Извозчиком оказался мужик лет тридцати пяти – сорока. Глянув на его лицо, Андрей невольно улыбнулся, вспомнив песенку из мультика: "Рыжий, рыжий, конопатый…" Да уж – очень яркий представитель огневолосого племени попался, в прямом смысле "яркий".
Когда коляска остановилась возле адмирала, "водитель кобылы" немедленно соскочил с козел и вытянулся перед командующим флотом:
– Здравия желаю вашему высокопревосходительству! – Рука отработанным до конца жизни движением метнулась к картузу.
Выправка чувствовалась.
– Здравствуй, братец! Служил?
– Так точно, ваше высокопревосходительство! Отставной комендор броненосца "Чесма" Павлов.
– Зовут-то как?
– Герасимом, ваше высокопревосходительство.
– Вот что, Герасим, мне как можно скорее на Графскую нужно, а авто сломалось. Извини, что пришлось тебя от работы оторвать, но внакладе не будешь – держи пять рублей, только чтобы поскорее.
– Не могу принять, ваше высокопревосходительство, – на лице возницы нарисовалась даже некоторая обида, – мы тоже понимание имеем. Сейчас развернусь и – милости просим. Даром довезу за-для победы Отечества.
Конвой, скакавший впереди, заранее разгонял все встречающиеся по дороге экипажи и телеги, а бывший матрос оказался лихим извозчиком, пробок и светофоров на городских улицах не имелось, так что менее чем через четверть часа коляска остановилась возле коллонады на Графской пристани.
– Спасибо тебе, Герасим Павлов, – Андрей протянул слегка обалдевшему вознице руку, которую тот пожал с легкой робостью.
– Рады стараться, ваше высокопревосходительство.
– Денег ты брать не хочешь, так позволь сделать тебе небольшой подарок в память об услуге, которую оказал мне и флоту. Держи! – адмирал вытащил из кармана портсигар и вложил его в ладонь мужика.
– Так ведь… – экс-комендор "Чесмы" совершенно ошалел, – он же еще дороже пяти рублев стоит…
– Это не плата, это подарок, а значит, цены у него нет вообще, – улыбнулся командующий. – Бери, владей. Даст бог, еще свидимся. Спасибо.
– Ваше высокопревосходительство, – флаг-офицер уже успел сбегать по ступенькам пристани и вниз, и вверх, – катер готов отваливать.
– Добро! Идемте, Вальтер Рудольфович. Что корабли Покровского?
– На подходе к бухте. Думаю, что через полчаса начнут становиться на якорь.
– Попробуем успеть встретить их в море…
Однако, когда катер под адмиральским флагом приблизился к выходу из Северной, в нее уже втягивался "Память Меркурия". Чтобы не путаться "под ногами" у входящих кораблей, Эбергард приказал отвернуть от прохода и сопровождать флагман начальника минной дивизии к месту стоянки.
– Покровский передает: уничтожено четыре транспорта противника, на борту отряда около тысячи пленных, – доложил лейтенант Шен.
– Вижу, вижу. – Адмирал, разумеется, и сам разобрал флажный сигнал с крейсера. – Снова дармоеды на нашу голову. Явно войсковой транспорт угробили. Организуйте, пожалуйста, чтобы пленных как можно скорее отправили в Россию, а то их скоро станет больше, чем солдат в севастопольском гарнизоне.
– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство.
Рулевой катера мастерски подвинтил к самому трапу, спущенному с борта "Памяти Меркурия" с первого раза, и командующий с неожиданной для своего возраста ловкостью и легкостью буквально взлетел на палубу.
– Ну что же, Александр Георгиевич, – произнес Эбергард, пожимая руку Покровского после обмена уставными приветствиями, – поздравляю вас и благодарю за блестяще проведенную операцию. Чуть позже надеюсь услышать подробности.
– Разумеется, Андрей Августович. А сейчас – команда построена.
– Конечно. Идемте.
Как всегда в подобных случаях, офицеры и матросы корабля были выстроены на шканцах.
– Здорово, братцы! Спасибо за службу молодецкую! – гаркнул командующий, когда отгремели звуки корабельного оркестра.
– Здравь-желам-ваш-высок-превосходит-во! – дружно грохнул в ответ строй.
– Благодарю за потопленные турецкие транспорты. Не только от себя. От ваших братьев-солдат Кавказского фронта огромное вам спасибо! Еще не знаю, что они везли, но наверняка что-то очень важное и нужное туркам на Кавказе. А значит, нашим врагам там придется худо.
Не стоит жалеть, что упустили "Бреслау", – никуда он от нас не денется. Или просто будет сидеть в Босфоре, как крыса в норе.
А наша главная задача сейчас – разрушить турецкие коммуникации. Железной дороги у них нет, все поставки для армии – морем. Каждый патрон, каждый снаряд, каждый мешок муки или угля везутся на фронт на бортах торговых судов. Если мы сможем сделать подвоз всего этого невозможным, то до полной и окончательной победы будет недалеко. Наши войска без особого труда разобьют османов, которых скрючит от голода, холода и отсутствия боеприпасов.
Так что знайте: даже каждая потопленная вами парусная фелюга – немалая помощь тем, кто стоит, выставив штыки против турок, на горных перевалах.
И помните: за Богом молитва, а за царем служба никогда не пропадут!
Ура героям-черноморцам!
– Уррааа! – дружно отозвался экипаж крейсера.
Глава 13. В это время в Турции…
Адмирал – слово арабское: "Владыка моря"… Были времена, когда турецкие адмиралы держали под контролем своих парусных армад практически всю акваторию Черного и Средиземного морей. Но в восемнадцатом веке сначала эскадра графа Орлова-Чесменского раздраконила флот османов, а позже Федор Федорович Ушаков, которого можно назвать "морским Суворовым России", так регулярно чихвостил турок в сражениях, что к началу века девятнадцатого флот султана уже не очень "котировался" на морях. А потом врезали горделивым османам и при Наварине, и при Синопе…
После, в войну, называемую "Освобождением Болгарии", турки снова огребли от жалких и ничтожных сил русского флота, который после Восточной войны много лет не имел права строить военные корабли на Черном море. Вооруженных наспех пароходов и минных катеров хватило, чтобы парировать операции кораблей под красным флагом с полумесяцем…
В начале двадцатого века – очередные оплеухи: то балканские славяне наваляют, то итальянцы…
Реальных адмиралов в Османской империи не осталось.
Морским министром являлся ГЕНЕРАЛ Джемаль-паша, которого сегодня пригласил побеседовать министр военный – Энвер. (Тоже "паша", разумеется.)
– Ты уже знаешь, что русские утопили четыре транспорта?
– Разумеется. Ты ведь получил данные из моего штаба. К чему вопрос?
– Чтобы начать разговор, – слегка смутился Энвер, но только слегка. – Факт есть факт… Что можно сделать в дальнейшем, чтобы подобного не происходило?
– Издеваешься? – начал слегка звереть Джемаль. – Какого черта?! Ты сам не понимаешь, что после гибели "Явуз Селима" русские могут ходить по этому морю где хотят и как хотят? И топить наши суда там, где их встретят. А они будут ходить вдоль берегов Анатолии, и сил у них для этого предостаточно. Дальше будет хуже – как только войдет в строй их "Императрица Мария", а это скоро, – нам соваться дальше пятидесяти миль из устья Босфора вообще нельзя.
– Думается – ты сгущаешь краски. Делай что хочешь, но снабжение Кавказской армии должно быть восстановлено.
– Да? – Морской министр просто перешел на откровенно издевательский тон. – И как ты себе это представляешь? Перевозить грузы и солдат для твоей армии на "Ядигаре", "Нумуние" и "Мидилли"? Это единственные корабли нашего флота, которые способны уйти от русских крейсеров. Но не способны оторваться от их новых миноносцев. Крейсер в этом случае, может, и отобьется, и то не факт… И машины наших даже самых современных кораблей будут убиты весьма скоро…
– Идет война, Джемаль. – Глава турецкой армии попытался напустить пафоса. – Империя в нее вошла, шайтан побери!..
– А кто втянул нас в эту войну? – немедленно парировал Джемаль. – Не ты ли вместе с этим немецким мерзавцем Сушоном?
– Прекрасно знаешь, что за наше участие было заплачено еще летом. Немецким золотом…
– Так пусть твои солдаты на Кавказе и едят это золото, пусть топят им свои печки, чтобы не околеть нынешней зимой.
– Извини, – благодаря этому ты получил под свое командование два современных корабля, у русских ничего подобного…
– Что я получил? – перебил Энвера взбешенный "адмирал". – Я имел возможность хоть сколько-нибудь распоряжаться прибывшими "Гебеном" и "Бреслау"? Нет! Твой ставленник Сушон повел их на авантюру. Да еще взял с собой наши корабли. И угробил почти их все.
– Поздно все это обсуждать и осуждать. Надо решить, что делать дальше…
– Заключать мир!..
– Ты с ума сошел! Какой мир?! Еще одно слово на эту тему, и я прикажу тебя арестовать…
– Не уверен, что это у тебя получится – "партия войны" уже показала себя. Из-за вашего желания побряцать оружием за германские деньги Турция уже бита и на суше, и на море. А перспективы еще более унылые…
Впрочем, не беспокойся, я прекрасно понимаю, что из войны так просто не выйти. Но и на победу в ней рассчитывать глупо. Разве что молить Аллаха, чтобы войска кайзера и австрийского императора поскорее разбили гяуров. Сами мы ничего уже сделать не способны. Или у тебя имеется некий гениальный план, как без поставок по морю наши войска на Кавказе могут пережить эту зиму и отсидеться хотя бы в обороне?
– Разумеется, нет. Без снабжения армия не выживет. Поэтому придумывай что хочешь, но уголь, продовольствие и подкрепления должны поставляться на Кавказ.
– Энвер, ты ведь неглупый человек. Почему считаешь глупым меня? Я ведь прекрасно понимаю, что ты хочешь проблемы, которые возникли у вас, авантюристов, втащивших империю в войну, переложить на меня и на флот… Повторяю: любые поставки для армии Черным морем весьма и весьма рискованны. И чем дальше, тем опаснее будет становиться каждый рейс любого судна вплоть до парусной фелюги вдоль Анатолийского побережья. Мне нечем прикрыть наши коммуникации, понимаешь? НЕЧЕМ!
– Подожди, – Энвер все-таки пытался сохранить хорошую мину при плохой игре, – есть все-таки броненосцы, "Меджидие"…
– Слушай, – нетерпеливо перебил Джемаль, – ты не перед парламентом выступаешь. Кого и в чем хочешь обмануть? Меня? Тебе подробно расписать, что произойдет с нашими старыми утюгами-броненосцами, если на них навалятся хотя бы два линейных корабля Эбергарда? А в том случае, если "Хайреддин" и "Торгут-Рейс" будут сопровождать конвой, то и одного русского хватит, чтобы связать их боем. И в это время их миноносцы или крейсера разобьют наши транспорты в пух и прах. Да дело даже не в этом. Я удивляюсь, что Эбергард еще не завалил минами подходы к Зонгулдаку. Или не затопил на выходе из порта несколько брандеров. А поскольку глупым его считать не следует, нужно ожидать подобной операции в самое ближайшее время. Скажи лучше, удалось договориться с австрийцами хоть о какой-то помощи нашему флоту?
– Возможно, несколько субмарин, не более. Они крайне опасаются отправлять мимо Мальты надводные корабли. К тому же Италия все еще может выступить на стороне наших врагов.
– Скорее всего, так и произойдет. Русские здорово набили морду цесарцам в Галиции, и ослаблять свой флот в Адриатике те не рискнут. Так что все опасения по поводу англо-французского флота – просто отговорка. При желании проскочить вокруг Греции в Дарданеллы из-под "каблука итальянского сапога" можно так быстро, что на Мальте даже якорей поднять не успеют.
– Согласен с тобой. Так что приходится рассчитывать только на свои силы…
– А я уже в который раз повторяю, что "своими силами" я совершенно не гарантирую безопасность судов, идущих с грузами в Трапезунд или Самсун. Больше скажу: предрекаю, что большинство этих грузов и кораблей, их перевозящих, будет уничтожено русскими. И очень скоро возить станет нечего и нечем. А через пару месяцев очередные подкрепления, которым ты прикажешь отправляться на Кавказ, а реально на дно морское, проследуют не на борт парохода-смертника, а сюда, к тебе, и просто поднимут тебя на штыки.
– У тебя есть конкретные предложения? – Сказать, что лицо Энвера выражало просто неприязнь к своему коллеге, – ничего не сказать.
– Есть. И ты о них знаешь – начать переговоры с Россией о мире. Да, придется многим пожертвовать, но пока можно будет обойтись "малой кровью". Гарантируем свободный проход всем их транспортным судам через проливы, отдадим какую-нибудь малость на Кавказе…
– А если они потребуют проливы не только для торговых судов?
– Да ради Аллаха! Если русские сойдут с ума и направят свои боевые корабли в Средиземное море из Черного – возрадуемся. А какой линейный корабль, крейсер или миноносец они имеют возможность направить в Севастополь с других морских театров? Ты не интересовался этим вопросом? Информирую – никакой. То есть теоретически – крейсера их Сибирской флотилии. Вернее, крейсер, "Жемчуг" потоплен "Эмденом" в Пенанге – остался только "Аскольд". И следовать к нам ему далеко и очень долго. За время перехода война наверняка уже закончится.
– А если нет?
– А если нет, то мы всегда имеем возможность дезавуировать любой договор по поводу проливов в одностороннем порядке, что и делали уже неоднократно на протяжении двух последних веков. И снова вступить в войну, если появится серьезная перспектива победы Центральных Держав. Если увидим, что Россия готова рухнуть под напором тевтонов, поможем ей это сделать – подтолкнем…
– Умный, да? – Военный министр презрительно посмотрел на своего визави. – Думаешь, русские этого не понимают? Не попытаются иметь гарантий на тот случай, если мы поступим именно так, как ты предполагаешь? Это во-первых. Во-вторых, у них есть союзники. Которые тоже будут участвовать в переговорах. А они не удовлетворятся мелочными уступками царю Николаю и затребуют свою долю. И эта "доля" окажется немалой. Я не прав?
Джемаль угрюмо молчал.
– Я прав. Англичане с французами растреплют империю на клочки, оставив нам самую малость…
– А вот теперь ты забыл, что есть еще и Россия, – вдруг улыбнулся морской министр. – И есть Англия. Первая уже который век мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а вторая все это время старается русских сюда не пустить. И британцам это регулярно удавалось. Вспомни последнюю войну с русскими. Значит, можно не опасаться присутствия их гарнизонов по берегам проливов – англичане не позволят. Так что рекомендую тебе серьезно подумать над моим предложением.
– Ты прекрасно понимаешь, что я один ничего не решаю, – хмуро бросил Энвер. – Подумать, конечно, стоит, обсудить – тоже…
– Несомненно. Только не слишком затягивайте. Еще одно-два поражения наших войск, и как сам султан, так и народ потребуют мира. А для того чтобы противник поверил в искренность Турции на мирных переговорах, потребуется предъявить ему, так сказать, "на блюде" несколько голов лидеров "Партии Войны". И почти наверняка среди них должна будет иметься твоя…
– Ты смеешь мне угрожать?! – Энвера просто подбросило с кресла.
Его собеседник остался невозмутимым.
– Я предлагаю тебе подумать. Клянусь Аллахом, я не плету никаких интриг против тебя и твоих единомышленников, но думать мне не возбраняется. Я поделился с тобой мыслями. Где-то ошибся? Был нелогичным? Пойми ты: если бы я участвовал в каком-нибудь заговоре или знал о таковом, то зачем мне делиться с тобой своими мыслями? Зачем рисковать своей головой, которой очень дорожу? Подумай, Энвер, подумай. Об империи подумай – нужно спасать ее, а не Германию с Австрией. И не беспокойся о том, что нашу страну растерзают после войны: пока Россия мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а Британия старается не допустить туда русских, Турция может не волноваться – проливы останутся турецкими. И еще: за флот тоже не тревожься – моряки сделают все, что в их силах, но не рассчитывай на чудо, силы эти совсем не велики. Не тяни с решением. Я тебе объяснил почему.
Глава 14. Повесить замок на врата Зонгулдака
– Итак, господа, – начал совещание Эбергард, – я собрал вас для того, чтобы сообщить…
Прямо с языка чуть не сорвалось классическое "пренеприятнейшее известие".
– …Что в ближайшее время Севастополь посетит его императорское величество Николай Александрович. О цели визита мне морской министр не сообщил, но, я думаю, стоит встретить государя приятными новостями. Предлагаю провести операцию по блокированию Зонгулдака на две недели раньше, чем планировалось. Адмирал Плансон подготовил для вас необходимую информацию. Прошу, Константин Антонович!
– Надеюсь, господа адмиралы, – поднялся начальник штаба флота, – никому из вас не требуется объяснять значение такого порта, как Зонгулдак, для снабжения как турецкой Кавказской армии, так и Турции вообще. Захватить и удержать его не представляется возможным, минирование подходов представляет собой меру временную, поэтому решено затопить на входе брандеры. Для этой цели выделены старые и изношенные пароходы "Атос", "Олег", "Эрна" и "Исток". Как только их механизмы будут приведены в подобающее состояние, мы начинаем операцию. (Андрей прекрасно помнил, что в реальной истории именно проблемы с машинами брандеров привели к срыву попытки закупорить вход в турецкий порт, а потому отдал соответствующие распоряжения заранее. И не зря.)
– Простите, Константин Антонович, – прервал докладывающего князь Путятин. – А зачем тратить время и средства на ремонт этих старых калош? Неужели они не способны совершить один свой последний переход с нынешним состоянием машин?
– Может, и способны, ваше сиятельство, – Плансон был готов к подобным вопросам, – а может, и нет. Нельзя ставить под удар судьбу всей операции из-за самых маловероятных проблем, если их можно избежать заранее. Я продолжу: для прикрытия этих четырех судов будет задействован практически весь флот. "Евстафий" пока в ремонте, так что линейные силы составят две бригады по два броненосца. Три крейсера, дивизион новых эсминцев, Шестой дивизион. Заградители в это же время выполнят новую постановку в устье Босфора. Прикрытие – Третий дивизион эсминцев. Начальникам всех участвующих в операции соединений будут вручены пакеты с боевой задачей. Прошу вопросы, господа.
– Разрешите? – поднялся начальник дивизии линейных кораблей флота контр-адмирал Новицкий.
– Слушаем вас, Павел Иванович.
– Я не совсем понимаю, для чего используются все силы флота. Чтобы сопроводить четыре брандера? Ясно, что они нуждаются в прикрытии, но не четырьмя же броненосцами, тремя крейсерами и восьмеркой эсминцев. При том, что минные заградители в случае чего могут стать легкой добычей турок. У них, осмелюсь напомнить, имеются еще три броненосца и два неплохих крейсера.