– Их танковый взвод влетел на минное поле. Два танка подорвались, но экипажи не ушли – стали прикрывать огнем остальных. Один мы сожгли, а второй взяли целым – нам нужны были пленные, первые пленные… Там в башне сидел мальчишка. Тощий, в разбитых очках. Когда его стали вытаскивать, он очнулся, разжал кулак и показал мне ладонь. На ладони лежала граната: маленькая, термитная, после которой нечего хоронить. У него были очень длинные пальцы. Я потом вспомнил, где видел его раньше. По телевизору. Он был скрипач. Лауреат всех конкурсов. Самый богатый музыкант в мире. Я больше не слушаю музыку неправедных, – старик придвинул к себе столик и чуть подрагивающими руками стал готовить себе еще одну понюшку. – Это не они, это мы победили! Мы все-таки создали государство… мое государство! На этой земле – земле наших предков. Праведные избрали меня правителем, Наставником в вере… Первосвященники показали мне Великую Реликвию. Да, да, я видел Священный Камень, который даровал миелсумам Первый Посланник… Ты смеешься? Ты тоже читал?!.
Вар-ка не шевелил мышцами лица и не собирался этого делать – слишком опасно:
– Я не смеюсь, Наставник. И я ничего еще не читал в этом мире. Расскажи про Реликвию. Я ничего не знаю, и мне очень интересно.
Анкур Масс помолчал, прислушиваясь к действию новой дозы порошка.
– Реликвия, Реликвия… А… на что там смотреть?.. Маленький черный камешек… с полосками… Дело не в нем! Дело – в Реликвии! Лианар должен умереть страшной смертью, и все праведные должны видеть это! Что, ты не знаешь, кто такой Лианар?! Это знают все! Он – изменник, предатель, писака, слуга дьявола! Он перешел к хаитам и написал памфлет, пасквиль… Что у идугов и хаитов нет таких реликвий, потому что в свое время они приняли Подарки Всемогущего и использовали их по назначению. А миелсумы не нашли применения Дару Шаннака и теперь показывают его своим избранникам, как бы признаваясь в этом… О, Лианар будет долго жить без глаз, без кожи!.. Но он не один! Ересь плодится, разъедает как гниль, рождает непокорных… Они плюют на Главную Заповедь: "Подчиняйся – и возлюбят тебя!"
Кажется, третья доза дестабилизировала старика окончательно. Он то возбуждался, брызгал слюной, жестикулировал, то сникал и что-то вяло бормотал себе под нос:
– Мы договорились… Мы пожимали друг другу руки… Десять… даже пять лет назад я приказал бы убить любого, кто скажет, что такое возможно… Генерал… Но почему, почему он не звонит?!! Он же знает, должен знать… я не могу… Они просто откажутся подчиняться! Они объявят меня изменником, отступником! Он обещал, что поднимет в Совете вопрос о Манейском плато, что закрепит демаркационную линию… Но я должен… Но им нужна борьба, только борьба, только кровь… Три дня назад – двое смертников с бомбами в кафе, позавчера – снайпер в центре столицы, теперь вот Марбак… Я же приказал не трогать ферму Марбака!!! Я!!! Приказал!!! Не трогать… Это не ферма… Это – провокация, это – специально… Он не звонит…
Идуги мстят за каждого! За каждого – десять праведных! Но они все равно проиграют: нас много, нас очень много! И весь мир будет нашим, весь мир будет жить по законам Всемогущего Шаннака!!! Но все меньше истинно праведных… Они не хотят подчиняться… Молодые и сильные хотят власти, слабые хотят быть сытыми. Сегодня они забрасывают камнями солдат, а завтра ползут потайными тропами в города идугов… Они подметают улицы, чистят канализацию, строят дома, храмы… Они строят храмы идугов!!! Идуги платят… Смеются, презирают, плюют и… платят! А мне нечего им предложить! Нечего!!! Только веру! Только борьбу…
Но уже есть… уже есть наша столица!.. Почти столица… Правительство, министры, полиция… Правительственный квартал, Резиденция, это – моя Резиденция! Но он не звонит…
Вар-ка уже начал потихоньку беспокоиться. Старик вот-вот отключится, и тогда, скорее всего, за ним придут и быстренько отправят к этому Шаннаку в гости. Это если повезет – быстренько… Прозвучал зуммер, Анкур Масс вскинулся и безошибочно схватил нужную трубку. Вар-ка расслышал почти все слова невидимого собеседника:
– Живи вечно, Наставник. Акция возмездия начнется через пятнадцать минут. Цель – Правительственный квартал.
– Но…
– Оппозиция очень рада: ты обманул.
– Я…
Гудки отбоя.
Анкур Масс смотрел на столик, уставленный телефонными аппаратами, и раскачивался из стороны в сторону:
– Это Ранкуп, я узнал его, это его голос… Агент, наш лучший агент! Он всегда предупреждает… всегда… уже пять лет!
Он посмотрел на трубку у себя в руке, пощупал провод:
– Нет, это невозможно… не может быть… пять лет…
Вдруг он повернул голову к Вар-ка и заорал так, будто тот был в чем-то виноват:
– Ты понимаешь, что на этот телефон позвонить можно только по одному аппарату!!! Их всего два!!! Во всем мире!!! Во всей Вселенной!!! Только!!! Два!!! Ты понимаешь? Второй в кабинете премьер-министра идугов!! На столе! На столе у Генерала… слева, возле пепельницы… пять лет…
– Прости, Наставник, но мне кажется, они собрались тебя убивать?
Старик хотел изобразить смех, но не смог – закашлялся:
– Убивать? Кхе!.. Кхе!.. Меня?! Убивать…
Он выпустил из руки трубку, сжал голову и продолжал раскачиваться, как бы превозмогая сильную боль:
– Получается, что они могли убить меня сто раз. Могли… Но предупреждали… Ранкуп – фальшивка, я никогда не видел его… Они боятся не меня… Не могут подобрать замену…
Анкур Масс перестал раскачиваться и, наверное, целую минуту сидел неподвижно. Потом резко встал, открыл дверцы встроенного в стену шкафа и стал быстро переодеваться. На свет появился военный мундир защитного цвета с множеством каких-то значков, брюки, высокие ботинки. Наверное, он выглядел комично со своим брюхом в военной форме, но Вар-ка стало скорее страшно, чем весело: ему показалось, что сквозь обрюзгшую тушу проступают контуры настоящего, прежнего Анкур Масса – яростного, безжалостного монстра, способного вести на смерть толпы фанатиков.
Старик дернул шнурок звонка. Появился слуга. В его волосах и бороде, кажется, действительно прибавилось седины.
– Уходим!
– ?
– И этот тоже!
Слуга прошел через комнату, отодвинул занавеску и набрал код. Еле заметная дверь отъехала в сторону. Они прошли через какую-то комнату и стали спускаться по лестнице…
Часов у Вар-ка, конечно, не было, но, по его прикидкам, шли они минут десять. Причем первую половину пути тоннель был горизонтальным, а потом начал довольно круто подниматься вверх. На поверхность они выбрались на склоне среди крупных известняковых глыб. Был, вероятно, вечер – диск солнца уже касался моря на горизонте. Город протянулся узкой полосой вдоль берега бухты. Прямо перед ними располагалось, вероятно, то, что старик назвал "правительственным кварталом" – группа трех-четырехэтажных зданий из желтого камня с плоскими крышами. На самой большой из них, разрисованной белыми полосами и кругами, стояли два вертолета. Дальше в море вытянулись три пирса, возле которых покачивались большие лодки с мачтами.
Самолетов, собственно, не было слышно. Высоко в безоблачном небе тянулись три белые полоски, чуть в стороне и сзади – еще три…
Взорвалось все сразу, одновременно: дрогнула, встряхнулась земля под ногами, что-то сверкнуло, и центр города исчез в облаке желтой, подсвеченной солнцем пыли.
Эхо еще перекатывалось между прибрежных скал, а Вар-ка вдруг ощутил мгновенный, остро-пронзительный приступ страха – как будто что-то очень чувствительное в кишках резко сжали. Он не стал сопротивляться и, падая на колени, услышал странный звук: "Туп!" Перекатываясь в сторону, увидел, что над переносицей у слуги образовалось пятнышко размером с ноготь, а затылка, кажется, уже нет…
Анкур Масс не заметил, как исчез оборванец, как медленно заваливается мертвое тело слуги. Он стоял неподвижно, и в него не стреляли. Он стоял и смотрел на город, который должен был стать, почти стал уже столицей его государства. Правительственного квартала больше не было. Не осталось даже стен – только груды щебня. Он скрипел зубами, сжимал кулаки в бессильной ярости. Нет, ему не жалко было ни домов, ни людей, просто в самом центре среди руин невредимо возвышалось только одно здание – его Резиденция, а в море у разбитого пирса среди обломков покачивалась только одна яхта – его яхта…
У тропы на камне сидел ребенок и плакал. Он был очарователен: лет семи-восьми, худенький, с голыми исцарапанными ногами, тонкими ручками, стриженный ежиком, с огромными карими глазами под широкими темными бровями. Вар-ка ощутил всю бездонную глубину его горя и решил подойти. Зря, наверное, но почему-то вдруг захотелось…
– Что случилось, парень? Может быть, я смогу помочь тебе?
Он угадал – здесь нужен был язык миелсумов. Пацан посмотрел на него без радости и без надежды:
– Ты? Помочь? Да иди ты!..
– Ну, что же с тобой случилось?
– Случилось, случилось! Ничего не случилось! Они побили меня и убежали в город. Теперь они съедят все, что приготовила ма на ужин, а я… А-а-а!..
Он опять заревел, размазывая сопли.
– М-да-а-а… Пусть это будет самой большой бедой в твоей жизни! Ты слышал взрывы?
– Ну, слышал. Опять бомбили?
– Идуги разбомбили Правительственный квартал…
– Правда? Весь? – лицо ребенка осветилось чистой, незамутненной радостью и надеждой.
– Похоже, что весь… Как и не было!
– Значит, у Гратима отец погиб? И он не купит ему рогатку – настоящую, как у Длинного!! Ты смотришь телевизор: Длинного показывали – он стрелял в солдат! Говорит, что одной тетке подбил глаз! Врет, наверное… И по телевизору его показывали со спины – может, это и не он был? А?
– Наверное, Длинный врет. А откуда у него настоящая рогатка?
– Как это – откуда? Отец купил! У него отец богатый, он работает в саду у одного идуга. Три монеты в день получает! Это в три раза больше, чем отец Гратима!
– А отец Гратима работает?..
– Папаша Гратима работает заместителем какого-то министра в нашем правительстве. Анкур Масс платит ему одну монету в день и при этом заставляет быть на службе почти круглые сутки! Только не видать теперь Гратиму рогатки!
– Дались же тебе эти рогатки! Зачем тебе?
– Ты что, дурак? А из чего стрелять в солдат? Настоящая дюралевая рогатка стоит десять монет, а сотня шариков к ней – еще пять монет! Вот если бы я нашел пятнадцать монет…
– Послушай, но ведь солдаты вооружены. У них винтовки, автоматы…
– Нет, ты точно дурак! Ты откуда свалился? Чокнутый, да? Не знаешь, что солдаты идугов не стреляют в детей? Даже резиновыми пулями? Иди отсюда, псих ненормальный!
Вар-ка уже собрался последовать рекомендации юного воина, но у него оставался еще один вопрос:
– Ты зачем живешь, парень? Чего хочешь?
– Я вырасту, выучу язык, и идуги возьмут меня на работу. Я накоплю много денег и куплю автомат. Буду воевать с идугами и стану великим воином, и все будут мне подчиняться!
– Да, парень… Я пошел, пожалуй… Извини, не могу пожелать тебе удачи.
Вар-ка представил себе путь, который ему предстоит, и содрогнулся: нет, сюда он больше не вернется и Николая в этот мир не потащит!
Часть вторая
Глава 1. Мертвые земли
– Мир дому твоему, Учитель!
– Мир и тебе, Охотник! Ты уже знаешь?
– Да, Учитель! Воинство сатаны вновь спустилось на землю. Настал час нашего служения! Давненько они… На сей раз их много, и они что-то затевают.
– Чему же ты радуешься?!
– Смыслу и цели, Учитель! Не для того ли живет племя Гонителей?
– Для того… Ты хочешь вести всех?
– Конечно! Оставшиеся не простят мне и… тебе. Они так долго ждали этого!
– Да, что-то мы не учли. Или я. Постарайся, чтобы все было не очень…
– Мы справимся, Учитель!
– Удачи тебе, Петя!
* * *
Они сидели на склоне и рассматривали раскинувшийся внизу пейзаж.
– Как тебе этот мир, Коля?
– Пока никак, Вар.
– А я-то надеялся, что тебе здесь понравится: не холодно и не жарко, природа вполне дикая, но люди присутствуют. Ты бы посмотрел на мир идугов и миелсумов: там жара, полно народу, сплошная цивилизация и при этом смертоубийство на каждом шагу!
– Судя по твоим рассказам, та реальность сильно смахивает… сам знаешь на что. В моем мире можно заплатить полштуки баксов, провести четыре часа в самолете и оказаться почти там – никаких межпространственных переходов не нужно. Во всяком случае, по результатам твоего разведочного рейда можно сделать вывод, что действие или бездействие амулета в той или иной реальности не связано с количеством имеющегося в ней зла.
– Да, пожалуй, не связано. Иначе все было бы слишком просто. У тебя не возникает желания немедленно отсюда уйти? Или острого чувства опасности?
– Кажется, нет… А у тебя возникает? Как ты вообще себя чувствуешь, попадая в новый мир?
– По-разному, Коля, по-разному: там, где амулет активен, я просто купаюсь в боли, ярости и радости всех живых существ вокруг, а здесь для меня тихо и пусто, как… как в могиле. Но это обычно быстро проходит, и жизнь вновь обретает цвет, вкус и запах. Не слишком яркие, конечно, но вполне достаточные.
– А меня, в данном случае, больше всего смущает ландшафт. Да, пожалуй, именно он! Только я пока не готов сформулировать, в чем его странность. Погоди-ка… – Николай встал и начал всматриваться в даль, горько жалея об отсутствии бинокля.
– Ага, ты тоже заметил?
– Да, вон там, в долине – на косе… Только слишком далеко. Это что, люди?
– Люди и животные. Они идут вниз по течению.
– Караван, что ли? Аргиш?
– Ничего себе, аргиш! Я давно на них смотрю: идут и идут!
– А гул ты слышишь?
– Не слышу. Хотя погоди, погоди… Сверху, очень далеко… Да?
– Бр-р, не понял! – Вар-ка потер глаза и тоже встал на ноги.
– Что не понял?
– Теперь никого нет, Коля!
– Где нет?
– Да там, в долине! Там же шли люди. Они, наверное, двигались вдоль реки, и их было видно, когда они выходили на открытое пространство – вон от тех зарослей до деревьев. Там, наверное, расстояние метров триста. А теперь никого нет – испарились!
– Да брось ты! Далеко же!
– Далеко – не далеко, но их же много было, а пространство открытое. И вдруг все исчезли!
– Может, померещилось? Хотя я тоже видел… Мир призраков, однако!
– Призраков, призраков… – покачал головой Вар-ка. – Вон к тебе, между прочим, два призрака сзади подбираются. Не двигайся, Коля! Спокойно…
– А-а-а!!! – заорал Николай и, изогнувшись, упал на колени. Это было похоже на укол раскаленным шилом. Боль почти ослепила, но он успел увидеть, как Вар-ка изображает что-то похожее на боксерский "бой с тенью".
– Есть! А второй ушел, гад!
– Больно, блин! Прямо под лопатку… – простонал Николай. – Что это было, Вар? Аж рука занемела!
Вар-ка показал, и Николай на некоторое время лишился дара речи. Он даже забыл про нарастающий рокот в небе – настолько это было…
– Монстр какой-то! Чудовище, но…
– Знакомое, да?
Николай попытался почесать спину (рубашка прилипла – неужели кровь?!), втянул носом воздух, посмотрел вокруг: серое низкое небо, лес, скалы, река – все на месте, мир как мир, но… Умирающее существо, которое Вар-ка не без усилия удерживает рукой на весу… Это же…
Да, это всего лишь… комар!
* * *
– Витя, я схожу с ума! – тихо прошептал Саня. Он понимал, что жаловаться старослужащему бесполезно, но удержаться не мог.
– Ну, и что? Все сходят! Сегодня уже четверг, завтра нас снимут, – голос звучал равнодушно, но обычной издевки в нем не было.
– Я больше не пойду сюда! Лучше в "отказ"!
– А тебя спросят? Раньше надо было думать.
– Раньше, раньше! Я же не мог тогда знать…
– Погоди-ка! – остановил его Витька. – Вон там, в пятом секторе… Баба, что ли?!
– Уф-ф! Значит, глюки не только у меня!
– Бинокль дай! – протянул руку солдат. – Или опять в боксе оставил?
– Да на фиг он нужен? Все равно в него сквозь щиток ни черта не видно. Задолбал этот щиток: ни покурить, ни сморкнуться, ни плюнуть!
– А ты сними – вдруг ничего не будет! – ехидно предложил Витька.
– Сейчас! Ребята говорили…
– …Что если тут больше недели проторчишь, то яйца отвалятся и рога на лбу вырастут? А про то, как наши тут с русалками в речке купались, слышал? Как с лешими самогонку пили?
– Да-а, а сам-то ты купался, Витя? Что-то я не заметил, чтоб ты без комбеза на улицу выходил. Слабо поднять щиток?
– Вот сам и поднимай! Подыши свежим воздухом, а то тебе мерещится всякая фигня!
– Но ты же сам видел: вон там – в пятом секторе!
– Мало ли, что я видел! Второе правило Устава забыл?
– Ага: верь Партии и Правительству, а не глазам и ушам своим!
– А также товарищу старшине! Понял? Тебе сказали, что здесь никого нет, значит, нет и быть не может!
– Но комары-то летают! И какие!
– Нет никаких комаров! Они тебя трогают?
– Ну, в комбинезоне-то… Но раз они тут водятся, значит, они кого-то едят?
– Сильно умный, да? В школе учился? Сказано: нет комаров!
– Кончай придуриваться, Витька! А зачем тогда лес, кусты вокруг выжигали? Зачем колючку ставили?
– Это специально, чтобы салаги вроде тебя службу несли, а не в лес за грибами ходили!
– Какие тут грибы… Слушай, а правда…
– Вы, молодые, задолбали!
– Что ты бесишься, Витя? А вдруг правда, что комбинезон не помогает, а? Вдруг потом…
– Стоять не будет? Дети с двумя головами родятся, да? Поубивал бы гадов! Никто же не заставляет: не нравится – иди на нормальную срочную и труби свои десять лет! Можно подумать, что после такого "червонца" у тебя что-нибудь стоять будет… Ничо-о, сосед поможет!
– Не злись, Витя, тебе же всего полгода осталось, а мне… Ты когда-нибудь бывал так далеко от границы? Тут что, всегда так?
– Как "так"?
– Ну… тихо, тревожно, неподвижно. И лес этот… Мерещится всякое. Вот смотри: в этом секторе от проволоки до леса метров сто – кочки, коряги, пеньки какие-то, да? А мне вот кажется, что на том дежурстве кочек меньше было… или они были по-другому…
– Кажется ему! Докладывать надо, когда кажется: старлей тебе мигом кочки на место поставит!
– Не, я ничего… Ты же старший наряда… А почему нас так долго не снимают отсюда? В прошлый раз через три дня сменили, а теперь… И эти свою машину не заводят!
– Ты совсем дурак, Саня? Вообще не рубишь? У них же станок сломался, шестеренка какая-то полетела! А мы из-за них должны тут торчать!
– А зачем они дырку-то в земле делают? Военная тайна, да?
– Какая тут, к черту, тайна! Это только вам, деревенским…
– Как будто ты сам из города! Ну, скажи, Витя!
– Чего говорить-то? Пробурят дырку, натолкают туда взрывчатки, рванут и сразу узнают, где тут нефть, где золото, где что…
– Как это, Витя?
– А вот так! Это тебе не в носу ковырять – тут наука! Ладно, заболтался я с тобой, а меня Боб ждет. Пора, однако, огнемет проверять!
Витя удалился за угол ангара, но солдат недолго нес службу в одиночестве: пугливо озираясь, к нему приблизился общезащитный комбинезон с номером 11354 на груди.
– Привет, Жора! – поприветствовал его Саня. – Твой тоже ушел… огнемет проверять?