- А почему нас пустили, сэр? - спросила Мидори. Белобрысый замешкался, словно раздумывая, стоит ли здесь с кем-то разговаривать, кроме хоккеиста, но все же ответил:
- Ну, вы не чокнутые - раз. Не бандиты - два, хотя бандитов тоже иногда пускают. И вообще компания у вас занятная, такие велено забирать.
- А ваш Мастер, он не устает беседовать со всеми прибывшими? Дело-то к ночи.
- Мастер никогда не устает и никогда не спит, - сказал Стив Шоу. В голосе его прозвучали страх и почтение. - Он скажет, что с вами делать. Прости, но я больше не могу с тобой разговаривать. Мы подъезжаем.
Грузовичок остановился, и белобрысый коротко сказал:
- Выходим.
Он даже попытался помочь Атике вылезти из кузова, но девушка брезгливо отдернула руку. Шибанов огляделся: грузовичок стоял посередине огороженного каменной стеной двора. Кладка была старой, видимо, какое-то историческое здание; по ней прихотливо вился густой плющ. Возле стены стоял белый "ролсс-ройс", под капотом которого возился человек в спецовке, насвистывая почему-то гимн Армии спасения .
- Ага, вот они, - сказал уже знакомый всем капитан Долтри, выходя из арки. - Еще раз добро пожаловать.
- Вы и есть Мастер?! - наивно удивилась Мидори, внимательно разглядывая капитана.
Долтри нахмурился, потом перевел взгляд на белобрысого:
- Ты им уже все разболтал?
- Я только… - пробормотал виновато Стив Шоу, но капитан его перебил:
- Ты пойдешь на гауптвахту, придурок. За свой длинный язык. Ты что, гребаный экскурсовод? Простите, мэм… - повернулся он к Атике.
Шоу скис.
- Шагом марш! Доложишь сержанту Клементи, он с тобой разберется.
- Есть, сэр… - промямлил Шоу и побрел прочь.
- Так что с нами-то? - напомнил о себе Шибанов.
- Сейчас я провожу вас к Мастеру. Идите за мной.
…В полутемной зале, куда привели четверку, стояло кресло наподобие трона. В кресле сидел седой человек с пронзительными глазами, которого Шибанов явно где-то видел. Ростислав никогда не интересовался американской политикой, но Мастер оказался ему знаком. В самом деле, как и говорили - то ли министр, то ли сенатор… На нем были безукоризненный черный костюм, белая рубашка, синий шелковый галстук. У стен застыл человек десять автоматчиков. Маленький столик стоял по правую руку от кресла Мастера. На нем лежала стопка старых газет, рядом стояла статуэтка Богоматери - с виду золотая, но вполне могла быть мексиканской или китайской копеечной поделкой.
- Приветствую вас в Солт-Лейк-Сити, - торжественно произнес Мастер, и его слова гулко отдались под высокими сводами. - Капитан, я думаю, черномазого можно сразу увести. И снимите с него побрякушки.
- Что?! Чего?! - закричал было Джей-Ти, но его уже поволокли прочь охранники.
- Это наш друг! - возмутился Шибанов. - Что с ним будет?!
- Ничего страшного, - мирно сказал Мастер и улыбнулся. Он напоминал дедушку, беседующего со внуками. - Негр должен работать на общее благо. Ему найдут достойное занятие. Это угрожало и вам, мисс, - обратился он к Атике, - но пред вашей красотой я падаю ниц и не могу отдать такого распоряжения.
- Я не мисс, - сурово ответила Атика. - Я миссис. Миссис Атика Шибанофф. Вот мой муж.
- Шибанофф… Русский?! - удивился Мастер, встал с кресла и подошел ближе. Вгляделся в лицо Ростислава. - Русский… Что ты здесь делаешь? Из эмигрантов?
- Нет, я приехал сюда работать. Я играл в хоккей, - честно признался Шибанов. Он не видел смысла врать, к тому же информацию при желании ничего не стоило проверить.
- Хоккей… - задумчиво повторил Мастер, возвращаясь на свой трон. - Это хорошо. Хоккей - интересная игра. Правда, она давно превратилась в постановку. Скажи мне, ты дрался в игре честно? Я имею в виду моменты, когда вы охаживали друг друга по морде.
- Когда как. Иногда для вида, иногда - всерьез.
- Впрочем, это неважно, - сказал Мастер. - Мы не для того здесь собрались. Кстати, я хотел вам представить полковника Роулинсона. Полковник, выйдите к нам, прошу.
Из тени к креслу, где сидел Мастер, вышел человек, похожий на мумию. Его горло от воротника форменной куртки до самого подбородка было замотано пожелтевшими бинтами, серая кожа на лице высохла и отслаивалась чешуйками, а волосы напоминали мочало. Роулинсон напоминал ракового больного в четвертой стадии, стоящего одной ногой в могиле. От полковника одуряюще пахло лосьоном, но искусственный запах свежести не мог перебить естественного запаха гниения и разложения.
- Меня зовут Роулинсон, tovarishch. Полковник Чарльз Роулинсон, - сказал человек с забинтованной шеей скрипучим, натужным голосом. - Я очень рад видеть у нас в гостях русского. Я уже сталкивался с одним. Он меня обманул. Убил и бросил умирать.
- Мы не имеем к этому никакого отношения, - возразил Шибанов.
- Кто знает, кто знает… - полковник сел на складной стульчик рядом с креслом Мастера, напоминая средневекового шута. - Мастер, вы здесь говорили о хоккее и о схватках. У меня есть предложение немного развлечься.
- Слушаю вас с нетерпением, - благосклонно сказал Мастер.
- Разрешить русскому сразиться с одним из моих людей, сэр?
- Спросим у него. Слышали, мистер Шибанофф? Хотите встретиться с парнем полковника? - с надеждой поинтересовался Мастер. - Не скрою, от этого во многом зависит ваше будущее.
- Готов, - сказал Шибанов, потому что ему больше нечего было ответить. - Надеюсь, сражаться придется не в настольный хоккей? Терпеть его не могу.
- Браво, браво, - Мастер засмеялся и даже хлопнул еле слышно в ладони.
- Хорошо, tovarishch, - с удовлетворением произнес и Роулинсон. - Русские - храбрые, я в этом никогда не сомневался. И, отвечая на ваш вопрос: нет, это будет не настольный хоккей. Куда интереснее.
Он повернулся и крикнул:
- Позовите Сонни!
Атику и Мидори автоматчики отвели в сторону, освободив таким образом место, готовое стать рингом. Сонни, очевидно, требовалось некоторое время на подготовку, потому пауза затянулась.
- Скажите, Мастер, я могу задать вам пару вопросов, пока мы ничем не заняты? - довольно нахально спросил Шибанов. Мастер пожал плечами:
- Отчего же нет? Только, прошу вас, обращайтесь ко мне "сэр".
- Хорошо, сэр. Я безусловно знаю вас. Где я мог вас видеть?
- О, я ждал этого вопроса. Дело в том, мистер Шибанофф, что отвечать на него бессмысленно. Та прошлая жизнь бесповоротно закончилась. О причинах столь плачевного конца можно рассуждать бесконечно, но я привык следовать исключительно фактам. Потому я - Мастер, и только Мастер. Человек, который щелкает здесь пальцами, а все присутствующие обязаны спросить, насколько высоко они должны подпрыгнуть.
Это была фраза из какой-то книги, боевика, прочитанного Шибановым года три тому назад.
- Тем не менее, - упрямо продолжал Ростислав, - вы ведь были сенатором, сэр?
- Был, - кивнул Мастер. - Но сената Соединенных Штатов в его привычном виде нет, есть жалкая пародия на него в Североамериканском Альянсе, который сам по себе - жалкая пародия на Соединенные Штаты, за которые я отдавал жизнь. Стало быть, можно считать, что я сложил полномочия.
- И строите здесь то общество, которое вам нравится? В котором люди обязаны спрашивать, насколько высоко им подпрыгнуть?
- Найдите место и постройте другое, - предложил Мастер. - Я, как видите, так и сделал. И вы пришли ко мне, а потому извольте подпрыгивать.
- Спрашивать, насколько высоко, я все равно не стану.
- Именно сейчас мы это и проверим.
- Сонни готов, сэр! - известил полковник Роулинсон, поправляя свои бинты.
В зал вбежал Сонни, одетый только в боксерские шорты. Соперник Шибанова был бос, худощав, мал ростом и быстр в движениях. В жилах его явно текла азиатская кровь. Казалось, что против бывшего хоккеиста, привыкшего к силовой борьбе, он не выстоит, но Ростислав прекрасно понимал, что находится в невыгодном положении. На хоккейной площадке он боролся против таких же парней, стоявших на коньках, облаченных в щитки и шлемы, плюс ко всему рядом находился судья, который был готов разнять их, если драка переходила все правила приличия.
Сейчас перед ним был убийца. Шоу закончилось. Оно давно должно было закончиться, но до сих пор продолжалось, если верить покойному Рику Манчини, он же Джерри Романо.
- Выстоишь против Сонни, tovarishch? - спросил полковник Роулинсон, поглаживая ладонями бинты на шее, словно боясь, что они расползутся, и мертвая плоть выскользнет из-под них.
- Посмотрим, - сказал Шибанов, прикидывая.
- Вы можете снять одежду, которая вам мешает, - сказал Мастер. - Как видите, пока мы стараемся соблюдать правила. Вотвот это прекратится.
- И так сойдет, - буркнул Шибанов. В самом деле, тяжелые ботинки снимать не следовало - они, конечно, замедляют движение, зато берегут ногу и усиляют удар. Сонни был бос, но Ростислав отлично представлял себе, что за страшное оружие - босая нога каратиста.
- Тогда деритесь.
В малолетстве Шибанов ходил по улицам Кирова и не раз нарывался на гопоту. Гопота отличалась как раз быстродействием. Нет, избиению предшествовал разговор на тему "а ты откуда?", "а кого тут знаешь?", "а дай рублей десять", "а сиги есть?", но заканчивалось все банальной дракой. И, поскольку за гопников часто стояли серьезные пацаны, отсидевшие в колонии и умевшие драться, Ростислав усвоил простые уроки деда Сани.
- В драке, внук, выбирай главного, - говорил дед, сворачивая самокрутку. С некоторых пор он курил только самосад, утверждая, что от покупных сигарет "не стоит". - Вальнешь главного, остальные растеряются. Тогда бей самого мелкого, сильно бей, чтобы кровью умылся и заорал. Это вроде психологической атаки. А дальше действуй по обстоятельствам.
Но сейчас против Ростислава вышел один боец. На этот случай у деда была своя метода.
- Если выходишь один на один, забудь все правила, - учил дед Саня, выпуская желтые клубы махорочного дыма. - Это не бокс с братьями-кубинцами, не Олимпийские игры. У мужика что важнее всего? Яйца, внучек. Бей по яйцам. Схватится за них - в глаза коли пальцами. В колено, в голень бей ногой, если не босиком, а то пальцы себе выбьешь. Короче, выживай.
Шибанов прекрасно понимал, что перед ним - не уличная шантрапа, насмотревшаяся фильмов с Ван Даммом и Джеки Чаном. Такого против него не выпустили бы. Но слова деда вертелись в мозгу плотным хороводом, и как только Сонни, легко подпрыгивая на пружинистых ногах, подобрался на подходящее расстояние, Шибанов врубил по яйцам.
Сонни легко ушел от удара, снисходительно улыбнувшись.
Ростислав выжидал. Противник явно выбрал защитную тактику, учитывая телосложение бывшего хоккеиста. Он прыгал туда-сюда, двигал кулаками, обмотанными эластичной лентой, и улыбался. Эта улыбка бесила Шибанова сильнее всего, но он старался не обращать на нее внимания.
- Эй, что за балет?! - крикнул Мастер. - Деритесь уже наконец!
В его голосе слышалось равное недовольство как Ростиславом, так и своим собственным бойцом. Сонни встрепенулся и пошел в атаку. Он явно был специалистом по восточным единоборствам, но против лома нет приема. Эту поговорку вспомнил Шибанов, схватив стоявший у стены канделябр и запустив его во врага.
Сонни увернулся, а полковник Роулинсон хрипло закричал, придерживая бинты:
- Не по правилам!!!
- Правил нет, полковник, - возразил Мастер, который теперь искренне наслаждался зрелищем. - Бой начался, а в бою правил нет, и это главное правило. Вы не должны забывать об этом.
- Да, сэр, - виновато отозвался полковник.
- К тому же Сонни - боец, дравшийся за деньги, а мистер Шибанофф - всего лишь хоккеист.
Роулинсон молчал, повесив голову.
Ростислав тем временем чудом увернулся от очередного удара. Чертов Сонни мельтешил перед глазами Шибанова в диком танце, перемещаясь почти незаметно, появляясь то там, то здесь. Это был противник высокого класса, особенно для Ростислава, весь опыт которого в подобных делах заключался в уличных драках. Похоже, Сонни наслаждался беспомощностью Шибанова и разрешал ему немного поиграть и подергаться перед неизбежным финалом.
Ростислав глубоко вдохнул и провел руками по бедрам. Ладонь проехалась по кожаному футляру на ремне, в котором покоилась фигурка скорпиона. Все тело словно пронзил электрический ток. Мышцы налились силой, в глазах что-то вспыхнуло, осветив самые дальние углы полутемного помещения, и Шибанов прыгнул вперед. И сразу получил удар по лицу, зубодробящий, безжалостный, едва не погасивший сознание.
Тем не менее Шибанов выдержал. Он лишь отшатнулся и снова бросился в атаку, потому что Сонни этого не ждал. Азиат явно надеялся, что русскому досталось на славу, и готовился добивать его.
Таранная атака Ростислава не удалась - в последний момент Сонни потерял равновесие, но не упал. Удар кулака Шибанова он отбил легко, точно так же парировал и второй. Но третий - тот, которому учил дед - бесславно пропустил.
Сонни согнулся, и Шибанов, понимая, что другого случая ему уже не представится, с размаху нанес удар коленом в лицо. Сонни упал на спину, Шибанов, вспомнив увиденные по телевизору соревнования по кетчу, с размаху прыгнул ему коленями на грудь. Под коленями хрустнуло, Сонни замолотил руками по полу и замер. Изо рта широкой струей хлынула кровь.
Мидори победно завизжала.
- Отлично, - сказал Мастер, медленно хлопая в ладоши.
Шибанов застыл над распростертым безжизненным телом, сплюнул выбитый зуб, запрыгавший по каменным плитам пола.
- Ты победил, русский, - с удовлетворением произнес Мастер. - Я всегда знал, что вы хорошие бойцы, и потому вас следует опасаться. К великому сожалению, меня никто не слушал. Сейчас мы расплачиваемся за это.
- Я выиграл, - просипел Ростислав. - Что я получу?
- За это ты получишь возможность выбора, русский, - сказал Мастер, приглаживая ладонями свой седой ежик волос. - Ты, верно, думал, что получишь свободу? Нет, русский. Ты в Америке, а Америка - это страна великого обмана, как ни печально. Потому ты получишь только возможность выбора, и больше ничего.
Ростислав молчал. Все его избитое тело болело, и он боялся посмотреть на Атику и Мидори, стоявших справа. Подбежавшие люди в форме утащили тело Сонни, схватив его за ноги. Тут же появился сутулый негр с ведром и шваброй, принялся торопливо замывать кровь с камней.
Шибанов был уверен, что его противник мертв.
- Ты готов сделать выбор, русский?
- Это зависит от того, что за выбор вы имеете в виду, - сказал Шибанов, закашлялся и выплюнул кровяной сгусток.
- Выбор - он и есть выбор, - ответил за Мастера Роулинсон. - Его можно делать или не делать. Когда ты спрашиваешь, какой именно выбор ты готов сделать, это уже совершенно другой выбор. Выбор между выборами, если ты еще не понял.
Мастер глухо засмеялся.
- Вот за что я люблю этого человека, - сказал он. - За то, что умеет красиво, но запутанно говорить, и за то, что не любит мексиканское пиво, потому что оно отдает мочой. Я тоже так считаю.
- Вам так часто приходилось пить мочу, сэр, что вы легко распознаете ее вкус? - спросил Шибанов, не удержавшись.
Мастер нахмурился, а потом снова расхохотался.
- Я положительно люблю русских, - заявил он. - Шутит он, видите ли. Хорошо, что мы не начали с ними воевать раньше, чем это могли себе позволить. С такими замашками они нас победили бы в два счета. Черт, да я видел это во Вьетнаме, где вьетконговские ублюдки были во всем натасканы советскими инструкторами. Парни из "зеленых беретов" рассказывали мне, как поймали одного комми. Что они с ним только не делали, а он лишь кричал "fuck you", пока не сдох. Великая страна, великая нация. Жаль, что ее изгадили либералы. Мы могли бы сговориться. Теперь уже поздно, да…
- Так что за выбор? - напомнил Шибанов.
- Выбор простой, - сказал Мастер. - И сейчас ты узнаешь, в чем там соль.
Глава 11
Это не сказка…
"Нерушимые договоры, богатства, тайна, Вечный прогресс, космос и современные открытия. Вот она, жизнь…"
Уолт Уитмен
Сколково, Россия, март 2014 года
- Здравствуйте, Владимир Владимирович, - сказал Гумилев, когда на экране появился Путин.
- Здравствуйте, Андрей Львович. Какие у вас новости успехи в отношении работ по "Армагеддону"?
- Более-менее обнадеживающие. Действующей вакцины пока нет, но мы, кажется, на верном пути.
- Это хорошо, - сказал Путин. - Это очень хорошо. А как вы посмотрите на то, чтобы возглавить специальную миссию ООН, которую планируется разместить в штате Айдахо?
Гумилев замялся. Информация для него была совершенно новой, за что он тут же решил взгреть своих соответствующих сотрудников, в том числе отвечающих за ооновские каналы.
- Вижу, вы не в курсе этих планов, - правильно понял ситуацию Путин. - Неудивительно, потому что пока никто не знает. Даже, собственно говоря, в самой ООН знают два-три человека, включая генерального секретаря. Сегодня утром я беседовал с президентом Североамериканского Альянса, они согласны. База будет размещена в Твин-Фоллз, основные заботы по ее обустройству и содержанию возьмет на себя Россия. Но это не главное, Андрей Львович. Главное то, что нам дают разрешение на работы внутри Закрытой Территории.
Гумилев едва удержался, чтобы не выкинуть какую-нибудь мальчишескую штуку. Он надеялся, что рано или поздно об этом договорятся, но новость пришла неожиданно. Андрей тут же решил, что по такому случаю не станет наказывать тех, кто прошляпил ооновские инсайды.
- В таком случае эффективность работ многократно вырастет, - сказал он, стараясь выглядеть по возможности спокойнее. Судя по внимательному и добродушному взгляду Путина, это ему удалось. - Единственная просьба: номинальным руководителем миссии должен быть другой человек.
- Основания? - коротко спросил Путин.
- Я не люблю быть на виду. И потом, руководитель миссии будет заниматься неизбежной хозяйственно-бытовой рутиной, утрясать неизбежные мелочные проблемы с американцами, устраивать бесконечные пресс-конференции…
- А вы, я так понимаю, хотите работать, что называется, "в поле"?
- Хочу, Владимир Владимирович.
Путин помолчал.
- Почему-то я не удивлен, - сказал он, наконец, с легкой улыбкой. - Кого предлагаете на должность руководителя? Раз уж сами отказались, помогайте с кадрами. Знаю я вас, все равно протащите нужную кандидатуру.
- Нет-нет, пусть руководит кто-то из заметных фигур с мировым именем. Академик, например. А у меня сотрудники узкопрофильные, не заместителя же по административно-хозяйственной части на такой пост предлагать.
- Хорошо, Андрей Львович. Найдем вам академика. Ну, и поскольку я вам сделал сейчас такой сюрприз, сами понимаете, что не так уж все будет просто.
Этого следовало ожидать, но Гумилев не боялся новых неожиданностей. Разумеется, договоренность о разрешении на работы внутри Закрытой Территории была достигнута не просто так.
- Я готов, Владимир Владимирович, - сказал Гумилев.