6
В кружке стыл чай. Щербак молчал и рассматривал внимательно, испытующе.
За дверью неторопливо прохаживалось двое из самообороны. При оружии они были. Это Ларион успел увидеть, прежде чем войти в кабинет Щербака. То есть если что-то пойдет не так, могут и пристрелить. Как пить дать.
- Ты пей, пей, - сказал помощник мэра. - Такого чая сейчас не достанешь. Из тайных складов, как говорил торговец, который его привез. Похоже, не врал.
Федоров покладисто взял кружку, отхлебнул.
Да, чай и в самом деле был на удивление хорош.
- Понравилось? - спросил Щербак.
- Еще как! Торговец и в самом деле не обманул. Как я понимаю, ты его за это отблагодарил как положено?
- Не без того.
- Все-таки послал бы ты кого, чтобы его предали земле, - сказал Ларион. - Не дело это - в пруду покоиться. Тем более что он, как ты говоришь, не обманул. За что тогда укокошили?
- Ах, этот, - поморщился Щербак. - Ну, это был другой. Плохой дядька. По всему выходило, что он на орду шпионил. Такого отпускать было нельзя, совсем нельзя.
- Угу, - буркнул Федоров и не удержался - хлебнул из кружки еще раз.
Слова все это были, конечно, всего лишь слова. Как их можно проверить? Да никак.
- Не веришь?
- А это имеет значение?
- Возможно, и имеет, как предисловие к главному разговору.
- Вот как! Значит, будет главный разговор?
Щербак закусил губу, глянул недобро.
- Перестань зубы скалить. Дело серьезное.
- И не думал, - заверил его Ларион. - Даже в мыслях не держал. Впрочем, если тебе и в самом деле нужно, чтобы я поверил, не откажешься ответить на один вопрос? Я тут тебе много о себе рассказал. Почему бы и мне не спросить, если случай представился?
- Не все, не все рассказал.
- Наступит время… Так как с вопросом?
- Задавай. Отвечу.
- Хорошо. Ну вот, допустим, те два молодчика, которых ты послал успокоить торговца-шпиона, действовали по твоему приказу и на благо города. В меня-то они зачем стреляли? В засаде зачем поджидали?
Спросил и снова отхлебнул чаю, поглядывая на Щербака искоса. Что тот ответит? Как будет выворачиваться?
- Было, стреляли, - не моргнув глазом, подтвердил тот. - И не без причины, конечно.
- Я слушаю.
Помощник мэра тяжело вздохнул, отхлебнул из своей чашки, потом откинулся на стуле вольготнее. Закинув руки за голову, мрачно глянул на Федорова.
- И? - поторопил тот.
- За все в жизни надо платить, - сообщил Щербак. - Иногда дорого, и не так, как хотелось бы. В общем - ситуация. Есть соглядатай, который может принести много вреда городу, который ты считаешь своим, который ты вместе с другими людьми в течение десяти лет охранял, о котором ты заботился. Понимаешь?
- Допустим.
- Этот соглядатай… Ты это знаешь, просто видишь - соглядатай, по тому, как он себя ведет, чем интересуется, какие вопросы задает. Видишь это совершенно точно. Доказать его вину? Каким образом это можно сделать? А завтра он уедет из города и кому надо что надо расскажет, сделает свое черное дело.
- Это ты к тому, что иногда надо законы и нарушать, - сказал Ларион. - Иначе всем будет плохо. Не так ли? И говорить с тобой о возможной ошибке смысла нет. Лучше один раз промахнуться и убрать невиновного, чем подвергнуть опасности целый город?
Щербак покачал головой.
- Ты не понял.
- Да?
- Это даже не обсуждается. Всегда были те, кого обвинили по ошибке, во все времена. Подобное неизбежно и вполне допустимо ради главной цели. Город должен выжить любой ценой. Потом, когда станет понятно, что род человеческий не исчезнет, когда мы найдем оружие против ведьм, можно будет вспомнить о морали. А сейчас лес рубят - щепки летят.
- А этот купец, значит, показался тебе подозрительным?
- Показался. Но дело не в нем.
- А в чем?
Помощник мэра скупо улыбнулся.
- В том, что должен быть некто, способный выполнить работу. Понимаешь?
- Хочешь сказать…
- Ну да. В нашем городе, если ты заметил, жизнь гораздо спокойнее, чем в других. Соответственно, найти тех, кто мог бы пойти и застрелить торговца, показавшегося подозрительным, и без всяких эмоций сделать дело, не так легко.
Ларион взглянул на Щербака с интересом.
Ах вот как, значит.
- Стадо, - сказал он вслух. - А ты при нем выполняешь работу сторожа, овчарки. Я угадал?
- Где-то так.
- И для того, чтобы выполнять работу лучше, сторож прикормил парочку волков. Из благих целей, понятное дело.
- Возможно.
- А волков время от времени - вот незадача! - надо кормить. Еще они, тоже время от времени, перестают подчиняться и выходят на разбой по собственному почину, норовят, к примеру, загрызть мирного путника.
- И это бывает, не отрицаю. Но иначе нельзя. Мне нет дела до добра или зла, на эту тему пусть мэр думает. Его это дело. Ибо если об этом не будет думать самый главный, то власть его недолго продержится. Я же - помощник и обязан следить за порядком. Причем свои обязанности я выполняю, и совершенно неважно, какими методами.
- А если об этом узнают жители города? Они могут и не понимать своей выгоды, поскольку знают окружающий мир недостаточно хорошо. Им запросто может показаться, что ты их в чем-то обманываешь.
- Кто им об этом скажет? - спросил Щербак.
Ларион выдержал его взгляд, не дрогнув. Помощник мэра отвел глаза первым. Встал, прошелся по комнате, снова сел. Федоров наблюдал все это совершенно спокойно. Он знал, что на этом разговор не закончен. Было у него четкое ощущение, что все еще только начинается.
- Насчет твоих отношений с парочкой бандитов, - сказал Ларион. - Это твои проблемы, которые меня никак не касаются. Говорю это не из страха, а потому, что так думаю. Еще я думаю, что рано или поздно твои игры с волками закончатся плохо. Волкам, видишь ли, свойственно нападать неожиданно. Особенно они любят убивать тех, кто думает, будто их приручил. Вырвут горло и уходят в лес. Это так, к сведенью.
- Я знаю, - Щербак взмахнул рукой, словно отгоняя невидимого комара. - И страхуюсь на этот случай. Один из волков погиб. Остался только один. Самое невыгодное время для него показывать клыки.
- Но ведь ты не остановишься, - оскалился Федоров. - Ты подберешь ему пару в ближайшее время. Не так ли?
- Возможно. Город еще жив, и его по-прежнему необходимо защищать, от шпионов - тоже. Будут еще поручения, на которые у жителей этого города может не хватить духу, и не одно. Да и не нужно это. Иначе чему они научат своих детей?
Что-то блеснуло в тазах у помощника мэра, когда он упомянул о детях. Да и лицо изменилось, приобрело несколько иное выражение. Нет, не опасное. На мгновенье на нем словно бы появились грусть и нежность.
Ларион подумал, что видел уже раньше подобные лица, причем не раз.
- А ты, значит, ставишь на детей? - уже мягче, человечнее спросил он.
- На кого же еще? - послышалось в ответ. - Остались только они. И их должно быть много, грамотных, умелых, способных верить в идеалы, в то, что мы за последние десять лет потеряли. Все, кто выжил, кто сумел отстоять свое право на жизнь. Они же… Именно с них, как я уже говорил, начнется возрождение человеческой расы.
Ларион прислушался. Те, что ходили возле двери, теперь успокоились, стояли неподвижно. Если он намерен бежать, то самое время. Для начала можно ударить помощника мэра в лоб пресс-папье. Оно лежит так удобно, что просто грех упустить возможность. Одно движение - и тяжелая штуковина в руке. Потом удар, Щербак падает. Дальше - подбежать к двери. Для тех, кто за ней стоит, его появлением будет сюрпризом. Весьма неприятным, ибо будет сопровождаться побоями. Пока они придут в себя, у него в руках уже будет оружие одного из них. А там - только добраться до конюшни, разбудить Шестилапа и дальше останется лишь преодолеть ближайшую баррикаду.
В общем, шансы на успех максимальные. Почему он их тогда не использует? Может, потому, что до основного разговора пока дело не дошло? А любопытно, зачем все-таки Щербаку так понадобилось с ним поговорить? О чем? Все услышанное пока еще было лишь предисловием к нему.
Пресс-папье. Может, оно лежит именно так, потому, что прикручено к столу болтами? Некий тест, по которому сразу можно определить неуравновешенных, склонных решать свои проблемы кулаками.
Он невольно улыбнулся.
Да нет, конечно, прикрученное к столу пресс-папье, было бы слишком лихой шуткой, совсем не подобающей помощнику мэра. Хотя кто знает? И вообще, может, на прощание стоит эту идею подкинуть? Вдруг в ответ услышишь, что она уже воплощена в жизнь?
- Мои слова показались тебе слишком наивными? - спросил помощник мэра.
- Золотые слова, - сказал Ларион. - Ну и, конечно, ты знаешь, что шила в мешке не утаишь. Рано или поздно правда выплывет наружу. А они, это новое поколение, судить тебя будут в соответствии со своими принципами.
- Да знаю я. Только это случится потом, до этого еще дожить нужно.
- Будет день - будет пища?
- Вот именно.
Пора, пора было переходить к сути дела.
- Понятно, - сказал Федоров. - Тут можно спорить, но, по крайней мере, понятно. Не понятно, чего ты от меня хочешь сейчас, зачем все это рассказал? Не пришло ли время открыть карты?
Щербак помолчал. Потом взглянул искоса, оценивающе, настороженно.
- Тот, который остался в живых, говорит, что ты со своим котом оказался к ведьмам слишком близко.
- У него было время оглядываться? Мне кажется, он улепетывал со всех ног, как заяц.
- Было, представь себе. Он говорит, что ты не должен был уцелеть. Однако это случилось.
- И значит?
- Две возможности. Либо у тебя есть пусть крохотный, но кусочек мокрого металла, на который капнула кровь ведьмы, либо…
- И?
- Либо ты ведьмак, - развел руками помощник мэра. - Других вариантов просто не может быть. Начнешь рассказывать о редком везении - не поверю.
- И что тогда?
- Начну с первого варианта. Кусочек мокрого металла. Можно устроить обыск, но, видишь ли, бывали случаи, когда некоторые безумцы его проглатывали. Учитывая это… обыск будет включать в себя возможность… гм… заглянуть тебе внутрь. Врач у нас хороший. Он потом все зашьет. Выживание почти гарантировано.
- А если - второй вариант? Каковы будут твои действия?
Щербак замер.
Ларион подумал, что обычно так ведут себя люди, очень долго что-то искавшие, потерявшие всякую надежду на удачу, а потом вдруг обнаружившие нечто для них очень важное.
Вот оно - рядом, можно взять. Осталось лишь протянуть руку. И прекрасно известно, что надо делать дальше, но нет сил, ибо все они ушли на поиски. Надо собрать их, убедить себя в том, что твоя мечта сбылась. Убедить, поверить - самое главное. Потом можно начинать действовать.
И это он видел, причем не раз и почти наверняка знал, что дальше последует.
- На чем специализируешься?
Все правильно, подумал Ларион, зачем зря тратит время? Надо ковать железо, пока горячо.
- Время, - ответил он.
- В каком смысле?
- Ты понимаешь - в каком. Именно в том, который тебе требуется, не так ли?
Он сидел, откинувшись на спинку стула, постаравшись, насколько это возможно, незаметно отодвинуться от помощника мэра подальше. Сейчас можно было ожидать любой реакции, абсолютно любой, самой непредсказуемой.
- Ну же… Чем порадуешь?
Щербак улыбнулся. Очевидно, он знал, что этого делать не стоит, пытался сдержаться, но не смог, не сумел совладать с охватившей его дикой радостью. Впрочем, длилось это совсем недолго.
- Кого именно? - спросил Ларион.
- Что?
К помощнику мэра мгновенно вернулась способность воспринимать окружающий мир серьезно. Полностью вернулась.
- Я спросил, кого ты хотел бы вернуть? Это ребенок?
- Как ты угадал?
- Думаешь, ты первый, кому пришла в голову мысль использовать мои способности именно так?
- Наверное, не первый. Если о вас, ведьмаках, ходят слухи, что вы можете… что способны… значит, они имеют под собой основания, думаю я. И не ошибаюсь?
- Не обязательно, - сухо сказал Федоров. - Ведьмаки обладают разными свойствами. Я мог запросто оказаться, к примеру, пиротиком, умеющим только поджигать. Ну и тушить, конечно.
- Но ты оказался тем, кем надо. Я слышал о ведьмаке, который ездит на шестилапом коте говорящем. Он у тебя и вправду говорит?
- Не имеет значения. Давай ближе к делу. Ты хочешь, чтобы я вернул… Кого?
- Дочь, - потупившись, сообщил Щербак. - Елену.
- Как давно умерла?
- Год.
- В таком случае ничего не получится. Извини, не могу тебе помочь.
- Почему?
Ларион вздохнул.
Ну вот, сейчас начнутся объяснения. Может, проще встать и уйти? Только выпустят ли его отсюда?
- Потому, что не могу.
- Я требую ответа.
Щербак стиснул кулаки. Глядел он теперь зло и обиженно, словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
Пора показывать зубки.
- Послушай, - сказал Ларион. - Уясни одну вещь. Ты здесь, в своем городе, большой человек. Второе лицо. Может быть, даже в действительности первое. Я не видел вашего мэра, но о нем слышал. Он очень умный человек, но о реальном мире, который начинается за баррикадами вашего города, знает мало. Ему хватает забот и здесь. Ты же тверже стоишь на ногах. Там, снаружи, ты бы выжил. Согласен?
- К чему это?
- К тому, что ты здесь обладаешь властью. У нее есть одно нехорошее свойство. Она кружит голову и создает иллюзию, будто тебе подвластны все и все должны выполнять твои приказы. Так вот, учти - я не из этого города. Смекаешь, куда я клоню?
- Хочешь сказать, ты мне не подвластен?
- Вот именно. Я не принадлежу этому городу, законов его не нарушал. И я не думаю, что тебе сойдет с рук, если ты прикажешь меня арестовать, не имея на это никаких законных оснований. Ты и сам это хорошо знаешь. Так что весь этот блеф в виде вооруженных охранников и своей готовности устроить мне неприятности можешь на мне даже не пробовать.
- Я всего лишь хочу услышать одну вещь, - очень спокойно сказал помощник мэра. - Причину, по которой ты мне отказался помочь. Имею я на это право?
- Нет, не имеешь. Я просто отказался и все.
- Ты ведешь себя не очень хорошо.
- А кто сказал, что я обязан быть пупсиком?
- То есть ты прекрасно понимаешь ситуацию? Вот перед тобой сидит любящий отец, готовый ради возвращения дочери на все. А ты отказываешься ему даже объяснить, почему его желание не может осуществиться.
- Именно так, - жестко сказал Федоров. - И вообще, мне пора. Завтра надо кое-что починить в вашем городе. Может быть, даже удастся оживить второй генератор. Все на этом?
- Нет, - сказал Щербак. - Не все.
Ларион тяжело вздохнул.
На какое только преступление не готов любящий отец ради своего дитя. Вот сейчас начнется, сейчас мало не покажется.
- Попытаешься напугать? - спросил он.
- Зачем? Для начала посажу тебя под замок. Благо для этого причина есть. Законная.
- Вот как?
- Да. И пока я не отдал приказ об аресте, все еще можно урегулировать.
- А причина? Тебе не понравилась моя физиономия?
Щербак мрачно хмыкнул.
- Нет, более весомая. Мародерство.
А вот это и в самом деле неожиданно.
- Такого понятия уже десять лет не существует, - сообщил Ларион.
- У нас в городе оно действует и обозначает ситуацию, когда чужак, то есть не гражданин города, покусился на барахло, некогда принадлежавшее одному из его жителей и был в этом уличен.
- Как сложно, - сказал Ларион. - Думаешь, удастся мне что-то подбросить так, чтобы никто не догадался о липе?
- А ничего подбрасывать не надо, - сообщил Щербак. - Ты сам все сделал. Брошь, которой ты заплатил хозяину гостиницы. Тот ее и еще несколько вещиц отдал мяснику за очередную тушу. Тем же вечером она попала к его подружке, а уж она опознала в ней вещицу, еще до нашествия принадлежавшую ее маменьке, которую та где-то запрятала, да никому не сказала, где точно. Нашествие она не пережила, понятное дело, и девица посчитала вещицу потерянной. До сегодняшнего вечера. В общем, она пришла ко мне, а я, ведомый некими предчувствиями, попытался о броши узнать поподробнее. И узнал. Вот ведь как интересно бывает! Судьба.
Ларион взглянул на него с любопытством.
А ведь помощник мэра гораздо серьезнее, чем казалось. Вон как все провернул. Знал, предполагая возможный отказ, ждал момента, когда появится зацепка. И начал разговор только тогда, когда решил, что ее обнаружил, не раньше. Силен, бродяга. Оказался на своем месте не случайно.
- Ну, я услышу объяснения? - спросил помощник мэра. - Настоящие, конечно. До того, чтобы попытаться навешать мне лапшу на уши, ты, надеюсь, не опустишься?
- И если я откажусь…
- Арест, прямо сейчас. Суд будет недолгим, а после - петля. Видел тех, что висят на въезде в город? Место там еще есть.
- А если я буду хорошим мальчиком? Меня повесят чуть позже?
- История с брошью будет забыта. Но я оставляю за собой право попытаться тебя переубедить, какой бы ни была причина твоего отказа поработать на меня.
- Будешь искать новую зацепку?
- Почему бы и нет? Спорим, найду?
- А если нет - позволишь мне уйти из города, как только я соберусь это сделать?
- Позволю. Только мне кажется, ты тут задержишься. Там, дальше, в той стороне, куда ты направлялся, недавно прошла орда. Значит, тебе, прежде чем ехать, нужно пополнить запасы провизии. На них надо еще заработать. Думаю, ты задержишься у нас недели на две, не меньше. Так что случай еще подвернется.
- Не обманешь?
- Нет.
Лицо честное. Вроде бы и в самом деле обмануть не должен.
- Хорошо, по рукам.
Щербак вынул из кармана пресловутую брошь, положил перед ним. Даже слегка подтолкнул.
- По рукам. Говори.
Ларион посмотрел на золотую безделушку не без интереса, но попытки ее взять даже не сделал.
- Давай, выкладывай свою страшную тайну, - поторопил помощник мэра.
Не терпелось ему узнать.
Почему бы и нет, кстати? Выбора нет. Да он и сам этого желает, чуть не подпрыгивает от нетерпения. И вообще, большому кораблю - большую торпеду. Где наша не пропадала?
- Все очень просто, - сказал Ларион. - Волшебников не бывает, и волшебства нет. Есть наука совершенно не человеческая. Как это действует - я не знаю, но действует, ибо мне дали необходимые знания, позволяющие оперировать временем и связанной с ним энергией. Никакой теории - чистая практика. Понимаешь, что это означает?
- Объясни.
- Это примерно как с обрезом. Стрелять из него ты можешь, а вот объяснить, как его сделать, какая для этого нужна сталь, как ее необходимо обработать, благодаря каким реакциям взрывается порох - нет. Понятно?
- Примерно. А дальше? Почему нельзя вернуть мою дочь? Я постарался, я хорошо ее похоронил. Уверен, падальщики до тела не добрались.
- Только в сказках можно сделать что-то из пустоты. А в реальной жизни за все приходится платить. И если ты хочешь купить для кого-то время жизни, то надо… Догадайся, чем надо платить?
В глазах Щербака мелькнул испуг.
- Да ладно! Ты шутишь?