Я оглядел тёмное помещение, в котором стояла моя клетка, - никого. Превратившись в человека, открыл клетку и уже в виде лиса вышел наружу, спрятавшись за ящиками в углу. Вовремя - загремела дверь, в помещение вошли стражники. С изумлением остановились они перед открытой клеткой, тем временем, я за их спинами выскользнул через открытую дверь наружу.
Я обежал вокруг здания суда, легко перепрыгнул через забор и оказался в прекрасном саду, по которому чинно гуляли три женщины. Заглянув в их мысли, я понял, что это жёны судьи. Они обсуждали прошедшее заседание суда. Более всего они были заинтригованы сведениями о чудесном лисе.
Когда я вышел из кустов, они очень испугались. Я сорвал зубами цветок, встал на задние ноги и преподнёс цветок старшей жене, затем церемонно раскланялся с остальными жёнами. Они сразу перестали меня бояться и рассмеялись.
- Какой вежливый лис!
Средняя жена позвала из дома детей. Три няньки вывели из дома шестерых детей, седьмого - вынесли в колыбельке. Дети жались к ногам нянек, глядя испуганными глазами на меня. Тогда я подошёл к ним поближе и несколько раз перевернулся через голову. Затем я начал танцевать - дети засмеялись, захлопали в ладоши, только старший мальчик сказал:
- Мне не нужны эти детские игры! Я буду воином! Я буду скакать на настоящей лошади.
Я опустился рядом с ним, приглашая его сесть на меня верхом. Мальчик с осторожностью погладил мою шерсть. Затем с опаской залез на спину.
И мы помчались по дорожкам, вокруг клумб и пруда с золотыми рыбками. Мальчик кричал что-то в восхищении, к счастью, глухота моя позволяла мне пребывать в тишине. Младшие детишки хлопали в ладоши, затем один из мальчиков стал на четвереньки, на него влезла маленькая девочка, - и они поскакали за нами. Жены тихо о чём-то с улыбкой переговаривались и обмахивались веерами, поскольку было довольно жарко. Тут маленькая девочка скатилась со спины своего брата и кувыркнулась прямо в пруд. Все няньки издали вопль и помчались на помощь, но я успел первым. Скинув седока, я в два прыжка достиг пруда, вытащил плачущую малышку и отдал её нянькам. Все были просто в восхищении …
Тут тихо отворилась дверь дома, и в сад вошёл сам судья в простом синем домашнем халате и шлёпанцах.
- Что это вы тут расшумелись! А, так вот где ты, лис, - воскликнул он, - а мы тебя ищем по всему городу.
Я медленно подошёл к судье, встал на задние лапы и отвесил ему глубокий поклон. Судья был поражён.
- Это, действительно, необыкновенный лис, - сказал он, - жаль, что он не умеет говорить, а то бы мог рассказать нам занимательную историю своей жизни. Ну как, лис, ты меня понимаешь.
Я серьёзно кивнул ему головой. Тут жёны принялись наперебой рассказывать судье обо всём, что я им показывал.
- Да, восхитился судья. Такому мудрому лису, - рассмеялся он, - только в суде выступать. Лис! Ты хочешь выступить в суде?
Я подошёл к судье поближе и важно кивнул головой!
Ишь-ты, - восхитился судья, смеясь, - завтра утром устроим для этого необыкновенного лиса специальное судебное заседание. Пусть ради такого случая будет завтра день смеха и отдыха. Даже наказание преступных монахов я, пожалуй, перенесу на следующий день.
- И мы, и мы хотим всё видеть, - захлопали в ладоши жёны.
- Ладно, можете посидеть за ширмой, так, чтобы вас самих не было видно.
Настал день суда. Слуги украсили зал цветами, стражники начистили своё оружие, а начальник вместо кнута держал бамбуковую палку.
В образе лиса я вышел вперёд, поклонился сначала судье, а потом залу.
Судья начал заседание знаком начальнику стражи. Начальник стражи проговорил с улыбкой:
- Нам подано обвинительное заявление от уважаемого лиса, имя которого нам неведомо. Но огласить заявление лис не может, так как не умеет говорить.
- Ничего, - сказал судья, - здесь присутствует хозяин лиса Ли Май, который наверняка понимает, что хочет сказать его подопечный.
Ли Май вышел вперёд и попытался накинуть мне на шею тяжёлую железную цепь. Я увернулся и вцепился зубами ему в руку. Миг, и разбойник остался без двух пальцев на правой руке.
- Ах, ты скверный лис! - вскричал разбойник, размахивая своей цепью.
- Прекрати! - крикнул судья, - Не лис скверный, а ты лжец! Дать ему сейчас же десять палок. Стражники содрали с разбойника рубашку, и бамбуковая палка засвистела в руках у начальника стражи.
- Я вижу, - сказал судья, - что тебя, лис, действительно обидели. Кто же твой хозяин?
- Эй! Привести из тюрьмы двух осуждённых монахов!
Стражники тут же привели Ван Гэна и Ван Джена.
- Кто твой хозяин? - спросил судья.
Я подбежал к Ван Джену и мысленно ободрил его.
- Расскажи судье, куда мы идём, - и Ван Джен начал:
- Этот замечательный лис найден нами в северных лесах и ведём мы его в подарок самому императору Ку-У, так как только император достоин владеть подобным чудом! А сами мы, я и мой брат, также предназначены в подарок императору. Настоятель нашего храма специально готовил нас, обучая различным воинским искусствам, чтобы мы развлекли императора во время очередных смертельных боёв, что должны состояться через неделю.
- Это дело государственное! - вскричал судья, - срочно подготовьте машину и отвезите под усиленным конвоем и лиса, и монахов в столицу к великому и бессмертному императору Ку-У!
- Вот так, - продолжил он, - оглядываясь на ширму, за которой сидели его жёны, - никогда не знаешь заранее, насколько серьёзным может оказаться рассматриваемое дело. Думали посмеяться, а дело-то оказалось государственной важности. Ты согласен, лис, с моим решением?
- Я подошёл к судье и три раза поклонился ему до земли.
- Я вижу, ты разумный лис, и счастлив прославлять и радовать нашего великого императора.
Так, на следующий день мы уже были внутри плотно закрытого фургона, который с огромной скоростью нёсся по дороге, издавая частые сигналы, означающие, что он следует по государственному делу. Монахи крепко держались за свои любимые посохи и молились о том, чтобы успеть на бои.
И мы успели! Уже заканчивался приём заявок, когда наша машина затормозила перед воротами стадиона. Все мы трое проследовали к чиновнику-распорядителю.
- И лис ваш тоже будет сражаться? - спросил чиновник.
- Нет, он будет только смотреть, и ободрять нас, - ответил Ван Гэн, - после боёв мы подарим этого замечательного лиса великому императору Ку-У. И ещё, - добавил он, - мы с Ван Дженом - братья близнецы, и мать наша взяла с нас обещание, что друг с другом мы драться не будем. Так что, уважая память нашей мамы, не можем мы драться друг с другом.
- Обе ваши просьбы очень необычны, - сказал распорядитель, - я доложу о них самому императору.
На следующий день нас вызвали к самому императору Ку-У. Не буду описывать пышность покоев, по которым нам довелось пройти. Сам император Ку-У производил не меньшее впечатление. Ползком приблизились мы к подножью императорского трона, и пронзительные глаза императора - колдуна уставились на нашу троицу.
- Братья близнецы, говорите… ну что ж, разрешаю вам не сражаться друг с другом, если победите всех претендентов мне будет интересно сразиться поочерёдно с вами обоими. Теперь лис, говорите,… а точно ли это лис? - Острая, как нож, мысль императора пронзила мою лисью голову. - А ну, покажи-ка мне лис образ своей матери!
- Я честно представил в своих мыслях маму-лису, представил лес и нашу родную нору.
- Похоже, не врёшь! - сказал император, - А кто же твой отец?
- Не знаю, - честно ответил я. Но тот лис с тёмной полосой меня не любил. - И я показал образ лиса-самца.
- Если ты не оборотень, то очень редкая мутация. Надо же, - лис, понимающий мысли. Ты действительно будешь для меня ценным подарком! Разрешаю тебе присутствовать на боях твоих хозяев и подбадривать их, но не вздумай сам вступать в драки!
Я вежливо поклонился императору Ку-У, после чего мы, пятясь ползком, выбрались из зала и отправились в гостиницу для бойцов, где нам была предоставлена отдельная комната.
По всей империи был объявлен месяц празднеств и гуляний. В первую неделю боёв не было, а были только гуляния, которые, впрочем, для некоторых бойцов оказались не менее опасными. Семьям бойцов, вышедших в финал в своих подгруппах, были обещаны невообразимые призы. Группировки, поддерживающие различных бойцов, дрались между собой прямо на улицах. Немало бойцов сгинуло таким образом ещё до начала. По приказу императора все судьи также могли праздновать и не расследовать преступлений, совершённых в месяц гуляний, так что империю просто захлестнула эпидемия сведения счётов между тайными и явными врагами. И только стража, которую всё же оставили на посту, немного сдерживала этот разгул драк и убийств.
К счастью, моих монахов не считали серьёзными конкурентами, к тому же, они больше сидели дома и молились своим богам. Единственный раз мы вышли в город ранним утром, чтобы поставить курительные палочки в ближайших храмах. Редкие прохожие с удивлением смотрели на огромного лиса, идущего без поводка за двумя монахами. А я с удивлением смотрел на вычурную архитектуру храмов и на жуткие картины, посвящённые богу войны и богине смерти.
Наконец, начались бои. Происходили они на стадионе. В середине огромной арены был огорожен острыми кольями круг, диаметром метров десять. Внутри круга - помост из полупрозрачного инопланетного материала, высотой два метра, длиной - метров пять и шириною - два. С двух сторон помоста лесенки из того же материала и две тумбы с запасным оружием - короткими и длинными мечами, копьями. На бой можно было являться и со своим собственным оружием, чем и воспользовались мои монахи. Первые бои они выиграли с лёгкостью, ловко жонглируя своими длинными монашескими посохами. В конце боя каждый из их противников падал без чувств после сокрушительного удара посохом по голове. Только два боя окончились необычно: в одном из боёв противник Ван Гэна сказал ему на ухо нечто столь неприятное, что получил удар кулаком в ухо, после которого свалился без чувств, а в сражении с Ван Дженом соперник подошёл уж слишком близко, за что был повергнут ударом ноги в живот. Во время всех боёв, в которых участвовали мои монахи, я лежал прямо на арене, но вне боевого круга, огороженного кольями.
Через несколько дней вызвал нас чиновник-распорядитель и попенял нам, что не убиваем мы наших противников насмерть, а только оглушаем. Императору это может не понравиться!
- Не достойны оные быть убитыми! - ответствовал старший из монахов Ван Гэн. - В финальных боях мы обязательно порадуем нашего любимого императора!
Через пару недель боёв, кроме моих монахов, осталось только два самых сильных бойца. Одного из них прозвали "мясник" за то, что он вскрывал своим длинным мечом противников, как ножом консервные банки. Мясник был поразительно силён и мог при случае поднять любого своего противника одной рукой и бросить со всей мочи на острия кольев, ограждающих площадку боя. Другого полуфиналиста прозвали "трус". Этот любил сражаться длинным копьём. Во время боя он только то и делал, что убегал. Убегал и ждал того единственного момента, когда может воткнуть своё копьё в увлёкшегося преследователя. Надо сказать, трус отменно бегал и прыгал, в чём ему часто помогало его копьё. Ему ничего не стоило перелететь через противника и в кувырке ткнуть того своим копьём сверху.
И вот предпоследний день боёв. Ван Гэн должен был сражаться с мясником, а Ван Джен - с трусом. Это был замечательный день, день, когда мои монахи впервые взяли в свои руки смертельное оружие. Ван Гэн взял в руки два меча - длинный и короткий. Мясник сражался против него только одним своим мечом, в два раза длиннее и тяжелее стандартного. Сражение превратилось в соревнование силы мясника против ловкости монаха. То и дело тяжёлый меч мясника врезался в помост из звёздного материала и высекал искры. А вокруг него бабочкой порхал монах, размахивая своими двумя лёгкими мечами. Долго длился этот бой, но в какой-то момент улучил монах подходящий миг и метнул свой длинный меч, как копьё, в грудь мяснику. На этом бой был окончен. Не менее интересен был и второй бой Ван Джена с трусом. И тот и другой не имели себе равных в прыжках. Казалось, бой идёт не на земле, а в воздухе. Трус, как всегда убегал, но в этот раз не мог оторваться от противника, вооружённого точно таким же копьём. После часа погони трус понял, что не может убежать от монаха, не может даже остановиться в своём беге. В отчаянии метнул он своё копьё назад наугад, бросаясь к тумбе с запасным оружием, промазал, и был проколот копьём Ван Джена прямо через спину, сердце и грудь.
И вот последний день. Сам император вышел на поле и, подняв руки кверху, слушал восхищённый рёв своих подданных. Первым против императора вышел Ван Гэн. Оба они вооружились двумя мечами, длинным и коротким, хотя у императора были не стандартные мечи, а его собственные, выкованные лучшими оружейниками империи. С лёгкостью он отбил первые наскоки Ван Гэна, причём каждый из ударов императора отрубал кусок меча Ван Гэна. Император наступал, а Ван Гэн уворачивался, хватал всё новые мечи и копья, которые император, в свою очередь разрубал на части.
- Нет, с тобой мне не интересно, - сказал, наконец, император, - может, твой брат меня позабавит.
В этот момент я увидел, как император раздвоился. Видимая его половина - была миражом, по которой и нанёс свой удар бедный Ван Гэн, вторая же фигура, прозрачная и еле видная в солнечном свете, нанесла своим прозрачным, но вполне реальным мечом, удар прямо в бок Ван Гэну. Удар, разрубивший его печень и оборвавший его жизнь.
- Ты видел?! - прошептал я мысленно Ван Джену.
- Видел, - со слезами, - ответил мне мысленно Ван Джен, - меня он так не поймает.
- Это хорошо! - вторгся в наш мысленный разговор император-колдун, - я чувствую, что с тобой и с твоим лисом мне будет сражаться интереснее, чем с твоим глупым братом. А, быть может, ты и убьёшь меня… - И император улыбнулся нам своей жуткой улыбкой.
Ван Джен смело вошёл в круг. В руке его был только его привычный монашеский посох.
- Ты что, - спросил с усмешкой император, - думаешь убить меня простой деревяшкой.
- На всё воля богов, - ответствовал монах и взял посох на изготовку. Как буря набросился на него император, стараясь разрубить своими мечами посох на мелкие части, но не поддался посох. Давно окаменевшее дерево не боялось металла.
Император был озадачен, - откуда у тебя такой посох?
- Его нашли на развалинах древнего монастыря, когда строили новый, а тот древний монастырь, судя по хроникам, назывался монастырём чудесного посоха. И посох этот гораздо старше всех монастырей нашей империи. Настоятель вручил мне его со своим благословением.
Так ответствовал Ван Джен, продолжая сражаться.
- Прекрасно, значит не только волшебный лис, но и волшебный посох с этого дня будут моими, - рассмеялся император. Тут десятки призраков императора появились на поле и все они вонзили свои мечи в Ван Джена, но не испугался Ван Джен призраков и продолжал уверенно отражать удары настоящего императора, почти невидимого в свете дня.
- Лети, - мысленно крикнул я Ван Джену, и Ван Джен взмыл над головой императора Ку-У. Сверху, вниз головой напал он на императора, не ожидавшего такой манеры боя, Неуклюже отбил император один удар посоха, но второй удар пришёлся ему прямо в плечо. Острый конец посоха пробил императора Ку-У насквозь и пригвоздил к земле. Ван Джен встал на землю напротив.
- Ты хорошо сражался, Ван Джен, я награжу ваш монастырь, - сказал император, - а теперь прощай храбрый воин, я забираю себе твоё прекрасное тело.
В этот момент я прыгнул и оказался на арене между умирающим императором и Ван Дженом. Серебристая паутина вспыхнула ярким пламенем передо мной, отделяя бойцов друг от друга. Я видел, как из умирающего императора вылетела чёрная душа колдуна, похожая на осьминога, и стала биться о мою паутину.
- Ах ты, чёртов лис! - раздался у меня в голове его голос.
В этот момент столб неземного света накрыл нас всех троих. Чёрный осьминог съёжился под действием этого света и с воплем полетел вниз, вниз… Вдогонку сверху нёсся за ним громовой хохот с неба. Я почувствовал, что вся моя лисья натура сгорает в этом свете истины. Миг, и вот я уже стою в человеческом обличии рядом с удивлённым Ван Дженом и мёртвым императором. Рёв толпы оглушил мои уши - я вдруг стал всё слышать. Толпа скандировала:
- Да здравствует новый император Ку-У! Слава императору Ку-У!
Ван Джен поднял руки и успокоил толпу.
- Бой возродил меня, - вскричал он, - объявляю вам всем свою волю! С этого дня мы вступаем в эпоху милосердия, когда никого нельзя убивать безнаказанно, даже преступников. Закоренелых преступников надо привозить в императорскую тюрьму живыми, но предупреждаю, жизнь в тюрьме покажется им страшнее смерти!
- А кто ты? - обратился он мысленно ко мне.
- Я тот лис, который помогал тебе всю дорогу, но великое волшебство, изгнавшее душу старого императора, превратило меня в человека, - передал я ему на мысленном канале, поскольку кумского языка не знал.
- Чудо великое свершилось! - провозгласил Ван Джен. - Волшебный лис, что сопровождал меня, превратился в человека. Слава богам, отметившим моё преображение таким чудом. А теперь, все на пир во славу императора!
Так Ван Джен стал императором. Недолго гостил я у него во дворце, а затем, с богатыми подарками был отправлен домой. Тот же фургон, что привёз нас в столицу, с рёвом нёсся по просторам земного шара. Тот же шофер-ас сидел за его рулём, но теперь я сидел не в кузове, а рядом с ним. Шофёр знал многие языки планеты и беседовал со мною на моём родном языке. Я же наслаждался тем, что могу слышать сам, не используя мысли окружающих. Всё быстрее гоню я шофёра. Как там моя любимая? Вот промелькнули пограничные городки империи, и под колёсами зашелестела пустыня, а вон и разбойники на своих лошадях провожают нас разочарованным взглядом. Лето приближалось к осени, когда фургон достиг моего родимого посёлка. Что там? Ни одной мысленной весточки я не получал из дома!
Встречал меня торжественно сам Радогаст, окруженный толпой кумских воинов. Ни одного знакомого лица.
- Слава! Слава! - начал Радогаст, - победителю злого колдуна УЫЫ, слава!
- А где моя мама-Роза? Где моя жена Рая? Почему не встречают?
- Тут такие дела, - начал в смущении Радогаст, - впрочем, остальных это не касается, так что пойдём, обсудим наедине.
Шикарный ужин после концентратов дороги не лез мне в горло, а Радогаст терпеливо объяснял мне ситуацию.