- Никогда у меня не было таких собеседников, - сказал он и, взяв его за плечи, потряс. - Молодец! Такие, как вы, мне нужны. Вот поэтому у меня на счет вас свои планы. Учиться будем, Россию поднимать. Садитесь к столу, - пригласил государь. - У меня все кругом как бабы, пытаются услужить, а толкового слова я от них и не слышу. У вас там все такие лихие парни?
- Разные, - сказала Ин, чувствуя государево расположение. - И как бабы есть и как мужики настоящие.
- Если надолго задержитесь, я вам таких невест здесь найду… В князья пожалую, руководить будете.
- Спасибо, государь, - ответил Ник. - Спасибо за доверие, но нам бы во флот…
- Здесь мне решать, - прервал его Петр. Его взгляд стал строгим и даже суровым. - Шведов и прочих мы и так разобьем, а государство строить намного сложнее. Машка, ну-ка принеси нам вина, - крикнул Петр кухарке.
Толстая баба вбежала в комнату и поставила на стол большой кувшин и четыре кружки.
- Я с удовольствием выпью с вами за наше взаимопонимание.
Кухарка по имени Машка взглянула на ребят, бормоча что-то под нос. Петр сам разлил вино по кружкам и сказал:
- Я рад, что встретил таких серьезных и замечательных парней. За вас, молодые люди! А государю перечить не полагается, - заметил он и взглянул на Ника.
- Мы ни в коем случае, - сказала Ин.
- То-то. Пейте. Скажу князю Зотову, чтобы думал, куда вас определить. Сейчас отправлю людей в Кронштадт и займусь вами. Вы здесь мне нужнее. Вы толковые.
Жан не сводил глаз с толстой кухарки.
Петр встал, встали и ребята.
- Спасибо, государь, за прием, за уделенное нам внимание, - поклонился Ник.
- Ну, ступайте. А одежу надобно сменить, - посоветовал Петр.
- Пока мы в ней походим, а дальше видно будет. Можно? - попросил Жан.
- Ступайте, ступайте, - махнул рукой Петр.
Они вышли на улицу и снова столкнулись с толстой кухаркой Машкой.
- Теть, а теть, ты что ж такая толстая? - не выдержал Жан. - На государевых харчах разъелась? Жрешь все, что не приколочено?
Кухарка фыркнула и пошла прочь.
- А тебе это надо? - спросила Ин.
- Мне нет. Просто интересно, - ответил Жан.
- Вот болтун. Обидел женщину.
- Пусть не смотрит на меня своими маленькими глазенками.
- Она не на тебя смотрела, а на твою одежду, - сказала Ин.
Подъехал князь Зотов, подвели коней. Все уселись в седла и тронулись в обратный путь.
- Князь, когда люди в Кронштадт уезжают на боевые действия? - спросил Ник.
- Дня через два. Государь сам провожать будет и благословит на победу.
- Молодец государь! Нам бы таких руководителей, - заметила Ин.
- Его все уважают, - сказал князь. - Таких царей никогда в России не было.
- Это точно. А город он построит, и дочку вашу не спешите замуж выдавать, - сказал Жан.
Зотов приподнял брови.
- Это кто там, милостивый государь, такое сказал, не Петр Алексеевич ли?
- Нет. Он ничего не говорил. Я сам видел, как к вам какой-то балбес свататься приезжал.
- Это не балбес, а сын уважаемого человека, графа Переверзева.
- Вот-вот, я о том же.
Ник толкнул Жана коленкой в бедро.
- Ты сегодня рот закроешь? - тихо прошептал он.
Жан посмотрел на Ин и увидел ее серьезное лицо, понял, что полез уже не в свои дела.
- А впрочем, как знаете. Если у них любовь, то дело ясное.
- Вы мою дочь знаете? - спросил князь.
- Видел издалека. Хорошая барышня.
- Вот и жених хорош.
Зотов поехал вперед, увлекая за собой остальных.
Вечером Ин добралась до Березового острова и постучала в дверь домика, где жил Павел. На ее удивление, дверь открыл какой-то мужик.
- Мне бы Павла, - сказала Ин.
- Ты его не ищи, молодой человек, он завтра уезжает во флот на службу. Его теперь здесь не скоро увидишь.
У Ин замерло сердце.
- А где он сейчас?
- Бог его знает. Все собираются у Петропавловской крепости. Видимо, и он там будет.
Ин опустилась на крылечко и заплакала.
- Он что, брат тебе? - спросил мужик, подсаживаясь рядом.
- Больше, чем брат, - сквозь слезы бормотала Ин. - Где я его могу найти?
- Иди на ту сторону реки, к крепости. Завтра он со всеми отъедет в Кронштадт.
Ин поблагодарила его и двинулась в обратный путь.
Поздно вечером Жан пробрался к дому Зотовых и тихо постучал в окно Елизаветы.
Долго никто не подходил, потом из-за занавески показалось печальное лицо.
Елизавета открыла окно, и Жан вскочил на подоконник.
- Что с тобой? - увидел он ее печальные глаза.
- Ты что выдумал? - набросилась на него Елизавета. - Ты сумасшедший! Куда ты собираешься ехать?
- Да немного повоюю и вернусь, - улыбнулся Жан.
Девушка просто втащила его в окно и, обнимая, вся в слезах, стала умолять оставить эту затею.
- Там же убивают по-настоящему. Я тебя не отпущу.
Она целовала его, шепча какие-то неразборчивые фразы.
- Лиза, успокойся, что с тобой? - попросил Жан. - Мы все втроем уезжаем. С нами ничего случиться не может, мы же из будущего, ты же это знаешь.
- Пуля не разбирает, откуда вы, - хлопнет, и все. У меня дядя недавно погиб на флоте. Сколько убитых привозят, если бы ты знал. Я тебя не отпущу. Сейчас всех позову и скажу, что тебя люблю, и пусть тебя держат здесь. Ты не представляешь, как ты влез мне в душу. Я же тебе первому отдалась, только потому, что влюбилась. В тебя нельзя не влюбиться. Ты меня просто околдовал, дурачок.
- Успокойся, - сказал Жан. - Садись и успокойся. Давай поговорим серьезно, и звать никого не надо. Ты понимаешь, рано или поздно я исчезну из твоей жизни, из этого времени. Я бы очень хотел, чтобы все то, что было между нами, осталось, как вечный сон. Самый сладкий за эту жизнь сон, что нам когда-нибудь снился. Мне с тобой тоже очень хорошо, и не хочу тебе врать, но меня ждут там, дома. Я бы с большим удовольствием тебя забрал, но это невыполнимо. Поэтому давай жить реальной жизнью.
- Но на флот, на войну…
- Не забывай, что нам все равно надо будет встретиться еще, и обязательно, чтобы повидаться с твоей тетушкой, а мне с тобой. Только она может нас отправить обратно. Поэтому я вернусь и встречусь. Я приду к тебе и подарю тебе сладостные мгновения.
- Я не хочу мгновения, я хочу постоянства.
- Хорошо, как скажешь, - согласился Жан.
- Я тетушке все скажу, чтобы она этого не делала! - заявила Елизавета.
- Ты не скажешь, если меня любишь. Но это будет все потом. А сейчас мы все приняли решение и уезжаем завтра в Кронштадт.
- Хорошо, - согласилась Елизавета, вытирая слезы. - Но сегодня ты останешься со мной? Я тебя так все это время ждала.
- Ты так хочешь?
- Очень хочу. Я хочу снова и снова чувствовать тебя. Я просто схожу без тебя с ума. Представляешь, когда ты исчезнешь навсегда, что со мной будет?
- Я все понимаю, - сказал Жан. - Для этого я и пришел. Я тебя тоже люблю. Ты же у меня первая.
Елизавета обняла Жана, награждая поцелуями.
- Милый мой, - шептала она, - как хорошо, что ты есть на этом свете.
Глава 12
Ранним утром вся пристань у крепости была заполнена людьми. В домике Петра шло совещание. Государь дольше всего выслушивал военачальника графа Николаева.
Граф, высокого роста, подтянутый, с военной выправкой и строгим решительным взглядом, склонился вместе с государем над картой, лежащей на столе, и рассказывал о предстоящих событиях.
Петр слушал внимательно, не перебивал, лишь задавал некоторые вопросы, на которые тут же получал исчерпывающие ответы.
- Хорошо, - сказал Петр и выпрямился. - Ты мне скажи, как укомплектованы гроты?
- По солдатам полностью и два командира на каждый. От восьми до двенадцати пушек и снарядов в полном объеме.
- Командиров почему по два? - спросил Петр.
- Это мера, проверенная прошлыми боями, - объяснил Николаев. - Если один погибает, второй берет командование на себя, а не как в прошлые разы, когда погибает командир и начинается паника.
- Согласен. Что с провизией и водой?
- Обеспечены на десять суток.
- Мало.
- Дай бог, продержались бы хоть это время. Дальше подвезем.
- Надо не допустить врага до береговой линии, - приказал Петр. - Стоять всем насмерть. Буду ждать от тебя сообщений, а сам буду в Кронштадте до твоего возвращения. Обо всех решениях сообщать мне немедля.
- Будет исполнено, - ответил граф.
Петр выглянул в окошко и увидел причаливающих три больших корабля.
Всегда, когда Петр видел свое детище - корабли, в построении которых часто принимал участие и сам, он радовался. Глаза его светились, и прибавлялось решимости. Он резко обернулся.
- Гагарин, - обратился он к князю, сидящему рядом с Меньшиковым. - Люди к отправке готовы?
- Да, государь.
- Сколько этой ходкой увезут?
- Триста три человека, - ответил князь.
- Почему так неровно - триста три?
- Так получилось, государь, появились добровольцы.
- Хорошо. Подготовка в Кронштадте не менее трех дней, и в море. Все должно быть предусмотрено. Наша задача - неожиданность. Сам прибуду в день отхода кораблей в море, чтобы проводить и благословить на победу. Всех добровольцев закрепить за солдатами и матросами и чтобы принимали активное участие в боевых действиях.
- Есть люди, готовые хоть сейчас идти в бой, - сказал князь Гагарин.
- Это опытные и бывалые вояки?
- Нет, государь. Как раз молодежь. Я таких порывов еще не видел. Они рвутся в бой, как бешеные, поднимают дух остальным.
- Молодцы! Ты, Меньшиков, набирал людей?
- Конечно, Петр Алексеевич. Это моя работа. Я таких собрал, что будут холку врагу чистить, пока она не рассыплется.
- Хорошо! Вот такие нам нужны солдаты, - одобрил Петр. - Ну что, в добрый путь! Занимайся посадкой.
Петр подошел к Меньшикову, взял его за плечо и взглянул ему в глаза. - Когда наконец-то кончится эта война? Как она мне уже надоела. Столько работы мирной на берегу, а тут эти паразиты так и прут… - Он взглянул на графа Николаева. - Кто мне об этом скажет? Не дают спокойно жить и город строить. Стереть сволочей со свету, всех потопить, и пусть вся Европа знает, что Россию на колени не поставить. Как говорится: или грудь в крестах или голова в кустах - так сражаться, а там уж за мной не станет, всех героев вознагражу. Ну, с Богом! - Петр махнул рукой, и все вышли из домика.
Государь сел за стол, уставился в карту и еще долго рассматривал нарисованные на ней кораблики - план военных действий.
Жан стоял в стороне от Ника и Ин, ждал Елизавету, которая должна была появиться с минуты на минуту, чтобы проводить его на боевое крещение. Он с тревогой смотрел по сторонам, заодно высматривал и ее отца. Наконец появилась Елизавета и сразу бросилась Жану на шею.
- Я тебя умоляю, - разревелась она. - Не уезжай, не бросай меня.
- Лиза, ну хватит. Чего ты на самом деле? Я вернусь, точно тебе говорю. Вернусь и сразу к тебе. Всего пару месяцев, а то и меньше.
- Но каких месяцев, - шептала Елизавета. - Для меня они будут самые долгие и страшные. Ты подвергаешь меня таким испытаниям, которых я могу не вынести. Запомни, Жан, самые прекрасные дни и мгновения в этой жизни у меня были только с тобой. Если что с тобой случится, мне никто не нужен - уйду в монастырь, чтобы не видеть этого белого света.
Жан обнял девушку, поцеловал в дрожащие губы.
- Дорогая, я обещаю к тебе вернуться, и мы с тобой еще многое успеем сделать. Я обещаю и клянусь.
- Какая я несчастная на этом свете! - снова полились из ее глаз слезы.
- Твой отец идет, - заметил Жан.
- Пусть идет, пусть видит, что я тебя люблю, - она еще сильнее вцепилась в его плечи своими маленькими ладошками.
Князь Зотов подошел, остановился, строго взглянул на Жана.
- Если она обещает, то будет ждать, - сурово сказал князь.
Жан улыбнулся, ожидая услышать упрек в свой адрес, но произошло иначе, и его сердце забилось уверенно. Он обнял Елизавету и, взяв ее за голову, взглянул ей в глаза.
- Я тебя люблю, - сказал он так, чтобы слышал князь. - Слышишь меня, я тебя люблю, а значит, я вернусь. - Он поцеловал ее и обратился к Зотову. - Спасибо, что у вас есть такое сокровище!
Зотов, хотя и суровый человек, но в этот момент был растроган. Он хлопнул Жана по плечу и сказал, прижимая к себе дочь:
- Да хранит тебя Бог! - и перекрестил молодого человека. - Ступай себе с Богом, идет посадка.
Жан догнал Ника и Ин, которые поднимались по трапу. Следом спешил Павел.
- А ты куда? Государь отпустил? - удивился Ник.
- Как и вас, с благословением, - ответил Павел.
- Брешешь? Самовольно свалил, - сказал растроганный вниманием князя Зотова Жан.
- Жан, где ты набрался таких слов? - удивилась Ин.
- Потом скажу, смотрите, чтобы Меньшиков не видел нас. Вон он на берегу ходит, высматривает кого-то.
- Это он тебя, Пашка, ищет, - сказал Жан. - Сбежал, теперь лес валить некому. Когда вернешься, остров опять деревьями зарастет, все сначала начинать надо будет. Но в первую очередь государь тебя за ослушание выпорет как следует, чтобы работу не оставлял.
- Болтаешь много, за борт вывалишься, - ответил Павел.
Через полчаса корабли стали отчаливать от берега.
Ник смотрел на провожающих, что столпились на берегу, и ему становилось грустно.
Жан пробрался к Нику поближе и встал рядом.
- Ходил когда-нибудь в море? - спросил Жан.
- Никогда.
- Я тоже. Наверное, будет интересно.
- Очень, особенно в бою с противником.
- Ты как на прогулку едешь, - заметил Ник. - Как ты будешь воевать, когда такая качка?
- Научат. А если нет, то жить захочешь, сам научишься, - ответил Жан.
- Не зря ли эта затея? - спросил Ник.
- Испугался? С нами ничего не случится. Нас же еще нет на свете. Зато за Россию постоим, будет о чем вспомнить.
- Все равно никто не поверит.
- Главное, чтобы мы верили друг другу. Представляешь, когда вернемся туда, к себе, за триста лет вперед, будем вспоминать, как воевали. Сейчас там у нас со шведами вроде порядок - мирно живем.
- В нашем времени - да, - согласился Ник. - Здесь другое дело. Я думаю, ты тогда не станешь им объяснять политику на триста лет назад?
- Пользуйся моментом, пока здесь. Хоть немного с ними повоюем. Когда еще придется! - Жан плюнул в пенящуюся воду под кормой. - Морды, может, придется им побить… У нас же там не получится.
- Смотри, чтобы тебя не набили, хрюшку, - предостерег Ник. - А Ин где?
- Да вон стоит со своим лесорубом, - Жан кивнул в сторону. - Тоже мне вояка! Ему только топором махать.
- Ты сам-то к пушке смотри спереди не подойди, полководец хренов. Будешь, как Мюнхгаузен, на ядре летать.
- За меня не беспокойся, буду проситься в заряжающие. Нас должны там по кораблям распределить.
- Да, но мы должны быть все вместе, понял?
- А этот дровосек?
- Он что, тебе мешает? Будем вчетвером.
Ин молча смотрела на волны и слушала, как кричат чайки. Павел стоял рядом и тоже молчал. Каждый думал о своем. Кто-то затянул песню. Она была печальная и отражалась на настроении других.
- Отставить выть! - приказал граф Николаев. - Что за настроение?
- Настроение хорошее, барин, - ответил кто-то. - А песня не помешает.
- Так надо веселую петь, а не такую грустную.
Кто-то запел частушки, да еще и с крепким матом.
- Вот это дело, - заметил граф. - А то приуныли тут, как на каторгу едете.
- Смотрю я на эти волны, - наконец сказал Павел, после долгого молчания, - и вся жизнь перед глазами проплывает. Помню еще, лет десять назад, бегал в деревне босиком по огороду, подавил у матери все огурцы. Ох, и лупила она меня… Мои же все из крепостных были, и я такой же. Потом власть поменялась… я вырос. На престол пришел Петр и затеял стройки. Вот я и подписался. Лучше быть на воле, чем прислуживать и унижаться какому-то барину. Я и выбрал свободу. У меня в деревне остались старые родители и братик с сестренкой. Подрастут, обязательно их к себе заберу. Нечего спину гнуть на какое-то рыло - лучше строить города и жить по-человечески. Государь рабочий люд в обиду не дает, а там полный произвол…
- Когда-то будет хорошая жизнь, - сказала Ин. - Как у нас. Каждый себе хозяин будет.
- Мы до этих дней не доживем, - вздохнул Павел. - А как хотелось бы хоть на мгновение попасть в ваши времена!
- Это жизнь, Паша. Никто в этом не виноват. Кто-то еще будет после нас, потом еще и еще… Так до бесконечности. Жаль только одно, что жизнь - короткая штука. Не успеваешь войти во вкус, как тебя уже нет.
Павел взглянул на Ин.
- Чудеса какие-то. Надо же так было встретиться - с интервалом в три века!
- Не грусти. Ваши времена по-своему интересны. Они исторические, про них у нас учат в школе. А о нас когда еще заговорят - неизвестно, и мы об этом тоже не узнаем. И вообще, что-то не нравится мне, Пашка, ты говоришь, как будто исповедуешься. К чему все это?
Павел пожал плечами.
- Грустно что-то на душе, - сказал он задумчиво, всматриваясь, как корабль рассекает воду и бегущие в стороны волны уходят далеко к берегам Невы. - Не знаю, что со мной, но грустно.
Он взглянул на Ин.
- Выбрось все из головы. Вернемся, наступят у вас хорошие времена. Будете жить спокойно.
- Нет, - ответил он. - Я без тебя не смогу так жить.
- Да ты посмотри вокруг, - сколько девушек хороших. И ты парень хоть куда - красавчик. Все в твоих руках, у государя на хорошем счету. Он уважает таких. Быть тебе, Паша, большим человеком в этой жизни, ты уж мне поверь.
Ник стоял между Жаном и Ин, молчал, тоже думал о своем. Ин толкнула его в бок:
- А ты что? Что за пацаны пошли, сконфузились сразу. Страшно?
- Очень, - ответил Жан. - Особенно мне.
- И чего ты боишься? - спросила Ин.
- Я? Не знаю. Боюсь, что всех шведов для меня не хватит. Лупить буду, как собак.
- Ты опять за свое, - Ин взяла его за руку.
- Я как всегда. Грустить будем потом, - сказал Жан.
- Вот бы мне такого парня, - улыбнулась Ин, поглядывая на Павла. - Жан не грустит, всегда веселый, всегда на все имеет ответ. Что это за девушка тебя провожала, Жан?
- Никто меня не провожал, тебе просто показалось.
- Да ладно. Мы все видели, как ты с ней целовался. Влюбился что ли? И чем же ты ее так очаровал? - допытывалась она.
- Тебе скажи, и ты захочешь, - Жан взглянул на Павла. - Ты не обращай на нее внимания. По нашим меркам, я малолетка, и с меня спроса нет.
- Видела я тебя, малолетку. Такой, как ты, любую соблазнит.
- Что, понравился? - Жан с хитрецой взглянул на Ин.
- Ничего, - сказала она и взяла Павла за руку.
- Вы это о чем? - спросил Павел.
- Да болтают они действительно ни о чем, - ответил Ник. - Душу отводят от дурных мыслей.
- Пашенька, все нормально, - прижалась к нему Ин. - Это мы так, просто о своем.