В этом мнении мы сошлись все. Не знаю, что подвигло скардарские корабли запереть себя в порту Мойнстофа, но думаю, что такое решение было вынужденным.
У нас есть время до утра постараться покинуть гавань.
Не думаю, что стоящие на якоре тримуры или форты Мойнстофа станут нам в этом препятствовать. Скардар – потому что уже интересовался 'Мелиссой' и теперь знает, что корабль достался нам трофеем.
А Мойнстоф если уж взялся держать стойкий нейтралитет, то будет держаться его последовательно. И я очень на это надеюсь.
Риск нарваться сразу по выходу из порта на изнердийские корабли, безусловно имеется. Вот только мы не будем уходить в открытое море.
Сти Молеуен утверждал, что весьма неплохо знает местную лоцию и потому предложил взять сразу после выхода из порта влево и пойти вдоль береговой черты. В нескольких лигах от Мойнстофа каменная гряда, уходящая перпендикулярно берегу далеко в море. И в ней есть проход, которым пользуются местные мореплаватели. Именно они ему об этом проливе и поведали, и Клемьер им уже ходил
Самая опасная часть плана заключается в том, чтобы умудриться дойти до этого прохода. Дальше проблем не будет, фарватер ему хорошо известен, ветер, хоть и набирает силу, но всё ещё не штормовой. И, к тому же, попутный. Так что все благоприятствует, и остается только рискнуть. Изнерд ждёт прорыва кораблей Скардара, но вряд ли он ожидает именно такого маневра.
После того как план был принят к исполнению, лица людей поменялись на глазах. Да, всё это люди привычные к риску, и вот такими их лица и становились. Нет, глаза их не заблестели залихватски, мол, черт побери, такое нам далеко не впервой. Просто они стали отрешёнными. Ведь для того чтобы встретить смерть в случае неудачи достойно, надо смириться с такой возможностью, свыкаясь с этой мыслью заранее.
С этим всё, теперь можно заняться решением мелких проблем.
Мириам, естественно, пойдет с нами. И Гисса тоже. Иначе что же это получается, приласкали, обогрели малышку, а теперь выгнать её на берег с горстью монет в руке? Ну и куда ей, после всего этого, податься?
– Гриттер, нам нужна еще одна шлюпка. Бери ее где хочешь, но чтобы она была.
Кстати, аванс нужно вернуть. Чем вернуть? Валюта у нас самая твердая, из литой бронзы. Придется лишиться еще одного орудия, выбора нет.
Да и не сыграет большой роли одна кулеврина, если попадем в западню. А вот шлюпка сыграть может.
Жаль, что не успели обменять корабли, очень жаль. Все хороша 'Мелисса', разве что весьма тихоходная. Но её усиленные борта могут сыграть при прорыве какую-то роль.
В конце концов, нам бы только до гряды добраться, желательно незаметно для кораблей Изнерда. Пролив не слишком и сложен для прохождения. Но есть некоторые нюансы, и о них, по словам того же Клемьера, необходимо знать.
Так что пойдя пролив, мы будем иметь даже при самом плохом раскладе несколько часов форы.
Ну не бросятся же все они поголовно в погоню за нами, бросив Скардар.
Даже если сумеют они признать в 'Мелиссе' свой бывший корабль.
Вот с провизией вышла промашка. Какой смысл был закупать то, что через пару дней было бы на новом корабле. Что радует, вода есть, и ее теперь будет на первое время достаточно. Которое ещё надо пережить.
Через пару часов я стоял на корме, и смотрел на растворяющийся в темноте корабль Скардара, бывшего нашим соседа по причалу.
Ничего личного парни. Изнерд нам тоже враг, пусть и случайный. Но это ваша война, а у нас другие цели и планы. И глупо в нашем положении предложить вам свою помощь.
Ветер свежел на глазах и сти Молеуен все чаще с беспокойством поглядывал в ту сторону, откуда он дул. Да, слишком свежий ветерок может испортить нам все планы. Сейчас вся надежда на лоцманское мастерство сти Молеуена. Потому что сильный ветер, да ещё в том случае, если он переменится на южный, прижимая нас к берегу, станет такой силой, с которой вблизи береговой черты справиться будет почти невозможно.
Все, дальше сердце будет стучать в таком же бешеном ритме, что и сейчас, проходим форты на выходе из гавани. Их видно, и по левому борту, и по противоположному, деталей не разобрать, но видно. Следовательно, с батарей нас тоже видят.
Интересно, черный цвет пиратских парусов, это байка? В такой темноте, в отличие от наших, их было бы не видно.
Короткая команда рулевому, и 'Мелисса', охотно послушавшись, взяла влево, ложась курсом вдоль побережья. Всем хорош корабль, и в управлении послушен, вот только зачем же ему так корпус утяжелили.
От этой точки ещё пару часов напряженного внимания, и всё, почти на свободе.
На палубе толпились все, никому даже в голову не пришло пойти отдыхать, и люди старательно вглядывались в ночную тьму.
Сейчас бы самый плохонький ноктовизор. Не мне, тому человеку, что сидит в 'вороньем гнезде' на самой верхушке мачты. Хотя что мы сможем сделать даже в том случае, если заметим врага первыми? Лечь на обратный курс, чтобы оказаться против ветра? Причем маневр ограничен близким берегом и придется поворачивать в сторону моря, где кораблей Изнерда ещё больше.
'Мелисса' шла под неполными парусами, были выставлены только те, что придавали кораблю наибольшую управляемость.
Я посмотрел на Фреда, внимательно разглядывающего видимое только ему одному.
Черт его знает, что он вообще может видеть, сти Молеуен, в почти полной темноте, окружающей нас. Очертания берега едва проглядываются, вершины гор уже не видно из-за начавшегося дождя.
На баке у нас два человека, вглядываются в пространство перед собой, пытаясь увидеть опасности прямо по курсу.
– Самое опасное место прошли – почему-то шепотом сказал сти Молеуен. – Можно добавлять паруса.
Фред дал короткое распоряжение Гентье, бывшему у нас начальником парусной команды. Палубной командой заведовал Бронс, боцман, но, поскольку людей катастрофически не хватало, зачастую отдав команду, им самим приходилось бросаться помогать её выполнять.
Вот и на это раз Гентье направился к гроту, возле которого собрались все его люди, когда с бака раздался крик – 'справа по курсу корабль!'.
Мы втроем, с фер Груенуа и сти Молеуеном одновременно посмотрели на 'воронье гнездо'. Ведь именно находившийся в ней человек должен был первым увидеть корабль, это его основная задача. У людей на баке она другая, рассмотреть возможные препятствия на пути корабля. В такую погоду и в это время суток им легче обнаружить выступающие из воды верхушки рифов на фоне горизонта. Теоретически обнаружить. Черта с два в такой темени что-нибудь увидишь, да еще и дождь разошелся не на шутку.
Как бы в ответ нашим взорам, с мачты донеслось – 'по правому борту корабль!'. Мы все бросились к правому борту.
Действительно, сквозь косые струи дождя смутно виделись очертания трехмачтовика.
Дьявол ему в высокую корму, что он здесь делает, до берега не больше пары лиг. Это на суше пешком чуть больше часа ходьбы, а на море, да при таком ветре…
Оставалось надежда, что корабль оказался здесь случайно. Буквально через пару минут выяснилось, что, если корабль и оказался здесь случайно, то ничего от этого не менялась: он принадлежал Изнерду. Мне сделать такой вывод было бы достаточно проблематично, а вот Фред с Клемьером сказали чуть ли не в унисон изнердийцы.
Корабль шел под штормовыми парусами практически против ветра.
Есть еще надежда, есть. Не станет он без причины палить изо всех орудий. Ведь он явно не видел, что мы вышли из Нойстофа. В конце концов, мог и не признать того, что 'Мелисса' изнердийской постройки. А если и признал земляка, то вовсе не обязательно его расстреливать.
Мы все с напряжением всматривались в проходивший мимо корабль. Еще несколько минут и все, для того, чтобы произвести залп, ему придется поворачивать, ложась курсом на берег. Каких-то несколько минут.
Именно в тот момент, когда казалось, что мы все, разошлись, в ночной мгле на его борту засверкали многочисленные вспышки. Сумма бортового залпа у него достигает двадцати орудий, и, если не побояться того, что от слитного залпа оторвётся борт корабля, а такие случаи бывают…
Этот не побоялся.
И дистанция была, что называется, в упор. Пара ядер, срикошетив от воды, пронеслась над низкой палубой 'Мелиссы'. А остальные…
'Мелисса' содрогнулась от попавших в нее ядер, да так, что один из матросов выпустив перекладины вант, скользнул по ним, едва успев ухватиться вновь перед самой встречей с бортом.
Как же так, одним залпом? Где же ты была, фея Удача, легкомысленная, как все красивые девушки, и с тонкими прозрачными крылышками на спине?
Залп вражеского корабля оказался для 'Мелиссы' критическим, и её было уже не спасти. Если я ещё сомневался в этом, то Фред, бледность лица которого так легко было рассмотреть даже в ночной тьме, протяжно промычав сквозь крепко сжатые зубы, сказал лишь одно слово – 'все'.
И зачастил командами, теми, что должны быть исполнены мгновенно, если имеешь хоть малейшее желание пережить гибнущий корабль.
'Мелисса' тонула, уходя под воду на ровном киле.
Шлюпок было две, и обе они находились у левого борта.
Нет, я не мог заранее предполагать, что всё закончится именно так, просто шлюпки находились там из-за опасности наскочить в темноте на подводную скалу. И теперь можно было поблагодарить себя за прозорливость, пусть и такую.
А изнердийский корабль, совершив оверштаг, разворачивался, вероятно готовясь нанести залп другим бортом. Перед этим он плюнул тремя кормовыми орудиями, проделав одним из ядер дыру в парусе тонущей 'Мелиссы'.
Паники не было. Люди, собравшиеся на борту 'Мелиссы', давно уже свыклись с мыслью, что с ними произойдет то, о чем говорят: никогда не поздно, но всегда слишком рано. Да и ситуация многим была уже привычна.
Первыми в шлюпки, в отличие от существующего мнения, спустились не женщины и дети. Они на борту имелись, пусть и всего по одной.
Гентье с парой матросов оказались в одной, а в другую спрыгнул Бронс с ещё двумя людьми. Иначе кто будет принимать спускавшихся в них людей, помогая им и следя за тем, чтобы тонущий корабль не утащил за собой надежду на спасение. Гиссу, с широко распахнутыми глазами и менее открытым ртом, передали в шлюпку на руках. Бедная девочка, мы ведь хотели, чтобы у тебя появилась нормальная жизнь, и что в результате?
Мириам спустилась сама, там и осталась-то до воды пара балясин штормтрапа, потому что палуба корабля была уже чуть ли не вровень с поверхностью моря.
Еще и успела пригрозить по дороге, что мамин наговор она не забыла, когда кто-то, помогая ей спуститься, приложил свою ладонь чуть пониже её талии.
Мы с Фредом оказались во второй шлюпке, первая, приняв пассажиров, сразу же отошла от борта, и гребцы уже на ходу разбирали весла.
Конечно, фер Груенуа, ты капитан, и именно ты должен покинуть борт корабля последним. Очень достойная традиция, и я рад, что в этом мире она тоже существует.
А теперь очень быстро отходим от борта и гребем, гребем… Дело не воронке, образующейся на месте тонущего корабля, не настолько он и огромен.
Рангоут может накрыть шлюпку, и он уже над самыми головами. Да ещё этот, корабль Изнерда. Его намерения очевидны, и попасть под залп в этом утлом суденышке будет чрезвычайно неприятно. Вероятность попадания ядра в шлюпку ничтожно мала, но всё же она существует.
Второго залпа не состоялось, но под его угрозой лопасти вёсел мелькали с радующей глаз быстротой.
Все время, что мы гребли к берегу, фер Груенуа не спускал глаз с гибнущей 'Мелиссы'. Мне, сидевшему на румпеле, было неудобно оборачиваться, и потому я посмотрел на неё лишь пару раз.
Еще на подходе к берегу гребцы соскочили в воду по грудь, толкая шлюпку как можно дальше на берег.
Затем мы стояли на берегу моря, уже взявшегося лизать берег длинными языками волн набирающего силу шторма и смотрели в ту сторону, где нашел свой конец наш корабль. Все восемнадцать человек.
Прошка прикрыл своим кафтаном сразу обеих девчонок, и полы его доставали почти до земли. Спаслись все, и на борту не осталось никого.
Я посмотрел на Фреда, и, фыркнул, не в силах сдержать улыбку.
Фер Груенуа в свою очередь взглянул на меня, но удивления на его лице уже не было, привыкает, должно быть. Но объясниться всё же стоит.
– Понимаете, господин граф. У меня возникает какое-то смутное подозрение относительно всего этого. Есть у меня друг, барон Анри Коллайн, вы случайно с ним не знакомы? Нет? Я обязательно вас друг другу представлю.
Так вот, вместе с ним мы много путешествовали по земной тверди. У барона неоднократно гибли лошади, и зачастую ему приходилось нести седло на плечах.
После этих слов я посмотрел на вместительный несессер, который Фред держал в левой руке. В нем, как я предполагаю, карты, которые он составил в результате своей экспедиции на юг и другие дорогие его сердцу вещи.
После гибели прежней 'Мелиссы' он покинул борт корабля именно с ним. И что-то мне это очень напоминает.
Фред взглянул на свой саквояж, затем на меня и улыбнулся:
– Говоришь 'седло', Артуа?
Наконец-то я увидел, его улыбку, в точности такую же, как когда-то, несколько лет назад, во время нашей последней встречи.
Потом, посмотрев на начинавшее бушевать море, Фред добавил:
– Это корабль один из тех.
Глава 18 Что позволено Юпитеру…
– Что будем делать, командир?
Прошка, выбрав момент, когда внимание не было привлечено к моей персоне, задал вопрос, который мучил сейчас всех. Действительно, мы остались только с тем, что было при себе. Одежда, какие-то мелочи, почти все без оружия, а кое-кто и вовсе босой. Чемоданчик в руках у Фреда, так и хочется назвать его дежурным, и ещё Мириам держала в руках небольшой узелок.
У меня у самого была только шпага, пистолет Гобелли, да пяток золотых в поясном кармашке. В общем и целом, ситуация к оптимизму явно не располагала.
Я посмотрел на людей стоявших плотной группой, затем перевел взгляд на Проухва.
Эх, Прошка, ты просто не знаешь, откуда я сюда прибыл, и рассказать не могу.
А прибыл я из страны с самым суровым климатом в моем мире, о чем многие её граждане даже не подозревают.
И знаешь ли какое дело, предки мои создали цивилизацию там, где любой другой народ попросту откинул бы копыта. Ты знаешь, что такое мороз, когда плевок на ветру замерзает? Ты видел, что сталь от холода ломается как стекло?
Когда выращивание урожай такое же азартное дело, как игра в кости: повезет – не повезет. Когда любое помещение приходится отапливать семь месяцев в году.
И такое год за годом, год за годом, всю жизнь.
И ничего, живут себе люди, детишек плодят, радуются и печалятся, смеются и плачут. Ничто их убить не может, ни климат, ни мудрость правителей, ни доброта сопредельных и не очень стран.
Проухв, то, что с нами случилось, ты считаешь проблемой? Нет, проблема это когда та же самая ситуация, но градусов на пятьдесят холоднее.
Когда долетающие до нас капли будут падать нам под ноги маленькими стеклянными брызгами, когда холодный ветер станет продувать насквозь, заставляя наклоняться вперед, чтобы не упасть на спину.
А так… Градусов двадцать тепла по моим тактильным ощущениям, все живы здоровы и даже не чихают.
Сейчас вернемся в Нойстроф, тут всего-то часов шесть-семь пешком, как раз к обеду подоспеем.
Что будем делать дальше? А чего раньше времени над такими пустяками задумываться? Если хочешь, я с тобой мудростью моего народа поделюсь.
Слушай внимательно и запоминай навсегда, много раз пригодится – 'война план покажет'…
Шторм продолжался уже третий день. Сильный такой шторм, ничуть не меньше чем тот, в котором мы недавно побывали. Ничего странного в этом нет, шторма здесь не редкость, а сейчас и вовсе для них сезон.
Мы сидели в таверне, той, что называлась 'У морской дьяволицы'. Во-первых, с деньгами было не очень, чтобы навещать заведения поприличнее. И во-вторых, кормили здесь на удивление вкусно. Подозреваю, что была еще и третья причина, слишком уж поглядывал на дочь хозяйки фер Груенуа.
Кобель старый. Мы с Фредом одного возраста, а девушке не больше семнадцати. На меня смотреть не надо, у нас все серьезно, как вернусь, так сразу поженимся.
Девушка тоже иной раз бросала на Фреда из-под пушистых ресниц бойкие взгляды, явно поощряющие его интерес. Но на решительный приступ Фред не шел, слишком уж впечатляюще выглядела её мама. Всё это не мешало Фреду каждую ночь наведываться к одной вдовушке, с которой он познакомился в первый же день нашего возращения после неудачной попытки бегства.
Правда, сам он мотивировал свои визиты тем, что после смерти её мужа, шкипера, в доме осталось много карт, а он всегда питал к ним слабость. Твоя страсть к морским картам так понятна, фер Груенуа. Понятны и красные по утрам глаза, это надо же всю ночь напролет карты рассматривать при скупом свете свечи.
За столом мы сидели втроем, фер Груенуа, сти Молеуен и я. Только что на стол подали жаренного со специями тунца с кувшинчиком вина, и у меня появилась возможность отвлечься от назойливых мыслей, что занимали мой ум все последнее время. С острова нужно выбираться, вот только каким образом, пока мой ум ничего придумать не мог.
'Если рассмотреть любую проблему достаточно внимательно, то вы увидите себя частью этой проблемы'.
Не помню, чьи это слова, но то, что я являюсь большей частью нашей проблемы, неоспоримо. По крайней мере, для меня лично.
Что тут можно придумать? Единственное, что приходит в голову, так это договориться с владельцем какого-нибудь торгового корабля под свое честное слово, представившись и объяснив ситуацию. В принципе, ход беспроигрышный, если бы не существовало нескольких но.
Нойстоф – остров лежащий в отдалении от оживленных морских путей. Нет у него собственного большого торгового флота. Так, пара тройка некрупных посудин. И потому найти попутное судно будет очень непросто. Даже при условии, что не обязательно, чтобы пунктом назначения являлся имперский порт. Достаточно будет и того, чтобы такой порт оказался в соседней Империей страной. Там, в любом крупном банке, я, представившись, возьму деньги снова под залог своего слова.
Чужие же корабли заходят сюда достаточно редко и, в основном, вынужденно. Как та же 'Мелисса' или Скардар. Так что можно просидеть на берегу в ожидании попутного судна очень долго.
Снова захватить корабль? Благо люди всё ещё не разбежались и нас по-прежнему восемнадцать. Кстати, те два человека, без которых мы вышли в море на 'Мелиссе', так и не объявились.
Но в этом случае без жертв точно не обойдется, кроме того не вижу я подходящего для нашей цели корабля. Да и не выйти нам из гавани, два форта и корабли Скардара избавят нас от всех проблем и забот.
Нет, не вариант.
Деньги закончатся завтра, тяни не тяни. Мы и так перешли на рыбную диету, благо рыба в отличие от мяса, стоит буквально гроши. Что и понятно, город приморский. Хорошо хоть, что у Фреда в его кофре оказались остатки корабельной кассы.