- Ничуть! - задумчиво проговорил я, взяв свою кружку. - Если судить по вашему явному равнодушию к моему появлению, вернее будет думать, что вы избавились от своего увлечения и теперь хотите поделиться этой новостью.
- Вам бы этого хотелось, Николай Александрович? - так же тихо задала очередной вопрос девушка, поднимая на меня свои чистые глаза.
- Мы с вами сейчас находимся в совершенно неравных условиях для серьёзной беседы! - заметил я, продолжая пристально смотреть на собеседницу (она опять отвела взгляд). - Для меня не прошло и трёх дней, как я целовал ваши ручки и ножки, а потом проявил не слишком уместное откровение…
- Тогда следует немедленно освежить мои впечатления! - неожиданно мило улыбнулась девчонка, и её щёки заметно порозовели. - Вы не против?
Ответить на полусерьёзный-полушаловливый вопрос я не успел - от сильнейшего удара снизу наш плавучий дом подскочил и заходил ходуном, а моя собеседница вскрикнула и выплеснула горячий кофе себе на колени. Быстро поставив кружку на стол (мой кофе не расплескался, потому что я реагировал на стрессовые ситуации совсем иначе), я схватил висевшее на вбитом в стену колышке розовое махровое полотенце и быстро приложил его к коленям девушки.
- Больно? - с невольным волнением в голосе спросил я.
- Немножко, - улыбнулась она. - Кофе успел уже чуточку остыть…
- А так? - убрав полотенце и наклонившись, я несколько раз совершенно непроизвольно коснулся губами гладких девичьих колен.
- Совсем прошло! - последовал немедленный ответ, и по голосу я понял, что девчонка улыбается. - Но можно продолжить…
Очередной мощный удар вновь приподнял "Дредноут", и где-то под платформой раздался громкий треск. Смолк двигатель, и я, услышав крики своих людей, вскочил и метнулся на корму. Мотор был откинут, но внешне цел, а наш испуганный юнга прижался к задней стенке нашего плавучего дома и при моём появлении указал на огромный чёрный плавник треугольной формы, стремительно рассекающий гладкую поверхность моря (стоял почти полный штиль) чуть в стороне от "Дредноута", под которым угадывалось мощное обтекаемое тело.
- Что это, Николай Александрович? - вскричал мой заместитель, выскочивший на кормовую платформу следом за мной.
- Ихтиозавр, чёрт бы его побрал! - в сердцах высказался я и оглянулся на Володю. - Заводи мотор, юнга!
- Очень опасен? - спросил Огнев, с беспокойством следя за огромным ящером, делавшим очередной круг.
- Конечно, опасен… - отозвался я и посмотрел на появившуюся в кормовом дверном проёме Наташу - мне вдруг подумалось, что моё предчувствие было связано совсем не с отношением девчонки ко мне, а со смертельной опасностью для неё самой. - Но вряд ли мы его не интересуем - просто какая-то крупная рыба вздумала прятаться от него под плотом…
Володя опустил мотор, который от толчка откинулся на упор, в рабочее положение и дёрнул за пусковой шнур, но недостаточно сильно - горячий двигатель даже не дал вспышки. Слегка отстранив парнишку, я взялся за дело сам, и "Вихрь" взревел после первого же моего рывка. Вода забурлила вокруг дейдвуда, но плот не тронулся с места, и пришлось ждать почти минуту, пока "Дредноут" кое-как набрал скорость узла в полтора - против прежних трёх с лишним… Помедлив немного, я выключил двигатель, глянул на собравшихся на корме почти всех своих людей (кто-то был уже на задней платформе, а кто-то стоял в бортовых проходах), а потом окинул взглядом спокойную бирюзовую поверхность моря - огромного ихтиозавра пока не было видно.
- Мне придётся нырнуть! - вслух высказал я своё решение. - И глянуть, что там натворил этот монстр!
- Может, кто из нас, Николай Александрович? - как-то не слишком уверенно предложил мой заместитель. - Стоит ли вам опять так рисковать?
- В сравнении со мной никто из вас толком и плавать не умеет! - хмуро проговорил я. - Приготовь выдергу, Иван Ильич! Скорее всего, у нас оторваны одна или две поперечные плахи - они и тормозят плот!
- А вдруг это чудовище вернётся? - с беспокойством спросила Наташа. - Вы можете не успеть выбраться!
- Обещаю вам, что не позволю сожрать себя никакому монстру! - усмехнулся я, направляясь в свою "каюту".
Нечего и говорить, что нырять под плот в таких условиях было делом чрезвычайно опасным - его тень привлекала внимание всех подводных обитателей: одни пытались скрыться под ним, а другие выбирали себе добычу… Но идти оставшиеся шестьдесят с лишним километров полутораузловым ходом было также не самым лучшим решением - рано или поздно должна была начаться очередная тропическая гроза, и ослабленная теперь платформа могла не выдержать сильного волнения… Готовясь к необходимому купанию, я услышал, как негромко переговаривались мои подчинённые.
- Настоящий мужик наш начальник! - вполголоса пробасил Василий. - За все опасные дела только сам и берётся!
- Я это ещё, когда мы на снегоходах в гору лезли, приметил! - заявил чуть погромче Пётр.
- Да не ты один! - хмуро сказал обычно молчаливый Сергей. - Без него мы и до холма в тундре бы не добрались!
- А ведь как организовал-то всё! - подал голос и Александр. - Живем, точно сыр в масле катаемся!
Через несколько минут я вновь вышел на кормовую платформу уже лишь в голубых плавках, с подводным ножом на специальном поясе и плавательными очками в руках.
- Когда закончу - сразу подавайте мне руки! - сказал я, садясь на край плота и надевая очки. - Может статься, что карабкаться будет некогда…
Прыгать в воду я не стал, а вместо этого тихо соскользнул с платформы и сразу нырнул под наш плавучий дом. После яркого света оранжевого Агни тень под платформой показалась мне особенно густой, и я лишь через несколько секунд разглядел, успев вспугнуть стайку мелкой рыбёшки, что центральная стяжка, представляющая собой мощную толстенную плаху сантиметров восьмидесяти шириной, сломана посредине, оторвана от брёвен днища, а державшиеся теперь лишь на крайних восьмидюймовых гвоздях половинки отогнуты вниз и поперёк хода. Вынырнув у края плота, там, где собрались теперь все мои люди, я сделал несколько глубоких вдохов, взял поданную мне выдергу и вновь погрузился в воду. Первую половину я оторвал сравнительно легко - она и без того едва держалась на вывороченных из бревен гвоздях. Вытолкнув обломок из-под платформы (его тут же подняли наверх по распоряжению Огнева - он вполне ещё мог пригодиться), я подышал с минуту, а потом сделал очередной нырок. Со вторым куском пришлось повозиться почти минуту - предельное время, которое я мог находиться под водой - но и он скоро поддался моим усилиям. Толкнув его на поверхность воды из-под крайнего бревна, я заметил странный расплывчатый силуэт, поднимавшийся снизу прямо ко мне, и заторопился наверх. Едва моя голова показалась над водой, как ко мне сразу потянулось множество рук, я подал свои и почувствовал, что что-то холодное и скользкое обвивает мою правую лодыжку… Три или четыре пары сильных рук наших мужиков легко вытянули меня на платформу, и я, увидев, что мою ступню обвило пятнистое щупальце толщиной в руку со множеством белых присосок, выхватил нож и без колебаний отсёк его - обрезок сразу отвалился от моей ноги и извиваясь упал на палубный настил (Пётр тут же пинком сбросил его в воду). Распорядившись завести мотор и идти прежним курсом, я отправился в душевую кабинку, установленную по правому борту кормовой площадки - вода в морях этого мира была не особенно солёная, но я всё же предпочитал принимать после купания в ней пресный душ. Пока я занимался собой, а потом ещё вытирался и одевался в "каюте", мои люди запустили мотор и "Дредноут" быстро набрал прежний, примерно трех с половиной узловой ход. Когда расчёсывал массажной щёткой влажную шевелюру, в дверную заслонку раздался стук, и я отодвинул неуклюжую створку. В тесное помещение вошла моя помощница и сразу привычно устроилась на моей лежанке.
- А вы опять заставили меня поволноваться, Николай Александрович! - с очередной милой улыбкой проговорила она и тут же глубоко вздохнула. - В ваше отсутствие я успела забыть, какой вы отчаянный сорви-голова - Общались со мной заочно? - спросил я, кладя щётку на полку и выдвигая из под столика скамейку.
- Вы догадались… - покачала головой моя собеседница.
- Это удел всех влюбленных, - отозвался я, присаживаясь на скамейку. - Если я, конечно, не заблуждаюсь на ваш счёт…
- Я знаю вас уже почти год, Николай Александрович! - легко рассмеялась Наташа. - Правда, с некоторым перерывом… Поэтому теперь я не влюблённая, а горячо любящая девчонка… Может быть, мне приготовить ещё кофе? Мой частью оказался на коленях, а частью - на полу, да и вы не успели выпить свой…
- Займитесь, Наташа… - в раздумье отозвался я. - А мне, пожалуй, следует обновить ваш гардероб…
- Я как раз хотела просить вас об этом! - тут же подхватила моя собеседница. - Скоро станет прохладно и мне нужны будут брюки, даже двое… И, конечно…
- Вот с "конечно" мы и начнём! - улыбнулся я. - А брючки вам сошьём, когда будем двигаться вверх по реке.
Пока моя помощница отсутствовала, я взял с полок большой пластиковый пакет, где лежали рулоны с лёгкой хлопчатобумажной тканью и портативную швейную машинку, которой следовало поспешить воспользоваться, пока была дармовая энергия от работающего мотора. Раскрыв ежедневник, я нашёл страницу со своими схемами и отмеченными размерами (взяв небольшую поправку), а потом занялся раскройкой ткани. Наташа отсутствовала почти час, а когда появилась с дощечкой в руках, заменяющей нам поднос, на которой опять стояли две кружки и маленький котелок, прикрытый крышкой, сообщила, что доктор поймал трёх крупных кальмаров, и ей пришлось распорядиться о их чистке и разделке.
- Вы неплохо командуете моими людьми… - чуть рассеяно заметил я, не поднимая головы. - По крайней мере, повинуются вам они очень охотно!
- Я же их будущая хозяйка! - весело рассмеялась моя собеседница. - Во всяком случае, они все в этом уверены! Осталось убедить лишь вас. Так мы пьём кофе, Николай Александрович?
Невольно вздохнув (тем касающихся нового супружества я старался избегать), я кивнул, сдвинул раскроенную ткань с края стола и взял из рук Наташи кружку с горячим напитком. Помолчав несколько минут, я, стараясь не нагонять страха, поделился с девушкой своей тревогой за неё (упомянув, что прежде неверно истолковал своё предчувствие), попросив быть, как можно более внимательной и осторожной, а также держаться поближе ко мне…
- В последнем можете даже не сомневаться, Николай Александрович! - опять засмеялась моя помощница и с лёгкой, чуть шаловливой улыбкой добавила.
- Даже на шаг не отойду! Плохо только, что ночью я остаюсь без присмотра!
Выпив кофе, я продолжил своё занятие, а Наташа прилегла, как делала раньше, на мой топчан и, наблюдая за мной, очень скоро задремала под тихий стрёкот швейной машинки, негромкое гудение мотора на корме и плавное покачивание нашего плавучего дома на пологой волне.
V
Проведя за столом часа три (за это время я раза три-четыре очень тихо поднимался со скамейки и выходил на корму, чтобы немного размяться и глянуть на обстановку вокруг), я решил сделать перерыв и, не тревожа свою спящую помощницу, отправился в кубрик, собираясь заняться организацией ужина. Кальмаров успели почистить, сварить половину всего объёма и даже пропустить через мясорубку - мне осталось лишь добавить в фарш всё необходимое и сформировать котлеты, слегка обваляв их в муке. Жарить взялся Володя, а я, распорядившись также поставить воду для картофельного пюре (сухого порошка в герметичных упаковках оставалось ещё изрядно), взялся за приготовление салата из свежих овощей. В это время появилась Наташа, шепнула мне, что ей хорошо спиться только в моём присутствии и принялась помогать нарезать овощи.
- Как бы нам, Николай Александрович, такое блюдо и на судне готовить… - заговорил доктор, который в ожидании ужина уже сидел за столом. - Можно ведь закупать свежемороженых кальмаров и держать их в холодильниках.
- Ты видел, Олег Сергеевич, какая мелочь обычно идёт на продажу? - отозвался я, заливая в большой котелок с картофельным порошком кипяток.
- Наш кок всё проклянёт, когда начнёт чистить промысловых кальмаров на судовую команду!
- А осетринку-то, Олег Сергеевич, нам обеспечишь? - подсаживаясь к столу, спросил мой заместитель и подмигнул мне, указав глазами на Наташу - от его опытного взгляда не укрылась перемена в настроении девчонки.
Пока накрывали на стол, я выбрался с биноклем на крышу нашего плавучего дома и как следует осмотрелся. Сейчас было половина девятого "вечера" - мы находились в пути уже десять часов, если не считать небольшой остановки, когда мне пришлось отдирать от днища сломанную плаху, и за это время преодолели порядка пятидесяти - пятидесяти пяти километров. С учётом заметного бокового сноса (дул лёгкий северный ветерок), нам предстояло пройти до устья реки Ледниковой ещё, примерно, двадцать пять-тридцать километров, на что требовалось пять-шесть часов. Погода пока благоприятствовала нам - небо на севере было чистым и ничто не предвещало скорой грозы или неожиданного шквала, но тем не менее, я решил не ложиться отдыхать сегодня пока плот не минует устье реки Ледниковой - в море могла случиться любая неожиданность, требующая моего личного вмешательства…
Спустившись вниз, я вымыл руки и присоединился к своим людям, ожидавшим меня - без своего начальника к ужину никто не приступал. За столом царило некоторое оживление, причиной которого было не столько полюбившееся всем блюдо, а то, что мы благополучно возвращались назад после весьма плодотворно проведённого времени в чужом мире, и все очень скоро рассчитывали увидеть своих близких. Что касается материального благополучия своих семей, то здесь мои служащие были спокойны - часть их очень приличного (вдвое выше среднего уровня) жалования перечислялась близким во всё время длительного отсутствия кормильцев…
- Сделаем остановочку в устье реки? - спросил меня Огнев, следя за тем, как наш юнга раскладывает на тарелки картофельное пюре и котлеты размером с ладонь взрослого мужика.
- Возможно… - ответил я, одновременно оценивая и вариант остановки выше по течению реки. - Ближайшее подходящее место для стоянки будет лишь ещё километров через семьдесят-восемьдесят.
- Как вы думаете, Николай Александрович… - начал мой заместитель и, взяв поданную ему Володей тарелку (Наташа, как я заметил, теперь только распоряжалась и, как исключение, делала салат, но уже не раскладывала пищу по тарелкам и не мыла посуду), продолжил. - Далеко сможем подняться по реки на "Дредноуте"? А то на "надувнушках" то с нашим золотым запасом будет тяжеловато! Раз по десять придётся вперёд - назад плавать!
- Можешь быть спокоен, Иван Ильич! - ответил я, с сомнением разглядывая впечатляющую порцию на своей тарелке (пришлось просить Володю уменьшить её наполовину). - Будем двигаться на плоту, пока для него хватит ширины реки.
- А движок-то потянет против течения? - уже протягивая тарелку за добавкой спросил и доктор. - В верховьях, как я помню, скорость уже приличная…
- Не волнуйся, Олег Сергеевич! - улыбнулся я. - Решу и эту проблему!
- Всё правильно! - заключил Огнев. - Наше дело - работать и выполнять распоряжения, а думать за нас есть кому…
Опять поднявшись из-за стола раньше всех, я отправился в свою "каюту" и продолжил прерванное занятие. Почти сразу ко мне заглянула Наташа и предложила дыню на десерт - я чуть рассеянно кивнул в ответ. Заправляя шпульку в колпачок, я заметил, что в моей "каюте" стало заметно светлее, а глянув в сторону ближайшего окна-бойницы, увидел, что как раз напротив него сухие стебли тростника, перекрывавшего боковые проходы, образовали широкую щель - кто-то, видимо, в спешке проходя здесь, задел уже не особенно прочную стенку… Появилась моя помощница и поставила на край столика ярко-жёлтую, всю в капельках воды (только что помытую) дыню в большой миске. Мне пришлось отвлечься и самому нарезать хорошо созревший плод, из которого в миску сразу натекло много сока вперемежку с семечками.
- Вы успели сшить уже три вещи… - заметила Наташа, аккуратно беря небольшой ломтик дыни. - И раскроили ткань ещё на несколько штук… Скажите, это не означает, что мы не сразу вернёмся в цивилизованный мир?
- Такое может случиться, - после некоторой паузы (тревожить собеседницу прежде времени мне совсем не хотелось) ответил я, осторожно срезая со своего ломтика янтарную корочку. - Как известно, Земля Ольховского показывается в нашем мире лишь раз в одиннадцать лет…
- И мы будем ждать на яхте ещё десять лет? - даже без тени тревоги спросила моя собеседница и с улыбкой добавила. - Я даже не сомневаюсь, что вы легко решите и эту проблему!
- Надеюсь, - несколько отрешённо отозвался я, а потом тоже улыбнулся. - Но на это потребуется, возможно, почти четверть часа!
Наташа рассмеялась и потянулась за очередным ломтиком дыни. Лежавший до того у порога Адмирал, который всегда спешил присоединиться, лишь только мы с моей помощницей оставались вдвоём, поднялся, протиснулся в дверь и принюхался. Девчонка тут же отдала ему кусочек дыни, и пёс без долгих раздумий просто слизнул его, чем ничуть не удивил меня: в юности у меня была немецкая овчарка, весьма охотно поглощавшая овощи и фрукты.
- Я приучила его даже к помидорам! - поделилась Наташа, положив на настил из плах ещё один ломтик дыни. - Но больше всего ему нравится морковка и репа, а вот огурцы есть совсем не хочет!
- Надеюсь, вы не сделали из него вегетарианца! - покачав головой, проговорил я, вновь берясь за работу. - Если ему ещё и каши придутся по вкусу, то я буду вынужден искать нового сторожа!
Наташа привычно-удобно устроилась на моей лежанке с ногами и принялась рассказывать о том, что интересное и необычное произошло в лагере за весь период моего отсутствия. Время от времени поглядывая на собеседницу, когда нужно, улыбаясь и вставляя дежурные фразы, я никак не мог окончательно решить, как мне следует поступить по возвращении из этой экспедиции - как бы там ни было, но я был уверен, что ни о каких дальнейших отношениях с этой очаровательной девчонкой не могло быть и речи…
- Мне кажется, что я чуточку поправилась! - сообщила мне девушка. - Вы учли это обстоятельство?
- Да, я внёс некоторые поправки, - отозвался я, занятый своими невесёлыми мыслями. - И немного разнообразил дизайн…
- У вас так здорово получается, Николай Александрович! - покачала головой моя собеседница, рассматривая готовые вещи на краю столика. - Ещё лучше, чем в прошлый раз! Наверное, я не откажусь от ваших изделий и в цивилизованном мире.