Первыми докладывали бойцы, которые ходили к мосту. Им удалось подобраться вплотную к объекту. Судя по их словам, немцы чувствовали себя в полной безопасности. Я всю ночь удивлялся, что в небо не взмыла ни одна ракета. 'Не может быть, что б немцы без ракет спали!' - всплыла в памяти из мемуаров Вершигоры о его боевом пути в соединении Ковпака. Оказалось, мало того, что немцы экономили ракеты - они еще и спустя рукава относились к своим обязанностям. Из тех же мемуаров, я помнил, что до 1943 года немцы почему-то охраняли железные дороги из рук вон плохо. На полустанках находились небольшие гарнизончики из тыловых частей, а полотно - вообще смех! - охранялось местными мужиками, которые расставлялись у каждого столба и, при появлении партизан, должны были колотить по рельсам. Здесь такого не было. Но зато охрана вовсю курила, чем полностью выдала нашей разведке свое местонахождение, а один немец был даже замечен вроде бы пьяным.
С обеих сторон моста располагались небольшие караулки, рядом с которыми были организованы пулеметные точки. Сколько людей находится в караулках, разведке установить не удалось, но предполагалось около пяти солдат в каждой. Еще один немец медленно прохаживался по мосту из конца в конец.
- Мы его по огоньку папироски заметили, - доложил один из разведчиков, - Как раз за пулеметом наблюдали, как вдруг тот с той стороны моста вышел и заговорил с фашистами у пулемета. Потом закурил и пошел назад по мосту.
- Может за сигаретами с той стороны прибежал? - спросил один из бойцов.
- Неее… - протянул разведчик. - Он потом опять возвращался. И каждый раз останавливался у пулемета. Что-то там говорили по-своему и ржали как лошади.
- Вот она, хваленая немецкая дисциплина! - сплюнул один из автоматчиков диверсионной группы.
- А ты не жалуйся! - усмехнулся другой. - Спасибо скажи, нам же легче будет.
Кроме раздолбаев, охранявших мост, разведка выяснила, что около роты немцев стояло в самой Александрии и, по взводу, в Каптовичах, Сергеевке и Мариновке. Причем, для разведки последних двух, ребятам пришлось переправиться через реку. А на хуторе Святые, рядом с которым мы расположились, были замечены несколько полицаев. Пока разведчики описывали обстановку, прибежал один из бойцов, оставленных наблюдать за мостом и доложил, что там только что сменилась охрана. Лейтенант, посмотрев на часы, записал все полученные сведения в блокнот, куда перед этим заносил график прохождения и состав эшелонов.
- Всем отдыхать до вечера. - распорядился он и повернулся к нам с Колей. - ну, подрывники, что думаете?
- Незаметно заминировать не удастся. - тут же ответил Коля. - Надо с охраной что-то делать.
- Сколько времени вам надо что б поставить заряды?
- Не больше получаса. Это если вдвоем. Я буду минировать опоры, а Найденов займется полотном. Лейтенант крепко задумался, сверяясь с записями.
- Охрану моста надо снимать тихо. - наконец вынес вердикт он. - Если начнем стрельбу, то через пять минут здесь будет рота из Александрии.
- И начинать надо сразу с обеих сторон моста. - вставил я.
Мы снова помолчали. Не знаю как остальные, а я устроил себе мозговой штурм, пытаясь придумать как бы незаметно подобраться к охране моста. Почему-то в голове крутились только две идеи - переодеться в немецкую форму или напоить немцев. И обе эти идеи мне не нравились. Но я все же решил их высказать - может, если обсудить, что-то из этого получится выжать.
- Командир, а если переодеться немцами?
- Не получится. - подумав, ответил тот. - Где ты форму возьмешь?
- С немцев снимем!
- Ага. Перебьем взвод немцев, даже если без стрельбы, и их, думаешь, не хватятся?
- Погоди, - доселе молчавший Коля что-то обдумывал, - А если в гражданское переоденемся и выдадим себя за полицаев?
- В Святых как раз полицаи стоят! - тут же подхватил идею я. - Их быстро передушим, заберем повязки и документы, если такие будут. Немецкого полицаи все равно не знают. А потом возьмем самогону - не всухую ж они на хуторе отдыхают - и подъедем к немцам.
- А что, - обдумав идею, лейтенант оживился, - Может получиться. А с другой стороны моста что делать будем? Тоже 'полицаев' зашлем?
- А с другой стороны придется без маскировки нападать. Главное, что б одновременно. Что б не успели тревогу поднять.
Мы еще полчаса обсуждали план действий и, после того как вроде бы учли все моменты, лейтенант снова собрал бойцов.
- Ибрагимов, - скомандовал он, - берешь пятнадцать бойцов и, как стемнеет, переправляетесь через реку. Твоя задача - снять посты с той стороны моста. Начинаешь ровно в час ночи. Только сначала дождись пока уйдет тот, который по мосту ходит. И что б без единого выстрела! Задача понятна?
Дождавшись подтверждения, лейтенант собрал остальных и мы отправились к хутору. Тот представлял собой просто небольшой домик на окраине леса. Хлипкий деревянный заборчик ограждал просторный двор, на котором расположилась еще пара хозяйственных построек. Мимо хутора проходила вполне приличная грунтовка, указывающая, что этой дорогой пользуются довольно часто. Лейтенант направил двух бойцов следить за хутором, а мы расположились в лесу и принялись дожидаться вечера.
Как только начало темнеть, к хутору послали бойца, что б тот выяснил точное количество расположившихся там полицаев. Тот вернулся быстро.
- Пьют. - коротко доложил он. - Всего пять человек.
Мы скрытно, пригнувшись, вышли из леса и побежали к хутору. Все, за исключениям меня, передвигались практически бесшумно. Мне же, почему-то, постоянно попадались под ноги какие-то сучки, стрелявшие, казалось, громче гаубиц, и что-то шелестящее. Бегущие сзади только тихо ругались, обзывая меня разными словами, самым приличным из которых было 'медведь'. Окружив здание, мы проверили хозяйственные пристройки, оказавшиеся пустыми, если не считать двух лошадей и телеги, и, повинуясь тихому приказу лейтенанта, принялись дожидаться когда кто-то из полицаев выйдет во двор. Из дома доносился смех, перемежающийся густым матом. Кто-то громко рассказывал как завалил какую-то Зинку и как та чуть не откусила ему ухо.
Клиент появился через пятнадцать минут. Щуплый, воняющий перегаром, бородатый мужиченка, распахнув дверь видимо пинком, пошатываясь, вышел во двор и направился к одному из сараев. Нашу группу спасли только сгустившаяся темнота и затуманенные алкоголем глаза полицая. На своем пути он прошел всего в нескольких метрах от сжавшегося в тени бойца. Подойдя к сараю, полицай принялся возиться со штанами - похоже, причиной его прогулки стало желание справить естественные потребности организма. Но сделать свое дело ему не удалось. Внезапно появившийся из-за того же сарая боец с силой впечатал приклад карабина в висок полицая. Все снова замерли, напряженно прислушиваясь к доносящимся из дома звукам. Не услышат ли остальные? Как по мне, хруст черепа под прикладом прозвучал громом весенней грозы, а за этим громом последовал шорох падающего тела, которое никто не успел подхватить. Но все было в порядке. Из дома доносился все тот же смех и обрывки пьяных разговоров.
Повинуясь приказу лейтенанта, один из автоматчиков занял место за дверью дома, а второй встал за угол с обратной стороны от двери. Как я понял, мы ждали пока полицаи не обеспокоятся судьбой своего товарища и не пошлют кого-то проверить куда же он делся. Ждать пришлось долго. Первые признаки того, что полицаи заметили недостачу последовали только через полчаса.
- А Михась где? - спросил кто-то в доме гнусавым голосом.
На мгновение наступила тишина, но тут же другой голос, глубокий и сильный, ответил:
- Да спит, поди. Он же нажрался, скотина, больше чем все здесь вместе взятые. До ветру пошел и свалился где-то. А ежели тебе не терпится, то иди и посмотри сам где эта свинья храпит.
Лишний раз шевелиться озаботившийся судьбой товарища гнусавый не захотел. По крайней мере - поначалу. Еще минут двадцать ничего не менялось - полицаи бурно нажирались. В конце концов, когда наше терпение начало иссякать, дверь снова скрипнула. Видимо была какая-то романтическая струнка в душе этого полицая, потом что, отойдя пару шагов от дома, он остановился и задрал голову, любуясь перемигивающимися огоньками звезд на ночном небе. Поэтому он не заметил как из-за, оставшейся открытой, двери к нему метнулась тень - стоявший там боец ловко зажал рот полицаю, а второй рукой сунул ему под ребра нож. Тут же из-за угла выскочил второй автоматчик и влетел в дом. За ним побежали остальные, кроме того бойца, который зарезал романтического полицая - он все еще держал судорожно подергивающееся тело, ожидая пока тот окончательно не затихнет.
В доме наше присутствие заметили не сразу. Точнее заметили, но сквозь дверь уже проскочили три бойца, которые сразу же взялись за дело. Пьяный смех еще не успел оборваться, когда один из забежавших в дом бойцов подскочил к сидящему ближе к двери полицаю и воткнул ему сбоку в горло нож. Второй полицай непонимающе смотрел на все это - в пропитанных алкоголем мозгах картинку реальности складывалась слишком медленно. Он только начал приподниматься со скамьи, когда ему в лоб прилетел приклад. Мгновенно потеряв сознание, полицай кубарем отлетел в угол, где его и прикончили вторым прикладом. Последний полицай был мертвецки пьян - он громко храпел, положив голову на стол и даже ухом не повел при нашем появлении. Поэтому и умер тихо, во сне.
Группа выполнила свое задание на отлично. Не было произведено ни единого выстрела. Даже шума, если не считать топот ног по полу, стук приклада о череп полицая и шорох падающих тел, не было. Когда все было закончено, в дом вошел лейтенант. Обведя взглядом трупы, он посмотрел на часы и, чертыхнувшись, приказал обыскать мертвецов. Нашими трофеями стали пять комплектов гражданской одежды, немного попорченной ножами и пятнами крови, но мы надеялись, что в ночной темноте немцы не сразу это заметят, четыре карабина и винтовка Мосина, наган, пять белых нарукавных повязок, пять аусвайсов и большая, опорожненная на треть бутыль самогона. Еще на столе присутствовала закуска - солидный кусок сала, хлеб, несколько луковиц и десяток картофелин в миске.
Лейтенант выбрал пять человек, подходивших по комплекции к трофейной одежде, и приказал им переодеться. Перед этим два бойца были посланы запрячь лошадей. Через пару минут все было готово. Мы нагрузили телегу взрывчаткой, прикрыв ее парой мешков. Бойцы, преобразившиеся в полицаев, выстроились перед телегой.
- Играем натурально. - давал последние инструкции лейтенант. - Что б ни одна собака не поняла, что вы не полицаи. Огонь первыми не открывать ни в коем случае. Понятно? Если кто-то выстрелит и завалит дело - пристрелю лично!
Бойцы кивнули. Один повернулся к телеге и, взяв бутыль с самогоном, вылил немного себе на грудь.
- Для запаха. - пояснил он, передавая бутыль соседу. - будем изображать пьяных.
Мы лежали на опушке леса. Метрах в двадцати слева от нас из леса выходила дорога, еще через пару сотен метров подходившая к мосту. Близко к вражескому посту мы подходить не осмелились - луна ярко освещала лежащий перед нами луг и обеспечивала немцем отличный обзор до самого леса. Лейтенант нервно поглядывал то на часы, то на мост, то на дорогу. Видимо сейчас он думал о судьбе группы, которая должна убрать пост с другой стороны моста. Получилось ли у них выйти на позицию вовремя? Выстрелов мы не слышали, значит все должно было пройти гладко. Но получится ли тихо снять охрану?
В без пяти минут час с дороги послышался скрип колес и пьяное пение. Началось. Из леса медленно выкатилась запряженная двумя лошадьми телега, в которой вовсю горланили песни и ржали пять мужиков. В небо взлетела ракета, освещая всю эту картину белым светом - кто-то на посту видимо еще помнил службу. Послышалась гортанная немецкая речь, но телега продолжала медленно катится к пулеметному гнезду.
- Гааспадин официр! - заплитающимся языком прокричал кто-то из телеги. - Добраай ночки, гаааспадин официр!
Ракета погасла, вернув ночную тьму, еще больше сгустившуюся после яркого света. Со стороны моста я расслышал слова 'швайне' и 'думкопф', которыми немцы выражали свое отношение к происходящему. Но ракет больше не было, как и не прозвучало 'хальт'. Из всего этого я сделал вывод, что трюк удался. Телега преодолела половину пути до немецкого поста. Дверь караулки открылась и появился еще один немец, видимо разбуженный светом ракеты и криками.
- Самогончику не желаете, господин официр? - прозвучал другой голос. - Шнапс! Самогончик! Гуд!
Телега подъехала вплотную к мешкам, из-за которых торчал ствол пулемета, и остановилась. Кто-то вывалился на землю, растянувшись во весь рост. Со стороны поста раздался взрыв смеха, причем смеялись и немцы и 'полицаи'.
- Хорошо играют, черти! - прошептал лежащий рядом Коля.
- Шнапс! - один из темных силуэтов, стоящих возле пулеметной точки, протянул блеснувшую в лунном свете бутыль с самогоном.
В то же время остальные 'полицаи' незаметно занимали наиболее удобные позиции. Вышедший из караулки немец подошел к остальным. Послышалась резкая речь, судя по тону - недовольство бардаком. Один из 'полицаев' скользнул ему за спину… Я даже не заметил как все кончилось. Вроде бы вот только стояли все тесной кучкой, и вдруг компания у моста уменьшилась на трех человек, а один из оставшихся замахал руками. Сразу же исчезли еще двое - они побежали на мост караулить часового, который ходил по полотну. Остальные притаились у дверей караулки.
Мы с максимальной скоростью побежали к мосту. Когда вся группа, за исключением поджидающих часового, собралась вместе, один из бойцов осторожно приоткрыл дверь караулки. В свете луны, яркой полосой упавшем через открытую дверь, показались грубые двухъярусные нары, на которых храпели два силуэта. Еще в помещении был стол, на котором стоял телефонный аппарат, табуретка и стоял в углу какой-то ящик.
- Фридрих… - забормотал просыпаясь один из силуэтов, - Вас ист…
Не договорив, немец захрипел сквозь новое, не предусмотренное природой, отверстие, проделанное ножом в его горле. Второй, лежащий на верхнем ярусе, тоже было зашевелился, но ему сразу зажали рот и нанесли несколько ударов красновато блеснувшим клинком.
- Ждем группу с того берега. - скомандовал лейтенант.
Все затаились, вслушиваясь в ночную тишину. С другого берега не доносилось ни звука. Внезапно послышался далекий гудок паровоза.
- Твою мать! - прошипел лейтенант. - быстро посадить немцев так, что б казалось, что они живы!
Четыре тени метнулись к темным бугоркам трупов. Приказ был исполнен мастерски - в темноте ни за что не скажешь, что всматривающийся в даль немец у пулемета, которого привалили к мешкам заграждения, мертв. Рядом сидел еще один - ему даже сунули в руку зажженную сигарету - будто наблюдает за звездами. Мы же всей толпой набились в караулку. Вскоре к нам присоединились еще два бойца, доложивших, что бродячий часовой больше никаких неприятностей нам не доставит.
Стук колес все приближался. Вскоре на другом конце моста ярко вспыхнул фонарь паровоза. Состав замедлил ход перед мостом, но скорость оставалась приличной. Когда он проезжал мимо нас, грохот стоял такой, что, казалось, даже если стрелять из пулемета - все потеряется в стуке колес и шипении пара. Даже караулка мелко дрожала. Поезд промчался мимо, оставив после себя звон в ушах. Стук колес медленно затихал, отступая перед хозяйкой ночи - тишиной.
Через пять минут после того как поезд исчез за поворотом, прибежала вторая группа, которая брала мост с противоположного берега.
- Задачу выполнили! - весело доложил один из бойцов и добавил, - Поезд помог. Никак из-за этой проклятой луны подобраться не могли. А как поезд появился, немцы все на него смотрели. Тогда мы и подползли.
- Сердюк, Найденов - за работу!
Мы взяли бойцов и побежали разгружать телегу. Пятерых лейтенант отправил на другую сторону моста. Несколько бойцов, партизаны нашего отряда, остались собирать трофеи. Лейтенант принялся было возражать против мародерства, но один из бойцов тут же ответил:
- Товарищ лейтенант, вот вы там, за линией фронта, получаете довольствие, вас оружием снабжают, патронами. А наше довольствие - то, что с немца снять можем. Чем воевать будем, если у врага патроны не соберем? И что есть будем, если по их мешкам не пошарим?
Возразить на такое лейтенанту было нечего. Он просто официально приказал собрать трофеи и сгрузить все в телегу. С жалостью глянув на немецкий ранец, в котором могли быть сигареты, да и ранец сам пригодился бы, я побежал к телеге, возле которой уже вовсю командовал Коля.
С закладкой зарядов мы действительно справились за полчаса. Помогло то, что не пришлось самим таскать все ящики с толом - его было около двух сотен килограмм. Роль носильщиков выполняли бойцы, за исключением тех, которые собирали трофеи и следили за подходами. Коля сноровисто крепил ящики на опорах. Для этого ему пришлось, привязавшись веревкой к фермам моста, спускаться за парапет. Я подавал ему ящики, а он уже крепил их в нужных местах. После этого я отматывал с большой катушки шнур, подсоединял к нему электродетонатор, а Коля уже вставлял его в заряд. Это и было главной моей работой - и я бы не сказал, что это была самая простая работа. Заряды следовало подсоединять последовательно. Мне полагалось в полной темноте отмерять нужной длины кусок провода, отрезать его, проверить провод, зачистить концы и подсоединить к детонатору. И это при том, что любая неисправность, любой отказ каждого детонатора, мог привести к отказу всей цепи. А это уже могло поставить под угрозу срыва всю операцию. В общем, можете представить мое состояние когда мы закончили работу. Руки мелко дрожали, лоб, несмотря на ночную прохладу, покрылся испариной. Меня не покидала мысль, что если что-то пойдет не так по моей вине, последствия будут очень серьезные. Как минимум, мой авторитет в отряде упадет ниже плинтуса.
Закончив с закладкой зарядов, мы, распихав трофеи по опустевшим мешкам, собрали всю группу и побежали к лесу. Это, в смысле, все побежали, а я еле плелся, таща на себе здоровенную катушку с проводом и аккуратно отматывая шнур. К деревьям я подошел на пять минут позже остальных. Здесь начались еще большие проблемы. Шнур предстояло тянуть по лесу, следя что б он не сильно перегибался и не запутывался в ветвях кустарника. Когда катушка опустела, оказалось, что мы еще не отошли на расчетную дистанцию - в целях безопасности, планировалось подрывать заряды с четырех сотен метров. Пришлось доставать новую катушку, зачищать концы проводов, соединять их и снова вперед - отматывать шнур. Правда, уже намного осторожнее, что б не разъединить провода.
Короче говоря, когда я, наконец, достиг места назначения, сил хватило только на то, что б аккуратно поставить катушку у ног Коли и упасть на землю. Коля, сочувственно поглядев на меня, тут же принялся за завершающий этап подготовки к взрыву. Взрывная машинка уже давно была подготовлена и подрывнику только и оставалось, что подсоединить к ней провод. Он отрезал шнур от катушки, зачистил концы и подсоединил их к зажимам.
- Ну что, командир? - Коля повернулся к лейтенанту.