Глава 7. Возрождение
Налаженный быт катился по наезженной колее, пока в него не ворвался ураган по имени Леля. Известная кошатница носилась по соседям и всем наперебой предлагала породистого котенка.
- У меня персидские кошки! - тараторила она. - И я решила их разводить! Хороший приработок, между прочим! Вот прикупила мальчика по случаю. Да только некастрированный кот пометит все углы, если в доме живет самка! Купите котенка, барыши от бизнеса пополам!
Нике ужасно понравился этот комочек меха, напоминающий совенка, но зная холодность Дениса к кошкам, она особенно на этот счет не обольщалась.
- Я понимаю, Леле не хочется жить в парадной советского периода, - сказал муж, когда кошатница ушла, - а тебе-то зачем эта головная боль? Его же Волча сожрет!
- Любимка, ну, пожалуйста! - канючила Ника. - Я тогда тоже смогу приносить деньги в семью.
- Будет ли от этого кота доход - большой вопрос, а то, что будет большой расход - даже не вопрос! - скаламбурил Денис. - В общем, лишних денег у нас сейчас нет.
Но на этом Ника не успокоилась, и когда к ним на чай заскочил Тимоха, она живо и в картинках обрисовала ему ситуацию.
- Я могу одолжить денег на кота, - не задумываясь, предложил тот.
- А почему бы тебе просто не подарить его нам? - подул на горячий чай Денис.
На какое-то время за столом стало тихо. Тимоха набил полный рот яблочным пирогом и с трудом жевал.
"Похоже, ответа не будет!" - внутренне улыбнулся Денис.
Пока они чаевничали, каждый думал о своем.
"Издревле ведьм изображают с черными котами, - думала Ника, глядя на плавающие в кружке чаинки, - пусть он не черный, зато корнями из Старого Света! Кто знает, может, он станет моим помощником?!"
Денис вспоминал, как русский шахматист Алехин перед каждой партией выпускал на доску кота.
"Может, и мне кот принесет удачу?! - думал он о крупном шахматном турнире в Филадельфии, в котором планировал участвовать. - Если повезет, то можно выиграть внушительный денежный приз!"
И только Тимоха не обременял себя глубокомысленными изысками.
"Ща попью чайку и бомбить по ночному Балтимору!" - с удовольствием пожевывал он сладкую Никину выпечку.
В конце чаепития Денис встал из-за стола и потрепал жену по голове.
- Ну, хочешь кота, так покупай! Только я пальцем не притронусь к его лотку с песком, - предупредил он.
Сделка века состоялась. Таксистские деньги и котенок поменяли владельцев, а их семейный бюджет получил еще одну статью расходов.
Наступившие выходные были посвящены походу по магазинам за кошачьими игрушками и принадлежностями. Ника была на седьмом небе от счастья. Она без устали лазила по полкам со всякой кошачьей всячиной, и ее радостного настроения не портило даже недовольное ворчание мужа.
Разбирая покупки, Ника отправила его к себе в кабинет.
- Ты же сам отказался заниматься устройством нашего котика, - подначивала она его, выпроваживая из кухни.
- Не очень-то и хотелось! Я лучше хоккей посмотрю!
Пока Денис нарочито громко болел за "Красные Крылья", где играла русская пятерка, Ника пристроила кошачий туалет в дальнем углу за холодильником.
- Диня, так уж и быть! Иди, полюбуйся!
Муж сделал вид, что не слышал, но потом любопытство взяло верх. Он появился на кухне и стал с интересом наблюдать за демонстрацией функциональных возможностей совка по вылавливанию кошачьего дерьма из песка.
Позже, конечно, окажется, что в многофункциональности совка не будет никакой необходимости, поскольку кот будет считать не царским делом зарывать свое благородное дерьмо. Он будет усердно скрести все вокруг, стены, холодильник, край лотка, но только не песок. Но хуже всего будет то, что, протерпев целый день, он будет оправляться именно тогда, когда хозяин с хозяйкой усядутся ужинать…
Вечером пришла Леля с бутылкой вина.
- Ну, показывайте, как наш производитель?!
- В кабинет выгнали, хоккей смотреть! - пожаловался Денис.
- Да кому ты нужен! Я про кота! Вот, покупки обмывать пришла! - она поставила бутылку на стол.
- Ух ты, какая красота! - увидела Ника ее ногти.
- Да, на работе подарили сертификат в маникюрный салон! Не пропадать же! Вот, расписали ногти под Фаберже!
- Здорово! - Ника взяла ее пальцы и стала разглядывать.
- А тебе и в салон ходить не надо! Вон какие шикарные ногти!
Ногти Ники, действительно, часто привлекали внимание окружающих. Похожие на когти тигрицы, накрашенные ярким лаком, они были предметом зависти подруг. Она никому не говорила, что, не задумываясь, поменяла бы эту свою красоту на их здоровье. Людям, далеким от медицины, было невдомек, что такая форма ногтей называлась "часовые стекла" и была признаком больных легких.
- Вы смотрите мексиканский сериал? - спросила Леля, теребя пустой бокал. - А то сейчас начнется!
- Тогда надо быстрее напиться! - засуетился Денис и стал открывать бутылку.
- Я с удовольствием смотрю! - Ника приготовила бокал. - Сейчас сядем в комнате и будем с тобой под вино отрываться!
Час двадцать шестой
В боксе наступила тишина. Знакомая мелодия сериала закончилась. Расстроенный мужчина вынул ноутбук из-под подушки жены.
- Сейчас будет обход! - заглянула медсестра.
Не замечая ее, Денис смотрел на дату в нижнем углу монитора: сегодня они должны были улетать на юг.
"А ведь нам не впервой оказаться в больнице накануне путешествия", - с горечью подумал он.
Они уже оказывались в похожей ситуации перед поездкой в Питер, когда ее неожиданно свалил грипп.
"Как же так?! - не мог понять он. - Ведь мы оба были привиты! Может, производители вакцины были разные, и Нике досталась неэффективная вакцина?" - мучился он в догадках.
Откуда ему было знать, что эффективность прививки зависела не от торговой марки вакцины, а от медсестры, через руки которой она прошла. Негритянка, делавшая Нике прививку, принадлежала не только к медицинскому сестринству, но и к сестринству цвета своей кожи. Не удивительно, что дистиллированная вода, введенная под кожу викканской воительнице, не смогла защитить от гриппа.
Той весной вирус серьезно ослабил иммунитет Ники, и инфекция в легких расцвела пышным цветом.
- Еще денечек, и пройдет! - умоляла она мужа. - Только не надо в больницу! Иначе мы не попадем к Яне на день рождения!
В мучениях проходили дни, а легче не становилось, и вместо Питера они оказались в приемном покое. Их надежда на спокойную, размеренную жизнь была вновь убита. Потянулись угнетающие больничные дни. Наступил и прошел день рождения Яны, а ее несостоявшаяся гостья все никак не могла побороть инфекцию. На пару с вирусом разгулявшиеся бактерии с аппетитом пожирали легкие и сумели-таки прогрызть в них дырку. Сквозь образовавшуюся брешь в плевральную полость ринулся воздух, и с раздирающей болью легкое спалось. Повторный пневмоторакс оказался страшнее первого, и без хирургического вмешательства не обошлось. В бок пациентке вставили трубку.
Пока Денис заново переживал эти давние события, что-то очень теплое и светлое промелькнуло в его подсознании.
"Я упустил что-то очень важное! - встрепенулся он. Что-то такое, что может сейчас помочь!"
Он раз за разом прокручивал горькие воспоминания тех дней, выискивая ускользнувшую мысль. Но чем сильнее он старался вспомнить, тем труднее становилась задача.
"Ладно, сдаюсь! - обратился он к спрятавшейся мысли. - Не хочешь находиться, не надо! Я лучше буду думать о чем-нибудь отвлеченном, тогда ты обидишься, что про тебя забыли, и сама вернешься как миленькая! Против законов психологии не попрешь!"
Денис закрыл глаза и вспомнил их первую вылазку на балтиморский залив, оставив поиск упущенной мысли своей подкорке…
Это была их первая встреча с частичкой Атлантики. Легкий привкус соли в воде не оставлял никаких сомнений в близости океана. К их удивлению, пляж был забит неграми.
- Сюда бы автора анекдота о загорающем негре! - засмеялась Ника.
- Ничего себе! Глянь, они еще и кремом мажутся, чтобы загар ложился ровно!
Услышав иностранную речь, негры начали недобро коситься в их сторону.
- Похоже, мы разбудили у них генетическую память о колонизаторах! - прошептал Денис.
- Хватит свою генетику везде приплетать! Побежали купаться!
Денис вспоминал, как они, словно дети, плескались в воде, осыпая друг друга радужными брызгами.
- Ой! Тут какая-то сопля! - не переставала смеяться Ника.
- Сейчас мы ее смоем! - развеселился Денис и начал брызгаться еще сильнее.
- Нет, правда, что-то обожгло мне ногу! - она продолжала смеяться сквозь выступившие от боли слезы. - Не ходи сюда, здесь медуза! - вдруг скороговоркой выпалила она.
- Где? - щурясь от солнца, Денис низко наклонился к воде.
- Сейчас за нос укусит, тогда узнаешь где!
Вместе с воспоминаниями о медузе всплыла и мысль, за которой он так напряженно охотился.
Этот щемящий сердце момент случился, когда Нике установили торакальную трубку. Жесткая трубка натирала нежную ткань легкого, и каждый вдох причинял нестерпимую боль. Анальгетики уже не помогали, и уставшая от боли Ника не выдержала и разрыдалась. Денис обнял ее и, скрывая слезы, спрятал лицо в ее волосах. Они сидели обнявшись и тихо плакали на плече друг у друга. Он - оттого, что уже не мог смотреть на ее мучения, а она - от счастья, что не ошиблась в нем. В этот момент Ника не чувствовала боли, казалось, все плохое отступило. С ней был он, ее любимый, ее надежда и опора, с ним ей было ничего не страшно.
"Да, я выиграла джекпот!" - вспоминала она давний душевный разговор с Яной.
- Замужество - это лотерея, - убеждала она сестру. - Какой бы прекрасный ни был человек на первый взгляд, жизнь возьмет свое. И каким он станет, не дано знать никому.
"Да, мне повезло! Не будь рядом Дини, даже вера в свое великое предназначение не помогла бы!"
Она знала, как коллеги по скорой отговаривали его:
- Зачем она тебе? Она же вся такая больная!
- Каждому врачу по своему больному! - отшучивался он.
Муж никогда ей этого не рассказывал, но она узнала об этом от подруги, которая крутила роман с водителем из бригады Дениса. Ника еще тогда тайком поведала обо всем матери.
- Берегите друг друга, - пряча слезы, говорила Эмма. - Никто о вас не будет так заботиться, как вы сами!
И они берегли и заботились.
"Вот он сидит и обнимает меня, мой хороший! И какая же я сволочь, что не стерпела и показала свою слабость!" - корила себя Ника.
Когда они оба успокоились, Денис превратил все в добрую шутку:
- Хоть у тебя и дырочка в правом боку, как у того ежика из детской песенки, я тебя все равно люблю!..
Теперь он знал, зачем охотился именно за этим воспоминанием!
- Давай-ка вернемся в прошлое, и только попробуй не проснуться! - решительно прошептал он, откинул уголок одеяла, склонился и обнял свою Виню.
Прижавшись к ее щеке, он стал тихо покачиваться и шептать ей на ушко про ежика и дырочку в колючем боку. С отчаянной безнадежностью он ждал, что вот сейчас ее опавшие руки обнимут его и все в их жизни будет хорошо. В такт покачиваниям на подушку падали капельки слез.
Денис не сразу почувствовал, что его ухо стало мокрым. Когда он наконец оторвался от щеки любимой, буйная радость охватила его. Он не верил своему счастью - из левого глаза Ники текли слезы!
"Неужели получилось?! - возбужденно думал он. - Она чувствует! Мозг работает!"
- Сестра! - позвал он. - Ей, наверное, больно! Давайте сделаем обезболивающее!
Медсестра не возражала. Сделав инъекцию, она вызвала дежурного реаниматолога.
Врач выслушал сообщение о слезотечении без оптимизма и после короткого осмотра отрывисто скомандовал:
- Больную - на томографию мозга! Быстро!
Прибывшая транспортная бригада спешно переключала пациентку со стационарного дыхательного аппарата на портативный. Когда все было готово, ее прямо на кровати повезли в рентгеновское отделение.
- Вам идти не обязательно, - остановили двинувшегося за ними мужа пациентки. - Мы вернемся через какие-нибудь двадцать минут.
- А вдруг она придет в себя и испугается? Да и по-английски она изъясняется не очень хорошо, - возразил он и зашел в лифт вместе со всеми.
Скоростной лифт резко нырнул, и на мгновенье создалось ощущение летящих вниз качелей.
* * *
Рейс из Вашингтона шел на посадку. После выписки Ника быстро оклемалась от последствий гриппа и наперекор черным сестрам летела на родину. Конечно, день рождения Яны они пропустили, но зато попадали в разгар дачного сезона. Дымчатый горизонт в иллюминаторе сразу же напомнил о шашлыках!
Самолет зашел на вираж, и вкусный пейзаж уплыл вверх. Иллюминатор захлестнуло море зеленых полей, в котором радостно купалось летнее солнышко.
Глядя на ласковую природу, Ника уже не так боялась посадки. Она осознанно шла на риск, но чувство страха от этого не уменьшалось. Из-за перепада высоты ее ненадежное легкое могло в любой момент снова порваться. Весь полет она готовилась к худшему, но в последний момент ее беспокойство сменилось волнением скорой встречи с родными. Да и плавное снижение для легких было не так опасно, как стремительный набор высоты.
Дома они тут же окунулись в свою недавнюю юность. Летом Эмма жила на даче, и они остановились в своей бывшей комнате. Лежа на знакомой до каждого бугорка кровати, они смотрели в знакомый до каждой трещинки потолок, как будто и не было этих лет в Америке. За окном щебетали птицы. У соседей орал телевизор. Где-то громко топали. Невдалеке постоянно хлопали дверью, отчего в серванте нежно подрагивали фужеры. В общем, ничего не изменилось и все-таки чего-то не хватало. С первым укусом озверевшего питерского комара картина родных пенатов наконец полностью восстановилась.
И все было бы замечательно, если бы занозой не сидело неприятное поручение, которое предстояло выполнить. Яна чувствовала себя виноватой и пыталась загладить вину насыщенной развлекательной программой. Первым пунктом, конечно же, были белые ночи! Еще не успев перестроиться на местное время, Денис с Никой выглядели самыми бодрыми среди гуляк ночного Питера. И неудивительно. У них-то за океаном был еще ранний вечер!
Потом был визит в Петродворец, где Ника с племянницей Дианой фланировали в нарядах придворных дам. Они довольно долго не появлялись из палатки проката средневековых одеяний, но терпение родных было с лихвой вознаграждено.
"А не царских ли Виня у меня кровей?" - подумал Денис, глядя на свою преобразившуюся половину.
Стоя разин у в рот, он начисто позабыл о на мерении запечатлеть для истории свою королевну и юлившую рядом принцесску.
- Не соблаговолят ли благородные дамы уделить мне чуточку внимания? - он наконец вспомнил о фотоаппарате.
Ника никак не отреагировала. Она смотрела в сторону Финского залива, где над голубыми волнами шумно носились чайки…
Ей было невыносимо душно в этом тяжеленном бархатном платье. Она рвалась на волю, к тем белоснежным птицам, что кружились за окном. Ей хотелось так же беззаботно парить над башнями замка и упоенно кричать этим приземленным людишкам о том, как прекрасна жизнь! Но вместо невесомых перьев она из последних сил натягивала на себя очередной грузный наряд, стараясь порадовать своего любимого. Он стоял рядом и не сводил с нее восторженных глаз. Дерек знал, что Венди тяжело, но пытался расшевелить ее:
- Любимая, ты и так все время валяешься на своем пыльном матраце! Смотри, я заревную тебя к этому соломенному тюфяку!
- Не придумывай! - пыхтела она в ответ. - Я же гуляю по утрам!
Действительно, каждое утро Венди находила в себе силы выползать за пределы замка в надежде увидеть среди толпы нищих свою мать.
"Может, сегодня она придет? - надеялась она на чудо, хотя умом понимала: Как она может прийти, когда охота на нее в самом разгаре?!"
Реки доносов на Сидонию текли в замок. Но к радости помощницы кухарки, каждый раз стражники герцога возвращались ни с чем.
- Она опять успела скрыться перед самым нашим приходом! - докладывал десятник. - Ей сам дьявол ворожит!
Пока Сидония скрывалась по лесам, запасы трав у Венди совсем истощились. Девушка стала чаще недомогать и в один из визитов к лекарю открыла ему тайну своего недуга.
- С такой хворью не живут! - высмеял ее лекарь. - У тебя обычная чахотка, и смирись с этим!
Дерек стоял рядом и не спорил с дядей. "С сегодняшнего дня я сам буду заботиться о своей малышке!"
Он теперь не дожидался, когда крестьяне соберут целебные травы для сдачи, а сам искал необходимые растения. Когда Венди становилось лучше, они вместе бродили по лугам, наслаждаясь последними теплыми деньками уходящего лета. Она учила его чувствовать природу и показывала новые соцветия и коренья, о целебных свойствах которых он даже не подозревал. Там в полях они насобирали достаточно трав, чтобы протянуть до весны, но, к сожалению, грудные сборы уже не помогали.
"Сможет ли она пережить зиму?" - с тревогой думал Дерек, глядя на чахнувшую Венди.
Его малышка теперь проводила почти все дни в постели и редко стояла за плитой. Кухарка поначалу ворчала, но вскоре успокоилась. После отмены всех свадеб и пиршеств работы на кухне было немного, а на рынок обессилевшая девушка уже давно не ходила.
Дерек пытался приободрить свою любимую. Он все чаще таскал ей платья придворных дам, оставленные лекарю для протравки. В их многочисленных складках любили селиться вши, и время от времени благородные девицы присылали свои наряды придворному лекарю для обработки китайским корнем стемоны. Освобожденные от вшей туалеты с нетерпением дожидались хозяек во "вшивой комнате", как Венди с Дереком окрестили кладовую с платьями. Мудрые дамы за нарядами не спешили и заставляли мужей раскошеливаться на многочисленные обновы. Но позабытые платья не скучали. Их часто навещала хрупкая девушка, которая с удовольствием влезала в них, несмотря на разницу в размерах. Ее присутствие наполняло просторную кладовую радостью и светом. Венди расхаживала в чужих нарядах перед своим кавалером, и блаженная улыбка не сходила с ее веселого личика.
С приходом осени сгорающая на глазах модница стала появляться все реже, а вскоре и вовсе пропала. Теперь обеспокоенный юноша таскал наряды в ее каморку на кухне. Венди покорно мерила шикарные убранства, но ее глаза больше не излучали тот удивительный свет, который так любили платья. У утомленной переодеваниями девушки больше не было сил шевелиться. А ее куда-то упорно тянули.
- Тетя Ника, что с тобой?! - донеслось сквозь густую пелену.
Благородная дама встрепенулась и с недоумением посмотрела на девочку в наряде баронессы. Та тянула ее за руку в сторону какого-то мужчины. Его лицо было скрыто фотоаппаратом, но что-то родное угадывалось в его фигуре. Неожиданно краски жизни вернулись к ней.
Болезненная бледность исчезла, и она с облегчением вздохнула: "Нет! Мой час еще не пришел!"
Яркая улыбка появилась на ее порозовевшем лице, и она возвратилась в прекрасный мир Петергофа.