После получаса такой вакханалии зенитку заклинило, но и транспорт как будто стал спотыкаться. К нему удалось подойти уже на 450 метров, а Деген к тому времени высадил в поляков весь боезапас… (1000 штук), возможно, они уже набрали воды в пробоины, ход сильно замедлился. За это время удалось перезарядить два аппарата, выйти на угол атаки и дать залп (обе торпеды достигли цели, одна не взорвалась, но вторая проделала в борту транспорта огромную дыру). Только тогда поляки кинулись к шлюпкам. Транспорт быстро ушел подводу. Команда подлодки ликовала. Матросы обнимались, прыгали от радости, кричали "Ура!", кто-то бросился качать Дегена, как главного виновника, и его едва не уронили за борт!
Ройтеру захотелось увидеть капитана. Лодка медленно и с достоинством нагнала шлюпки.
- Где капитан? - крикнул Ройтер через переводчика - Унтерхорста.
- Я капитан, - поднялся из лодки человек с перебинтованной головой.
- Вы смелый человек, - произнес Ройтер, при этом его не оставляла мысль, похож ли он на рыцаря времен Карла Великого. - Поднимитесь сюда, мы вам дадим ориентиры и карту.
- Не стоит. У нас все есть.
- Возьмите хотя бы припасы.
Поляк пожал плечами, он, очевидно, считал все это рыцарство лишним, но мешок с консервами на лодке приняли.
"Надо что-то сказать…" - мелькнуло у Ройтера.
- Что ж, господа, вам счастливого Рождества! Вот, выпейте за то, что остались живы!
С этими словами Ройтер кинул полякам фляжку с ромом. Но то ли руки дрожали, то ли поляки сами были не настроены упражняться в акробатике, но фляжка, описав неровную дугу, выскользнула из рук матросов и плюхнулась в черную воду. Ройтер развел руками. Как глупо получилось!
- Другой у меня нет. - С этими словами лодка взяла лево на борт и растворилась во мраке ночи, оставив обескураженных поляков на полпути к спасительной Британии.
Хельмут стоял на мостике, подставляя лицо морозному воздуху, и размышлял о превратностях судьбы, как вдруг его посетило странное чувство. Возможно, это было отрезвление. Потом пришел липкий страх. Все замечательно, вы поиграли в рыцарей, но на данный момент вы оказались посередине Северного моря с невыполненной миссией, без единого боеприпаса, кроме табельного оружия у офицеров и пары МР 38 в командирской рубке.
Но зато боевой дух команды вознесся до небес. Похоже, того, что все они оказались в полной заднице, никто, кроме капитана, просто не заметил. В кубрике на протяжении всего похода всерьез дискутировался вопрос: а что, если бы в подобной ситуации при расходовании всех торпед и патронов брать судно на абордаж, арестовывать команду и топить его путем открытия кингстонов…
Доклад
Корветтенкапитану Гансу Эккерманну,
Командующему 1-й флотилией ПЛ "Веддиген".
(копия) Контр-адмиралу Карлу Дёницу
24.12.39. Вверенная мне ПЛ шла в квадрат AN 48, в соответствии с приказом командования, для выполнения боевой задачи по патрулированию квадрата в течение 24 часов. В 21.07 в квадрате AN 62 нами был замечен малый транспорт под польским флагом. После того как судно не ответило на требование к досмотру, я отдал распоряжение (21.20) провести торпедную атаку, которая оказалась неудачной. Из трех торпед две взорвались преждевременно, поскольку это демаскировало нас (21.32) - судно начало маневр уклонения, в результате чего третья торпеда прошла мимо цели. Я приказал начать преследование, желая выиграть время для перезарядки аппаратов, выйти на точку залпа и повторить атаку. Так как скорость транспорта была значительно выше (не менее 9 узлов), нам пришлось выполнять указанные действия в надводном положении. Боцман Вольф Деген, которого я хорошо знаю еще со времени обучения в академии, по моему приказу метким огнем из зенитного орудия по надстройкам судна противника вывел из строя его управление. (22.15). На судне начались пожары, что позволило корректировать огонь, ориентируясь по свету пламени. Судно стало хуже маневрировать, а также значительно сбавило ход, что позволило нам выйти на точку новой атаки, которая была успешна. В результате умелых действий боцмана Дегена было потоплено судно водоизмещением не менее 2300 т. Прошу руководство представить Вольфа Дегена к награждению золотым знаком подводника "За боевые заслуги".
Лейтенант Хельмут Ройтер.
Киль. Январь 1940.
Резолюция:
Безобразие! Такой расход боеприпасов неприемлем!
К. Дёниц.
Глава 4
TORPEDO - LOS!
Кто боязливо заботится о том, как бы не потерять жизнь, никогда не будет радоваться ей.
Иммануил Кант
"Удивительно глупо проведенное Рождество. С другой стороны… Все равно там меня не ждут", - думал Ройтер, имея в виду Анну. Письма оставались без ответа, как бы тщательно он ни выписывал номер полевой почты 06 153. Впрочем, есть что вспомнить… Перед глазами вновь вставали картины той холодной ночи. Треск 20 мм зенитного автомата, оранжевое пламя на баке польского транспорта. Рубка покачивалась на широкой зыби. Лодка шла в свой четвертый поход. На свой боевой счет командир мог записать лишь жалкие 3000 брутто-тонн. И это на пятый месяц войны! Правда, есть еще спорный семитысячник, который подорвался в Хатрпуле на его мине. А может, и не на его. Там потом ставило полфлотилии. Этот Хартпул лучше не вспоминать. Желая отличиться, Ройтер полез аж за волноломы. Туман был как молоко, казалось, что его можно пить - такой густой. Он плотно накрывал лодку, и все было бы замечательно, если бы вдруг не страшный металлический скрежет. Они потерлись бортом об английский эсминец. Вахтенным был Унтерхорст. Он резко дал лево на борт и сыграл срочное погружение. Хотя срочные погружения на таких глубинах - то еще удовольствие. Естественно, треснулись о дно. Хорошо, что не сильно, но стекла наколотили по всей палубе видимо-невидимо. Слава богу, что англикосам в голову не пришло, что это могла быть немецкая лодка. Решили, наверное, что своего кого-то задели. Эх, надо, надо как-то разворошить этих уродов… Проникать в базы, как Прин, в конце концов, чем он хуже! Нигде покоя врагу, даже в базах! В общем, сейчас у меня 5 торпед, и все 5 уйдут точно в цель, даже если для этого придется торчать в море вечность. Двое суток о рубку бились серо-зеленые ледяные волны. Двое суток постоянные подъем-погружение, аккумуляторы быстро разряжались даже на малом ходу, а атака могла начаться в любую секунду. Наконец акустик что-то засек. Шум винтов одиночной цели. Они находились в 400 милях от английского берега где-то на траверзе Норт-Волсхам. Никаких других кораблей здесь быть не может, кроме английских… Или французских. Но на них запрет уже сняли, так что можно просто топить.
Да, он шел без огней, на зигзаге. Хорошо, ребята тут шухера навели. Сухогруз где-то на 5000. То, что нужно. Со времен Дармштадта башка у Ройтера работала как тригонометрическая линейка. Он молниеносно прикидывал углы. И здесь все рассчитал очень быстро.
"Лорды" затолкали в трубы две "хрюшки". Вот оно, "остановись, мгновение", между рапортом о готовности и коротким словом Los! Стрелка секундомера описала полтора круга, когда прогремел первый взрыв.
- Военный корабль на 045! - отрапортовал акустик. - Скорость высокая, приближается.
- Первый - третий, к бою!
- Командир, - прошептал вахтенный. - Вы собираетесь атаковать?
- Да. Однозначно. Первый - третий, на 2 метра!
В центральном повисло напряженное молчание. Регламенты, наработанные на Балтике за многие месяцы учений, предписывали не атаковать противолодочные средства противника, а уходить от них. В том, что это был эсминец, сомнений не было. Ройтер сам прослушал в наушники его звук. Да, звук высокого пронзительного тона, издаваемый пятилопастным винтом. Эсминец шел где-то под 15 узлов. Карлевитц откладывал на карте его предполагаемый курс. Быстро. Ничего не скажешь. Скоро его будет видно в перископ.
- Курс цели 038, скорость постоянная. Приближается. 037, 036 - монотонно докладывал акустик.
Пятитысячник уже ушел в воду по самые надстройки. Волна накатывала на перископ, и Ройтер мог видеть только черное пятно в том месте, где еще недавно было самое настоящее морское судно.
- Военный корабль, курс 024, приближается, скорость высокая…
- Карлевитц, - обратился Ройтер к своему офицеру, - вы служили на эсминцах. Что бы вы предприняли сейчас?
- Попытался бы взять на борт уцелевших…
- Допустим, вы отказались от этой идеи и решили наказать нас…
- Я бы предположил, что лодка успела сменить место, и зашел бы по большому кругу…
- А вот и он… - В перископе обозначилась грязно-серая точка, эта точка быстро увеличивалась в размерах. Эсминец. Тип J. - Что-то он не особо жаждет спасательными работами заниматься…
- Первый - третий, товсь!
- Дистанция 1200.
- Не хочет разворачиваться, сволочь…
Вот еще секунда-две, и J пойдет описывать большой круг, даст право на борт и станет уязвим. Тут важно угадать: секундой раньше - секундой позже, все, считай пропали. Парогазовые торпеды очень просто засечь по кавитационному следу. Правда, если их установить на максимальную скорость 40 узлов да подпустить его метров на 900… Когда они встретятся, будет где-то 700…
- Дистанция 1000.
Повисли еще несколько секунд тишины. Ройтер направил "0" шкалы визира точно в форштевень. С дистанции 800 он не успеет отвернуть… В крайнем случае у нас еще одна "хрюшка" есть.
- Дистанция 900.
- Первый, пли! - во все горло заорал Ройтер. Можно было бы и тише. Рулевые аж вздрогнули.
Лодку качнуло, и она издала характерный вздох. Одна труба опорожнилась.
Застрекотал секундомер в руке старпома.
"Да я в общем-то все вижу. Вот по клочьям волн пенится белый бурун, он пролег от перископа к эсминцу. Идет точно в форштевень. Только бы не промахнуться… Только бы…" Нет, молиться Ройтер и не думал. Он считал неудобным беспокоить Создателя - это его, Ройтера, и именно его компетенция. Этот эсминец.
- Дистанция 700.
Ройтер увидел, как серебристый корпус корабля стал увеличиваться в размерах и менять очертания. Капитан заметил торпеду и решил отвернуть.
- Третий, пли! - прошептал он. Торпеда вышла.
- Дистанция 600.
Вторая белая полоса прочертила по серо-зеленым клочьям волн. В этот момент раздался оглушительный хлопок, и лодку тряхнуло. Эсминец покачнулся и стал исчезать в дыму.
- Попадание торпеды!
Все, кто был в центральном, закричали "Ура!" и бросились обниматься. Особенно было забавно наблюдать за старпомом и вторым вахтенным. Похоже, старпом забыл, что у них на лодке еврей.
- Отставить! - гаркнул Ройтер. - Это еще ничего… Это нормально! Это ваша работа, если после каждого попадания устраивать психоз, никаких нервов не хватит! - он добился тишины. - Вот. Объявляю благодарность БЧ-5. Кто был на трубах?
- Йорг Зандер, Ульрих Хартман! - доложил старпом.
- Постараемся отметить их по приходе на базу.
Второй взрыв еще сильнее первого сотряс лодку, так, что свет в некоторых отсеках погас.
- Обе попали. Перестраховка… Мда… Итак. - Ройтер собрал команду, кто не на вахте. - Мы только что видели, как наша лодка, как наши товарищи способны расправляться с эсминцами. Отныне мы не будем прятаться, а будем наносить удар. Упреждающий удар. Если опасность нами будет устранена, то какие-либо действия, связанные с уклонением от нее, с маневрированием и уходом от атаки, просто не будут нужны… - Остановился. Задумался. - Но маневры буду спрашивать по полной!
К вечеру волнение немного улеглось. Ветер разметал фиолетовые тучи, и на горизонте, где-то в районе Дувра, заалело чистое небо. Лодка шла в надводном положении. Подальше от места, где пару часов назад обрели последний приют две единицы флота Его Величества. Эсминец тянул на 1200 БРТ. Негусто, но это был эсминец. Это была встреча с боевым кораблем противника, и они доказали свое превосходство. У них оставалась последняя торпеда, и ее нужно было тоже израсходовать с умом. К вечеру пришло радио от командования. Его сухо поздравляли с победой. На траверзе Гааги их застала ночь. Ветер опять усилился, небо заволокли низкие серые облака, пошли снежные заряды.
- Военный корабль! Скорость средняя! Приближается!
- Еще не хватало…
Из снежной дымки показался силуэт тральщика. Он находился так близко, что можно было видеть торчащий на баке ствол орудия. Пришлось срочно погружаться. Тральщик понял, что упустил крупную рыбу, и начал метаться вокруг, беспорядочно расшвыривая бочонки. Это не представляло большой опасности, но в любой момент он мог изменить курс, а подводная скорость у U-IIB очень небольшая. Вскоре он скрылся из виду. Всплыли. Вот незадача-то с этой последней торпедой… И не вернешься с ней на базу, и не атакуешь толком никого. Всю ночь они шли вдоль голландского берега. Соляр уже на исходе, так что к базе поближе, чтобы не пришлось буксиры вызывать. Погода менялась, как в калейдоскопе. К утру ветер стих, небо оставалось в легкой дымке. С курса 200 вновь послышался шум винтов. Оказалось, тральщик. Тот же самый.
- Черт, вот привязался… - выругался старпом. Действительно, надо было его сразу торпедировать, а не пропускать с миром. Уже достал…
Это была бравада. Атаковать тральщик в тех условиях было полным безумием. Курсовой угол бы не позволил, а гоняться за ним, как за поляками, по штормовому морю…
Деген, конечно, горячая голова, но, наверное, и он бы не стал со своей 20 мм хлопушкой переть против спаренных "Эрликонов" и какого-никакого орудия… А там сотка минимум должна быть. Нам не поздоровится, если попадет.
- Разговорчики на мостике… - прикрикнул Ройтер.
В этот момент над головами раздалось жужжание самолетов. Это были наши "Юнкерсы", они летели на бреющем над поверхностью моря на почтительном расстоянии друг от друга.
- Убрать перископ, - скомандовал Ройтер, - не хватало еще от своих получить на орехи…
Перископ вновь подняли лишь тогда, когда, судя по звуку разрывов, "Юнкерсы" стали атаковать траулер.
- Ну же, ну. Герои Люфтваффе, потопите наконец это с…ное корыто…
Но что-то судьба не очень жаловала соколов Геринга…
- Б…ь! Что они делают!!!
Они действительно сделали несколько заходов на траулер. Но вот бомбометание производили, мягко говоря, очень неточно. Отсюда, из лодки, можно было подумать, что идет совместная англо-немецкая операция, в ходе которой отрабатывается команда "человек за бортом!", вернее, "п…ц! человеку за бортом". Овсяночник принял влево на два румба, начав описывать круг, и в центр этого круга-то и упал смертоносный груз. Лишь один фонтан поднялся в непосредственной близости от англичанина, остальное ушло куда-то сильно вправо по его борту… Вдобавок британец сделал несколько выстрелов, но не по самолетам, а опять же в центр круга… Что они там могли увидеть?!! Лохнесское чудовище?
- Вот раздолбай… - пробурчал Ройтер, когда соколы Геринга легли на обратный курс, - без потерь, но и без особых "побед".
Впрочем, кое-какая польза от них все же была - траулер так же неожиданно, как и появился, развернулся и ушел обратно в туманную дымку. На вест-норд-вест.
- Всплываем, - выпалил Ройтер.
На горизонте появились два "Харрикейна".
"Срочное погружение!"
На самом полном лодка переложила горизонтальные рули и зарылась в волны. "Томми" были ничем не лучше асов Люфтваффе и отбомбились тоже, абстрактно, "по воде", и слава богу…
Глава 5
ФУТБОЛ В ПОЛОВИНЕ ДЕСЯТОГО
"Россия - наш единственный союзник против дьявольских покушений и развращенности Запада".
Й. Геббельс. Из статьи 1925 г.
С Берлином связаться не получалось. Вернее, не с самим Берлином, а с Потсдамом. Именно там жили Демански. Несколько раз к телефону подходила Магда - горничная Анны, но самой Анны дома не оказывалось. Магда была очень доброй, но слегка туповатой чешкой средних лет, которую отец Анны нанял еще в Рейхенберге. Магда симпатизировала Ройтеру, но ее "протекция" не имела особого значения. Ее даже толком нельзя было использовать как "шпионку". Вытаскивать крупицы информации из ее бессмысленного многословного кудахтанья было почти невозможно.
Тем более что это был один-единственный источник. По сумме разговоров Ройтер понял, что Анна в поездке по стране. Она работала на "Немецкое информационное бюро" - отдел финансово-экономической информации, и в общем-то вполне могла быть и вне Берлина, но по возбужденно-заискивающему тону Магды он понял, что его просто не хотят слышать. Анна скорее всего стоит у нее за плечом и сверлит своим ледяным взглядом.
В офицерском клубе флотилии Ройтер появился в новом кителе, на котором красовался "Знак подводника". Пять походов, из них четыре в качестве командира. Такой знак во флотилии далеко не у каждого. Вот у Шепке, например - тоже нет. Его U-19 только что вернулась из первого похода. Иоахим завидовал. Впервые Ройтер обошел его. Но это не была черная зависть. Друзья соревновались, а спорт на то и спорт - кто-то на промежуточном финише показал лучшие результаты, но до финала еще далеко. Товарищи активно расспрашивали об особенностях тактики, ведь Ройтер уничтожил уже два боевых корабля противника, причем не просто боевых, а именно охотников за ПЛ. (Кстати, пятитысячник оказался бельгийским.) Ройтер охотно делился опытом. Но командование не торопилось пересматривать регламенты подготовки. Слишком рискованно, слишком авантюрно. Да, в этот раз повезло, но рекомендовать поступать так всем? Мы растеряем половину флота!
- Не пойму, чего ты так в нее вцепился, - удивлялся Шепке после очередного бесполезного телефонного звонка. - Говорят, женщины любят настойчивость… Не знаю… По-моему, уж я бы, наверное, согласился… - Он разразился раскатистым хохотом.
Ройтер злился. Ему было не до смеха… А ведь прав был, наверное, старый друг. Что в ней такого? Она же ничем особо не выделяется. Встретишь на улице - через пять минут забудешь… Папаша? Да папашу-то он видел раз-два. Анна была очень самостоятельна и жила отдельно. Да и чем он ему особо может посодействовать в карьере? Ройтер же не банковский служащий…
- Есть тема для разговора, - шепнул Шепке. - Короче, я познакомился с такими замечательными сестричками и сегодня намерен к ним наведаться. Пошли со мной.
- Подожди, - у Ройтера закралось смутное сомнение - все эти ни с того ни с сего возникающие проекты Шепке, как правило, не заканчивались хорошо. - Что за сестрички? Где? Я так быстро не могу переключаться. А вдруг мне не понравится?