал несколько клеветнические, плакаты были на злобу дня. Иначе и быть не могло, мы их сами полчаса назад рисовали, попутно обмениваясь нарытой в разных местах информацией, потом их на фанерки скотчем клеили и ручки прибивали. Бумагу, фломастеры, фанеру, скотч, гвозди и палки нам спонсировал Арам, взяв с нас торжественное обещание, что мы его никому не выдадим.
Плакаты, естественно по-английски, гласили:
"Майлз - киднеппер".
"Майлз, убери от меня свои грязные руки".
"Майлз, верни меня домой к маме".
"Майлз, отдай мое имущество".
"Нет сексуал харасмент на базе "Россия"".
Эх, профессиональную камеру бы сюда, а не фотик, но и без камеры скандал получился просто замечательный.
Публика тут оказалась очень благодарной или вовсе на развлечения голодной. Последнее, скорее всего, было верным, так как большинство в толпе представляли мужчины, одетые в "песчаную" форму Ордена.
Быстро раздались из публики поддерживающие выкрики и свист, что у американцев означает крайнюю степень одобрения. Видно, я эту Майлз правильно разъяснил. Не любят ее тут. Мягко говоря.
А глазами вояки моих девочек уже чуть не слопали, как аборигены Кука. Да и было там на что посмотреть. Ведь ни грамма силикона. И девочки наши, что и говорить, намного лучше, чем их пиндосские телки. Лучше даже тех, фотографии которых публикуют в "Пентхаусах" и "Плейбоях". А главное - живьем!
Девчата от такого массового внимания прямо расцвели. Ходят вокруг фонтана павами, всем глазки строят, сиськами трясут да попами крутят. Ну и речевки про Майлз горланить не забывают звонкими голосами.
А когда толпа собралась плотнее, то запели "Орленка". Того самого, что "взлети выше солнца". Пионерский аналог "Варяга". И, естественно, чистые девичьи голоса сорвали "бурные аплодисменты, переходящие в овации".
Меня самого поразил громкий чистый голос Сажи, напоминающий тембр Марии Каллас. Такое сопрано и в Большом театре бы не потерялось. Это уж точно. Что наша жизнь с людьми делает? Ломает невзирая на таланты, которые могли бы прославить страну на весь мир. Только кому это нужно? Правители наши все больше напильником усиленно златого тельца шкрябают, будто после них хоть потоп, хотя именно их деды сделали в прошлом веке революцию для того, чтобы такие вот талантливые девочки, как Сажи, на панели не стояли. Учились бы пению настоящим образом, а не искали клиентов на ночь.
Через семь минут с начала действа мужская часть базы только что в открытую не дрочила.
Многие, особенно женщины, откуда-то подоставали фотоаппараты и видеокамеры, так что не я один подвизался на ниве электронной фиксации этого безбашенного перформанса. Только у меня в руках был всего лишь навороченный мобильник. Но чем больше операторов, тем лучше - у всех не отберешь, всем глотку не заткнешь. И если Орден, судя по местному начальству, американский, то стукачество в нем должно процветать по определению, что мне и требовалось. Теперь этой Майлз замять наш случай уже никак не удастся. Даже силовыми репрессиями. А это значит, что будут варианты. И возможно, даже вкусные.
Майлз явила на площади свой потрепанный лик только через пятнадцать минут после начала "Марлезонского балета", когда девчонки уже начинали сдавать. Все же очень жарко. На солнце все пятьдесят градусов будут.
Майлз протолкалась через толпу в первый ряд. Вот тут-то я и взял ее охреневшую, то есть очень удивленную рожу в телефоне на крупный план.
Майлз, молча, даже с некоторым любопытством, смотрела на все это безобразие секунд тридцать. Ровно до того момента, когда мои девчата увидели ее и синхронно повернулись к ней попами. А потом сделали ногами зарывающие собачьи движения. Этакий интернациональный знак презрения.
Вот тут Майлз, вытянув губы в нитку и злобно сощурив глаза, резко развернулась и быстро ушла.
Бинго!
В спину ей раздалось массированное "Бу-у-у…" всей мужской части толпы. Некий американский аналог русско-армейского "У-у-у… Сука!" А что? По интонации очень даже похоже.
Тут я показал девчатам перекрещенные над головой руки.
Все. Сеанс окончен. Поставленная задача решена и нечего девочек на солнце излишне жарить.
Уходящих из фонтана девчат провожали разочарованными междометиями и… аплодисментами. Хорошими аплодисментами, дружными.
Но по порядку.
Еще утром, как только я обо всем договорился с Арамом, так немедля провел мимо Оксаны через Иммиграционный отдел в арамовский отель весь свой "гарем", тщательно заперев автобус, несмотря на активные заверения орденской охраны, что тут ничего не попятят. Проехали; на Аллаха надейся, а верблюда привязывай. Тот, кто вводит вора в искушение плохо лежащей вещью, совершает не меньший грех, чем сам вор, укравший ее.
Перед едой озадачил девчат тем, что два часа всем необходимо спать в обязательном порядке. В нашем "пионерском отряде" - тихий час. Потом собираемся все в одном номере, и я там озвучиваю дальнейшую повестку дня.
Все устали и легко с этим согласились.
Ланч от Арама был превосходен. В Москве я так вкусно давно не ел, даже в самых дорогих и модных ресторанах. Да и девчата, вопреки всем сдвигам по фазе на почве сохранения фигуры, наворачивали немаленькие порции так, что только за ушами трещало. И пивом не пренебрегли.
Арам, при виде стольких красавиц, расцвел, раздавал комплименты направо и налево вместе с тарелками и бокалами.
В конце обеда вместе с пивом он принес на подносе связку ключей с бронзовыми бирками, на каждой был выбит номер, к которому этот ключ подходит.
Я тут же забрал поднос и пошел раздавать ключи, не глядя на номера, паруя девчат по ходу продвижения между столиками. Заселял их по две в один номер, на одну "королевскую" кровать. Сами на месте разберутся, как спать будут: валетиком или по-лесбиянски. Или наоборот.
Оключенные пары, допив пиво и сказав Араму: "спасибо, очень вкусно", уходили в номера наверх, стуча каблуками по толстым плашкам деревянной лестницы.
Арам в ответ довольно витиевато разглагольствовал, что кормить таких неземных красавиц для него не только радость, но и счастье. Глаза старого ловеласа просто горели. Он сейчас на любой заданный ему вопрос ответил бы только: "конечно, хочу!"
Без пары осталась только Роза. В принципе, я ее сознательно не выбирал. Само собой так получилось. Ей, запомнив номер, отдал последний ключ и сказал, не имея в виду никаких задних мыслей.
- Роза, мы с тобой вдвоем остались. Больше номеров нет. Так что вали спать, но дверь не запирай.
Выхватив у меня из рук ключ с бранзулеткой, Роза, подпрыгнув, смачно чмокнула меня в щеку и, уже стуча шпильками по лестнице, радостно закричала наверх, вдогонку остальным девчатам:
- Господин назначил меня любимой женой!!!
Арам на этот возглас сделал круглые глаза. И повернувшись ко мне, переспросил:
- Что, правда?
- О чем вы? - сделал я вид, что ничего не произошло совсем.
- Ну ара… Это… Про то, что девочка сказала.
Я спокойно допивал свое пиво, напряженно думая, что на это ответить Араму. Ничего не придумал и решил сказать правду.
- Да как вам сказать, они все теперь вроде как гарем у меня. Очень просили их одних тут не бросать. Наверное, посмотрели вокруг, прикинули расстояние до русских земель, подумали и вышли всем скопом замуж за мой автобус. Осуждаешь?
- Ты что? Завидую. Вах! - Арам попытался что-то изобразить рукой, тыкая пальцами в потолок. - За такое выпить надо.
- Уже выпили, - показал я на пустую кружку из-под пива.
- Нет, ара, за такое "Двин" пить надо, а не пиво, - ресторатор был настроен к продолжению банкета.
Ну да. Плавали - знаем. Сначала коньяк вдвоем бухать будем. Потом девочек позовем для развлечения, переместившись в некие райские кущи. А там и день прошел. У меня же на ближайшее время планов просто громадье, в которые пьянка с развратом никак не вписывается. Поэтому вежливо отказался от столь щедрого предложения:
- Арам-джан, давай позже. У меня коньяк на пиво плохо ложится. Будет просто перевод драгоценного продукта. Он же у тебя из-за ленточки.
- Обижаешь, дорогой, с собой привез. Старый запас.
Войдя в свой номер, первое, что я увидел - голую Розу, лежащую наискось на большой двуспальной кровати в нарочито соблазнительной позе.
- Роза, - сказал я насколько мог строго, - вырвем с корнем половую распущенность в коллективе. Я спать хочу, как не знаю кто. А потом у нас очень серьезное дело будет, от которого зависит, кем мы придем в этот мир и с чем. Наша борьба с сукой Майлз еще не закончилась.
Роза обиженно надула губки и напоказ заканючила, изображая маленькую девочку:
- Не-э… Я так не играю. Ты, злобный старый Бармалей, который решил лишить меня после еды сладкого? И вообще ты плохой.
- Плохой, плохой, - согласился с ней. - Впереди еще длинная ночь. Ты, наверное, не в курсе, что тут в сутках целых тридцать часов. Если я сейчас не посплю чуток, то до ночи точно не доживу.
Разделся.
Лег на край кровати.
Закрыл глаза и сказал:
- Все. Сплю.
Какой там "сплю"! Как только мой дружок ощутил вокруг своей головки смыкающиеся горячие губы, то тут же заявил мне, что я - как хочу, а он лично спать уже не будет.
После флеш-моба мои девочки (интересно, как быстро они стали для меня "моими") ускакали наверх приводить себя в порядок и отдыхать. Я специально наказал им не отсвечивать внизу. Во избежание. Разные сейчас могут быть варианты.
Публика втянулась в бар и расселась обедать. В помощь Агнешке откуда-то прибежали халдеить пара молодых чернокожих девок. И работы, я скажу, досталось им всем. В том числе и Араму, который юлой вертелся за стойкой. Пользуется заведение популярностью. Сразу видно.
Я сидел в баре, сначала у стойки на высоком табурете, потом, когда народа стало меньше, за столиком, терпеливо и тупо ожидая реакции местной власти предержащей на мое хулиганство, и спокойно тянул местное темное пиво, похожее на портер. Очень неплохое, кстати, пиво. Не соврал ресторатор. Но Майлз так и не дождался. Народ уже рассосался с обеда, и бар почти опустел, когда вместо нее пришла Светлана Беляева.
Она устало опустилась на лавку напротив меня, отделив себя столешницей, как контрольно-следовой полосой на границе, и, ни слова не говоря, уставилась в меня своими большими гляделками. В упор. Словно желая запомнить мой светлый лик до каждой мелкой черточки на всю оставшуюся жизнь, потому как мне вот-вот придет кирдык. Причем не извне, а я сам себе прямо тут сэппуку буду делать. И не эстетствуя в полном соответствии с красивым японским обрядом, а по-простому, без изысков, без зачитывания предсмертной танка, тупым столовым ножом для вящего доставления себе предсмертных мучений. Во имя ее прекрасных холодных глаз, естественно. А глаза-то у нее, оказывается - не серые совсем, а зеленые. Вот как бывает - просто обман зрения. Я, походя, отметил тогда в Иммиграционном отделе, что у нее светлые глаза, но почему-то в память впечаталось, что они серые. Ан нет - зеленые. Только очень-очень светлые, с некоторым свинцовым отливом по краям радужки. И в глазах этих читается интеллект, а не только верхнее образование. Блондинка. Натуральная блондинка, не крашеная, даже брови у нее светлые. Красотка, хотя в глаза это сразу не бросается, но приглядеться, так классом будет не ниже моих девочек. Но красота ее - не ярко-южная, а мягкая такая, пастельно-северная. Нос слегка курносит, но это только придает дополнительный шарм. Скулы высокие. Ротик маленький, выражение губ немного удивленное. Можно было бы за типичную блондинку принять, если бы не взгляд. Моментально вспомнился Валерий Агафонов с романсом "Твои глаза зеленые, уста твои обманные…" Красивая и умная баба, да еще блондинка в том же флаконе. В итоге имеем характер нордический, выдержанный, как у Штирлица. А что в осадке? Железный дровосек Урфина Джюса. Интересно, сколько людей на ее внешность уже купилось?
Трудно мне с ней будет. Такие стервы признают только свои условия. А мне сейчас с ней сразиться надо. И обязательно до победы.
Ой, мамочки, щас такое будет! Это ж не баба, а конь с яйцами!
Наконец Светлане надоело играть в гляделки. Или просто она не дождалась от меня первых фраз, по которым меня можно было бы поймать за язык.
Ага… Щас, разбежался. Ты пришла, ты и говори.
Она и сказала, слегка удрученно:
- Вы умудрились такого наворотить, что даже не знаю, как вас теперь представлять?
Я тут же ей ответил дежурной шуткой, хамской:
- А вы представьте меня карликовым негром с длинным фиолетовым членом.
Светлана захотела сначала обидеться, но, неожиданно для самой себя, весело рассмеялась. Видимо, все же представила. Это хорошо, когда враг с хорошим воображением. Есть простор для маневра.
Подскочил очень услужливый Арам:
- Что будем пить?
- Мне пиво повторить, а даме - что пожелает, - ответил я.
- Бокал вишневки, - сделала свой заказ Светлана и, когда Арам удалился за стойку, снова посмотрела мне прямо в глаза и укоризненно спросила:
- Ну и что вы тут устроили?
Ну прям училка начальных классов, журящая чересчур расшалившегося первоклашку. Уважаю. Могет, когда захочет. Только вот откуда столько специфического умения в столь юном создании? Это вопрос.
- Флеш-моб, - спокойно ответил я, - очень модная нынче вещь в цивилизованном мире. Урбанистическая инсталляция. Вам не понравилось? А вот публика была в восторге. Заодно это была гражданская акция протеста против нашего похищения киднеппером по имени Майлз. Все в рамках демократического процесса. Никакого хулиганства, тем более уголовщины. Только искусство.
Кажется, я вещал в пустоту.
- Мисс Майлз вас приглашает на переговоры к себе в офис. - Это было сказано Светланой так, будто меня пригласили на аудиенцию во дворец к местному монарху на вручение медали.
- Знаете, Светлана, что-то у меня нет никакого желания общаться с Майлз, - дипломатично ответил ей на лестное предложение. - Она хамка. И уж тем более не желаю встречаться в ее офисе. Предпочитаю пока побыть на людях.
Тут сделал паузу и убедился, что Беляева поняла все правильно.
- А вообще я желал бы встретиться не с ней, а с кем-то из более высокого руководства вашего пресловутого Ордена. У кого компетенции больше, чем у Майлз. Вы же знаете основной бюрократический принцип? Большому начальнику проявить власть - это разрешить запрещенное, маленькому - запретить разрешенное. Зачем тратить время на мелкую шишку в большом лесу.
- Георгий, в настоящее время это невозможно, - мягко ответила Светлана. Голос ее был нейтрально-приятного тембра. Такими голосами любят озвучивать Джи-Пи-Эс маршрутизаторы и автомобильные компьютеры.
- А мы никуда не торопимся, - перешел я на вальяжную манеру разговора.
Правда, внешне. Внутренне же собрался весь, как пружина.
- Да, кстати, Света, - подбавил некоторой фамильярности в беседу, - зовите меня Жорой, так будет и для вас проще, и мне привычней. Мы же не на официальном приеме, а так… Проводим некие предварительные переговоры "без галстуков". Помните, Ельцин такие мероприятия очень любил? С "другом Рю" и прочими главами государств? Путин эту хорошую традицию почему-то похерил, а мы восстановим.
Светлана тут же разорвала дистанцию.
- Нет, я вас буду звать именно Георгий, или господин Волынский, если угодно. Или доктор Волынский, если предпочитаете официальное титулование. Так будет правильней. Мы с вами по разные стороны баррикад. - Взгляд Светланы был тверд. Красивые глаза. И сама Светлана красивая. Действительно не хуже моих девочек.