ТАРЫ-БАРЫ ВОКРУГ ТАРЫ…
Курьерский из Москвы прибывал точно по расписанию. На перроне Московского вокзала четверо военных стояли особняком. Небольшая зона отчуждения образовалась вокруг них не из страха – из почтения. "Сам Ежов, - судачили в толпе, - с охраной!" – "Да нет, - отвечали им, - какая охрана? Это ж сыновья его. Видишь, на них форма курсантская?" – "А как же он, да без охраны?" – "А кого ему, чудак человек, в Питере опасаться? Тут за него любой горло перегрызёт!"
Обрывки пересудов долетали до Председателя комитета государственной безопасности СССР Николая Ежова, и ему – чёрт возьми! - было приятно такое слышать. И про сыновей – Наташка, умничка, родила ему тройню! - и про то, что не нужна для него в Питере охрана; хотя таковая была – куда ей деться? - разве что в глаза не бросалась.
"Вот ведь, год тот же, а Ежовы разные!" – усмехнулся маршал и шагнул к застывшему у перрона вагону.
Проводник споро протёр поручни и пригласил пассажиров на выход. Из "мягкого" люди выходили солидные, значимые. Все здоровались с Ежовым: кто раскланивался, кто козырял. Николай машинально брал под козырёк, и ждал, когда в дверях появятся те, ради кого он сюда и прибыл. Разумеется, место себе они выбрали в конце очереди. Первым в проёме встал его старинный друг Михаил Жехорский, Шеф, поседевший ещё тогда, в двадцатом, и с тех пор как-то и не изменившийся. Не успел Николай заключить друга в объятия, как на перрон выпорхнула Анна-Мария, дочка Макарыча, и повисла на шее. С улыбкой наблюдали за этой сценой и отец Машани, и сошедший на перрон адмирал Берсенев. А та, расцеловав "дядечку Колечку" в обе щёки, перепорхнула с криком "Привет, богатыри!" в сторону сыновей Ежова. Николай обнялся с шурином и спросил, заглядывая ему за плечо:
- А это, никак, Кирилл?
- Он самый, - улыбнулся Вадим.
- Ну здравствуй, племянник!
Только и успел что обнять, как вихрем налетела Машаня и оттащила Кирилла в сторону сыновей.
- Знакомьтесь! - звенело над перроном – Это Кирька, а это Петька, Сашка и Николка!
Парни, снисходительно поглядывая на бестию с косичками, которую они с малолетства привыкли считать сестрёнкой, степенно здоровались с двоюродным братом.
- Как на Машу похожа, - сказал Николай, становясь рядом с Михаилом.
Тот лишь коротко кивнул, не сводя любящего взгляда с вертящейся возле парней дочки.
К машинам шли двумя группами. Впереди четверо парней с вещами в руках и крутящаяся подле них Машаня. Среди них разговор шёл молодой, задорный, но скорее пустяшный. Старшее поколение отставало шагов на десять. Говорили здесь негромко, о вещах серьёзных.
- Что там японцы? - спросил Ежов у Берсенева.
- Готовятся, - ответил адмирал.
- А мы что?
- Так и мы готовимся, - усмехнулся Берсенев, - второй авианосец заложили!
Николай кивнул. В Берсеневе он не сомневался. Да и в курсе был, честно говоря. А вопросы задавал больше для разговору. Вот и теперь спросил о том, что ему было уже известно:
- Слышал, Президент тебе полномочий добавил? Ты у нас теперь вроде как адмирал-губернатор?
- Только вчера всё случилось, а вы уже прозвище придумали? - от души рассмеялся Берсенев.
- Случилось вчера. А указ о твоём назначении помимо командующего флотом ещё и на пост Полномочного представителя Президента в Дальневосточной республике был заготовлен давно.
- И не без твоего участия? - посмотрел на маршала адмирал.
- Не без этого, - не стал скромничать Ежов. - Но больше Шеф постарался. Ну так ему по штату положено.
Берсенев кивнул. О влиянии Жехорского на Президента ходили легенды. Теперь он (Жехорский) в беседе участия не принимал. Отстал, к разговору, казалось, не прислушивался, весь ушёл в себя.
- Не любит Шеф в Питер приезжать, - вздохнул Николай. - Говорит, что всё ему здесь о Маше напоминает.
- Что, с тех пор так ни с кем и не сошёлся? - полюбопытствовал Берсенев.
- Хреново ты его знаешь, - хмыкнул Николай. - Разве что год без бабы продержался. - И тут же поправился: – Но всё только здоровья для, каждый раз короткий роман, и в дом ни ногой!
- Ты и про это знаешь? - хитро прищурился Берсенев.
- Исключительно от него, - поторопился сказать Ежов. Кинул взгляд на хитрую физиономию шурина и решил слегка оскорбиться. - Ты что, думаешь, я другу в постель заглядываю?
- Что ты, что ты, - поспешил соскочить со скользкой темы Вадим.
- А вы, братцы, никак мои косточки перемываете? - раздалось за их спинами.
Жехорский нагнал друзей и втиснулся между ними.
- Как ты мог такое про нас подумать? - деланно возмутился Ёрш.
- Потому что знаю вас, чертей, как облупленных, да и не оглох ещё, - усмехнулся Михаил. - Да вы не тушуйтесь, - последнее относилось исключительно к Берсеневу, который и вправду испытал некоторую неловкость, - вам в этом вопросе дозволено многое, если не сказать всё! А Питер я не разлюбил, просто бывать здесь для сердца тревожно…
После этих слов меж них троих в речах наступила пауза. Теперь они просто шли рядышком, улыбались отдельным долетавшим до ушей фразам щебечущей впереди молодёжи, пока таким порядком не дотопали до ожидавших их авто.
Разговор продолжился в машине. Молодёжь (все пятеро) набились в первое авто. Ежов, Жехорский и Берсенев устроились на заднем сидении служебного автомобиля Председателя КГБ, машина с охраной замкнула кортеж.
Ежов нажал на кнопку, и поднявшееся стекло наглухо разделило салон автомобиля.
- А Машаня уже совсем невеста, - сказал Николай. - Вот только характер тот же: всё такой же "звонок"!
- Неправда ваша, - возразил Михаил. - Дочь у меня повзрослела не только внешне, она стала намного серьёзнее. А сегодня, это так, детство вспомнила!
- Как она окончила школу? - спросил Николай. - Медаль всё-таки профукала?
- Профукала, - рассмеялся Михаил, - на это у неё серьёзности не хватило. Но аттестат всё равно очень приличный!
- Но Кирилл-то, надеюсь, медаль не упустил? - обратился Николай к шурину.
- Не упустил, - подтвердил Вадим, в голосе его слышалась гордость за сына.
- Не передумал, куда поступать будет? - продолжил допытываться Николай.
- Не передумал, - подтвердил намерения сына Вадим.
- Кстати, почему Петроград? - вмешался в разговор родственников Михаил. - В Москве я этот вопрос задать не успел, спрашиваю сейчас. Ведь во Владивостоке, я слышал, очень приличное военно-морское училище?
- Так он у нас в подводники собрался, - пояснил за шурина Николай, - а такой факультет есть пока только в Петрограде.
- Понятно… - протянул Михаил.
- Ещё нет, - сказал Николай. - Я имею в виду, не всё тебе понятно в причине, побудившей Вадима привезти сына в Петроград. Есть один немаленький нюанс, но об этом он тебе сейчас расскажет сам.
Михаил посмотрел на Вадима.
- Понимаешь, - начал тот, - в Москве у нас действительно не хватило времени об этом поговорить… В общем, Миша, я хочу, чтобы Кирилл принял участие в разговоре, который вы наметили провести с детьми. Ты ведь не будешь возражать?
Михаил перевёл взгляд на Николая.
- Если я правильно понимаю, моё слово последнее?
Ежов мимикой лица подтвердил его догадку.
- Я не возражаю! - поставил жирную точку Жехорский. Потом обратился к Николаю:
- Твои-то почему в курсантской форме?
- А ты разве забыл? - удивился Ежов. - Они ведь Старшую школу с военным уклоном закончили.
- Это я помню, экспериментальный класс и всё такое. Но разве на поступлении в училище это отражается?
- А ты что, думал, я для них особые правила изобрёл? - обиделся Ежов. - Нет, Шеф, здесь всё по чесноку. После школы, если аттестат подходящий, зачисление автоматом в любое военное училище. Дальше – отпуск до начала занятий. Но мои парни от отпуска отказались, и уже службу тянут. Потому им форму и выдали, авансом. А сегодня они в увольнении.
- Вон оно как… - протянул Жехорский.
- Да, вот так! - сказал Ежов и тут же сменил тему разговора.
- Ты Крупскую когда видел?
- Да буквально вчера, - ответил Жехорский, - соседка, как-никак, а что?
- Просто хотел узнать, как она…
- Тебе привет точно не передавала, - усмехнулся Жехорский. - А так, ничего, держится бодрячком.
(Ленин, после того, как истёк второй и последний дозволенный Конституцией срок пребывания на посту Президента СССР (т. е. после 1933 года), никаких государственных постов больше не занимал, потому что много болел и прожил ещё только два года. В прошлом году его похоронили в Петрограде на Волковом кладбище со всеми причитающимися бывшему президенту почестями. Крупская и до, и после смерти Ленина, работает в газете "Правда").
- А вы знаете, - после небольшой паузы, сказал Михаил, - я об этом раньше не рассказывал, но перед смертью он меня позвал в Горки.
Ни Ежов, ни Берсенев, не уточнили кто это "он", и так было понятно.
- О многом не говорили, - продолжил Михаил, - он вообще уже говорил с трудом. Попросил только, чтобы я проследил за тем, чтобы его похоронили рядом с матерью. Я пообещал…
- И слово своё сдержал, - сказал Николай, - хотя и ТЕПЕРЬ нашлись желающие упечь Ильича в мавзолей.
- Да уж, - передёрнулся Жехорский от неприятных воспоминаний. - Хорошо, Надежда Константиновна меня поддержала. Ей самой после смерти мужа из Горок пришлось уехать. А мы как раз первую очередь "золотого" квартала сдали, ну и пробил я ей там квартиру. Так и стали соседями…
- "Золотого", говоришь? - улыбнулся Николай. - И кто такое название придумал?
- Ну не я же, - вздохнул Михаил. - Народ. Он у нас, сам знаешь, языкастый.
- Это точно, - согласился Николай, - чего-чего, а этого у нашего народа не отнимешь… И как там? Шеф, расскажи!
- Ты же там был, - покосился Жехорский на друга.
- Только во время строительства, - быстро ответил Ежов.
- Пусть тебе твой шурин расскажет, - кивнул Жехорский на Берсенева. - Он буквально вчера всем там восхищался, а у меня, верно, уже глаз замылился.
- Ну давай, тогда ты рассказывай, - повернулся Ежов к Берсеневу.
- Я ведь в Москве редко бываю, - начал Берсенев, - да и то всё время проездом. Скажу честно: Питер мне ближе. Но в этот раз Москва меня удивила. Куда ни кинь взгляд – повсюду грандиозная стройка идёт! Где дома новые возводят, где в землю зарываются: метро строят. Это я всё из окна автомобиля видел, когда Миша меня в Кремль вёз.
- Ты его что, в аэропорту встречал? - посмотрел Николай на Михаила, и, не дожидаясь ответа, обратился к Берсеневу, правда, в шутливом тоне: – Ты это, брат, цени, сам Секретарь Государственного Совета СССР тебя у трапа встречал! Ведь у трапа, Шеф?
- У трапа, у трапа, - успокоил Жехорский Ежова. - И он, кстати, оценил это и без твоей подсказки: целый бочонок красной икры презентовал, не считая прочих подношений!
- Что, правда? - спросил Николай у Вадима. - Целый бочонок? А сюда-то икру везёшь, или всё на взятки пустил?
- И сюда везу, - улыбнулся Берсенев.
- Тогда, ладно, - успокоился Николай, - продолжай рассказ.
- Доехали мы до Красной площади, там Машаня и Киря из авто вылезли. Машаня сказала, чтобы мы за них не беспокоились. Они, мол, побродят, а потом домой на метро доедут.
- А разве входы на правительственную ветку в городе не заблокированы? - обратился Ежов к Жехорскому.
- Разумеется, заблокированы, - ответил тот. - Но Машаня имела в виду обычное метро, ветка которого, как ты знаешь, идёт параллельно правительственной и только под Садовым кольцом уходит немного в сторону. В том месте как раз расположена станция, с которой есть переход на правительственную ветку, и при наличии пропуска…
- Точно! - хлопнул себя ладонью по лбу Николай. - Вот ведь, запамятовал.
- В отличие от вас, - сказал Вадим, - я о том, что от Кремля к "золотому" кварталу идёт какая-то особая ветка метро, ничего не знал. Миша, после того, как аудиенция у Президента закончилась, повёз меня поверху. За что я ему благодарен, так было намного интереснее. Из Кремля мы выехали снова на Красную площадь, оттуда проехали на… на площадь…
- Манежную, - подсказал Николай.
- Точно, Манежную! От неё начинается широкая улица, Михаил сказал, что называется она Союзный проспект и проходит через место, где совсем недавно были старые арбатские переулки. О ней ничего доброго сказать не могу, кроме того, что там по обеим сторонам идёт строительство. А упирается эта улица в мост через Москву-реку. За мостом начинается уже Кутузовский проспект и сразу справа от него находится "золотой" квартал. Притом жилая часть расположена по левую сторону реки, а деловая – по правую. Между собой их связывают несколько пешеходных мостов. Жилой квартал построен полностью, но заселён, насколько я могу судить, едва ли наполовину. В некоторых квартирах ещё идёт отделка, остальные пустуют в ожидании хозяев. Правильно я говорю? - обратился Вадим за поддержкой к Михаилу.
- Истину глаголешь! - подтвердил тот. - Ты же помнишь, - повернулся Жехорский к Ежову, - жильё в госквартале строится опережающими темпами. Твоя квартира, кстати, уже готова.
- Знаю, - кивнул Ежов. - Квартира готова, а в здании комитета ещё отделка идёт.
- К осени обещают закончить, - заметил Жехорский.
- Вот к Новому году и переедем, - заключил Ежов. - Ты, Миша, лучше скажи, что с питерской квартирой делать думаешь? За собой оставишь?
- Хотелось бы, - вздохнул Жехорский. - Только как это сделать? Квартира в Москве, квартира в Питере, жирновато получается…
- Так в Москве-то у тебя квартира служебная, - напомнил Николай.
- Так-то оно так, - согласился Михаил, - но всё одно пойдут ненужные разговоры. Тем более с жильём в Питере напряг. Может, Васич с Ольгой в ней пока поживут?
- Они к своей квартире привыкли, - возразил Николай, - Да и есть ли смысл переезжать с места на место, когда через пару лет им тоже в Москву перебираться?
- Парой лет тут не обойдётся, - сказал Михаил, - под "Пентагон" ещё даже фундамент не залили. Думаю, раньше 39 года не возведут, а то и в 40–м…
- А почему "Пентагон"? - спросил Берсенев.
- Ты же вроде в Вашингтоне был, - сказал Ежов. - Здание Министерства обороны США видел? Оно, если посмотреть сверху, имеет форму правильного пятиугольника. Так у нас будет построен двойник этого здания, и там и там над проектом трудился один архитектор.
- Постой… - нахмурил брови Берсенев. - Что-то я ничего подобного в Вашингтоне не припомню…
- И неудивительно, - усмехнулся Жехорский, - нет там такого здания!
- Как это нет? - удивился Ежов. Потом до него дошло. - Вот чёрт! - воскликнул он. - Получается, мы у американцев проект перехватили. Это теперь у них копия будет? Вот потеха!
- Если будет, - усомнился Жехорский. - Они, может, теперь другое здание захотят построить.
- Ну и хрен с ними! - отмахнулся Ежов. - Давай лучше про квартиру договорим. Может в неё Машаня заселится?
- Как это заселится? - не понял Жехорский. - Её же в МГУ зачислили?
- Переведётся в Питер, - пожал плечами Ежов.
- Ладно, - чуть раздражённо сказал Жехорский. - Сейчас пусть лучше Вадим рассказ продолжит, а с квартирой мы что-нибудь решим. На крайняк опять сделаем её конспиративной.
- А что? Это мысль! - согласился Николай и повернулся к шурину. - Так что ты мне ещё не рассказал?
- Я хотел сказать насчёт архитектуры "золотого" квартала, - оживился примолкший было Берсенев. - Я в этом деле никакой не специалист, потому не сразу понял, что она мне напоминает. А как ты сказал, что над проектом трудились, в том числе, и американские архитекторы, до меня дошло: Америку и напоминает! У них там тоже высотные здания уступами друг к дружке поналеплены. Только в "золотом" квартале дома всё-таки пониже, и хотя построены теми же уступами, но напоминают не отвесные скалы, а океанскую волну, что, на мой взгляд, более красиво. Вдоль Кутузовского проспекта стоят самые низкие дома, хотя и в них, по-моему, не меньше десяти этажей. По краям квартала дома задираются этажей до двадцати – там располагаются гостиницы. От них к набережной снова идёт спад этажей до пятнадцати, а потом постепенный подъём к середине, где возвышается самое высокое здание, я в нём насчитал аж тридцать этажей, и это не считая шпиля наверху! Но главное даже не это. Главное то, что внутри квартала есть всё, что необходимо для нормальной жизни: и школы, и детские сады, и магазины, и спортплощадки, и…
- …парикмахерские, - подсказал Николай.
- Да, и парикмахерские, - посмотрел на него Вадим. - Это разве плохо?
- Это просто замечательно! - улыбнулся Николай. - А как тебе глянулся комплекс государственных зданий?
- Так они ещё наполовину в строительных лесах, - пожал плечами Вадим. - Что там будет, можно только догадываться. А из того, что построено, впечатлил, конечно, Дворец Народов!
- А метро? - спросил Николай. - Впечатлило?
- Если ты про правительственную ветку, так я по ней не ездил, - ответил Вадим. - А если про малое кольцо, что проходит под "золотым" кварталом, то красиво конечно, на станциях, я имею в виду, вот только…
- Чего примолк? - спросил Николай.
- Да вот думаю, - ответил Вадим, - не лишнее ли это? Ведь там всё и так довольно близко, да и народ на работу предпочитает пешком через мосты идти.
- А тебе не пришло в голову, что это не столько метро, сколько бомбоубежища? - спросил Николай. - Надёжное укрытие для обитателей госквартала в случае возникновения угрозы нападения с воздуха?
- О таком я точно не подумал, - признался Берсенев. - Зато подумал о другом. А нельзя было "золотой" квартал построить рядом с Кремлём? Дешевле бы обошлось.
- Неверно мыслите, товарищ адмирал! - сказал Жехорский. - В центре города земля самая дорогая, так что дешевле бы точно не обошлось. Мы как рассудили. Исторический центр (всё, что находится в пределах Садового кольца) - место в Москве самое престижное, земля, которая должна приносить доход. А какой доход от госучреждений? Вот мы их по максимуму их центра и выносим. Начали с органов власти, потом будем выселять за пределы Садового кольца прочую чиновничью братию, а там и до высших учебных заведений дело дойдёт!
- А что останется? - спросил Берсенев.
- Театры, музеи, магазины, рестораны, в конце концов! Чтобы было где москвичам и гостям столицы мошной тряхануть!
- Гостиницы, - подсказал Ежов.
- Да, и гостиницы! - кивнул Жехорский. - А ещё будем предлагать предприимчивым людям строить в центре Москвы деловые зоны. Любой уважающий себя бизнесмен захочет снять там офис!
- Ну, хорошо, - хитро прищурился Берсенев, - коли вы такие умные, зачем резиденцию Президента в Кремле оставили, да ещё дорогостоящую ветку метро туда протянули?
- Нет, он точно не догоняет! - пожаловался Жехорский Ежову. - Вадим, голубчик, Кремль – это не просто средневековая крепость. Кремль – это памятник, имеющий громадную историческую ценность. Более того – один из символов государства Российского! И государство просто не вправе оставить этот символ без особого присмотра.
- Можешь не продолжать, - рассмеялся Вадим. - Я понял: Президент у вас ещё и сторожем подрабатывает, верно, на полставки?
- Опасно шутите, товарищ, - заметил Ежов. - Хотя, если копнуть совсем глубоко, доля истины в твоём ха-ха есть…