Днем по лесу идти было гораздо приятнее. По крайней мере, поначалу. А, где-то к середине дня, свое возмущение начали высказывать ноги, все еще не привыкшие к таким нагрузкам. К их голосу добавил свое слово желудок, недовольный скудным завтраком. Но группа шла и мне не оставалось ничего другого как идти за ними. Тем более, что мне показалось, что один из бойцов довольно часто поглядывает в мою сторону. Может ему приказано за мной приглядывать? Мы пересекли еще одну дорогу. Снова долго лежали, высматривая не едет ли кто. Ближе к середине дня был еще один привал - совсем короткий. На этот раз Митрофаныч выделил нам только десять минут - подкрепиться и справить естественные потребности. На место мы вышли только к концу дня.
Митрофаныч снова остановил нас на небольшой полянке. Здесь он отправил в дозор вокруг полянки пять человек, а остальным приказал, соблюдая тишину, отдыхать до приказа. Я сразу же заснул. Знаете откуда появилась солдатская привычка использовать каждую возможность для сна, даже если этот сон продлится минуты? Это все от таких вот переходов, когда идешь день и ночь, практически без отдыха. И неизвестно когда будет следующий привал, и будет ли он вообще.
Проснулся я когда уже стемнело. Костер никто не разводил и поляна освещалась только редкими лучиками света луны, пробивающимися сквозь листву. Ну, вы поняли - темно было, хоть глаз выколи. Остальные члены группы тоже вовсю использовали время для отдыха. Впрочем, судя по звукам, кто-то пытался в темноте что-то шаманить с оружием. Справа от меня, со стороны леса, послышался тихий шорох. Я схватился за карабин, но стрелять не стал - просто пнул в бок лежащего рядом бойца. Тот вскинулся и я просто указал рукой в сторону звуков.
Когда шорох приблизился почти вплотную, я различил в темноте две фигуры.
- Митрофаныч! - раздался с той стороны шепот.
- Тут я, - с противоположной стороны поляны прошептал командир.
Пришедшие, спотыкаясь об занявших практически все свободное пространство, бойцов направились к Митрофанычу. Мне стало интересно. Это явно наши. Один из них, скорее всего, из нашего караула. А вот кто второй? Я осторожно встал и, стараясь ни об кого не споткнуться, прошел к деревьям. Зайдя за дерево, причем поближе к Митрофанычу, я справил нужду и вернулся на полянку. Не на то место, где я спал, а как можно ближе к командиру и тем двоим. Впрочем, один из них, скорее всего - наш часовой, приведя гостя, отправился обратно в ту сторону, откуда пришел. По пути он, довольно чувствительно, наступил мне на ногу, чем заслужил в свою сторону злобное шипение.
- …днем фашисты ездят. - пришедший говорил шепотом, но, скорее всего просто что б не шуметь, а не скрывая тему разговора от окружающих. - Вчера проехали четыре группы: утром - бронетранспортер и два грузовика, ближе к обеду - три грузовика, и под вечер - по два грузовика. Перед каждой - мотоцикл.
- А в машинах шо было? - это уже Митрофаныч.
- В основном, немцы. А что в тех, что под вечер ехали - не рассмотрели. Но, вроде, немцы там тоже были. Слышали как смеются, суки.
- Ладно, - после минутного молчания прошептал Митрофаныч. - Ваську ты де оставил?
- Он задержался там. Скоро должен быть.
- А машины откуда ехали?
- Днем - по разному. А те что под вечер - все с запада.
- Хорошо. Как придет - отдыхайте. А утром посмотрим, шо там можно сделать.
Наутро Митрофаныч собрал всех и огласил планы на сегодня.
- Значит так, ребятки, дорога, на которой засаду будем ставить, где-то в полуверсте отсюда. Так шо - не шуметь. Пойдем под вечер, что б ночью уходить. Ночью-то немец в лес не сунется. Сейчас все тихо сидим тут, а я с ребятами - он кивнул на двоих присоединившихся ночью к отряду. - и Валентин Санычем пойду посмотрю что там и как.
Не дождавшись вопросов и предложений, Митрофаныч в сопровождении указанных бойцов скрылся в лесу.
Днем мне было откровенно скучно. Я взял у кого-то кусок лепешки и позавтракал, запивая сухой хлеб водой из фляги. Немного полежал, пытаясь уснуть, но на этот раз сон не шел. Потом разрядил карабин, попытался снова зарядить его из обоймы. Получилось только с третьей попытки. Снова разрядил, вытащил затвор, поставил его на место, зарядил… Набил снова опустошенную планку обоймы. Потом достал из мешка и разобрал взрыватели М-50, которые прихватил для 50-миллиметровых мин. Выбросил всю механику, оставив только заряд детонатора и капсюль. Ударники и пружины сложил в карман. Снова полежал… В общем, убивал время как мог. Очень не хватало сигарет. Хотя, я не заметил что б в нашей группе хоть кто-то курил. Или здесь собрались одни некурящие, или ни у кого тоже не было табака, или не курили в целях маскировки.
Митрофаныч вернулся когда солнце уже начало свой путь к западу. Вместе с ним пришел и старшина. Двух разведчиков, с которыми они ушли, видно не было.
- Подъем, ребятки! - скомандовал Митрофаныч. - Идем тихо.
Все поднялись, похватали оружие и мешки. Оглядев группу и убедившись, что все в порядке, Митрофаныч без слов развернулся и пошел в лес. Старшина подобрал свой мешок, оставленный утром на поляне, и пошел рядом со мной. Никто не разговаривал. Все старались шуметь как можно меньше.
Минут через десять, когда, по моим прикидкам, мы уже вплотную приблизились к дороге, послышался треск мотоциклетного мотора. Все, без команды, залегли и, хоть дорога отсюда и не просматривалась, попытались заползти в хоть какое-то укрытие. Я лежал за жиденьким кустом и напряженно вслушивался в доносящийся шум. Вот звук достиг своего пика и начал удаляться. Тут же в него вплелся новый звук - отдаленный рев мощных моторов. Это что такое едет? Танки, что ли? Рев все приближался.
- Грузовики. - шепнул мне лежащий за соседним деревом старшина. - Три штуки.
Я кивнул и продолжал вслушиваться в рев моторов. Звук приближался медленно. Судя по всему, гнать по лесной дороге водители не решались. Вот они проехали мимо нас. Я каждую секунду ждал выстрелов. Казалось, что густая лесная растительность нас абсолютно не скрывает. Вот-вот кто-то из сидящих в машинах увидит нас и прозвучит крик на немецком. Интересно, что он закричит? 'Алярм!' или 'Фойер!'? Или просто выстрелит, а потом из кузовов посыпятся люди в 'фельдграу', вскидывая на ходу винтовки и посылая пули в лежащих за ненадежными укрытиями партизан? И, конечно, первая же пуля прилетит мне. Хотелось как можно плотнее вжаться в землю, стать плоским, как камбала, и маленьким, как муравей. Но, одновременно, я не мог заставить себя опустить голову. Глаза, отказываясь повиноваться вопящему внутреннему голосу, продолжали всматриваться в листву, пытаясь разглядеть хоть что-то. Звук начал постепенно удалятся. Я, заметив, что все это время не дышал, шумно вздохнул и расслаблено уткнулся лицом в землю. Повернул голову в сторону старшины и наткнулся на хитрую ухмылку.
- Штаны хоть сухие? - ехидно осведомился старшина.
Я проигнорировал вопрос и отвернулся. Звук моторов все удалялся. Когда он совсем стих, мы лежали еще минут двадцать. Под конец мне это жутко надоело. Уже ничего не слышно - зачем на земле валяться? У нас что - других дел нет? Еще и жутко кололся какой-то сучок, неведомым образом заползший под мой живот. Но, вот ожидание закончилось и Митрофаныч, убедившись, что все тихо, поднялся с земли и махнул рукой.
Осторожно, стараясь не шуметь мы вышли на вершину небольшого холма, с противоположной стороны которого виднелась дорога. Я огляделся. Место было очень интересное и, явно, загодя кем-то из партизан присмотренное для засады. Метрах в пятидесяти, вдоль пологого склона, из леса выныривала грунтовка, прямая слева и, огибая поворотом склон, исчезавшая где-то справа. С обратной стороны дороги, чуть левее, просматривалась небольшая заросшая травой поляна, а за ней низинка, напоминающая овражек. Вдоль дороги и на холме деревья стояли не особо густо, но вполне достаточно для того что б укрыться, а обочины и низинка заросли густым кустарником.
Митрофаныч, прячась за стволом дерева, внимательно осматривал местность. Придя к решению, он повернулся к нам.
- Три человека и пулемет - туда, - он махнул рукой в сторону поворота. - Заляжете там шо б простреливать дорогу вдоль. Как рванет - стреляйте. Четверо бойцов, один с ДП, кивнули, но остались стоять на месте.
- Трое заляжут с другой стороны овражка. Смотрите шоб немец не ушел через него в лес. Отстреливайте поначалу токо тех, хто в овраг полезет. По три человека с обоих сторон дороги туда. - он махнул рукой влево. - Ляжете шагов за тридцать вперед от места где мины поставят. Остальные остаются здесь, на холме.
Все кивнули, показывая, что боевая задача понятна.
- Еще двое - шагов на триста вперед по дороге. Ваш - мотоцикл. Теперь вы. - Митрофаныч повернулся к нам со старшиной. - Мины ставить будете за сто шагов от поворота.
Мы кивнули, а я еще спросил:
- Я там еще на обочинах пять штук поставлю, можно? Немцы, если с машин прыгать будут - в лес же побегут или на обочинах залягут. Может подорвется кто-то.
- Хорошее дело. Ставь свои мины. - и отвернувшись. - Всем все понятно? Стрелять только когда головная машина подорвется. А хто за овражком лежать будет - только ежели немец через овраг побежит. А если ехать будут не со стороны поворота, не стрелять и скрытно уходить в лес. Соберемся потом там где вы день просидели. Давайте, ребятки, по местам.
Группа рассыпалась и бойцы начали исчезать в лесу, каждый в своем направлении. Мы со старшиной, оставив карабины на холме, сбежали вниз на дорогу. Я напряженно прислушивался, вдруг снова раздастся звук моторов. Но было все тихо. Только обычные лесные звуки - шелест листвы, пение птиц да жужжание всяких мошек. Где-то еще долбил дятел. Мы отошли на указанные сто шагов и старшина присел на правой обочине.
- Мины в колею ставь. Мотоцикл поуже грузовика будет - поедет скорее всего по центру.
- А если в колею попадет и взорвется?
- Значит - не судьба. - философски ответил на мой вопрос старшина, доставая лопатку.
Я тоже принялся за работу. Выбрал более-менее ровный участок противоположной колеи, по ее дну, отбрасывая выкопал неглубокую траншейку по длине мины. Положил туда заряд, засыпал землей (остальную землю - подальше за ближайший куст), оставив чистым только участок гильзы с отверстием под взрыватель. Потоптался что б скрыть следы. Затем достал и собрал заготовленный взрыватель, ввинтил его в отверстие. Ударник полностью ушел внутрь и упер свое жало в капсюль. Так не пойдет, решил я. Надо приспособить что-то под кнопку. Посмотрел по сторонам и подобрал какую-то сухую ветку. Кусочек ветки аккуратно вставил в отверстие взрывателя, так, что б наружу, где-то на полсантиметра, выглядывала 'кнопка'. Так же аккуратно присыпал землей и пригладил ее ладонями. Получилось вроде нормально. По крайней мере из кабины грузовика заметить закладку будет сложно. Из земли, только немного отличавшейся по цвету от общего фона, выглядывал лишь небольшой сучок и пара миллиметров носика взрывателя. Положил на него подобранный с земли лист и осмотрел еще с видом художника, любующегося свежей картиной.
Убедившись, что все в порядке посмотрел как там дела у старшины. Он тоже закончил работу. Причем получилось у старшины гораздо лучше чем у меня - место закладки вообще невозможно было разглядеть. Старшина, в ответ, осмотрел результаты моей работы и махнул рукой.
- Сойдет. Где свои 'полтишки' будешь ставить?
Я чуть подумал.
- На обочинах поставлю, наверно…
- Ставь все на полянке перед оврагом, - посоветовал старшина. - Там у нас людей меньше.
Я кивнул и направился в сторону овражка. В хаотичном порядке закопал 50-миллиметровые летучки и бегом направился к остальным на холме.
- По полянке не ходить. - взбежав на холм я первым делом решил доложиться Митрофанычу. - ребятам передайте, что я там мины поставил.
Митрофаныч, лежащий за деревом, кивнул и махнул мне рукой - ложись, нечего, мол, отсвечивать. Я подобрал свой карабин и залег за деревом недалеко от старшины. Оставалось только ждать. Ждали мы долго. Охватившее поначалу, в ожидании немцев, напряжение, когда каждую секунду до галлюцинаций вслушиваешься и всматриваешься в окружающее, пытаясь уловить начало события, потихоньку отпускало. В конце концов снова становилось скучно. Я лежал и пытался определить что хуже - когда вот так ждешь неизбежного или когда это неизбежное, наконец, наступает со всеми своим прелестями в виде пуль и взрывов. Вспомнив свои ощущения возле аэродрома и последовавшую перестрелку в лесу, пришел к выводу, что поваляться на травке - лучше чем ползать под пулями.
Понаблюдал за лежащими неподалеку товарищами. Старшина лежал на спине и грыз травинку - спокойный как слон. С другой стороны, видимый мне боец как и я напряженно что-то высматривал на дороге. Остальных не видел и даже не слышал. В лесу царила первозданная тишина.
Вечер уже начал вступать в свои права. Солнце уже уверенно указывало на запад когда справа, за поворотом, послышался отдаленный шум мотора. Слава Богу, едут с нужной стороны. Мгновенно скука вновь сменилась напряжением. Страшно было до колик в животе. На месте смог остаться только огромным усилием воли. Я снова посмотрел на старшину - тот уже лежит на животе, карабин под рукой, и напряженно всматривается сквозь густую траву на дорогу.
Шум мотора все приближался и вскоре мимо нас, бодро стрекоча мотором, проехал мотоцикл. Я затаил дыхание - немцы приближались в минам. Если сейчас он наедет на одну из них, придется быстро отсюда уходить. Потому что если следом едут машины, да еще и с солдатами, они организуют нам очень насыщенный событиями вечер. Выдохнуть я себе позволил только когда мотоцикл благополучно миновал нашу закладку.
Мотоцикл скрылся из моего поля зрения, а с другой стороны уже слышался рев мощных моторов. Через пару минут из-за поворота выползли два грузовика. Сначала один, а потом, следовавший за ним метрах в двадцати, второй. Я вжался в землю, стараясь что б сидящие в машинах меня не заметили. Натужный рев прополз мимо. Я все еще не решался поднять голову и только тихо отсчитывал про себя секунды, которые, по моему мнению оставались до того момента как передняя машина наедет на мины. Отсчет ушел уже далеко в минус, но ничего не происходило. Все так же звучал удаляющийся рев моторов. И только когда я уже окончательно решил, что наша закладка просто не сработала, практически слитно в тишине леса грохнули два взрыва.
Сразу же после того как сработали мины загавкал ДП, со всех сторон захлопали винтовочные выстрелы. До меня долетали вопли боли и обрывки команд на немецком языке. Я на несколько мгновений впал в ступор и, забыв обо всем на свете, продолжал вжиматься в землю. В себя пришел только после того как старшина проорал в мою сторону что-то нецензурное. Подхватив карабин, я высунулся из-за дерева и моему взгляду предстал локальный филиал ада для немцев. На месте нашей закладки, склонившись в воронку, горел передний грузовик. Его кабина была настолько изуродована, что даже смотреть страшно было. Вокруг него уже валялось несколько трупов, а из-под горящего тента кузова, размахивая горящим рукавом, но как-то вяло, пытался выбраться явно оглушенный ганс. Вторая машина, видимо от резкого торможения, пошла юзом и, перекосившись, застыла наискосок на обочине. К нам была обращена задняя часть ее кузова, через которую выпрыгивали немцы, многие из которых так и не поднимались с земли. Зато для пулемета открывалась все та же задняя часть кузова и часть правого бока грузовика, что позволило ДП практически полностью простреливать пространство кузова. Что тот и делал. Длинными очередями и как-то радостно, что ли.
Захваченный всеобщим боевым настроением, я начал, часто передергивая затвор, посылать пулю за пулей в тент ближнего грузовика. Вдруг грохнул еще один взрыв - это сработала моя 'противопехотная' мина. Я заметил отлетающего от облачка земли и дыма, поднятых взрывом, немца. Ноги у попавшего в мою ловушку начисто отсутствовали и, вроде бы, ему еще распороло осколком низ живота.
Клацнул впустую затвор - патроны закончились. Достал из кармана обойму, быстро перезарядил - получилось с первого раз! Снова прицелился в грузовик, но заметил, что из него больше никто не пытается выпрыгнуть. Глаз уловил вспышку где-то в кустах на противоположной стороне дороги. Вроде наших там быть не должно - значит один из уцелевших немцев. Перевел прицел туда, выстрел. Передернуть затвор. Еще выстрел. Больше оттуда никто стрелять не пытался. Интересно, это я попал или кто-то другой? Или стрелок в кустах замолк по другой причине? Отыскал взглядом следующего немца. Этот лежал за толстым стволом дерева и целился из карабина куда-то в мою сторону. Позиция у него была хорошая. С одной стороны, от огня с нашего холма его закрывал ствол дерева и, частично, грузовик на дороге. От огня ДП его защищал все тот же ствол дерева. С моей позиции я видел только часть головы в кепке, да руку с карабином. Тщательно прицелился, вспоминая все чему меня в далеком детстве учили в секции стрельбы. Выстрел. Пуля проходит, вроде бы, выше. Передернул затвор, снова прицелился. Снова мимо - пуля бьет в дерево и голова исчезает из моего поля зрения. Эта мишень для меня сейчас потеряна.
Кто-то еще ломанулся через полянку, но сразу словил пулю и растянулся во весь рост. Я заметил еще вспышку в кустах, где-то слева просвистела пуля. Быстро, не целясь выстрелил в ту сторону. Предернул затвор. Снова выстрелил туда же. Снова передернул затвор. Подержал на прицеле куст - выстрелов оттуда больше не было. На всякий случай еще раз выстрелил. Патроны закончились. Быстро достал новую обойму, выронив при этом из кармана еще одну - последнюю. Перезарядил карабин и вскинул приклад к плечу. Но к тому времени над лесом уже снова повисла тишина. Слышно было только потрескивание огня от подорвавшейся машины.
Через пару минут сзади быстро прошелестели шаги и я заметил спускающегося с холма бойца, который, пригибаясь, перебегал от дерева к дереву. Видимо Митрофаныч послал проверить - все ли немцы убиты. Боец специально сделал небольшой крюк и вышел на дорогу так, что б не попасть на нашу линию огня. Остальные внимательно высматривали возможные цели. Один из немцев, лежащих возле заднего грузовика, внезапно пошевелился. Тут же хлопнули три выстрела. Я тоже, автоматически, нажал на спусковой крючок. Немец затих. Я передернул затвор и продолжил вглядываться в картину побоища на дороге. Но там все было спокойно.
Боец, осторожно поводя впереди стволом винтовки, вышел на дорогу. Со стороны оврага показался еще один. Блин, там же мины!
- На поляну не заходить! Там заминировано! - крикнул я, заработав косой взгляд старшины. Боец сразу же изменил траекторию движения и вышел к дороге чуть дальше. Они медленно обошли грузовики, осмотрели с дороги кусты. Один выпрямился и махнул рукой.
- Ну вот, - старшина поднялся и повесил карабин на плечо. - Теперь идем посмотрим, что нам фашисты привезли.