- Спасибо за вопрос. Не случайно в начале своей речи я оговорился о том, что немцы "якобы" нашли выход из позиционного тупика. Это иллюзия. На самом деле это не так. Наличие у противоборствующих сторон мощных мобильных противотанковых резервов, которыми по своей сути являются немецкие танковые группы и наши танковые армии, способно устранить угрозу оперативного прорыва. Взгляните, что получается. Мы укроемся за своими укреплениями и танковыми кулаками парируем удары немцев. В свою очередь немцы, точно так же создадут линию полевых укреплений, отведут в тыл танковые группы, и будут с не меньшим успехом отбивать наши удары! Вот вам и позиционный тупик, во всей своей красе. Но выход есть! И снова немцы нам его показали, хотя и не желали этого. Ответ вновь кроется в изучении второй битвы на Марне и продолжившем ее так называемом "Стодневном наступлении". Германские ударные части не смогли окончательно сломить сопротивление французов, англичан и американцев. Истощив свои силы в тяжелейших наступательных боях, они были вынуждены откатиться на исходные позиции. Однако, понесенные потери не позволили им сдержать контрнаступление войск Антанты. Хотя Союзники так и не добились оперативного прорыва, немецкие части просто истаяли под их непрерывными ударами. Как вы знаете, для Германии это закончилось поражением в войне. У нас перед немцами есть одно неоценимое преимущество - нам некуда спешить. А вот им есть куда! Они будут вынуждены вновь и вновь атаковать наши позиции. Вот тут то мы их и поймаем. Истощим их силы в оборонительном сражении, перейдем в контрнаступление и разгромим их. Добавлю, что считаю невозможным проведение нами крупных наступательных операций как минимум до зимы сорок первого на сорок второй годы. Еще раз - нам спешить н е к у д а!
- Раз ни у кого больше нет возражений, - Сталин тяжеленным взором окинул всех собравшихся: - Предлагаю утвердить соображения товарища Павлова в качестве рекомендаций Генеральному штабу при составлении планов мобилизации и прикрытия государственной границы.
Все, абзац. После этой фразы можно меня назад в будущее телепортировать. Немедленно!
Глава девятая
- Разбэжался! Так ми вас и отпустыли! - в последнее время подсознание разговаривало со мной исключительно голосом Сталина. Причем именно каноническим, тем, что клонировался в каждом из советских, а потом и Российских, фильмов. Так что Иосиф Виссарионович всегда был со мной, уподобившись товарищу Ленину. Если, конечно, кто помнит старую шутку про мыло "По ленинским местам", колбасу "Член совнаркома" и трехспальную кровать имени вождя мировой революции.
Кроме шуток. Медленно, но уверенно, я сходил с ума. Нет, вовсе не от "культурного шока" или боязни "кровавой гэбни". Эти… хм… последствия перемещения во времени я пережил вполне спокойно. Более того, я использовал их в своих целях. Никаких переживаний по поводу родных и друзей, оставшихся в будущем, я тоже не испытывал. С чего вдруг? Они там прекрасно себя чувствуют, если учесть тот факт, что они не только не родились, но даже в проекте еще не имеются. Скучал конечно, но терпимо. Некогда было воспоминаниям предаваться. Крыша у меня ехала как раз от работы. От ее необъятности, многогранности и бесконечности. Впервые в жизни получив достойную цель, я выкладывался по полной программе. Я работал без выходных, праздников, перекуров и перекусов. Я тут жил! И, видимо, переоценил свои силы. Разок меня уже торкнуло, после разговора с Ворошиловым, второй не за горами. Нельзя сказать, что я не понимал этого, но остановиться уже не мог.
С момента заседания ГВС прошло три недели, донельзя насыщенных переговорами и совещаниями. В своем выступлении я очертил некий каркас наших действий. Основы, от которых необходимо отталкиваться при дальнейшем планировании. Теперь этот каркас наполнялся деталями и уточнениям. И этих дополнений было такое количество, что "переварить" накопившийся объем информации и выудить из него рациональное зерно, было чрезвычайно сложно. Под давлением аргументов и авторитета Сталина, который в какой-то момент безоговорочно поддержал мою точку зрения, руководящая верхушка была вынуждена согласиться с изложенными выводами. Да, в общем-то, они не сильно и противились, как только уяснили, что идеологически их согласие будет истолковано в нужном ключе. Период воспевания "могучей и непобедимой Красной армии", когда каждый политический и военный деятель стремился опередить другого в размерах восхваления, растоптав при этом всех несогласных, на некоторое время канул в лету. Надеюсь, что надолго. Желательно чтобы еще не перестарались в самобичевании. Каяться тут очень любят и меры в этом не знают. Но одно дело принять в целом, а другое дело частности, которые способны изменить первоначальную мысль до неузнаваемости. Демоны кроются в мелочах. Но, в данном случае, все эти попытки были жестко и быстро пресечены Иосифом Виссарионовичем. Паре особенно упертых товарищей, не будем показывать на них пальцем, было проведено внушение, сопряженное с моральным насилием и угрозами разжалования. И ведь помогло!
Собственно говоря, все обсуждения крутились вокруг трех основных тем, которые действительно были очень сложны и неоднозначны. Главные возражения и уточнения касались корпусов непосредственного прикрытия государственной границы, тех что должны были действовать в полосе стратегического предполья. По мнению многих генералов существовала неоправданно высокая вероятность того, что эти части будут быстро уничтожены, полоса предполья останется совершенно беззащитной и мы, фактически, подарим немцам часть своей территории, которую они пройдут парадным маршем всего за пару дней. Малочисленные войска прикрытия фашисты просто свяжут боем, обойдут и, либо просто блокируют, либо раскатают в тонкий блин всей мощью ударной группировки. Или просто не дадут им оторваться от преследования и сотрут в дорожную пыль в чистом поле. Надо признать, что вероятность подобного развития событий была чрезвычайно высока и я не мог не признавать этого, тем более приводились вполне реальные и совсем недавние примеры. И примеры эти были совсем не радужными. Хорошо еще, что они не обладали знаниями моего времени, в котором уже были широко известны очень неудачные случаи действий передовых отрядов. Наше командование не раз и не два пыталось применять тактику задержи наступающего противника посредством выдвижения на значительное удаление от главных сил небольших подразделений, и в большинстве случаев это заканчивалось совсем печально. В июле 41 года передовые батальоны стрелковых дивизий 13 армии, разворачивающейся на Днепре, высланные вперед для "установления контакта с противником", были раздавлены наступающими танковыми дивизиями немцев. Некоторые из них не успели даже развернуться в боевые порядки, не говоря уже о том, чтобы окопаться. Летом 42 года, передовые отряды 62 армии Сталинградского фронта, были так же поголовно истреблены, серьезно уступая передовым отрядам немецких войск в подвижности и огневой мощи, к тому же лишенные поддержки с воздуха и координации. Были и гораздо более "свежие" примеры. Афганистан, например. Не имея опыта ведения длительных "контрпартизанских" операций в гористой местности, наши военачальники довольно долго действовали строго по писанным для совершенно других условий уставам. Это выражалось в обычной практике высылки передовых отрядов вперед по ходу движения колонны основных сил. В условиях резкопересеченной местности, душманы успевали под корень вырезать разведгруппы, еще до того, как успевало подойти подкрепление.
А вот я это знал. Вместе с отцом и со своими друзьями, среди которых по странной случайности преобладали военные, я обсуждал эту тему сотни, если не тысячи раз. Ну как обычно, примешь на грудь, разговоры "за жисть" плавно перетекают в спор о политике, потом о том, как дошли до жизни такой, кто виноват и тому подобное. Но далеко не всегда это происходило в состоянии… ээммм… легкого подпития. На трезвую голову мы спорили не менее часто и не менее горячо. Пару раз даже кулачками помахали. Дико, конечно, но по мне, так лучше друг другу картину начистить, чем пойти и обнести соседний ларек с пивом или в пьяной драке разбить бутылку об голову соседа по лестничной площадке. Но кроме припухших губ и светящихся фонарей под глазами, от таких разговоров был и более практический, как теперь выяснилось, толк. В споре рождается истина. Так что теперь на каждое возражение у меня имелся свой аргумент, обдуманный и обсосанный со всех возможных сторон. Правда, я не собирался заявлять об этом сразу. В своей речи я целенаправленно оговорился о том, что подразумеваю под войсками непосредственного прикрытия именно стрелковые части. Нехитрый капкан, рассчитанный на наличие собственной "соображалки" у нашего военного руководства. И он, разумеется, сработал, при этом народ очередной раз убедился в том, что товарищ Павлов вовсе не безгрешен. Зачем мне это нужно? А я не могу быть везде и всюду, пусть сами мозг включают, "ибо нех, потому как нах"!
И снова меня удивили. Первый, кто проснулся от "вековой спячки", был товарищ Буденный. Он весьма тактично высмеял "упертого танкиста Павлова", который наивно полагает, что у стрелковой части имеется хоть малейший шанс оторваться от преследования моторизованного противника. Семен Михайлович осмелился напомнить, что для подобных задач существует специальный род войск. Арьергардные и авангардные бои - непосредственная задача кавалерии! Я быстренько поднял ручки вверх, склоняясь перед умудренными возрастом сединами первого конника страны. Товарищ Буденный, поняв, что на это раз он ухватил бога за бороду, и ему предоставляется уникальный шанс спати, пусть хотя бы на время, свой любимый род войск, мучительно умирающий уже не первое десятилетие, схватился за эту идею, как утопающий за соломинку. Он вцепился в меня и в Тимошенко, как бульдог в любимую косточку, которую у него пытаются вырвать. А я, втихаря, потирал руки от удовольствия. Правда я все же лоханулся, тут же выкатив на стол заранее подготовленную штатную структуру, которую точно так же до мельчайших косточек обглодал еще в будущем. Тимошенко и Буденный сразу почувствовали подвох, но вида не подали, вступив в отчаянное сражение за каждое подразделение. Но тут я был непреклонен и аргументов у меня было более чем достаточно. Но об этом после.
Вторым узким местом моего плана были финны. Точнее нарком обороны Тимошенко, который после недавней войны, знал их как облупленных. Семен Константинович издевательски вежливо напомнил "оторвавшемуся от реальности доморощенному танкисту Павлову", что один раз мы финнов шапками уже закидали. И что шапки эти, пришлось собирать со всей страны! Второй раз наступать на грабли, пытаясь высадить морской десант в Хельсинки, прямо под орудия финских батарей, которые так и не удалось подавить за несколько месяцев боевых действий - вещь глупейшая. Спокойно и с достоинством выслушав справедливую оценку своих умственных способностей, я намекнул маршалу на то, что если буду совать свой любопытный нос во все возможные дыры, то он рано или поздно отвалиться. Я им идею предложил, а как ее воплощать и воплощать ли вообще, не есть мои проблемы. Конечным итогом этой перепалки стало волевое решение товарища Сталина, с детским умилением на лице наблюдающего за хватающими друг дружку за грудки генералами, о назначении Маршала Советского Союза Тимошенко Семена Константиновича любимой женой на вопрос линчевания белофиннов. Причем оба спорщика в глубине души остались довольны и собой и решением Вождя.
И на закуску остался так и не решенный вопрос с первой операцией по завершении мобилизации войск. Что это за зверь такой и почему он так страшен? Да все просто. Сидя на пятой точке за собственными укреплениями - войны не выиграть. Свежайшим подтверждением этой прописной истины стала Антанта, со свой "линией Мажино". Наша… хм… "линия Сталина", которая пока существовала в основном на бумаге, была жалкой стрелковой ячейкой на фоне артиллерийского форта французов. Надеется отсидеться за тонкой ниточкой собственных ДОТов, жиденько размазанных по тысячекилометровому фронту, было вершиной кретинизма. Поэтому мои расплывчатые умозаключения, по поводу изматывания противника в оборонительном сражении и сокрушительного контрудара, мало кого устроили. Точнее таковых совсем не было. Нужна была четкая ясность - где конкретно должна разворачиваться основная волна войск по мобилизации? Где хранить мобилизационные запасы? Где супостата бить будем??? Но отвечать мне было нечего. Я просто не знал ответа на этот вопрос! Операция против Финляндии на подобную роль, мягко говоря, не тянула. Улучшить наше исходное положение она могла, но выиграть войну или внести таким образом коренной перелом в боевые действия - невозможно. В своем будущем, я наслушался умнейших рассуждений на тему того, что простейшим решением проблемы фашистов, является захват Румынии и ее нефтяных промыслов. Мол, враги проклятые, останутся без бензина и все их панцеры превратятся в неподвижные огневые точки. И виделся кабинетным стратегам могучий танковый удар по небритым румынским рожам, буквально умоляющим о "красном" кирпиче. Наверное вы думаете, что я любил Румынию? Увы мне - это не так. Как я уже говорил, легкая небритость нынче в моде, но это скорее по женской части. Так в чем же дело?
Удар по Румынии - это удар в пустоту. По мере продвижения в глубь ее территории, которая вовсе не является бескрайней степью, фланг наступающих войск растягивается все больше и больше. Удержаться от искушения рубануть под основание этого нарыва вряд ли кто-либо смог. Уж точно не немцы. Это уникальный шанс, ударом из района Львова в направлении на Ивано-Франковск и Кишинев, прикрывшись с востока мощной водной преградой - Днестром, окружить и, прижав к морю, уничтожить всю нашу ударную группировку. Доставлять гансам подобной радости я не желал и другим не советовал. Однако, данная операция, по своей сути, фантастикой не являлась. Просто не могла воплотиться в жизнь как нечто самостоятельное и завершенное. Она имела смысл, только в том случае, когда сопровождалась либо одновременными, либо последовательными ударами на других участках фронта. Допустим ломанулись мы в Румынии, дождались пока немцы втянут в бой свои резервы, начнут снимать войска с других участков фронта и ударили в Белоруссии. Если вы мне, а заодно и Сталину с Тимошенко, объясните, где взять для таких операций силы и средства, то я немедленно соглашусь с этими выводами. А пока пусть румыны свою мамалыгу спокойно наворачивают, русский Иван "пока" ее отнять не может.
Был и другой вариант - удар в Белоруссии. Наступая в общем направлении на Кенигсберг, окружить группу войск противника, действующую в Прибалтике. Вариант заманчивый, поскольку в этом случае северный фланг наступающей группировки как раз будет прикрыт, а удачное завершение операции существенно сократит линию соприкосновения войск, что позволит увеличить ударную группировку. Но было и большое "НО". Восточная Пруссия - это один громадный укрепрайон посреди болот и лесов. Вероятность того, что наступление увязнет в плотной и хорошо организованной обороне противника, да еще и ввиду наличия мощных подвижных резервов в составе аж трех танковых групп, была не просто велика, а, скорее всего, неизбежна. В лучшем случае нам светила кровавая мясорубка с непредсказуемым результатом. И все же было принято решение о развертывании основных сил по мобилизации именно в Белорусском особом военном округе. Но это скорее был жест отчаяния, чем осмысленное решение. Мы готовились к войне НЕ имея четких планов своих наступательных действий. Русский "авось" в очередной раз о себе напомнил!
И все бы хорошо, только никто не снимал с меня обязанностей начальника Автобронетанкового управления. Учитывая наполеоновские планы по формированию четырех танковых армий, десяти танковых корпусов, тридцати армейский танковых бригад, шести тяжелых танковых бригад, да еще и восемнадцати противотанковых самоходно-артиллерийских, то объем работы был такой, что я был вынужден просить о временном расширении штата Управления. Кроме того, я входил в состав рабочей группы по формированию Боевых учебных центров. Но к подобной работе я был готов лучше всего. Местная бюрократия просто младенцы в сравнении с моими современниками. Все их отписки, отмазки, отговорки и прочее разгильдяйство я видел на несколько шагов вперед. Именно в этом суть работы юриста. Ему необходимо на годы вперед просчитать все возможные риски и негативные последствия. Сделать это, не вникая в суть дела, просто невозможно. Поэтому за свою жизнь мне пришлось примерить десятки масок - от начальника производства оборонного завода, до директора муниципальной управляющей компании и биржевого аналитика. Жизнь заставила быстро вылавливать в этом потоке суть, отсекая все лишнее и не существенное. Ведь если я не сделаю это в разумное время, я просто не получу денег. Жрать нечего будет! А призрак голода - это очень хороший стимул. Шутка, конечно, все не так плохо было.