* * *
Он стоял в одиночестве на верхушке шпиля,
Возвышавшегося над всем.
Здесь легко было быть Богом. Он мог увидеть все, что пожелает и кого пожелает. Он мог рассматривать их большими, как и в жизни, или крошечными как букашки, но он видел всех.
Должно быть, так ощущают себя ворлонцы. Над всей вселенной. Могущественными, древними, всезнающими, мудрыми...
Боги.
Но при всей их мощи - они сделали ошибку. В действительности, они их сделали несколько, точно также, как и он, но необратимой была лишь одна. Они привели Чужаков. И сделав так они обрекли себя, эту вселенную, а возможно - также и все остальные.
И Синовал был единственным, кто мог это исправить. Ворлонцы ошибались, и могли быть побеждены, но Чужаки были чудовищны и должны быть уничтожены.
Он раздраженно постучал пальцами по бедру. Только он. И больше никто. Никто больше не может знать, не может понять, не может сделать то, что должно быть сделано.
И время почти уже пришло. Он собрал все, что мог. О, некоторые возможности он упустил, но собрал он достаточно.
Шеридан был возвращен к жизни, чтобы возглавить галактику, которую он оставит позади.
Все, что ему нужно теперь - это те, кто отправятся с ним.
Изначальные, конечно. Они стары, могущественны, устали и они понимают. Они в любом случае хотели оставить эту галактику чтобы уйти за Предел. Они уйдут и чуть дальше.
Маррэйн... как только будут закончены его дела на Минбаре, он скажет родному миру "прощай" и уйдет с ним. Он не упустит этого шанса. Маррэйн уважал Синовала, он был ему обязан и он не позволит, чтобы это случилось без него.
Талия... нет. У нее есть иная задача. Задача, в некотором роде, столь же великая, как и его.
Марраго... нет. Он сделал достаточно и пожертвовал достаточно многим.
Куломани... нет. Такие, как он, будут нужны здесь, чтобы помочь Шеридану отстраивать и собирать то, что останется.
Г'Кар... нет. У него была своя судьба, и она унесла его, сведя его и Лондо вместе. Синовал мог видеть их обоих на Центаври Прайм, завершающих долгий и трагический танец.
Л'Нир... нет. Она должна будет стать сердцем нового мира. Она была светом и он не мог забрать ее во мрак. Кроме того, оружие, которым она владела, было не тем, в котором он нуждался.
Так кто же? Должен быть кто-то еще.
Звуки шагов достигли его слуха и легчайшая из улыбок коснулась его лица.
Да. Разумеется. Кто же еще?
Сьюзен поднялась на верхушку шпиля. Ее глаза были припухшими и красными, и она задыхалась. Двенадцать лет и обретение истинной любви слегка смягчили ее, но за прошедшие годы он видел достаточно вспышек ее ярости, чтобы знать что гнев никуда не ушел, и, вероятно, не уйдет никогда.
- Она мертва. - выплюнула Сьюзен.
- Да. - с улыбкой ответил Синовал. Ах, Сьюзен. Он мог совершенно искренне сказать, что она знала его лучше, чем кто-либо другой. - Такова проблема смертных. Они так поступают.
- Она мертва. - повторила Сьюзен.
- Да. Но перед тем, как умереть, она жила. Свободной от Сети, свободной от оков и рабства. Свободной. И она умерла, чтобы мог жить Шеридан.
- Ты... Будь ты проклят, ты всегда знаешь что сказать. Я... я ненавижу это.
- У меня было двенадцать лет, чтобы обдумать план. Да. Я знаю что сказать, и что сделать.
- Джон выглядит не очень-то живым.
- Нет. Здесь пока еще нет его мотива жить. Но она появится. Скоро.
- Что?
Синовал указал сквозь бездну космоса, выделив одну крошечную искру света.
- Увидишь. Она идет.
* * *
- Значит, это правда? Признаюсь, я сомневался. Пропаганда, хотя я никогда не мог до конца понять ее смысл. Синовал... думает недоступным большинству из нас образом. В действительности он больше не минбарец, и он не является им уже много лет.
Такиэр помедлил.
- И следовательно - минбарец ли ты в действительности? Маррэйн, войди. Полагаю, ты был здесь раньше.
Маррэйн вошел в едва подсвеченный мрак зала Серого Совета. Он был покрыт порезами и царапинами, его одежда разорвана, правая рука болталась. И все же Такиэр видел что он был настоящим воином, таким, какими он всегда представлял себе воинов.
- Нет. - проговорил Маррэйн. - Этот корабль достроили после того, как я... умер. Я никогда здесь не был.
- Да? Тогда оглядись вокруг. Что ты думаешь?
Маррэйн огляделся.
- Впечатляюще. - признал он. - Да, впечатляюще, но это ничего не меняет. Вален был глупцом. Всегда был. Они ничего не знал про лидерство, и еще меньше - о власти.
- Ты знал его, разумеется. Говорить с таким как ты - это поразительно. То, что ты видел, те, кого ты знал... Тебе стоило бы придти ко мне много лет назад. На моей службе для такого, как ты нашлось бы место.
Маррэйн усмехнулся - знакомой кривой улыбкой.
- Я так не думаю.
Вален говорил про тысячу лет мира, что последует после него, времени, что сделает всех воинов совершенным анахронизмом. Я желал чтобы за ними последовало тысяча лет войны, назло ему, чтобы доказать, что он ошибается, чтобы показать ему, что от наших обычаев и нашего наследия не так просто избавиться.
Тысячи лет войны у нас пока еще не наберется, сколько там... двадцать или около того? Неплохо, и насколько можно представить - она еще не закончена.
Я мечтал о дне, когда воины будут править Минбаром вновь. Не хныкающие жрецы, не болтуны-рейнджеры или строители, вылезшие из своих мастерских. Воины. Истинные воины. Даже тогда их было немного, сейчас еще меньше, но такие все же есть.
- В самом деле? - поинтересовался Такиэр. - Я не встречал ни одного. Соновар и Козорр были последними.
- Ты воин. Тебе могло бы найтись место на стенах Широхиды.
Такиэр улыбнулся.
- Весьма лестно. Благодарю тебя.
- Но ты не лидер.
Улыбка Такиэра угасла.
- Тут есть настоящие воины. Твоя дочь одна из них, и твоя слепота к ее талантам лишь подтверждает твою слабость в иных областях.
- У меня нет дочери!
- У тебя их было двое, насколько мне известно, но я знаю лишь Тиривайл. Она отважна и прекрасна, она полна огня и страсти. Истинный лидер должен знать умения всех, кто служит ему, а ты всю свою жизнь растрачивал ее таланты впустую.
Но даже так - ты лидер здесь, избранный равными и твоим народом. Ты лидер куда лучший, чем Хантибан, а за ним я следовал бы до погребального костра, не предай он меня. Это было бы честью - служить Такиэру, вождю народа минбарцев.
Но...
Глаза Такиэра расширились.
- Но что?
- Ты не Такиэр. Ты тварь, им овладевшая.
Глаза Такиэра сверкнули и голос Бога-Императора загудел в его разуме. Он рванулся сквозь него и длинные шипастые щупальца проросли сквозь его плоть. Могущество заструилось сквозь его тело, могущество большее, чем он когда-либо знал.
- Смерть! - закричал он - своим голосом.
Маррэйн усмехнулся и поднял дэчай.
- Я узнал смерть, если ты не забыл. Я не боялся ее тогда, и я не испугаюсь тебя сейчас.
Он шагнул вперед.
* * *
Поначалу Тимов было трудно поверить что это реальность, а не сон. Пожары, крики вопли безумцев. Она была готова оглянуться, и увидеть бъакхишаггая, парящего высоко над городом.
Не было ли безумие врожденным в ее народе? Не были ли все они больны? Не были ли все они обречены снова и снова повторять те же грехи? Остановится ли замкнутый круг огня, безумия и ярости, когда они, наконец, выучат урок?
Она рассмеялась - странным, легкомысленным, девичьим смехом. Она все еще привыкала вновь быть свободной. Она никогда бы не впала в такое философствование, чувствуй она себя нормально.
Тут было слишком ярко. Несмотря на тьму в небе, всё было чересчур ярким. Ее глаза болели. Вокруг нее кто-то двигался в тенях. Они не говорили с ней, и она была скорее рада этому.
Где сейчас был Дурла? Удалось ли ему сбежать отсюда? Поддался ли он... поддался ли он безумию?
Нет, она не верила в это. Его воля была сильна. Он выживет, и не покинет их надолго. Он был одним из самых волевых существ, которых доводилось ей встречать.
Он многое для нее сделал. Очень много. Казалось, он восхищался ей. Он был юн и красив. Ее ноги покосились, и ей пришлось опереться о стену, чтобы устоять.
Нет! Она Тимов, дочь Алгула, первая и единственная жена Императора Республики Центавра. У нее есть долг, который она должна исполнить, и она не может позволить какой-то жалкой девичьей страсти сбить ее с пути. Она замужем за Лондо. Она любит Лондо...
Но он так никогда и не побеспокоился о том, чтобы спасти ее. Все эти годы в темной камере - а он не пошевелил и пальцем, чтобы ее освободить.
Она чувствовала себя старой и слабой. Ужасно, ужасно слабой.
Существа в тенях вокруг нее метнулись вперед, и секундой позже она услышала движение снаружи. Во имя богов, у них был острый слух. Они остановились и впустили Дурлу, которого сопровождала юная женщина-нарн.
Лицо Дурлы было напряжено, правая рука стиснута в кулак. Войдя в дом он начал дышать свободней и медленно раскрыл ладонь. Тимов ясно разглядела кровавую кайму под его ногтями.
Девушка-нарн выглядела спокойной, хотя она что-то тихо шептала себе под нос. Язык был нарнским, Тимов была бегло знакома с ним, но она не могла разобрать, что же говорила девушка.
- Моя леди. - выдохнул Дурла. - Могу ли я представить... - он прервался, втягивая воздух.
- Леди Л'Нир с Нарна. Л'Нир, могу ли я представить... - он прервался вновь.
- Я могу говорить за себя. - твердо сказал Тимов, шагая вперед. Нарнка внимательно взглянула на нее, в ее глазах скользнула тень подозрительности. - Я Тимов, Леди-Консорт Республики Центавра.
- Я слышала. - осторожно проговорила Л'Нир. - Что бы были в заключении за предательство и что Император планировал развестись с вами.
Тимов отступила, растерявшись на секунду. Затем она натянуто улыбнулась.
- Первое верно. Что же до второго... не могу сказать, но поскольку я ничего об этом не знаю - я все еще Леди-Консорт.
Л'Нир улыбнулась и улыбка преобразила ее лицо, сменив выражение настороженности мягкостью и добротой, которые иные могли бы назвать простодушными; и сделав ее потрясающе симпатичной - для нарна. Однако Тимов могла разглядеть острый разум за ее бесхитростным выражением. Она лучше многих знала, что смотреть надо не только на внешность.
- Прошу прощения. - проговорила Л'Нир. - Я несколько вымоталась. Снаружи что-то происходит... Я чувствую себя гораздо... спокойней здесь.
- Ненависть. - прошипел голос из теней. Один из чужаков таился здесь, и разглядеть можно было лишь легкий отсвет его глаз. - Отвращение ко всему живому. Оно просачивается через врата измерений из его темного дома, сквозь Кровоток, который вы зовете гиперпространством - сюда. Скоро появятся они, и принесут всем смерть.
- Кто...? - спросила Л'Нир. - Чужаки, верно? Синовал рассказывал мне о них, но почему здесь спокойней?
- Это здание было храмом. - заметила Тимов. - Место святого. Возможно...
- Глупость... - прошипел голос чужака. - Темные Повелители создали нас... благословили нас... Силы разума. Мы защищаем себя от эмоций... все это слабость. Когда тут достаточно... мы можем защитить других...
- Кто вы? - вновь спросила Л'Нир. - Вы работаете на Морейла?
- Морейл военный вождь... теперь пропал, возможно - погиб. Мы Безликие... пустые... когда-то такие, как вы... но изменились... сделали лучше. Зенеры, темные ученые, на службе у Темных Повелителей... изменили нас. - существо выступило вперед, но осталось едва видимым. Тени, казалось, обернулись вокруг него. Виднелись лишь глаза.
- Убийцы, мы. Шпионы. Диверсанты. Темные Повелители ушли, но мы все еще служим. Мы служи их наследию. Приносящему Хаос.
Тимов увидела как выпрямилась Л'Нир.
- Синовал прогнал вас. - сказала она. - Всех вас. После того, что вы сделали с врии, он не желал вас видеть.
- Все же мы служим. Всегда. Всегда служим. Без служения - что мы такое?
- Я не желаю иметь с вами дела! - выплюнула Л'Нир и повернулась к дверям. Дурла опустил ладонь на ее руку. Она резко развернулась к нему...
- Довольно! - крикнула Тимов. - Оба! Дурла, она нужна нам. Что же до вас, юная леди, проявите немного уважения к хозяевам сего дома. Если вас оставят здесь, вас поглотит безумие, точно также, как и всех остальных.
- Я разумное существо, - проговорила Л'Нир. Слова вызывали ощущение мантры. - Я обладаю свободной волей. Ничто не может управлять мной.
- Думаю, милое дитя, вы бы обнаружили что может, но довольно об этом. Ваш Г'Кар здесь, а?
- Да.
- Нам надо найти его. Нам понадобится его помощь в очистке моего дома от этого... сумасшествия. Центаври Прайм видела слишком много огня. Чересчур много. Ты поможешь нам, дитя?
Л'Нир взглянула на нее. Тимов улыбнулась в душе. В ответе сомнений не было.
- Да. - сказала Л'Нир.
* * *
Он плыл сквозь коридоры света, двигаясь со вновь обретенной целеустремленностью. Так долго он был узником, правящим мучительными видениями спящих пленников, что трудно было поверить что у него, наконец, была своя цель.
Я Альфред Бестер.
Он снова и снова повторял себе эту литанию. Обладать именем было хорошо. Имя означало личность. Личность означала связи. Связи означали друзей, семью и любимых.
И всё это означало, что он был настоящим - не иллюзией, не сном, не сконструированной памятью.
Он был Альфредом Бестером и он был настоящим.
Это была разведочная миссия, он знал это. Просто разведка. Срок еще не пришел. Ему понадобилась бы помощь, а другие - их личности были известны, но исчезали, словно сон, по пробуждению - отдыхали, истощенные почти до предела.
Он должен был смотреть, разведывать, угадывать положение вещей.
Чтобы быть готовым.
К настоящему времени он научился ориентироваться на тропах Сети - иначе он едва ли смог бы выживать так долго. Но он все еще нервничал. Этот район тщательно охранялся, и ворлонцами и их зловещими союзниками. Коридоры были чище и ярче, нетронутыми тьмой, и это было хорошо. Но это значило также и что здесь было меньше теней, где можно скрыться и больше глаз, что могут его увидеть.
Он двигался медленно, осторожно. Время здесь было неважно, а если он будет пойман и вновь окажется в заключении - это не принесет ничего хорошего его людям. У него есть долг, обязательства...
У него есть имя.
Он был Альфредом Бестером.
Он скрывался от внимательных глаз Сети. Далеко не один ворлонец собственной персоной проходил по этим коридорам, путешествуя в своей истинной форме - сверкающих, ослепительных существ из света. Не однажды он думал, что был замечен ими, но все же он остался невидим.
Ворлонцы всесторонне изучили гиперпространство. Они хорошо знали его и использовали его необыкновенные свойства на все возможные лады; Сеть была лишь крупнейшим и самым амбициозным примером. В гиперпространстве были базы ворлонцев, шпионские спутники, коммуникационные сети. Ворлонцы сами по себе могли путешествовать в гиперпространстве, если путь между маяками был достаточно ясен, хотя они, как правило, и предпочитали пользоваться своими кораблями.
И все же гиперпространство было больше и гораздо труднее для даже ворлонского понимания, и он был способен воспользоваться этой сложностью, чтобы скрыться от них и утаить свои странствия. Не одна разумная раса жила, развивалась и умирала в гиперпространстве - и вливалась в Исток Душ в миг смерти. Он говорил с Истоком и выучил секреты, которые ему нужно было узнать.
И потому он пробирался к своей цели, в тайне и незамеченным, невидимым для неустанных глаз ворлонцев.
Должно быть, когда-то это было истинно потрясающим, и вид этого внушал благоговение даже сейчас. Он знал что человеческий мозг не может по-настоящему постичь то, что он видел, и та информация, которую он осознавал была далека от того, что было здесь. И все же, со временем, к этому можно было бы приспособиться.
Там были цвета, для которых у него не было названий, углы и очертания, которые он не мог проследить, двигающиеся сквозь и вокруг друг друга.
А также там были места, куда вошло зло. Спокойные, тихие, темные уголки, наполненные смрадом смерти. Да, даже ворлонцы могли умереть. Это было мыслью воодушевляющей и печальной одновременно. В конце концов, они не были настоящим врагом, что бы они не сделали.
Но Чужаков следует оставить Синовалу. У него есть своя задача, и свои заботы. Он ответственен перед его народом, и он это делает ради них.
Он осторожно огляделся вокруг, запоминая как можно больше деталей.