Страж-жердь уже не заботился о защите, рубил наобум, надеясь на непомерную длину рук. И тут же был наказан. Элий сделал стремительный бросок с ложным замахом и ударом сбоку. Вновь брызнула кровь. И опять страж не заметил раны. Элий рванул клинок на себя, и его меч ударил по клинку противника изнутри. Рукоять собственного меча вывернула кисть стража, а навершье вдавилось в запястье. Меч будто сам вырвался из пальцев. Пошатнувшись, страж схватился за раненый бок… Медленно наклонился за мечом, будто специально подставляя шею под удар. И Элий ударил. В следующее мгновение голова стража, подпрыгивая, катилась по каменным плитам. А "жердь", теперь уже вовсе нормального человеческого роста, постоял мгновение на коленях и повалился победителю в ноги. Черная густая лужа растеклась вокруг Элия. Коротышка подхватил отрубленную голову и пустился наутек. Элий рванулся было за ним, но тут же остановился. Во-первых, понял, что не догонит. А во-вторых, его могла поджидать ловушка. Иногда полезно быть калекой. Есть время подумать лишний раз.
- Вер! - вновь позвал он. - Юний Вер! Крик потерялся в галерее. Никто не хотел отвечать на призыв. Лишь эхо передразнивало на разные голоса. Элий повернулся к брату.
- Тиберий!
Тот не ответил - не мог ответить. Лишь губы конвульсивно дергались, силясь выдавить слово. Элий обнял пленника за плечи. Ощутил холод тела. Холод 1 смерти. И сам окоченел, кровь будто замерла в жилах. Элий был не в силах пошевелиться.
Отогретые живым теплом, губы пленника шевельнулись:
- Там… впереди… - Договорить не успел. Кто-то ударил Элия по ногам, и Цезарь упал. Т же двое схватили его за руки и развели их в стороны, будто желали распять, как раба. За левую кисть его держал коротышка. А за правую - безголовый страж. От нестерпимой боли все поплыло перед глазами.
- Ступай осторожно! - крикнул коротышка своему напарнику. - А то поскользнешься и упадешь.
Они поволокли Элия вперед, в неведомый полумрак, на несколько секунд пленник потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что они остановились под аркой. В воздухе, раскинув руки, висел нагой человек- Элий внизу сделался как будто его тенью. Почудилось даже, что от рук Элия, от плеч и головы протянулись к висящему тонкие нити. Кожу стало покалывать тысячами иголок, и боль в ногах прошла. Элию сделалось тепло и покойно. Висящий под потолком смотрел на него и улыбался. Это был Юний Вер. Но, о всемогущие боги, как он изменился. Кожа была белой, как мел. Вер исхудал так, что ребра выпирали наружу. А к боку кровавым наростом прилепилась огромная опухоль. Она свисала с тела, как безобразный мешок, как вампир, разбухший от выпитой крови.
- Говори желание! - крикнул коротышка Веру, а безголовый радостно затопал ногами.
- Крови… - донеслось сверху. - Живой крови…
- Это мигом! Это сейчас!
Безголовый заломил Элию правую руку так, что Цезарь не мог пошевелиться. А коротышка полоснул лезвием кинжала по сгибу левой, кровь хлынула, и страж поспешно подставил золотую чашу. Элий почувствовал боль и даже попытался шевельнуться. Тело вновь начинало его слушаться. Наполнив чашу, коротышка взобрался по уступам колонны, подпиравшей арку, и поднес напиток к губам Юния Вера.
- Амброзия… Амброзия… Амброзия… - бормотал страж.
В черный провал рта полилась темная влага: С каждым глотком опухоль на боку Вера увеличивалась, наливалась красным, будто кровь тут же переливалась внутрь нее. Элий смотрел на этот кроваво-красный мешок и не мог оторвать глаз. Опухоль все росла и росла. Коротышка повис на колонне на одной руке и раскачивался, как обезьяна.
А безголовый внезапно отпустил Элия и зашагал куда-то, пиная ногами все, что попадало ему под ноги. "Ищет голову", - догадался Элий.
Он оторвал от туники полосу ткани и туго обмотал руку, которая уже начала неметь. Его охватила странная апатия. Что должно было случиться, случилось, и теперь изменить ничего нельзя…
…Опухоль Вера свесилась до щиколоток. Она пульсировала все заметнее, как будто внутри нее жило живое существо и теперь отчаянно рвалось наружу. Когда красный мешок заходил ходуном, коротышка, спрыгнул на нижний уступ и вскинул руку с кинжалом. Элий закричал от ужаса и кинулся вперед. Слишком медленно. Не достал. Коротышка полоснул лезвием по пульсирующему мешку. Брызнули густые капли. Из распоротой кожи, визжа от боли, вывалился нагой и красный, как новорожденный младенец… сам Юний Вер. А прежнее его тело, белое, бескровное, осталось висеть под потолком, раскинув руки и глядя прямо перед собой мертвыми стеклянными глазами.
- Сигнум… - прохрипел Вер, корчась на полу, - Сигнум "Нереиды". Скорее! Скорее!
Элий повиновался. У него дрожали колени, но он двинулся по галерее, хватаясь за стены. Идти вперед становилось все труднее. Каждый шаг давался с трудом. Будто ледяные пальцы хватали его за щиколотки и пригвождали к полу. Он видел других - замурованных в стены, подвешенных на веревках. Они провожали его остекленевшими глазами, они молили, они взывали к нему: быстрее. Он шел… Только хватит ли у него сил…
Коротышка вылетел навстречу, сжимая меч двумя руками.
- Страж сторожит… Колодец повелевает - страж не пускает… - бормотал коротышка, гримасничая. - Никто не выходит из колодца, никто и никогда… Нереида… Сын Нереиды - стражу все едино… Бессмертные - пленные, смертные - мертвые… Ты - смертный, они - бессмертные… Страж убивает смертных, стражу нравится убивать смертных… стражу нравится убивать…
- Ты служишь Юнию Веру! - крикнул Элий.
- Колодцу… колодцу… служу колодцу… - бормотал страж, глядя на Элия крошечными, налитыми кровью глазками.
Они схватились, осыпая друг друга ударами. Элий почувствовал, что лезвие коснулось его дважды. Но не ощутил боли. И в ответ тоже дважды достал противника, дважды рассек податливую ненастоящую плоть. Элий попятился. Назад было двигаться легко - будто кто-то толкал его в грудь. От потери крови у Элия все плыло перед глазами. Левая рука плохо слушалась. Элий ударил коротышку, метя в шею, не достал, и тут же нанес мгновенный удар в живот. Страж завизжал и бросился прочь. Казавшееся непреодолимым давление исчезло. Элий сделал последние несколько шагов легко, будто изуродованные ноги обрели прежнюю силу.
И тогда он увидел то, что просил отыскать его Юний Вер. Сигнум когорты с золоченым изображением Руфина и Нереиды. Древко было воткнуто в камень, позолота сияла, будто нанесенная только вчера. Элий ухватился за древко. И тогда дрогнули стены. И Элий услышал шум воды. Глянул под ноги. Белая пена, шипя, заливала пол. Элий посмотрел вперед. Свет был близок. Элий сделал почти полный круг. Он вырвал древко из пасти камня и побежал. Ледяная вода кружилась и бурлила, поднимаясь все выше. Мимо кто-то пронесся. Элий подумал, что это новый страж. Потом понял, что ошибся. На бегущем был броненагрудник и красная военная туника. Элий закричал. Но бегущий не услышал крика. Еще один обогнал Цезаря, и еще. Элию казалось, что он узнает лица. Они же смотрели мимо него. А вода уже доходила Элию до колена. Жерло колодца уже близко. Но и вода прибывала все быстрее. Элий споткнулся, его проволокло по камням, ударило о стену. Как он устал… Хотелось лечь не двигаться… "Неужели не смогу?" - мелькнула мысль.
Он подумал о Летти, о постели, в которой она сейчас спит под жаркими перинами. О тепле… Он заставил себя подняться. Вода доходила уже до пояса. Идти в потоке было почти невозможно. Вода ревела, устремляясь к жерлу колодца. Элий оттолкнулся от дна и поплыл. Вернее, позволил воде нести себя. И очутился в колодце. Смутный свет блеснул над головой. На мгновение он увидел небо. Безумно далеко. И тут же поток вновь потащил его под своды галереи. Элий принялся яростно грести, стараясь удержаться в шахте колодца. Ухватился за арку, но пальцы левой онемевшей руки соскользнули с камня. Мгновение - и он вновь оказался под сводами. Здесь было еще достаточно воздуха. Если Элий успеет сделать второй полный круг, прежде чем галерею затопит, он спасется. Тогда он сможет удержаться в колодце и подняться вместе с водой. Он проплыл с сотню метров, когда свело правую ногу. Элий закричал от боли, завертелся в воде волчком. Нужна была игла, но иглы не было. Тогда он ударил острием сигнума по икре. И почувствовал, что судорога отпускает.
Элий вновь поплыл. Вода неумолимо повышалась. Элий не успевал совершить круг прежде, чем галерею затопит. Он переложил сигнум в левую руку и принялся отчаянно грести правой. Воздуха почти не осталось. Выныривая из воды, Элий то и дело ударялся головой о каменный потолок. В следующую минуту просвет еще сузился. Теперь, чтобы глотнуть воздуха, Элий должен был переворачиваться на спину, держа над водой лишь рот и кончик носа. И все равно он то и дело обдирал кожу лба о камень. Элий уже видел свет впереди. И тут вода полностью затопила галерею. Жерло колодца было рядом. Рядом! Элий рванулся вперед. Его ударило о стену. Но свет наверху не исчез. Элий был уже в колодце. Вода сама несла его наверх. Элий зажал свободной рукой нос и рот, пытаясь заставить себя не дышать. Так он выиграл несколько секунд. Свет сделался ярче. Еще секунду, еще… Он медленно выдохнул воздух. Стая пузырьков устремилась наверх, зовя за собой. Он уже видел солнечные лучи, пронизывающие воду. Легкие разрывались, прося воздуха. Пальцы сами собой разжалась, он вздохнул, и в легкие хлынула вода. И тут же его потянуло вниз… Солнечный свет вдруг сделался недостижимо далеко. Элий был еще жив. Он видел, как медленно проплывают перед глазами камни, как устремляются наверх веселыми стайками пузырьки воздуха. Шум воды уже не в ушах - внутри черепа. Ближайшую сотню лет на берегах Стикса Элий будет слышать только его…
Когда снизу раздался-гул, Ганс и привратник склонились над колодцем.
- Вода? - спросил привратник.
- Вода, - утвердительно кивнул Ганс.
- Он же утонет, - сказал привратник.
- Утонет, - подтвердил Ганс.
Уже была видна бурлящая поверхность, белая пена вскипала, как отличное Гансово пиво в кружке. Привратник с воплем отпрянул от колодца. А Ганс не двигался и неотрывно смотрел на приближавшуюся воду. Пена вскипела, грозясь выплеснуться… и не выплеснулась. Зеленоватая вода, бешено бурля, забилась о стенки колодца. Он опять был полон. Ганс уже открыл рот, чтобы помянуть безумного римлянина, как вода забурлила вновь, и на поверхность вынырнули две головы. Ганс попытался поймать ближнего человека за ворот одежды, но пальцы скользнули по голой коже: человек был наг. Нагой пловец ухватился одной рукой за край колодца, подтянулся и поднял за собой второго. Тот, второй, был бледен до синевы и совершенно неподвижен, а вода вокруг него из зеленой сделалась розоватой. Ганс и привратник кинулись на помощь. Мокрый шлепок безжизненного тела о камни, будто огромная рыбина плюхнулась на лоток торговки. Пальцы утопленника сжимали сигнум когорты. Ганс с трудом узнал в израненном человеке своего постояльца. А нагой купальщик выпрыгнул из колодца и бросился к утопленнику, положил тело грудью себе на колено и треснул ладонью промеж лопаток. Утопленник закашлялся, изо рта хлынула вода.
- Жив… - изумленно выдохнул Ганс. Только теперь он рассмотрел странного пришельца: кожа красная, будто ошпаренная кипятком, тело худое, жилистое, без единой капли жира, глаза прозрачнее воды. На макушке - хохолок светлых волос, как у новорожденного. И ни намека на щетину. Щеки по-младенчески гладкие. И откуда только он взялся? Неужто сидел на дне? Почему-то такое объяснение не казалось безумным.
- Мне одежду, а для него повозку, - сказал неизвестный, кивая на своего друга, которого рвало водой. Ганс не посмел ослушаться. И побежал в деревню.
- Они здесь? - прохрипел Элий.
- Здесь, - отозвался Юний Вер.
Элий повел глазами. Он их видел, но смутно. Они - стояли вокруг него - молодые, как двадцать лет назад, в броненагрудниках, в красных военных туниках. Вся когорта "Нереида". Кроме двух. Недоставало трибуна Клодия Икела и легионера Курция.
- Тиберий, - позвал Элий, и его брат выступил вперед. - Ты жив?
- Нет.
- Почему же тогда я тебя вижу сейчас, при свете дня?
- Ты наглотался воды из колодца. Скоро ты утратишь способность нас видеть и говорить с нами.
Элий дотронулся до руки Тиберия. Его пальцы прошли сквозь ладонь легионера.
- Так ты умер…
- Нет, я метаморформировал.
- Зачем ты сделал это? Зачем? Я так гордился тобой. Прежде. А теперь…
- Не мог иначе. Никто бы не смог. Спроси Вера, он расскажет.
- Но я никогда тебя не пойму, - в отчаянии прошептал Элий и затрясся - то ли от холода, то ли от рыданий. - Сразу после войны я просил императора тебя обожествить. Руфин ответил кратко: "Невозможно". Тогда я сказал…
- Не надо, - перебил Тиберий.
- Тогда я сказал, - повторил Элий, - "в своем сердце я его уже обожествил".
- Прости, - сказал Тиберий и отступил. Привратник изумленно следил, как бывший утопленник что-то бормочет, разговаривая сам с собою, и протягивает руку в пустоту. Больше всего привратнику хотелось дать деру, но ноги его буквально приросли к камню.
Внезапно вода в колодце вновь закипела, и на поверхность вынырнуло еще одно тело. Юний Вер вытащил его на плиты двора. На этот раз он не пробовал откачать утопленника: от долгого пребывания в воде тело раздулось и пошло синими и красными пятнами. Кожа на кончиках пальцев разложилась и прорвалась, и теперь наружу торчало бесцветное мясо - будто утопленник надел дырявые перчатки. Странно только, что почерневшее лицо с оскаленным ртом казалось по-прежнему красивым. Колодец вернул тело Магны.
А по двору уже цокали лошадиные копыта - Ганс пригнал повозку. Лошадь храпела и рвала поводья. Спасенные погрузились, и Ганс пустил лошадь вскачь. За повозкой, едва не задевая кроны деревьев, мчались по воздуху прежние обитатели колодца. Поначалу Элий видел их отчетливо. Но потом силуэты начали таять, и когда повозка остановилась у дверей гостиницы и Летти кинулась навстречу, Элий уже не мог различить ни своего брата, ни его друзей. Но лошадь продолжала храпеть и рваться. Ганс поднял Элия на руки и понес в дом, как ребенка. И тут лошадь, вырвавшись из рук держащего ее старика, встала на дыбы, а затем понеслась, не разбирая дороги. Навстречу вывернуло авто. Машина ехала не быстро, но чтобы не столкнуться с лошадью, сильно вильнула в сторону. Переходивший неспешно дорогу кот испуганно заметался, потеряв ориентиры, и бросился прямо под колеса машины. Вер услышал вопль и обернулся. Вопль леденил кровь куда сильнее, чем вода колодца. В нем были боль и ужас. И мольба о помощи. Бесполезная мольба.
Машина уже проехала по беспомощному тельцу, оно выгнулось, дернуло лапами и опало.
А вопль продолжал звучать в ушах Вера.
Вер посмотрел на других.
- Котяру задавили, - хмыкнул старик.
И Вер понял, что предсмертный вопль крошечного существа слышал только он.
Глава 24
Игры Юния Вера
"Завтра должны состояться выборы в шестой трибе".
"Акта диурна". Канун Ид декабря (12 декабря)
Элий вошел в триклиний и зажмурился. Не то чтобы он смутился, просто блеск обнаженных женских тел - розовых, смуглых и шоколадных - на мгновение его ослепил. Потом он раскрыл глаза и уставился с некоторым изумлением на странную компанию, расположившуюся в триклинии Юния Вера. Столовая была не велика, как не велик и дом, снятый Вером по возвращении в Рим. Вряд ли здесь могло в обычные дни расположиться более девяти пирующих. А сейчас… Элий пересчитал обнаженных женщин. Их было восемь. А ему показалось, что красавиц не меньше двух десятков.
Обстановка столовой была скромна: выкрашенные киноварью стены с узкой полосой растительного орнамента, черно-белая мозаика на полу, деревянные ложа с шерстяной обивкой, простенький стол с инкрустацией костью - так может выглядеть триклиний какого-нибудь заштатного чиновника из префектуры по делам образования. Но вряд ли чиновник из префектуры по делам образования может пригласить к себе подобных куколок.
- Они тебе нравятся? - спросил Юний Вер. Сам он возлежал за столом в венке из свежих роз абсолютно голый. Одна из девушек - полнотелая золотоволосая красотка - перебирала его пшеничные волосы и время от времени целовала хозяина в губы. После освобождения из плена волосы Вера быстро отросли и стали немного виться, а на верхней губе начал пробиваться пушок. Младенец быстро взрослел. Но мало походил на прежнего Вера. Все было другим - и голос, и улыбка, и взгляд. Даже глаза сделались гораздо светлее.
- Они прекрасны, как богиня, которой служат, - улыбнулся Элий.
- Так присоединяйся к нам, - предложил Вер. Элий присел на ложе напротив.
- Мне как женатому человеку подобные забавы не приличны. Уж не хочешь ли ты, чтобы неверному мужу отрезали нос?
- Друг мой, этот закон больше тысячи лет не применяется.
- Но кое-кто из сенаторов хочет его вновь ввести. Мне не с руки быть первой жертвой.
Смуглая красотка наполнила бокал Элия до краев.
- Ладно, - милостиво разрешил Вер, - будь добродетелен. Надеюсь, твоя молодая женушка удовлетворит твои фантазии, и ты не станешь мне завидовать.
- Я не завидую, - заверил Элий, осушил бокал и, наклонившись к самому уху Юния Вера, спросил: - Зачем их так много?
- Они устают, так что приходится менять.
- Ты серьезно? - Элий недоверчиво приподнял брови.
- Ну да. Я три дня не сплю. И делаю перерывы, только чтобы поесть.
Элий решил, что друг привирает, но не сделал попытки его уличить.
- У тебя было ко мне какое-то дело? - поинтересовался Вер, лаская грудь белотелой красавице и не забывая при этом о смуглянке.
- Именно…
Особенно хороша была брюнетка маленького роста. Она чем-то напоминала Марцию. То и дело Элий вновь и вновь останавливал взгляд на ее бедрах.
- Так какое же дело? - напомнил Вер.
Элий отвернулся и стал глядеть в пол.
- Я скоро уезжаю в Месопотамию. На месяц. Может, больше. Он замолчал.
- Это так необходимо? Ты говорил, что зимой ожидается выступление варваров…
- Говорил. И ошибся. Я должен посетить Месопотамию в связи с некоторой неспокойностью на границах. Руфин настаивает, чтобы я взял с собой три центурии преторианцев для охраны. Видишь, как он меня бережет, - криво улыбнулся Элий.
- Не езди, - сказал Вер.
- Я не могу отказаться. По данным "Целия" опасности нет. Мой визит уже согласован. В Месопотамии прячется Трион. Трион… - Имя физика Элий произносил как заклинание.
- Руфин посылает тебя специального знает больше, нежели ты. - Юний Вер положил Элию руку на плечо.
- А я знаю больше, нежели он. У меня к тебе просьба: пригляди за Летицией. Она еще ребенок… совсем ребенок… и она… - Элий запнулся.
- И она беременна, - подсказал Юний Вер. - Друг мой, об этом болтает весь Рим. Не волнуйся, я буду ее охранять. Когда ты уезжаешь?
- В январе. После вступления в должность консулов.
- Времени хватит, чтобы закончить с этими красавицами. Не волнуйся, у Летти будет самая надежная охрана в мире.
- Ты имеешь в виду их? - Элий невольно оглянулся. Не увидел никого. Но он чувствовал - они здесь. - Юний, кто ты теперь? Бог?
- Я и сам не знаю.