Двадцать первого числа того же месяца Эрик с полком высадился рядом с городом Варна. Владения Варны находились в ужасном состоянии – поля вытоптаны, много деревень сожжено, на дорогах валяются трупы, по лесам бегают разбойники. К счастью, до конца года десант никто не беспокоил, поэтому силами полка царь активно стал наводить порядок в новых владениях. Лишь в январе сунулся отряд венгров в тысячу воинов, но в бой с выступившим против него полком ввязываться не стал и поспешно отступил.
В феврале 1219 года Эрик получил депешу из Константинополя. Там дела были не сильно позитивны. Бенно имел большие проблемы с финансами и армией, которой практически не было, за исключением боспорской роты старого образца, выданной ему в усиление ещё в семнадцатом году. На коммуникациях княжества хозяйничали войска Никейской империи. И, срочно выписав из Боспора для обороны Варны два отдельных батальона, включая отдельный кавалерийский, Эрик 5 марта погрузился на корабли и отбыл к сыну на помощь.
В пути пришло известие, что осаждать город идёт соединенная армия Эпира и Никеи под командованием хорошо известного грека Ватаца. Дабы избежать разорения и без того запущенных предместий, Эрик выступил навстречу грекам и встретил их возле Силиври. Подобное обстоятельство оказалось для них полнейшим сюрпризом, мало того, среди союзников началась распря, вылившаяся в несогласованные действия. Чем царь и воспользовался. Битва оказалась весьма своеобразной, ибо при немалой численности армии противника она практически полностью состояла из ополчения. Ведь ей собирались обкладывать большой город, а не сражаться с профессионалами.
Времени на возведение полевых укреплений не было, но инициатива сохранялась за царём, так как активное использование разведки позволило обнаружить противника раньше, нежели он оказался в курсе дела. Полк был построен побатальонно в четыре атакующие колонны, имеющие во фронт всего двадцать человек, и, не теряя времени, выступил против походных построений греческой армии. Артиллерию пришлось оставить в общем резерве вместе с пятым сводным батальоном из частей усиления, так как пушки всё ещё размещались на примитивных чурбаках в духе корабельных лафетов.
Задачей первой и второй колонны было быстро выйти на сто пятьдесят шагов до противника, перестроиться в двойную линию стрелков и, отведя в тыл по роте для оперативного резерва, двинуться на противника, осыпая его арбалетными болтами. Для этих целей бойцы батальона получили учетверённый боезапас, то есть по 120 болтов на человека.
В задачу третьей и четвертой колонны входила лобовая атака с целью врубиться в позиции противника и вызвать панику. При этом позиции резерва располагались весьма удачно и хорошо прикрывали войска на случай возможной неудачи и отступления. Батальоны в бой сам Эрик не повёл, доверил дело молодым офицерам. Даже управление боем оставил за Георгом. Как и предполагалось, внезапная атака сразу расстроила порядки греков. Они не только жутко смешались, но и полностью потеряли управление.
Особенно стоит отметить тот факт, что Дука и Ватац не смогли оперативно договориться, а потому через час после начала заварушки единственное, что им оставалось, – это продолжить пререкания в процессе бегства. Грандиозное ополчение – около восемнадцати тысяч человек – являло собой типичный образ убогого отношения к войне: бойцы в простой одежде из грубой конопляной ткани с вооружением класса дубинка обыкновенная. Да что там говорить! Обычное стадо крестьян, которое предназначалось для обкладывания и грабежа Константинополя.
Атака прошла удачно, всего двадцать семь человек ранено, и то легко – через недельку окажутся снова в строю. А вот ополченцев побило знатно. Первый и второй батальоны смогли расстрелять половину увеличенного боезапаса, то есть в этих бедных крестьян было отправлено около 42 тысяч болтов. В результате убитыми и ранеными было завалено целое поле. Их, собственно, даже считать не стали, просто прошлись – добили, собрали трофеи и принялись хоронить. Два дня провозились.
Дальше Эрик двинул свой полк вдоль побережья к Херкли, но их догнал гонец от Бенно. Оказывается, осада столицы Византийского княжества была хорошо спланированной операцией, и царь своей расторопностью ей сильно помешал. Бенно оказался запертым с ротой в Атире, что к востоку от Константинополя, Арсланом III, располагавшим трёхтысячным корпусом разного рода кавалеристов.
Лобовая атака на кавалерийские порядки была абсолютно бесперспективна. Поэтому, остановившись в десяти километрах от позиций противника, вне прямой видимости, Эрик стал спешно возводить замаскированные позиции для стрелков и пушек, а к Бенно отправил разведчиков, дабы передать депешу о том, чтобы тот прорывался с боем и уходил по направлению к городу Медеи.
Ловушка удалась на славу. 23 марта 1218 года по лесной дороге, которую заняли на протяжении километрового фронта, пронеслось три с половины сотни сильно потрёпанных всадников из роты Бенно. Сам князь был ранен, но в седле держался. Их остановили и быстро ввели в курс дела. В задачу отряда князя входило замыкать ловушку и стараться не выпускать никого. Буквально спустя полчаса за ними проследовал лёгкий арьергардный отряд кавалерии в триста всадников. Их перестреляли за пару залпов. Ещё через час послышался тяжёлый топот, и на дорогу въехала кавалерия турок. Дав ей втянуться на две трети, царь отдал приказ, и… через несколько минут их не стало. Быстро и аккуратно. Как в красочном фильме о супергероях. Собрав трофеи и добив раненых, Эрик, усиленный большой ротой (почти батальоном) Бенно, выдвинулся к городу Атиру, где атаковал осадный лагерь. Там, как и предполагалось, было только конное ополчение без доспехов, вооружённое одними лишь копьями. В общем, сброд. Поручив жителям города похоронить людей на дороге и в лагере, царь решил возвращаться в Константинополь, так как появились проблемы с продовольствием. Да и разобраться с обстановкой нужно.
7 апреля пришла информация по линии разведки – для укрепления дружеских отношений между Никейской империей и Венгерским королевством Феодор I Ласкарис направляет свою дочь, тринадцатилетнюю Марию, в качестве невесты для наследника Андраша II, принца Белы. Эрик не мог упустить такой возможности "удружить" своим любимым соседям, а потому во главе оперативного отряда в виде трёх батальонов верхом на лошадях тайно двинулся на перехват процессии.
Девятого числа того же месяца обоз с принцессой был настигнут у города Апри. После короткого боя его охрана была легко перебита, а Мария вместе с приданым оказалась захвачена в качестве трофея. Этот шаг позволил начать переговоры с Феодором I Ласкарисом и к июлю подписать официальную грамоту о мире и дружбе между Боспорским царством и Никейской империей. При этом примечательно, что принцесса оставалась у Эрика в качестве долгосрочного заложника.
Самым интересным событием в процессе этого действа стало личное знакомство Эрика и Ватаца, который выступал официальным представителем империи на переговорах. К счастью, царь смог себя сдержать, ибо желание прибить грека было очень сильно, поэтому, чтобы нечаянно не сорваться, ему пришлось минимизировать общение. На какое-то время буйного соседа получилось успокоить, но время расслабляться не наступило – нужно было срочно выезжать в Варну, которую осадил Андраш II с семитысячным корпусом. Видимо, он очень расстроился из-за недавних событий.
– Бенно! Что с тобой? – Эрик удивленно смотрел на поцарапанную шею и отчётливые следы укуса на левом ухе сына.
– Отец, зачем нам эта мелкая дрянь? Уже и поухаживать за ней нельзя.
– О! Так ты к Марии решил поприставать?
– Да. – Бенно потупил взор. – Кто же знал, что она такая дикая?
– Как я понимаю, судя по твоему настроению и ранам, успеха ты не добился?
– Да, эта дрянь набросилась на меня с таким неистовством, будто хотела разорвать. Мне пришлось ретироваться. Тем более что она смогла врезать мне по промежности ногой. До сих пор всё болит. Ух! – Он потряс кулаком в сторону пустого коридора. – Отец, отдайте мне её! Я хочу отомстить за обиду.
– Какая же тут обида? Не понравился гречанке. Какая мелочь. Ты не переживай – раны только украшают мужчину. И не вздумай их стесняться. Хотя… Не забудь заглянуть к лекарю, пусть он тебе покусы и царапины промоет. Кто знает, чем больна эта девочка.
– А почему ты не хочешь её просто заточить в какой-нибудь монастырь или поселить в темнице?
– Она нужна нам для доброй связи с Ласкарисами. Мало того, не исключено, что её всё же придётся уступить кому-либо из мужчин моего рода и сделать его официальной женой.
– Это ужасно!
– Не переживай, я пока ещё не решил, кому этот чертёнок достанется в качестве испытания.
Для упрощения снабжения лагерь Андраша II располагался прямо на берегу моря, к югу от Варны. Поэтому Эрик спланировал операцию следующим образом. Весь военный флот, который был на базах Боспора, все 12 нависов с общим бортовым залпом в 60 орудий должны были ночью 25 апреля под прикрытием темноты подойти к берегу и обстрелять лагерь из пушек. На рассвете же, сразу после прекращения артподготовки, царь повёл на расстроенный лагерь свой полк, который высадил заранее в некотором удалении.
Получилось как по нотам. За два часа по неукреплённому лагерю было выпущено около двух с половиной тысяч ядер, из-за чего получилось множество раненых и убитых и огромное количество жутко испуганных людей. Поэтому, когда атакующие колонны вломились на территорию лагеря, там уже практически не было никакого сопротивления.
Итогом битвы стало три раненых бойца у царя, так как кто-то всё же пытался сражаться, и пленение самого венгерского короля и пяти сотен его наёмников из Швабии, которые сложили оружие лишь по приказу своего командира. Остальная часть семитысячного корпуса либо разбежалась, либо погибла, так как раненых добивали.
Проблема Венгрии на какое-то время решилась. Причём опять-таки через женщину – Андраш предложил выдать за Бенно свою дочь Елизавету, которая, правда, ранее была обещана наследнику ландграфа Тюрингии. Но это было ещё поправимо. Царь не стал сильно сопротивляться столь конструктивному желанию венгерского короля, а потому 9 ноября того же года обменял пленённых представителей его двора на его двенадцатилетнюю дочь, которая прибыла сразу с приданым. На том и успокоились. Тем более что Андраш был серьёзно устрашён военной мощью Боспора и более не желал испытывать на себе все прелести артподготовки.
Помимо дипломатических дел остаток девятнадцатого года прошёл под знаком малых военных предприятий, в результате которых получилось разбить множество мелких феодалов, что привело к появлению в начале 1220 года трёх новых вассальных Боспорскому царству княжеств – Валашского, Болгарского и Македонского. Первое, со столицей в Тарговисте, представляло собой ненадёжное автономное государство, со своими традициями и подчинением царству лишь в вопросах внешней политики. Второе, со столицей в Тырнове, являло пример полноценного вассалитета, так как вставший во главе княжества его старый знакомый барон Харальд фон Ланэк начал наводить в своём уделе порядки, аналогичные тем, к которым привык в Боспоре за много лет службы. Третье вассальное государство – Македонское княжество со столицей в Софии являло собой нечто среднее между Валахией и Болгарией, там сел править средний брат Деметры.
Земли по побережью Эгейского моря вплоть до королевства Фессалоники отошли Византийскому княжеству, которое ожидала нешуточная пертурбация, так как слишком уязвимым оно оказалось. Часть земель бывшего Болгарского царства не вошла ни в одно из княжеств, а потому чудесным образом оказалась в составе суверенного домена, то есть в личных наследных землях Боспора. Правда, стоит сказать, что кое-какие земли всё же были утеряны, в частности Белград и Нис оказались захвачены сербскими войсками. Но воевать с Сербией не было ни желания, ни возможности, ибо армия оказалась к тому времени сильно измотана. Поэтому Эрик в марте 1220 года подписал грамоту о вечном мире с сербским королем Стефаном II Неманичем и обменялся с ним постоянными дипломатическими представителями при дворе.
Глава 6
Всё под небесами
– Добрый вечер, тигрёнок, надеюсь, что сегодня ты не бросишься точить свои зубки об уши честных людей? – Эрик вошёл без стука в комнату Марии Ласкарины и расположился на мягкой кушетке, которую специально для удобства юной принцессы привезли из Боспора. – Нам с тобой предстоит длинный разговор. Располагайся поудобней.
– Что вы от меня хотите? – Девушка стояла вполоборота и испуганно сжимала в руке небольшой декоративный нож для бумаги. – Вы хотите взять меня силой? Не выйдет! Не подходите, а то я зарежусь!
Она дико вытаращила глаза и выставила этот миниатюрный клинок перед собой, сжимая его обеими руками.
– Не обрежься, дурёха. – Эрик весело расхохотался, и только тут Мария заметила кровь на своих пальцах, вскрикнула и отбросила в сторону своё могучее оружие. На пальце, впрочем, была лишь небольшая царапина, а потому царь невозмутимо продолжил: – Так и есть – великая амазонка! Уймись уже, пока я тебя не выпорол, дабы вела себя прилично.
– Урод! Как только тебя земля носит?!
– Как и всех остальных – по своей поверхности. Итак. Повестка дня состоит из одного вопроса: что мне с тобой делать?
– То есть как? Он же ясен. Просить у моего отца или отца жениха выкуп.
– Тут есть маленькая загвоздка. После ряда поражений, которые я нанёс армии твоего отца, тот согласился заключить со мной вечный мир, а в качестве залога своих добрых намерений оставил при мне тебя. То есть ты теперь мой пожизненный заложник. Спокойнее. Не подавись воздухом. Вон как раздулась от возмущения. Теперь касательно короля Венгрии. При Варне я его разбил и взял в плен. Откупом послужил отказ от претензий на тебя и свадьба его дочери Элизабет с моим сыном Бенно. Так что, дорогуша, твои надежды оказались миражом. Ты теперь полностью моя собственность. Мало того, если ты сбежишь и вернёшься к родителям, то они тебя сами упакуют и в виде подарка вернут. Ещё и извинятся за твоё непорядочное поведение.
– Я… ты… Ненавижу! – заорала Мария с полными слёз глазами и бросилась на германца с кулаками.
Тот ловко её поймал и, скрутив аккуратно руки за спиной, посадил к себе на колено.
– Хо-хо! Какая ты сразу стала ласковая!
– Урод! Только дай повод! Я тебе глотку зубами рвать буду!
– Зубки сломаешь, они у тебя еще молочные…
Эрик было заржал, но Мария извернулась и вцепилась ему зубами в плечо, прикрытое лишь тонким слоем шёлка. Было достаточно больно, но царя позабавило то, как она впилась, – он даже привстал ради проверки. Так и есть, девочка повисла с утробным урчанием у него на руке, вцепившись в свою добычу как бульдог. Боясь вывихнуть ей челюсть или повредить зубки, Эрик просто зажал ей пальцами ноздри. Не прошло и минуты, как она отцепилась, жадно хватая воздух.
– Ну что, мой малолетний зубастик, чешутся зубки? Что же ты тогда молчишь? Я бы распорядился косточку принести или кусочек дерева.
– Ненавижу! Варвар! Бандит! – Мария осела и разрыдалась.
– Ну, полно тебе. – Эрик отпустил ей заломленные руки и слегка прижал к себе. – Все мы когда-нибудь оказываемся вот так, лицом к лицу с обстоятельствами, которые выше наших сил. Поплачь, не стесняйся.
– Я не верю, чтобы тебя хоть когда-то вот так… – Девушка всхлипнула.
– Так я начинал с этого. Причём было мне тогда столько же лет, как и тебе.
– Ой, да ты обманешь и не покраснеешь… – протянула Мария, но плакать перестала, а в её голосе и взгляде почувствовалось любопытство.
Так и проболтали они несколько часов кряду, пока темнеть за окном не стало. Царь встал и шагнул к выходу, но Мария взяла его за руку.
– Что такое?
– Мы так заболтались, что совсем отвлеклись и не обсудили, что тебе со мной делать дальше.
– Верно. А сама что думаешь?
Вместо ответа Ласкарина покраснела и потупила взгляд.
– Я ещё не решил, кто именно станет твоим супругом.
– А ты сам?
– Мария, я тебе в отцы гожусь.
– Тебе уже неинтересны женщины? – Девушка ехидно улыбнулась.
– Вот ведь озорная особа. Ложись спать. Завтра обсудим твой режим и уход за телом. Раз ты станешь женой кому-либо из моего рода, то должна быть чиста и опрятна.
Эрик поспешно вышел, не желая затягивать прощание.
В апреле 1220-го, после завершения наиболее важных дел в Болгарии, требующих его личного участия, Эрик вернулся в свою столицу. Георг же остался при полке, который ударными темпами наводил порядок в новых владениях государства. В первую очередь, конечно, борясь с разгулявшимся за время гражданской войны бандитизмом. Вместе с царём в столицу прибыли две девушки – тринадцатилетняя Елизавета Венгерская и четырнадцатилетняя Мария Ласкарина. Им предстояло пройти большую и насыщенную учебную программу, в рамках которой они не только должны были плотно заняться языками (латинским и славянским), но и получить знания по математике, физике и астрономии. Эрику совершенно не хотелось вводить в свою семью необразованных дурочек. Да, им, конечно, давали какое-то образование при дворе, где они жили. Но теология – последняя дисциплина, познания в которой интересовали царя, ибо он считал её словоблудием, то есть абсолютно бесполезным делом для всех, кто не занимался идеологическими изысканиями по долгу службы. Поэтому Эрик придерживался того мнения, что девушки совершенно невежественны и нуждаются в капитальной учебно-воспитательной обработке.
Плюс ко всему им предстояло стать своими при дворе Боспора, то есть освоить культурную программу, ключевой частью которой был уход за собственным телом. Чистая одежда, хорошо вымытое и приятно, но не резко пахнущее тело, промытые волосы в аккуратных причёсках, скромные, со вкусом сделанные аксессуары… Заодно, дабы убить одним кирпичом двух зайцев, вместе с девушками он заставил проходить этот курс обучения ещё два десятка молодых дам, что "вели светский образ жизни" у него при дворе и относились к новой аристократии царства.
Но вернёмся к новым территориям, которые лежали практически в руинах. После подсчёта получилось, что царский домен прирос на 1,92 миллиона боспорских акров земли. Людей в этих землях жило около 150 тысяч человек, а их хозяйство находилось в совершенном запустении. Поля зарастали. Люди голодали. В общем, дел было непочатый край. Дабы привести в порядок владения, нужно было занять чем-то продуктивным всё население. Самым лёгким и очевидным делом стало сельское хозяйство.
Первым шагом эти земли разделили на два графства – Бессарабское со столицей в Варне и Поморское со столицей в Тернополе. Вторым шагом эмиссары Эрика изучили в кратчайшие сроки всю территорию и посчитали возможным для перевода под сельское хозяйство порядка 35 тысяч боспорских акров. Третьим шагом из числа охочих людей были организованы администрации 530 коллективных хозяйств (колхозов), между которыми были разделены выделенные угодья. Дальше пошли по достаточно простой схеме: выдача беспроцентного кредита на двадцать лет для закупки инвентаря и оплаты на первых порах зарплаты рабочим. Отмена на пять лет доходного сбора с этих компаний, дабы смогли подняться. Ну и семена – большая часть урожая с таманских полей пошла под засев весной 1221 года.