Отойдя немного в сторону против ветра, я набрал в легкие свежего воздуха и быстро зашагал обратно, высматривая, что может пригодиться. Первым делом подхватил котелок с остатками какого-то варева, он был цел, ну почти, попавшая в ободок пуля не в счет. Потом снял с ветки явно сушившуюся плащ-палатку… Неведомые убийцы хорошо прошлись по поляне, но искали все ночью и кое-что просмотрели. Например, полный сидор, висевший на сучке березы немного в стороне. Больше всего меня в нем обрадовали сухари. К сожалению, кроме этих самых сухарей, ничего съестного больше не было, но и это хлеб. Свежие портянки и другой скарб рядового красноармейца меня не привлекли, и лишние вещи я выложил. Еще раз осмотревшись, накинул на себя сидор, плащ-палатку и, подхватив котелок, направился дальше.
К обеду я вышел на очередную лесную дорогу, но в этот раз не заросшую, неезженую, а вполне себе действующую.
Хрустя очередным сухариком, быстро осмотрелся. Дорога была пуста, но в отдалении слышалось гудение мотора. Перебежав на другую сторону, залег в кустах на опушке, накрывшись плащ-палаткой.
Мне было интересно, что же это ехало. Если какая-нибудь машина с одним водителем, появлялся шанс отобрать ее и двигаться дальше уже на колесах - честно говоря, путь пешком меня уже изрядно утомил. Да и лес через пару километров, судя по карте, должен был закончиться, а идти по открытой местности тоже не очень хорошая идея.
Наконец звук мотора стал слышен более отчетливо, и из-за поворота показалась туповатая морда грузовика, набитого немецкими солдатами. Как я это узнал? Да очень просто! Тента не было, и я отчетливо рассмотрел два десятка немцев и… одного советского летчика, сидевшего на лавке спиной к кабине.
"Твою мать! Карпов! Все-таки сбили его, ушлепки!" - узнал я своего подчиненного.
Я тоскливо провожал его взглядом, пока машина не скрылась за очередным поворотом - помочь сержанту возможности не было, хотя… Вскочив, я углубился в лес метров на пятьдесят и, вспомнив свои тренировки по бегу, рванул параллельно дороге. Сейчас я помочь ничем не мог, но они же должны куда-то отвезти его? А там посмотрим. Для себя я решил, что без Карпова не вернусь.
Дорога, шедшая в сторону фронта, на опушке поворачивала вправо и уходила вдаль. Выглянув, я увидел не успевшую осесть пыль и грузовик вдали. Похоже, немцы направлялись в большое село на холме.
- Стопроцентно вы, уроды, там остановитесь, - простонал я, пытаясь восстановить дыхание, затем, снова углубившись в лес, побежал к селу.
Лес не доходил до села метров четыреста, отгородившись от него огородами. Найдя подходящее дерево, я сложил вещи и стал карабкаться наверх. Нужно было узнать, что происходит в селе. Как я и думал, грузовик стоял рядом со своим близнецом у бывшего сельсовета. Обе машины были пусты, кроме пары часовых я больше никого не увидел.
"А, ну да. Обед же", - сообразил я, глянув на часы.
На моих глазах к сельсовету подъехала легковушка, и из нее вылез худощавый офицер. Сельсовет находился метрах в шестистах от меня, но рассмотрел я офицера неплохо, хотя звание не определил - далековато. На дереве я просидел часа три, наблюдая за жизнью села и работоспособностью немцев. Однако Карпова так и не увидел. Даже простых пленных не было. Сельчане только и немцы.
- А вот это интересно, - пробормотал я, заметив трех пацанов с удочками, которые шли в мою сторону. Судя по времени, шли они на речку, текущую правее метрах в трехстах, на вечерний клев. - И кто нам поможет? Конечно же, свои глаза и уши в стане врагов. Нужно поговорить с пацанами, - решил я и стал быстро спускаться.
Перехватил я их почти у самой воды. Свистнул, привлекая к себе внимание, и махнул рукой, когда они обернулись, настороженно посмотрев на меня.
- Вы кто?
- Советский летчик… Мы так и будем кричать? Может, подойдете, а то мы внимание так привлечем?
Мальчишкам было лет по десять, обычные белобрысые пацаны. Переглянувшись, они смело направились к кустам, где я прятался.
Пацанов звали Андрей, это у которого родинка под губой, Ваня - с пересекающим бровь шрамом, и Валерка. Они оказались одноклассниками.
- Мне нужна информация, и я думаю, вы в этом мне поможете, - сказал я, застегивая комбинезон - пришлось показать им знаки различия и похвастаться орденом, больно уж недоверчивые мне пионеры попались.
- Это вы про летчика, которого привезли на машине? - хитро улыбнувшись, спросил Валерка.
- Точно. Сержант Карпов из моего звена. Вы знаете, где он?
- Знаем, мы все знаем! - со значением кивнул Андрей.
- Так это хорошо. Вот тебе блокнот и карандаш, рисуй план села, а особенно - как из него незаметно выйти и войти. А вы рассказывайте все!
- Хорошо, - кивнули оба мальчишки, пока Андрей, высунув от усердия кончик языка, рисовал схему.
- Товарищ лейтенант, а это не вы пять немцев сбили над Минском? - спросил Иван.
- Было дело.
- Вот! Я же говорил!.. У нас ваша фотография в клубе висела, из газеты вырезали, но немцы ее сорвали.
- Давно они тут?
- Семь дней уже. Коменданта, вон, назначили.
- Ага, это как Минск взяли двенадцать дней назад, они до вас за пять дошли, понятно.
С Минском, кстати, интересная история вышла. Насколько я помню, взяли они его в конце июня, а в этой истории, которую я невольно изменил, дата падения города была девятое июля. На десять дней больше - десять!!! - продержались защитники. И это - из-за правильных разведданных о силах и месте наступления немцев. Насколько я знал, генерал Павлов успел стянуть на отражение главного удара немцев все доступные части, особенно артиллерийские и авиационные, и "гансы" там кровью умылись, хотя все же прорвались. Вот такие дела. Да и с захватом Могилева у них тоже что-то дело шло не ах. Тормозили они, тормозили.
- А сколько у вас сейчас сбито? - продолжал наседать Иван с жадным любопытством.
- Двадцать шесть. В этом вылете, когда мы немецкий аэродром раздолбили, я пять истребителей сбил.
- Ого! - восхищенно выдохнули все трое.
- А Карпов, которого немцы в плен взяли, двух, - приписал я сержанту для авторитетности еще одного.
- А почему вас сбили?
- Их больше было. Кучей навалились, - вздохнул я.
- Понятно… - тоже завздыхали мальчишки.
- Но это все не то. Вы мне лучше расскажите, что у вас в селе творится и где Карпов?
Переглянувшись, мальчишки начали рассказ. Андрей продолжал чиркать в блокноте, но в то же время вставлял свои три копейки.
Когда немцы, выбившие наших, ушли дальше, появились другие. Они согнали все население на главную площадь и что-то прогундосили. Тут мальчишки стали спорить, что говорил немец. Помните поговорку про мужика, к которому его слова вернулись через несколько человек настолько другими, что даже смысл потерялся? Так и здесь, уже несколько дней идет спор, о чем была речь. В общем, среди населения главенствовали две версии, кроме мелких, конечно. Первая - при немцах будет хорошо, это меньшинство. И вторая - живите спокойно, но только выдайте коммунистов. Эту версию подтверждали листовки, которые педантичные немцы расклеили по столбам. Там же сообщалось, что за сдачу будут платить премиальные.
- Но никто к немцам не пошел. Вон, у тети Марины раненый красноармеец лежит, все знают, но молчат, - говорил Иван, хмуря брови.
"Расскажут, еще не время. Очень скоро повылезают всякие шкуры, в меньшинстве, конечно, но повылезают, и всем все припомнят!" - мысленно вздохнул я и спросил, чтобы сменить тему:
- У вас тут окопы по огородам идут, бои шли?
Про Карпова уже не спрашивал, парни рассказали. Он находился в запертом строении бывшей мастерской, причем не один. Утром привели шестерых и тоже посадили туда. По словам Валеры, видевшего, как их вели, это были красноармейцы с двумя командирами. Когда пацаны шли на речку, пленные продолжали находиться в мастерской, поэтому я решил устроить слежку.
- Наши дрались как львы, - пафосно начал Валера, - но их танками подавили.
Иван оживился:
- Да они танк немецкий подбили! Он там, на лугу. Немцы туда все разбитое и подбитое утащили, но нам туда нельзя, они охрану поставили.
- Много техники битой?
- Много. И машины, и танки, и пушки, некоторые раздавленные.
- Чего радуешься, дурак? Там и наши танки есть, - дал ему затрещину Валера.
- Понятно. Металлолом собирают, - ответил я.
Чтобы что-то спланировать, нужно все знать. Как говорил один… э-э-э… короче, я говорил. Войны не выигрываются без разведки, а у меня тут сидят три ярких представителя этого семейства. Хорошенько измордовав инструкциями Валеру и Ивана, отправил их в село. Ивана - наблюдать издалека за мастерской, где содержат пленных, а Валеру - за машинами и обстановкой в селе.
- Ну а ты, художник, давай объясняй, что нарисовал.
В течение получаса я разбирался в тех каракулях, что накорябал Андрей.
- Ну это я понял. Вот на этом выезде пост с пулеметом и пушкой, я прав?
- Да, я даже не знаю, как вы сможете выехать. Может, нам отвлечь их?
- Хазер. Молчи, потомок камикадзе.
- А?
- Я говорю, не нужно таких крайних мер. Вот ты мне скажи, тут через огороды проехать можно?
- Так ведь ограды же!
- Машине похе… безразличны ограды, она их сломает.
- Да? Тогда вот тут можно проехать, ни с одного поста не достанут, и вот тут, а еще тут и вот через огород бабы Вали. Товарищ лейтенант, проедьте по ее огороду, вредная старуха, ругает нас!
- За яблоками к ней лазите? - понимающе улыбнулся я.
Андрей молча кивнул.
Часам к семи, когда Андрей наловил десяток густерок, пользуясь сразу двумя удочками, прибежал Валера.
- Где товарищ командир? - спросил он.
- Тут я.
- Товарищ лейтенант, там еще наших летчиков привели.
- Сколько? - нахмурился я.
- Троих.
- Что с техникой?
- Одна машина уехала, но другая стоит, та, что кухню возит.
- Кухню? Какую кухню? - заинтересовался я.
- На колесах которая…
- Да я понял. Куда она ездит?
- Не знаю. Далеко, утром уезжает, в обед приезжает.
- Ин-те-ресная новость… Так, стемнеет через полтора часа, а пока давайте проработаем план, как мне незаметно пробраться мимо ваших собак в центр села, чтобы ни одна не гавкнула.
- Не знаю, - растерялся Валера.
- Беда, - покачал я головой в задумчивости.
- Немцы Трезора бабы Вали убили, гавкал он, спать коменданту мешал, там можно пройти, - вытащив из воды еще одну рыбину, откликнулся Андрей.
- Много собак постреляли? - спросил я у Валеры.
- Много. Шесть. У дяди…
- Ты мне лучше скажи, как пройти? - прервал я его.
- Не получится, товарищ командир, все равно на чужого гавкать будут. Их, конечно, по сараям попрятали, боятся, что немцы убьют, но все равно…
- Ну раз нельзя идти ночью, пойдем сейчас, на лай днем, я думаю, они внимания не обратят. Огородами пойдем…
В селе стояла рота охранного батальона с командиром роты в качестве коменданта. Я это определил по рассказам мальцов. Из всего состава в поселке находилось едва ли два десятка немцев. Те, что привезли Карпова, уже уехали, а вот сама рота, вернее, почти весь ее личный состав, куда-то подорвались рано утром, надо ли говорить, куда? Думаю, меня ищут или еще кого.
Сообщение о моей вынужденной посадке я передал открытым текстом, так что… Думаю, местные охранные части начальство накрутило нужным способом. Ой-ой-ой, что буде-ет! Не удивительно, что вследствие такого активного поиска местные каталажки у комендатур стали забиваться нашими окруженцами. И опять я виноват.
- …где это? - не понял я.
- Вот тут амбар старый, там никого нет, он дяди Игоря, а он на фронте. Дядя Игорь его давно хотел снести, дырявый он и трухлявый весь, вот-вот рухнет, но не успел. Там вас никто искать не будет, и до мастерской, где наших держат, всего сто метров. Там можно до ночи спрятаться, - пояснял на карте Валерка, с поддакиваниями Андрейки, который тоже комментировал рассказ, не выпуская из рук удочку. Он продолжал создавать атмосферу спокойствия и лени. Если кто посмотрит сюда, то не заметит ничего странного - ну мальчишка, ну рыбу ловит, обычный пейзаж.
- Ага. Подобраться к нему реально?
- Конечно. Сначала через огород бабы Юли, это вон тот, - показал он пальцем на плетень, огораживающий территорию приусадебного участка довольно большого дома. - У нее тыква растет, высокая, там ползком незаметно будет. Потом через плетень нужно перебраться, через улицу, вот там могут заметить, но мы на страже будем и скажем, когда никого не будет. Потом огородами дяди Кирилла, бабушки и потом участок дяди Игоря, а там уже амбар. Из него все видно - и площадь, и мастерскую.
- А вещи? - кивнул я на сложенные аккуратно вещи.
- Так мы и отнесем, кто что поймет? - подумав, сказал Валерка.
- Это вроде как с рыбалки идете?
- Ну да. В котелок рыбу, сидор на плечо, а плащ-палатку свернем. На нас никто и внимания не обратит, тут многие так ходят!
- Ну если только не поймают. Вот что. Вы сперва вещи отнесите, обстановку разведайте, а я подожду. Потом и двинем.
Все получилось так, как мы и планировали. Просчитались только с одним. Был вечер, дневной зной спал, и жители вышли в огороды.
В общем, меня два раза полили и чуть не пропололи мотыгой - бабка подслеповатая попалась. Когда я добрался до амбара, мокрый и злой, меня там уже ждали мальчишки, причем все трое тихонько ухохатывающиеся в кулачки или ладони. Мои перекаты и прыжки по огородам они видели хорошо, думаю, впечатлений набрались на всю жизнь.
- Да-а, на полосе препятствий хуже было, - рухнул я на прошлогоднюю солому.
- Комендант, - сразу тихо сказал Андрей.
Амбар действительно был весь дырявый и просматриваемый насквозь, так что приходилось перемещаться по нему по-пластунски.
Подобравшись к Андрейке, я сдвинул шлемофон на затылок и с интересом посмотрел наружу.
- Который из трех?
У входа в сельсовет стоял легковой "Опель" и три офицера рядом с ним.
- Тот, который худой самый и высокий, - ответил лежавший справа Валера.
- Ага, а остальные?
- Тот, второй который, с животом, это из роты, мы не знаем, кто это. А третий у нас часто появляется, он с кухней ездит.
С третьим было интересно, до офицеров было метров двести, но то, что он скорее всего принадлежит к Люфтваффе, я разобрал. Очень интересно.
- С кухней, говоришь?
- Да, он на мотоцикле приезжал, и пару раз они вместе приезжали, он на мотоцикле и кухня за ним.
Очень интересно. Догадаться, что часть, куда ездит кухня, принадлежит к ВВС, было не трудно, но что это? Аэродром подскока? Судя по привозной кухне, вполне может быть. Но кухня? Судя по виду, она была обычной, на деревянных колесах, человек на восемьдесят-сто.
План уже стал проявляться у меня в мыслях, как из мастерской, которую охранял одинокий часовой, вытолкнули одного из наших и отвели внутрь здания комендатуры.
- На допрос повели. Кстати, заметили, где конвойные ключ брали?
- Нет.
- А я видел. Висит у двери он. Какая беспечность. Видимо, часовой охраняет не только пленных, но и ключ.
- Товарищ лейтенант, а как вы их освобождать будете?
- Завтра узнаете. А сейчас руки в ноги и домой, родители обыскались уже, наверное.
- Ну товарищ лейтенант…
- Никаких ну. Вы своих родителей любите?
- Любим, - кивнули пацаны.
- А теперь представьте, что с ними и с вами сделают немцы, если узнают, что вы мне помогали.
- Что сделают? - спросил Иван.
- Лучше вам не знать. Давайте идите домой, только выбирайтесь осторожно, чтобы вас никто не видел.
Мальчишки выбрались через пролом с другой стороны амбара и скрылись среди лопухов, под которыми я приполз сюда. Понимающие ребята. А я остался ждать темноты, наблюдая за жизнью гарнизона и комендатуры.
Часовых я видел только двух. Один у мастерской с пленными, куда уже привели обратно красноармейца, и второй у входа в комендатуру. Судя по всему, он же охранял еще и машины - грузовичок, чем-то похожий на полуторку, и легковой "Опель", на котором приехали офицеры. Еще стояли два мотоцикла, но они меня не интересовали. Рота в расположение так и не вернулась. Кухня куда-то ездила, видимо, кормила солдат. Только вот где они?
"Блин, а ведь придется еще и "языка" брать!" - подумал я и вздохнул.
Действовать я начал ночью, часа в два, когда произошла пересменка. Жутко хотелось спать, но я бодрился, хрустом сухаря на зубах изображая мышь в амбаре.
Наконец смена удалилась, и я, выждав с полчаса, выскользнул наружу.
Первой моей целью был часовой у машин, который медленно прогуливался под луной. Дождавшись, когда на нее набежит облако, я метнулся вперед под наступившей темнотой.
Нож с легким хрустом вошел немцу в грудь. Мне пришлось чуть наклониться назад. Ноги немца подогнулись, но я не давал ему упасть, продолжая держать на весу. Наконец он перестал дергаться, и только легкие конвульсии пробегали по телу. Осторожно опустив часового на землю, я еще несколько раз ударил его ножом в грудь, после чего снял карабин, ремень которого сполз ему на сгиб локтя, и амуницию. Подчистив карманы, убрал все, кроме оружия, в машину. После чего, касаясь рукой стены сельсовета, осторожно крался к углу, за которым находилась мастерская и охранявший ее второй часовой.
С ним было похуже. Если к первому подкрасться, прикрываясь корпусами машин, проблем не было, то этот стоял на открытой площадке, освещаемой масляным светильником, прикрепленным к стене мастерской. И чтобы до него добраться, нужно было пробежать пять метров открытого пространства.
Несколько секунд я анализировал ситуацию и придумал.
Метать ножи я не умел, как-то пропустил этот момент, когда занимался с отцом, но вот бегать… Бегаю я быстро.
Подобранный камешек полетел в темноту и зашуршал в кустах. Часовой насторожился и обернулся в ту сторону, снимая с плеча карабин, и тут же я пятью гигантскими прыжками достиг немца и ударил его сцепленными руками под основание шеи.
Гитлеровец с шумом рухнул. Упавший на землю карабин не выстрелил.
Быстро подхватив немца под мышки, я утащил его в сторону от освещаемого участка у двери, после чего, подскочив к стене, зашарил по ней в поисках ключа. Тут я что-то задел, и это что-то полетело в траву у двери.
- Ах ты! Блин! Гоблин безрукий!
- Командир? Товарищ лейтенант, это вы? - послышался за дверью шепот Карпова.
- Да я, я! Блин, ключ уронил! Сейчас найду, - ответил я таким же шепотом и, прислонив карабин к стене, зашарил по траве в поисках ключа.
В мастерской отчетливо зашептали, переговариваясь между собой.
- А ну тихо! Раскудахтались, - зашипел я им в ответ.
Наконец ключ нашелся. Легкий скрип, с которым открылась дверь, в тишине ночи показался громом.
- Сколько вас тут?
- Десять, товарищ лейтенант, - ответил Карпов, первым выходя наружу.
- Хорошо. Держи, - сунул я ему в руки карабин.
Остальные последовали за сержантом.
- Севка, привет, - поздоровался кто-то со мной. Присмотревшись, я узнал одного из пилотов бомбардировочного полка Никитина. Так вот кто эти трое летчиков!
- Привет, Кир, вот уж не думал, что встречу тебя тут.