Так ведь он, выходя из игры, уже не раз ловил себя на мысли, что время "там" и "здесь" течет с разной скоростью. Иногда пара проведенных за компом часов растягивалась на добрые сутки в игре, а порой случалось и с точностью до наоборот - полчаса выматывающего душу и тело боя, где каждая вырванная у смерти минута казалась вечностью, равнялись нескольким реальным часам. Одним словом, над этим можно вовсе и не заморачиваться, поскольку он не фантаст, и уж тем более не ученый. Лично для него куда важнее другое - все это, как бы ни злилась Ленка, означает только одно: ему придется еще раз сыграть. И снова погибнуть, зачем-то написав перед боем записку, которую найдут белорусские поисковики через семьдесят шесть лет. И нет у него иного выхода, поскольку все это уже свершилось и спорить с историей он не собирается.
Подумав, парень вытащил из пакета бутылку пива, свернул пробку и уселся на лавочке в соседнем дворе. Ну, да, по закону не положено, конечно, вот только это - самое меньшее из того, что его сейчас волнует. Потихоньку потребляя прохладное пиво, Кирилл продолжил копаться в собственных мыслях. Итак, что он имеет на данный момент? Да не так уж и много, и главное из этого самого "немногого" - то, что он точно знает: его сознание переносится в реального бойца той страшной войны. Его можно называть виртуальным героем, аватаром - да кем угодно - но на самом деле он абсолютно реален. И что это значит? Только одно: на самом деле, это - НЕ игра! Что угодно, но не игра. Или - не просто игра. Кто-то нашел способ пересаживать разум человека двадцать первого века в далеких предков, вот и все объяснение. Вполне, кстати, логичное и, пожалуй, единственное. И, что характерно, объясняющее большинство нестыковок. Чем дольше играешь - тем сильнее твоя способность… ну, пусть будет, "родниться" с аватаром. Или не с аватаром, а, как он прочел некогда в одной старой фантастической книжке про пересадку психоматрицы, "реципиентом". Гм, если придерживаться подобной терминологии, то сам он, получается, "донор"? Наверное…
В кармане джинсов мелко завибрировал коммуникатор. Не дожидаясь, пока на смену вибровызову придет мелодия, любимый Кириллом "Марш танкистов", и окрестности двора огласит полифоническое "Броня крепка, и танки наши быстры" записи 1939 года, он вытащил комм из кармана. Звонила, естественно, Ленка - уже не девушка-с-которой-встречаешься, но еще и не официальная жена.
- Ну, и где ты? Только не рассказывай, что в магазине сумасшедшая очередь, - голос девушки был вполне доброжелательным, пожалуй, даже веселым. - Кирка, давай домой, а?
- Иду, - вздохнул парень, допивая пиво и пряча пустую тару под скамейку. - Пять минут…
- Ух, ты, мороженое! И семечки! С ума сойти, ты даже мою любимую марку запомнил? - щебетала Лена, разбирая пакет с логотипом местного круглосуточного супермаркета. - Обалдеть. А ты, оказывается, заботливый муж… - девушка осеклась, с опаской взглянув на Кирилла. - Ну, не муж, конечно, это я так, сболтнула…
- А почему же, собственно, и не муж? - благосклонно хмыкнул тот, пряча пиво в холодильник. Дверца двухкамерного "корейца" сыто чмокнула, закрываясь. - Вроде решили строить семью, все дела.
- Кирка… ты вот это серьезно? - Лена замерла, машинально прижав к груди пакетики с пломбиром. - Ой, блин, холодно!
- А почему нет, Ленк? Пора и о семье подумать, не мальчик уже.
- Кирилл… знаешь что? - Лена перегрузила пломбир в морозилку, захлопнула дверцу, пересыпала семечки в пиалу, отправив пустой шуршащий кулечек в мусорное ведро. Насквозь привычные движения, призванные скрыть смятение. - Ты ж неспроста это говорил, правда? Выкладывай, что надумал?
- Лен…
- Говори?
- Да ничего я не надумал, блин! Просто заскочу в игру на полчасика, напишу эту долбаную записку и вернусь. И - все! Хочешь - при тебе аккаунт потру? Или вовсе "Винду" переустановлю, чтоб уж наверняка? Из принципа…
- Кирилл!!!
- Да что, блин, Кирилл-то?! Сама же понимаешь, что есть вещи, которые ты просто должен сделать. Если эту бумажку нашли, значит, я ее написал, верно? А раз я ее в прошлых играх не писал, значит, напишу в следующей? А как я это сделаю, если туда не зайду?
- А… зачем, Кирилл? - совсем тихо, едва слышно прошептала Лена. - Тебе что, настолько принципиально важно ее написать? Зачем? - В глазах девушки сверкнули слезы, и она часто-часто заморгала. - Вот до того все вроде понимала, или почти все, а сейчас - перестала. Зачем, Кирилл?
Парень шагнул вперед, обнял девушку, привычно зарылся лицом в любимые волосы:
- Честно? Лен, я сам не знаю… Просто, мне кажется, что я должен, что так будет правильно… Ну, не могу я объяснить, прости… - чуть отодвинувшись, он взглянул в ее лицо и неожиданно стал торопливо, словно боясь куда-то опоздать, целовать мокрые от слез щеки, глаза, губы. Торопливо, как в первый раз, и в то же время нежно. Руки опустились ниже, скользнули по стройной фигурке, намереваясь забраться под футболку, однако Лена мягко отстранилась:
- Не нужно, милый… Давай не будем откладывать. Если решил - иди…
И, помедлив секунду, девушка добавила:
- Знаешь… я отчего-то совершенно уверена, что произойдет нечто очень страшное, но в итоге все будет хорошо… Прости, я понимаю, что это плохое напутствие, не так провожают на войну любимых людей, но и не сказать не могу… Просто знай, что бы ни случилось, я всегда буду рядом…
- Ленк, да прекрати ты это… нагнетать! - поморщился Кирилл. - Ну, сама посуди, ты ж тоже технарь, как и я, - ну что со мной может случиться? Даже если мой мозг в режиме полного погружения искренне верит в происходящее, это ж не значит, что здесь мне что-то реально угрожает? Реально, а не психически - или там психологически, понимаешь? В конце концов, если заметишь, что со мной что-то сильно не так, просто разорви соединение. Сними шлем или тупо выруби комп - и меня автоматически выбросит из игры. И все закончится. Это, правда, довольно неприятно и правилами по технике безопасности запрещается, но в экстренной ситуации сойдет.
- Ох, Кирка, чует мое сердце, не все так просто… Ладно, хватит переливать из пустого в порожнее. Иди, подключайся, а я уж за тобой присмотрю…
- Ага, - Кирилл чмокнул девушку в щеку, легонько щелкнул по носу. - Полчаса, Ленк! Напишу записку, засуну ее в планшет, чуток повоюю - и домой. Обещаю - навсегда! А может, и вовсе воевать не буду.
Парень ушел, а девушка, смахнув со стола несуществующие крошки, подошла к окну и несколько минут стояла у подоконника, обхватив себя руками за плечи и бездумно глядя вдаль. Затем, заглянув в комнату - Кирилл уже удобно развалился в кресле, в шлеме и кибер-перчатках похожий на персонажа какого-то фантастического фильма начала века, - вернулась на кухню и щедро плеснула себе виски. Выпила залпом, задохнулась, с трудом продышавшись-проморгавшись. Разыскав в прихожей свою сумочку, долго рылась в ней, в конце концов, обретя искомое - помятую, истершуюся на сгибах пачку легких дамских "слимок".
Вообще-то, девушка никогда всерьез не курила, а последние годы и вовсе напрочь позабыла про сигареты. Поскольку Кирилл, на дух не переносящий сигаретный дым, еще на первом свидании ухитрился в весьма резкой и категоричной форме высказаться о курящих девушках, "которым еще рожать, идиоткам! О детях бы подумали! Да и какое вообще удовольствие целоваться с воняющей никотином?!". Самое смешное, парень при этом даже понятия не имел, что новоприобретенная подруга как раз из таких.
Верно истолковав намек Судьбы, девушка дала себе слово бросить, что благополучно и сделала, вот уже два года даже не вспоминая о сигаретах. Но сейчас? Слишком уж муторно на душе, слишком тяжело… Никотин, ясное дело, совершенно не поможет, все, якобы, антистрессовые свойства курения - полнейший вздор, не имеющий с реальностью ничего общего. Скорее уж наоборот, Лена где-то читала, что вызываемый никотином резкий спазм сосудов стресс и волнение лишь усиливает, но… Просто хотелось сделать что-то необычное, занять руки и слегка затуманить голову.
Прихватив коробок спичек, Лена на цыпочках прошмыгнула мимо Кирилла, который, впрочем, уже совершенно погрузился в игру, и выскользнула на балкон. Плотно прикрыв за собой дверь, опустилась на корточки, прижавшись спиной к прохладной стене. Заглянула в пачку, обнаружив три сигареты, слегка помятые, но вполне целые. Ну и ладно, больше ей и не нужно. Неловко прикурила - когда-то из-за этого над ней беззлобно посмеивались подруги: мол, вроде и куришь, а каждый раз, будто впервые! Затянулась, ощутив, как с непривычки сразу же закружилась голова. Ни о чем не думая, вытянула "слимку" до фильтра и, аккуратно затушив о бетонный пол окурок, щелчком отправила его в короткий полет.
Прислушалась к ощущениям, с грустью признав, что сигарета, разумеется, не помогла. Тяжесть с души никуда не делась, не рассосалась, подобно уносимому летним ветерком легкому сигаретному дыму. Ох, что-то будет, что-то нехорошее случится, просто обязано произойти! Что ж делать-то? Может, все-таки отключить компьютер, выбрасывая любимого обратно в реальность? Ну и пусть это неприятно и запрещено правилами, как Кирка говорил, ну и пусть! Зато он снова будет рядом, а не где-то там, в виртуальных - или уже не виртуальных? - просторах… Разозлится, конечно, ну да что поделать, если она чувствует угрозу? Объяснить не может, это так, но уж зато ощущает более чем остро. Всеми, что называется, фибрами своей широкой, способной и любить, и ненавидеть до полного самопожертвования, до опустошения, до самого конца души…
Девушка и не заметила, как оказалась за спиной погруженного в виртуал парня. Развалившийся в кресле Кирилл был по-прежнему расслаблен и неподвижен, лишь руки в плотно обтягивающих сенсорных перчатках изредка коротко подергивались. Интересно, где он сейчас, что делает? Нет, наверное, все же не стоит прерывать игру - вдруг резкий разрыв соединения с разумом аватара навредит Кирке? Или как там он этот процесс называл - "ассоциация" вроде? Нужно немного обождать, ведь он обещал вернуться через полчаса, ну, пусть через час. А он ее никогда еще не обманывал, по крайней мере, во всем, что не касалось дурацкого "Танкоклуба".
Девушка грустно усмехнулась: вот именно, "во всем, что не касалось"! А это-то как раз касается, очень даже касается! Ладно, решено, она ждет еще полчаса или час и вытаскивает его оттуда!
Бесцельно побродив по квартире, Лена выкурила еще одну сигарету, запрятала подальше пачку (хорошего понемногу, подруга, все равно не поможет) и решила недолго полазить по форумам в надежде все-таки найти там хоть что-то полезное, связанное с "ТК" и обнаруженными ими с Киркой странностями. Время тянулось мучительно медленно, жизнерадостные геймеры, продолжавшие восхвалять игру, уже не просто раздражали, а вызывали чистую и незамутненную ненависть и острое желание говорить с ними исключительно на "падонкаффском" языке, причем, используя самые худшие его обороты. Наконец девушка не выдержала и решительно захлопнула крышку ноута. Все, хватит! Довольно тянуть время! Кирилл по-любому уже должен был написать дурацкую записку. Разозлится? Ничего, и он, и она это уж как-нибудь переживут. В конце концов, займутся сексом - или напьются в хлам, варварски мешая виски с пивом! Или проделают и то, и другое одновременно, что, пожалуй, даже предпочтительнее. А потом торжественно снесут с компа опасную игрушку и все логи с прочими куками на фиг потрут… или Винду переустановят…
Итак, решено. Вот прямо сейчас она пойдет - и…
Из соседней комнаты раздался сдавленный не то хрип, не то стон, и Лена мгновенно оказалась на ногах. Секунду спустя она уже была рядом с Кириллом, сдирая с его головы шлем. Парень сидел, напряженно вытянувшись в кресле и упираясь пятками в пол, какой-то совершенно прямой, одеревеневший. Голова откинута на спинку кресла, глаза закрыты, из уголка рта тянется по подбородку, пятная темную футболку, ниточка вязкой слюны. Не слишком соображая, что делает, Лена стянула с него перчатки, зачем-то машинально выключила компьютер. Осторожно коснулась плеча:
- Ки… Кирилл, - горло внезапно пересохло, слова проталкивались сквозь него с трудом, словно она долго дышала сухим и жарким воздухом. - Кирка? Ки-ирочка…
Парень оставался совершенно неподвижным, равнодушное лицо ровным счетом ничего не выражало, став похожим на лицо пластмассового манекена из магазина одежды. Мышцы уже расслабились, и Кирилл растекся по креслу, как глубоко заснувший или изрядно выпивший человек.
"Пульс, нужно же проверить пульс…" - мелькнуло в голове, и Лена, торопливо опустившись на колени, обхватила запястье любимого. Пульс был, как и дыхание. Вроде бы ровный, ритмичный, вполне отчетливый, но так ли это на самом деле, девушка не знала, имея о медицине самое отдаленное представление.
- Кирилл же!!! - вскочив на ноги, девушка затрясла его за плечи, несколько раз хлестнула по щекам, заставив голову безвольно мотнуться из стороны в сторону. - Кирка, ну пожалуйста, приди в себя! - Перед глазами все расплылось, но Лена даже не осознавала, что плачет. - Давай же, давай! Ну, пожа-а-алуйста…
Последующие события отложились в памяти какими-то отдельными картинками, разрозненными кадрами, вырезанными шутником-монтажером из цельной отснятой пленки. Вот она катит кресло - как здорово, что оно на колесиках! - к дивану и с превеликим трудом перекладывает туда Кирилла. Снова и снова щупает пульс, слушает ровное, как у глубоко спящего, дыхание. Ищет свой коммуникатор, не находит и звонит в "Скорую" с Киркиного. Потом она бессмысленно мечется по квартире, что-то разыскивая. Замирает в отчаянии. Вспомнив детство и добрые мамины руки, хватает в ванной полотенце и, намочив, бежит в комнату, зачем-то кладя его Кириллу на лоб, словно у того жар. Не зная, что еще предпринять, просто ложится рядом, прижимаясь к такому сильному и беспомощному сейчас телу, гладит, целует родное лицо, шепчет, чтоб потерпел еще немного, что все будет хорошо. Ее сильно трясет, но она даже не пытается унять дрожь. Наконец слышит звонок и бросается к дверям, дрожащие пальцы никак не могут отпереть замок, девушка чуть не плачет и, наконец, открывает, не замечая сломанного ногтя.
Вот девушке что-то настойчиво объясняет пожилой врач в светло-зеленой хирургической пижаме, пока фельдшер и водитель перекладывают неподвижного парня на складную каталку. Что же он ей говорил? Разговор почти полностью стерся из памяти, остались лишь вырванные из контекста фразы: "мозговая кома… вероятно, нервное перенапряжение… второй случай… в отделение интенсивной терапии… можно и дома, при должном уровне ухода… надеяться на лучшее, все-таки не черепно-мозговая или инсульт… позвонить родственникам… нет, сейчас с нами нельзя, приезжайте попозже, адрес больницы…".
Окончательно Лена пришла в себя, сидя на кухне с зажатой в пальцах сигаретой, превратившейся в дотлевший почти до самого фильтра столбик сизого невесомого пепла. Заплаканные глаза страшно опухли, и видок наверняка у нее был тот еще. Впрочем, сейчас все это нисколечко Лену не волновало. В голове настойчиво билась всего одна мысль:
"Ведь чувствовала, ведь знала, что добром не закончится! И все равно ничего не смогла изменить, не настояла на своем, не запретила ему, не защитила Кирку. Или, что еще обидней, просто опоздала, возможно, всего на несколько минут, но опоздала…"
В голову неожиданно полезли какие-то назойливые воспоминания, не имеющие, в общем-то, совершенно никакого отношения к событиям сегодняшнего дня - эдакая аберрация сознания, честное слово (откуда в ее мозгу взялось это мудреное словечко - "аберрация", девушка даже и понятия не имела). Их первая встреча - тогда, в библиотеке, когда она перепутала Кирку с тем подонком и влепила ему звонкую пощечину. Их первые посиделки на кухне, когда она согласилась выпить у него кофе. Кстати, кофе оказался совершенно замечательным, не растворимым и даже не заварным, а самым настоящим зерновым кофе, который он при ней прогрел на сковороде, смолол и сварил по какому-то особому рецепту, с корицей, кардамоном и еще фиг знает с чем. Подобного ей до сих пор пробовать не доводилось; а может, дело было вовсе и не в кофе, а в том, что она уже тогда влюбилась в Кирилла, только старалась не показать даже самой себе, поскольку считала, что ничего не может быть глупее, чем влюбиться в человека, о котором толком и не знаешь ничего… А первая серьезная ссора, случившаяся из-за какой-то совершеннейшей ерунды? Она кричала, он тоже постепенно повышал тон, а потом они ненароком глянули друг на друга и рассмеялись, а потом так и ржали, как ненормальные. Кажется, они повздорили из-за каких-то институтских проблем, ведь тогда в жизни Кирилла еще не было этого злосчастного "Танкового клуба"…
Тяжело, до стона вздохнув, девушка бросила потухшую сигарету в мусорное ведро и стала собираться. Сидеть в одиночестве в ставшем пустым и чужим доме - да и успел ли он стать ей своим? - она не собиралась. Как там она совсем недавно говорила Кириллу? "Что бы ни случилось, я всегда буду рядом", так? Значит, будет. Всегда. Рядом.
А его родителям она позвонит уже из больницы, когда узнает хоть что-то конкретное…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Война
ГЛАВА 10
Белоруссия, лето 1941 года
Одуряюще пахло свежей травой. Еще не отцветшей, не пожухлой, не прибитой летней жарой. То самое воспетое поэтами-натуралистами русское "многотравье". Правда, в данном случае с приставкой "бело". Белорусское, в смысле. Запах был знаком даже ему, типично городскому жителю, выросшему в каменных джунглях огромного города. Именно так пахло, когда в расположенном неподалеку от дома сквере работники "Горзеленхоза" косили газоны. И арбузный запах свежескошенной травы причудливо смешивался с бензиновым выхлопом газонокосилок. Вот и сейчас свежий, живой аромат перемолотой траками зелени смешивался с удушливой гарью сгоревшей солярки.
Все, время. Вздохнув, Кирилл раскрыл глаза. Над головой, насколько хватало взгляда, исполинским куполом раскинулось прозрачно-голубое небо, ближе к горизонту испятнанное невесомыми ватными шариками облаков. Смачно хэкнув, парень принял сидячее положение. Родной танк за номером 334 застыл метрах в пяти, гусеницы обильно залеплены травой, отполированные, непривычно гладкие траки влажно блестят на полуденном солнце. Привал они сделали на лесной опушке, решив все же не загонять машину под деревья - Кирилл побоялся застрять, пересекая неширокий, но глубокий овражек с бегущим по дну ручейком. Тем более немецких самолетов сегодня отчего-то в воздухе не наблюдалось - то ли они оказались в глубоком тылу, то ли "соколов Геринга" с ближайших аэродромов в массовом порядке перебросили на другой участок фронта.
Выдернув из-за спины командирский планшет, новенький, еще хрустящий свежей кожей ("ага, тот самый", - услужливо сообщил внутренний голос, заставив поморщиться), и шлемофон, которые он использовал в качестве импровизированной подушки, Кирилл поднялся на ноги. Что ж пора… Отдых он и экипажу, и машине дал, пора и честь знать.
- Экипаж, подъем! Хватит отдыхать, на том свете выспитесь! По машинам… э-э, короче, дуйте в танк, мужики. Немцы по своему графику воюют, а мы - по своему. Нам еще к своим выбираться…