Все верно - ступеньки заканчивались, начинался коридор. Я повис на руках, осторожно спустился с помощью ладоней на пролет вниз и разжал пальцы. Мгновение, и я уже на каменном полу. От спуска остались лишь царапины на спине и прорехи от острых камней на рубахе.
Крадучись, я двинулся вперед. Кажется, туннель ведет напрямую в комнату-перекресток, никаких поворотов я не помню. Повеяло холодом - дул ветер, донося до ноздрей запах гнили. Я сморщился. В прошлый раз такого аромата я не почувствовал - был слишком возбужден?
Туннель заканчивался, на поворачивающей стене, потолок которой был укреплен деревянными балками, плясали тени от невидимых мне факелов.
Я погладил примотанные к поясу толстым кожаным ремнем ножны. Кроме одежды, Донгеллы снабдили меня и оружием. Легкий меч с узким лезвием я нашел в завалах арсенала графства. Обычный одноручный был слишком коротким, двуручный - слишком большим и тяжелым. Я остановил выбор на клинке, похожем больше не на оружие средневековых рыцарей, а на казацкую шашку. Не очень широкий, но длинной точно больше метра, он походил на то оружие, которые использовали на тренировках по кендо.
За стеной послышалось бормотание. Я прижался к гладкому камню, выглянул, стараясь остаться в тени. Паладин возле камня был один. Я вспомнил его - старший, более благоразумный, но и более опытный. Он бормотал себе под нос на незнакомом мне языке. Я прислушался - больше похоже не на разговор с самим собой, а на чтение молитвы - слова шли в определенном ритме, но без рифмы.
- Выходи на свет, путник, и скажи, зачем пришел, - оборвал молитву и сказал паладин. Рука дернулась, ладонь машинально легла на рукоять меча. Я промолчал и выдвинулся из-за стены. Паладин держался ко мне спиной.
- Зачем тебе камень силы? Ты же не маг? - спросил паладин.
- Я не маг, ты прав. Но я тот, кто знает, что делать с этим камнем, - ответил я, стараясь держать нейтральный тон. Всплеск адреналина прошел, я почувствовал, насколько холодно в подземелье. Поежился. Понял, что робею перед старым паладином. И совершенно не хочу с ним драться.
- Нет, вряд ли, - сказал паладин и обернулся. Серые, подернутые дымкой глаза уставились на меня. Я почувствовал, как нечто начинает давить на меня. Голова заныла, словно в черепе образовалась липкая жижа, живая, обволакивающая мозг. - Ты не из этих мест. Ты пришел издалека.
Паладин помолчал, не отрывая от меня взгляда. Вид его был спокоен, воин так и не шелохнулся. На доспехе тускло отражался свет факела. Я дернулся. Раз, второй. Нет, ноги отказывались повиноваться. С руками та же беда. Меня словно парализовало. Да он колдует!
- Не могу определить, откуда ты. Но пришел ты не за властью, нет в тебе такой жажды, - мне показалось, или в голосе паладина мелькнула эмоция? Легкое удивление, точно. - Зачем тебе артефакт? На наемника ты не похож, на монаха тоже. Кто ты такой?
Я попытался разжать губы, но лишь замычал. Паладин и не ждал ответа - он двинулся вокруг меня, рассматривая безжизненными зрачками. Спиной я почувствовал холодок - по влажной полоске, оставленной на позвонках потом, гулял сквозняк.
- Нет, не могу понять. Кто тебя защищает? Маги? Но зачем им артефакт? Камень силы для них всего лишь игрушка, - пробормотал паладин и небрежно махнул рукой. - Отвечай, зачем тебе камень?
- Хаааххх, - выдохнул я, обнаружив, что губы снова стали повиноваться. Я вдохнул, закашлялся, сглотнул скопившуюся слюну. Напряг мышцы - бесполезно, тело было не в моей власти. Противник лишь даровал возможность говорить. Я посмотрел на него - паладин терпеливо ждал.
- Зачем тебе камень? - повторил паладин, надвигаясь. Интонации изменились - голос стал чуть холоднее, но я уловил намек и понял - врать воину света не стоит.
- Я не собираюсь использовать магию во вред. Я хочу уничтожить артефакты - этот и еще два, - объяснил я, закрыв глаза. Сенсей учил, что если ты попал в захват, не стоит метаться и паниковать. Так ты лишь расходуешь силы. Не удается вырваться сразу, захват слишком сильный - значит, стоит расслабить и копить силы. Нет такого захвата, в котором отсутствует слабое место. Как это работает с магией? Не знаю. Но попытаться стоит.
- Зачем тебе это? - спросил паладин. Он приблизился совсем близко - не зрением, скорее кожей я чувствовал, что он стоит в шаге от меня. Поза спокойная, устойчивая. Он слушает, а рука лежит на рукояти меча, готовая рубить, если я совру.
- Сеттерик Ольстерр. Я хочу не дать ему завоевать престол и так отомстить. А сам хочу вернуться домой, - пробормотал я. Что делать? Дергаться смысла нет, энергия крепко держит меня. Я чувствовал, как от паладина идут фибры, как энергия окутывает мое тело, проникает под кожу и держит под контролем мышцы.
- Магия для добра, - сказал паладин другим, живым голосом. От неожиданности я открыл глаза. И отшатнулся бы, если бы не парализованное тело. На меня словно смотрел другой человек - туман пропал, дымка, закрывающая его зрачки, исчезла.
- Чтобы спастись, - ответил я, наблюдая за его реакцией.
- Зря ты задумал это. Магия - это зло, справиться с которым не под силу обычному человеку. Магия - это почва, на которой растет жажда власти. Никто не может использовать магию в добрых целях - только во вред другим, - пробормотал паладин и усмехнулся, но оборвал смешок на середине. Замер, резко обернулся.
Коридор пронзил вскрик, который эхом отразился от стен комнаты и ушел бродить по коридорам. За паладином что-то прошуршало, мелькнула тень. Воин дернулся, его спина задрожала. Снова тень - что-то, размером с самого паладина выскочило из тени, ринулось на стоящего ко мне спиной мужчину. Мгновение - и существо снова скрылось во мраке одного из коридоров.
Паладин вздрогнул. Колени его подломились, тело повело вперед. С гулким стуком металла доспеха о каменный пол паладин упал лицом вперед. Голова от удара дернулась, шлем отскочил в сторону. Под латами расплывалась лужей бордовая жидкость.
Путы ослабли, я почувствовал, что снова могу двигаться. Свободен!
Но ликовать рано. Я вытащил шашку из ножен, чуть согнул колени, принимая классическую фехтовальную стойку. Клинок смотрел вперед, на уровень груди предполагаемого противника. Из коридора напротив ринулось что-то, напоминающее человека. Человека, ростом доходящего мне до пояса, вместо ног которого…
- Гадство! - не сдержал я возгласа.
На меня двигались две сабли, их держала тошнотворная смесь человека и змеи. Широкий, в толщину человеческого тела хвост переходил в покрытый серой чешуей живот. Дальше существо мало чем отличалось от обычного мужчины, разве что с сильно старой, морщинистой кожей. На лице улыбка-оскал, верхние клыки выдвинуты вперед из челюсти. Волосы седые, переходят в такую же светлую бороду с хаотично торчащими комками волос. На груди и лице разбросаны кусочки чешуи, такой же серо-салатовой, какой был покрыт хвост.
Наг! Я узнал существо из сказок. Противник был быстр, намного быстрее, чем я мог ожидать, но тренированное тело спасло. Рефлексы сработали, я отпрыгнул, уворачиваясь от несущихся клинков, окровавленных предыдущей жертвой.
Я бросился в сторону, но не удержался на ногах - сапог стукнулся о камень, я споткнулся, повалился на бок, выставив в сторону приближающегося нага шашку.
Успел раньше, чем монстр подполз - подскочил, тяжело дыша, бросился в сторону, пропуская нага. Тот не успел затормозить, я добавил шашкой сзади. Лезвие затерялось в твердой, словно дерево, чешуе, но смогло добраться до мяса. С чавканьем шашка пробила броню. На клинке осталась зеленая жижа, которая заменяла монстру кровь.
Наг зашипел, я различил интонации злости. Пырнул монстра еще раз, на сей раз не так удачно - колющий удар лишь погнул лезвие и оставил броню невредимой. Похоже, пора сматываться.
Я ринулся к постаменту, схватил камень свободной рукой и бросился в противоположный коридор. Черт, куда он ведет?
Пол под ногами зашевелился, откуда-то из глубины горы послышалось гудение. Что еще за напасть?
- Враг! Стой!! - раздалось сзади злобное шипение. Так эта тварь еще и говорить умеет?
Факелы на стенах слились в одну линию - я бежал, стараясь передвигать ногами как можно быстрее. Бесполезно. Не вписавшись в очередной поворот, я ударился плечом о стену и потерял скорость. Вырвавшись на светлую площадку, выругался - вместо прохода наружу я оказался на верхнем этаже уже знакомой шахты. Значит, коридор выбрал все-таки не тот.
Что делать? Пока я лихорадочно соображал, засовывая камень в карман штанов, на площадке появился наг. Казалось, что порез на хвосте, подле спины, он вовсе не заметил. Существо двигалось с той же скоростью, что и раньше. Змеечеловек ринулся на меня. Я попытался броситься в сторону, но не успел. Гора словно вздрогнула, я растянулся на камнях и покатился.
Нага последовал моему примеру. Площадка в момент стала неровной, превратилась в наклонную. Монстр подполз ближе, я увидел стремительно приближающиеся сабли. Стиснув зубы, я развернулся, ударил первым. Скольжение продолжалось. Снизу послышались встревоженные крики. "Черт, рабы же сейчас в камерах, запертые", - мелькнула мысль.
Я лупил по голове нага шашкой, пытаясь пробить череп. Не удавалось - будто под волосами была та же чешуя, защищающая монстра получше любой брони.
Пальцы скребли камень, но хватали лишь пустоту - уцепиться было не за что. Еще секунду - и пропасть.
- Ха!! - завопил я, вцепившись в веревочную лестницу, которая чудом оказалась прямо на краю разрушенной площадки. Гору продолжало трясти, сверху посыпались камни - начиная с мелких, но с каждым разом все крупнее и крупнее.
Наг приближался - уже без сабель, он несся на меня, расставив руки, будто надеялся обнять меня. На лице - гримаса ярости. Секунда - и монстр полетел вниз, ударившись мне о ноги. Я охнул и закачался, надеясь, что сил в пальцах хватит. Руку жгло, веревка вырывалась на свободу. Вторая рука отпустила шашку и схватилась за веревку.
Я попытался подтянуться, но не смог - там, ниже, на ногах, словно висел груз.
- Черт, - выдохнул я, сдерживая крик. Наг. Он вцепился в меня, обнял, сжав руками мои икры.
Падать было слишком высоко - люди, мечущиеся на глубине, казались размером не больше ладони. Сколько в этажах? Двадцать? Тридцать? Веревка качалась, отзываясь на каждое движение разрушающейся горы.
Что может быть хуже, чем висеть над пропастью с грузом в виде нага, который пытался перебирать руками и подняться выше? Руки начали уставать, плечи и бицепсы горели. Наг шипел, и не собирался отпускать.
- ААА! - завопил я, чуть не разжав пальцы. Чертов наг! Человек, пусть и враг, понял бы, что я постараюсь раскачаться, спасти обоих, чем упасть. Но не монстр. Наг вцепился мне в ляжку и раскачивался, словно стремясь заставить меня броситься вниз.
Черт, ну уж нет! Я дернул начавшую неметь ногу, но наг не разжимал челюсть. Стараясь не обращать внимания на боль, я начал раскачиваться. До ближайшего края оставалось не меньше пары метров. Пальцы болели, вскоре я уже перестал их чувствовать. Наг убрал одну руку, стараясь перехватить повыше. Другого шанса не будет.
Я дернулся, лягнул тварь в седой затылок. Пальцы соскользнули, но момент был удачным - веревка раскачалась достаточно. Я долетел до деревянных лестниц, ударился о край животом. Разрывая кожу на пальцах в клочья, вцепился в площадку. Наг по инерции ударился в каменную стену.
- Враг! Еще один враг! - зашипел наг, разжал руки, полетел вниз. Скрипящий голос удалялся.
Пальцы пронзила боль - похоже, сустав не выдержал и вылетел. Я скользнул вниз и успел зацепиться за самый край площадки, когда смотрел уже на низ деревянных опор. Подтянулся из последних сил, забросил тело на площадку.
Тяжело дыша, закрыл глаза. Нет, нельзя. Расслабляться рано. Застонал, перевернулся на бок, стараясь не обращать внимания на рану на ляжке. Наг вырвал из ноги кусок мяса, порванные штаны залило кровью. Рана пульсировала.
Нет, это еще не смерть, еще рано. Встал сначала на четвереньки, стиснул зубы, поднялся выше. Распрямился, выдохнул. Гора дрожала, рядом рухнул камень, величиной с голову. Бежать, теперь бежать.
Я попытался вздохнуть, закашлялся - легкие разрывало.
- Черт! - прорычал я и ринулся по площадке вниз. Не обращать внимание на боль. Не думать о ней. Еще живой. Пора понять, что в этом мире выживает тот, кто не умеет умирать.
* * *
Кочевники редко оседали надолго в одном месте, и уж совсем никто из жителей Приграничья не мог представить, что у степного народа может быть свой город. Конечно, выстроенный не ими, а любезно захваченный отцом Вандера у колонии эльфов. Хорелтолл, или, в переводе с эльфийского, Лесное плато, скрылся от странствующих рыцарей и торговых караванов за скалами Прибоя.
Затерянный в густом лесу, край которого переходил в узкую полоску песчаного пляжа и затем сразу в океан, Хорелтолл был хорошо спрятан от любопытных взглядов. И немудрено - ведь городом сотню полуразрушенных деревянных домиков, построенных эльфами под столетними деревьями, можно было назвать с натяжкой.
Вандер выбрался из своей лачуги, которую традиционно выбрал с края, на возвышенности. Поморщился, когда покосившаяся дверь скрипнула и дернулась, рискуя вырваться из сгнившего проема. Вандер не любил Хорелтолл - город был постоянным напоминанием того, что его отец смог завоевать для кочевников убежище, а он, сын, пока что только уничтожал своих людей в стычках с графами.
Вождь кочевников зашел за дом, бегом добрался до холма, с которого открывался вид на город. Нет, все-таки здесь было намного хуже, чем в их стойле на равнинах. Там и шатры складывались быстро, в путь можно было собраться за пару часов. И люди не расслаблялись - оседлый образ жизни заставлял задумывать о таких, на взгляд Вандера, непотребных вещах, как постоянный дом, достаток, земледелие. Такие мысли могли сгубить кочевника, заставить его отказаться от гордого имени степного воина.
На город можно было лишь смотреть. В отличии от степных стойл, здесь уши Вандера не различали привычных звуков его народа. Не слышно, как женщины готовят пищу, как обхаживают уставших. Не слышно криков раненных и стонов матерей убитых. Все звуки, даже гогот детишек, прекращающийся только на ночные часы покоя, терялись в шелесте листьев. Вандер поморщился - легкое дуновение приводила кроны деревьев в движение, создавало гудение в ушах, которое вождь кочевников ненавидел больше самых лютых врагов.
Нет, все-таки леса - это убежище эльфов, а для кочевника - пытка. Не прав был отец, когда решил оставить это место для потомков. Хотя сегодня городок пригодился - разбитые Ольстеррами кочевники отступили, и успели добраться до убежища раз в пять быстрее, чем если бы мчались к стойлу.
Вандер погладил себя по груди. Через балахон он почувствовал еле заметное тепло - это разряженный камень питался энергией его тела, постепенно набирал силу. Кто знал, что человек - это ходячий восстановитель силы для артефакта?
Внизу, около входа в его домик показалась знакомая лысая голова. Вандер улыбнулся, помахал рукой, привлекая внимания. Обладатель лысины, знакомый с детства шаман Энд - вот кто знал об артефакте все. А главное - Энд предан ему, поэтому за проваленную стычку с Ольстеррами придется его лишь наказать, но не убивать. Вандер, в отличии от отца и прочих властителей кочевников, не страдал излишней жестокостью, а считал, что преданными людьми разбрасываться нельзя.
Ветер усилился, заставив Вандера поежиться. Холод пробирался под плащ, гладил грубую кожу кочевника, заставляя волосы, обильно покрывавшие руки и грудь, ерошится. Кочевники не привыкли одеваться тепло - в горы, где стояла вечная зима, они не стремились, у моря лагерь разбивали только вынужденно. А в степи тепло сохранялось надолго.
В степи, но не в лесу на побережье, подумал Вандер, наблюдая, как первая снежинка падает на траву на полянке.
- Только осень на подходе, а уже снег пошел, - сказал Вандер, обнимая подошедшего шамана. Энд ответил на объятия, похлопал вождя по спине.
- Магия влияет на мир, меняет его. Это лишь первый отголосок того, что ты совершил, пробудив артефакт, - улыбнулся Энд, подставляя руку под снежинку. Крохотный кусочек замороженной воды дотронулся до кожи, растаял и сразу же испарился.
- Что ты подразумеваешь под хуже? - спросил Вандер, наблюдая за набирающим силы снегом. Его становилось все больше и больше. Ветер усилился.
- Ты затронул древние процессы, пробудил ото сна то, что давно не трогало мир. Эта сила рвет саму пелену существования, перестраивает мир под себя. А мир будет сопротивляться. И не надейся, что все пройдет легко и по плану - нет, появятся те, кто будет противостоять тебе, - хмыкнул шаман. Он мялся, постоянно проводя рукой по лысине, которую стала мокрой от снега.
Вандер наконец услышал сквозь шум листьев детский гогот и улыбнулся - маленькие кочевники носились по грунтовым дорогам и прыгали, пытаясь поймать снег.
- Ты знаешь, о ком говоришь? - чуть помолчав, спросил Вандер.
- Да. И ты знаешь. Ты видел их, когда активировал артефакт, - ответил, улыбаясь, шаман.
- Значит, все-таки Орден магов. Старик проснулся, и готов повести своих псов в бой? - выплюнул Вандер. С магами у кочевников всегда были натянутые отношения. Первые считали степняков кем-то вроде животных, бродячих псов. Кочевники отвечали за это колдунам неприкрытой ненавистью и считали за радость прирезать странствующего колдуна. Но все это было еще до войны. Вандер улыбнулся, вспоминая ругательство одного из магов, которому он перерезал глотку - "Прахайд", или Степной пес. Может быть, и пес, но сейчас именно маги боялись высунуть нос из своего убежища в горах, а кочевники были свободны. Это знание грело Вандеру душу.
- Ты недооцениваешь наших давних друзей, - мурлыкнул Энд себе под нос. Вандер догадался, что шаман увидел что-то, что не заметил он.
- Ну же, не тяни, - нетерпеливо сказал вождь.
- Маги притащили в наш мир пришельца. Юношу, похожего на обитателя нашего мира, - сказал Энд, в очередной раз вытирая лысину. - И помогают ему, стараясь не показывать своего лица. Нам осталось понять, зачем он здесь.
- И мы будем иметь рычаг давления на Орден, - удовлетворенно кивнул Вандер. Шаман искупил свою вину за ошибку. Почти искупил - все же погибших от рук Ольстерров воинов не вернуть. Также как не достичь этим искуплением победы. Вандер повернулся к стоящему чуть позади шаману, на ходу снимая с пояса кинжал.
- Пора? - бесстрастно, как ему казалось, спросил Энд. Но именно казалось - Вандер знал, что тот, кто наказывает сам себя, не будет настолько слаб, чтобы задавать вопросы. Что ж, подумал вождь, значит, шаман понимает, насколько он слаб. Это хорошо. Амбициозные и уверенные в своих силах люди рядом с собой Вандеру были не нужны.
Шаман развернулся к вождю спиной, снял балахон, оставшись голым по пояс, в одних стянутых тонкой веревкой на поясе брюках.
- Ты знаешь, зачем это, - сказал Вандер и, не дожидаясь ответа, трижды взмахнул кинжалом. Лезвие оставило на спине три глубоких царапины, рисуя размашистый символ. Шаман выстоял, не издал ни звука. Снега повалил сильнее, секунда, и спина Энда стала мокрой.