* * *
Ночь была неспокойная. Они спали с Аленой вдвоем, та прижималась во сне и тихонько, по-детски, всхлипывала и что-то бормотала. Сергей с неловкостью чувствовал, что свой заговор она с него сняла…
Спалось плохо.
- Просцай. Может, есцо встретимся…
- Прощай.
Они держались за руки. Алена привстала на цыпочки и неловко поцеловала Сергея в губы.
- Сцастья тябе.
- И тебе…
Девчонка развернулась и медленно пошла по улице. Обычная деревенская девчонка, на колдунью нисколько не похожая. Уносящая в своей маленькой котомке тайную книгу, знания в которой нельзя давать не в те руки.
В принципе, Сергей был согласен с Аленой. И в том, что книгу нужно прятать и в том, что прятать должна она. Сейчас есть только один охотник за тайными знаниями - товарищ Вацетис. Алену от уже "отработал" и теперь переключился на Сергея. Поэтому, когда к нему придут, лучше будет, если книга окажется далеко-далеко.
Вацетис… Значит, не колдун, не волшебник, не черный маг… На самом деле, кто видел мага с мандатом? Вацетис - представитель некоей большевистской организации, активно разрабатывающей секреты магии, приемы деревенских колдунов, оккультные тайны… Как там назывался институт в случайно прочитанной книжке? НИИЧАВО? Вот, наверное, что-то вроде… Кстати! Сокращение из мандата! ИИФ! Уж не Исследовательский Институт ли? Правда, опять все портит загадочная "Ф". Что она означает? Институт Икспериментальной Физики?
Да, Сергей здорово ошибся, считая, что большевикам неинтересны магия и колдовство, и он сможет спокойно заниматься поисками артефакта. Наивный. Большевикам интересно всё. Они как-то умудрились устроить так, что вся страна интересуется наукой и изобретениями. Ну может и не совсем вся, но многие, очень многие. Институты теоретических наук открывались в 23-ем, в 20-ом! В 18-ом! Здешние большевики открывали школы, институты, техникумы. Они пришли не управлять тупой массой оболваненных подданных, они хотели, действительно хотели сделать весь народ грамотным и образованным. Большевики интересуются космосом, радио - которое здесь вроде компьютеров в 21 веке - химией, физикой. Да что там, Слава упоминал об исследованиях атома! Атома! Так большевики, того гляди, создадут первую в мире атомную электростанцию. Или атомную бомбу. Все же кончеными пацифистами они не были. Даже шла речь о создании "лучей смерти", что-то вроде лазерных, режущих все и вся. Виктор Алексеевич еще, когда услышал об этих лучах, хмыкнул так, как будто лично участвовал в разработках. И сейчас Сергею вовсе не казалось, что у большевиков ничего не получится. У большевиков нашего мира - не получилось. ЭТИ - сделают. Настолько все были заражены уверенностью в силах и возможностях человека.
Большевики бросили вызов казавшейся несокрушимой власти Российской Империи и победили. Понятно, что теперь они уверены, что могут победить всё. Вызов природе, вызов вселенной, да что там, самому Богу - кажется, Зоя говорила о том, что где-то собирались поставить памятник Иуде. Неужели же такие люди не захотели бы поставить себе на службу силы волшебства и магии?
* * *
- Привет, Слава! Здравствуйте, Катя!
Брат с сестрой жили в общежитии, или, скорее в коммуналке, вдвоем в одной комнате, перегороженной раскладной ширмой с выцветшими японками.
Сергей решил, что в воскресенье искать Славу на работе бессмысленно и решил нагрянуть незваным гостем к нему домой: обсудить конструкцию изобретаемой ручки и все такое. Честно говоря, наткнуться здесь на Катю он не рассчитывал.
Девушка-комсомолка его немного пугала. Сергей не мог понять, почему она так радостно приняла его в первые дни знакомства и так неласково встречает теперь. Что не так-то? Неужели все дело всего лишь в том, что он открывает мастерскую и значит, для правоверной комсомолки, перешел "на темную сторону"? На сторону капиталистов?
Но ведь он - по-прежнему он. Или здесь не признают компромиссов? И друг - это друг, а враг - это враг, и никаких "понять, простить"?
Как все сложно…
Катя немного натянуто улыбнулась Сергею и скрылась за ширмой.
- Хочешь покушать? - спросил Слава, держа в руках огромную сковородку с горячей жареной картошкой.
Сергей вдохнул ароматный парок и неожиданно упал в обморок.
* * *
- Ну как так можно?! Как?!! - Катя не находила себе места от возмущения, - Сколько нужно было не есть, чтобы упасть в голодный обморок?!! Сумасшедший!!!
Сергей не назвал бы обморок именно голодным. Просто… Перенервничал на этой неделе, не выспался. Он же ел. Буквально… Сергей задумался. А, правда, когда он ел последний раз? В памяти сведения отсутствовали. Вернее, были воспоминания о чем-то наскоро проглоченном, но это было… Три дня назад?!
- Я болен, - прошептал Сергей, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком уж умирающе. Получилось. Почти.
- Я сама вижу, что болен!!! Только больной может настолько увлечься своей дурацкой мастерской!
- Нет. Я на самом деле болен. Я с рождения не чувствую вкуса пищи и у меня нет чувства голода.
- Правда? - судя по голосу, Катя окончательно записала Сергея в смертельно больные.
- Правда не чувствуешь? - в комнату вошел Слава с большой алюминиевой кружкой, прихваченной полотенцем, - Я тут немного бульона подогрел. Выпей.
Над Сергеем склонились две рыжие головы. Он, чувствуя себя крайне неловко, отхлебнул из кружки…
- Слава, - обожженный язык засаднило, - я вкуса не чувствую, но это не значит, что могу выпить кипяток!
Слава схватил кружку за бок, обжегся, кружка упала на пол, бульон выплеснулся широким фонтаном.
- Перекусил…
* * *
Через полчаса брат с сестрой все же напоили Сергея бульоном и теперь размышляли, что с ним делать. Не обращая никакого внимания на робкие возражения бывшего больного.
- Слава, я вообще-то хотел обсудить с тобой конструкцию ручки…
- Вот! Отлично! Катя, мы берем Сергея с собой!
- Нет! Ты же помнишь…
- Помню, помню. Катя, что в этом такого? Ведь тебя увижу я, увидит кто-нибудь другой…
- Но не он!
- Никаких возражений! Сергей идет с нами.
- Иду куда?
Сергей сидел на кровати и водил головой от одного спорщика к другому.
- Мы с Катей сегодня собирались идти купаться на реку. Вернее, купаться собиралась Катя, а я - скучать на берегу…
- Тогда я не пойду! - развернулась девушка.
- Катя, не будь ханжой. Ты достаточно красива и можешь показать себя…
У Сергея появилось подозрение, что Катя собиралась купаться голышом и теперь стесняется. Правда, почему тогда брат не видит ничего плохого в том, что его обнаженную сестру увидит посторонний.
- Катя, обещаю не смотреть в вашу сторону, - попытался примирить их Сергей.
- Можешь не смотреть! - она, похоже, обиделась. Вот и пойми их, девушек…
- Отлично, - Сергей решил немного разрядить обстановку, - Пиво берем?
- Нет!
Разрядка не получилась.
- Катя не пьет… пива. И водки не пьет, - Слава подумал, - И вино.
- Лимонад?
- Я - не маленькая девочка!
- А мне, - встрял Слава, - нравится лимонад.
- И мне, - добавил Сергей.
Катя фыркнула.
* * *
- Значит, вкуса ты не чувствуешь? - Катя по дороге на реку выпытывала у Сергея особенности его "болезни".
- Нет.
- Сейчас проверим, - Катя протянула руку через соседнюю изгородь, белое платье туго обтянуло… спину, - Ешь.
- Катя! - возмутился Слава. На узкой ладони лежала горсть крыжовника. Зеленого, как изумруд.
- Ешь.
Сергей спокойно закинул ягоды в рот и разжевал. Проглотил. Катя пристально смотрела ему в лицо. Он посмотрел на нее и подмигнул.
- А как же тебе тогда может нравиться лимонад? - Катя кивнула на корзину, в которой Слава нес булки и несколько бутылок лимонада с неизвестным Сергею названием "Лагидзе".
- А он мне не нравится, - прищурился Вышинский, - Я приврал, чтобы ты согласилась.
Катя сверкнула глазами и отвернулась. Сергей со Славой взялись обсуждать будущую ручку.
- Из чего корпус будем делать?
- Из пластмассы, - ляпнул Сергей и прикусил язык. Какие еще пластмассы в двадцать пятом?
- Из какой именно? - невозмутимо уточнил Слава.
Что, ЗДЕСЬ они уже есть??
- А какие бывают? - осторожно поинтересовался Сергей.
- Ну, самые распространенные: эбонит, галалит, тот, что из молока делают…
Пластмассу - из молока?! Чего только на свете не бывает…
- …целлулоид, бакелит, карболит. Ты слышал о карболите?
- Да нет, - чего не слышал, того не слышал. Если быть совсем уж честным, из всего перечисленного Сергей слышал только "эбонит" и "целлулоид". И то - в анекдоте.
- Его придумал русский инженер, в 1912 году…
Сергей уже понял, что Слава - просто кладезь различных знаний, касающихся техники и науки. Еще бы он не начинал рассказ об этом в самых неожиданных местах… Хотя слушать было интересно.
- Под Москвой есть даже завод, который так и называется "Карболит". Его рабочие пять лет назад подарили Владимиру Ильичу чернильный набор, сделанный из этой пластической массы. В честь начала ГОЭЛРО…
- Что это такое? - название Сергей смутно вспомнил, но с чем оно связано…
- Как что? А, ну да… ГОЭЛРО - государственный план электрификации России, принятый в 1920 году. По нему в течение десяти лет в СССР будет построено 30 электростанций, что позволит развить промышленность, построить множество заводов, провести электрический свет в каждую деревню…
- Да, - не смогла удержаться Катя, - без электричества нет коммунизма. Владимир Ильич Ленин так и сказал: "Коммунизм - это советская власть плюс электрификация всей страны".
- А как этот план выполняется? - планы планами… Сергей хорошо помнил, КАК в наше время выполняются различные госпроекты.
- Считай, - начал загибать пальцы Слава, - уже запущена электростанция в Кашире. Между прочим, - поднял он палец, - вторая по мощности в Европе. Уже почти построены и скоро будут запущены в Нижнем Новгороде и Шатуре, строится плотина на Днепровских порогах… Так что выполним!
- А ты, Сергей, не веришь? - Катя все еще немного дулась, - Ты - вроде Герберта Уэллса…
- В смысле - Уэллса?! Того, что написал "Человека-невидимку"? А он тут при чем?
- Так он пять лет назад приезжал в Россию и встречался с товарищем Лениным. Владимир Ильич рассказал ему он наших планах, а тот обозвал его мечтателем и сказал, что в дикой стране никогда ничего не получится. А у нас получится! Получится!
"Да, - подумал про себя Сергей, - хотя чему удивляться? Если уж большевики начали институты открывать во время войны, то почему бы им не запланировать огромный план развития всей страны сразу после войны? Кто-то еще говорил, что Сталин принял Россию с сохой… Что-то вторая по мощности электростанция не очень-то похожа на соху… А ведь в нашем мире было то же ГОЭЛРО. Даже лампочки называли "лампочка Ильича"…"
* * *
На берегу - троица ушла довольно далеко за город, людей поблизости не было - на небольшой зеленой лужайке Сергей и Слава расстелили покрывало, опустили в воду бутылки с лимонадом, чтобы не нагрелся.
- Катя, ты, если хочешь, купайся, а мы тут с Сергеем о нашей ручке поговорим.
Девушка сердито ожгла их глазами, но Слава уже уселся, скрестив ноги и раскрыл блокнот с коричневой клеенчатой обложкой:
- Значит, материал - эбонит?
- Если не окажется слишком сложно или дорого, - осторожно уточнил Сергей, - Может, проще будет вытачивать из дерева.
- Изобретатели, - пробурчала Катя, выдохнула, как будто собиралась окунуться в ледяную воду и одним движением скинула платье.
Сергей попытался было честно отвернуться, но замер, пораженный.
На Кате был купальник-бикини. Красный. С завязочками.
Так вот почему она так сопротивлялась тому, что Сергей пойдет с ними… Судя по всему, в частности по тому, что кожа Кати была белой, за исключением рук чуть выше локтя - отец называл такой загар почему-то "офицерским" - раньше Катя если и купалась, то в здешних полностью закрытых купальниках с рукавами.
Тут Сергей осознал, что пристально разглядывает девушку, чья кожа по цвету уже сливается с купальником. Отвернулся. За спиной зашлепали босые ноги, плеснулась вода.
- Это он нового купальника стесняется, - поднял голову от блокнота Слава, - Все комсомолки себе уже "библиотечный" сшили, ей тоже захотелось попробовать.
- Почему библиотечный? - хотя Сергей уже понял, кто был первоисточником распространения бикини среди песковских комсомолок.
- Так его Зоя придумала, местная библиотекарша. Та еще… штучка. Так, давай вернемся к ручке…
* * *
Катя купалась долго, видимо, привыкая к мысли, что ее видели почти голой. За это время два изобретателя успели обсудить конструкцию ручки и набросать основные пункты ее создания.
На Сергее было изготовление шариков, а также работа с Виктором Алексеевичем над пастой. Слава тоже не сидел без дела: он успел договориться с часовщиком о том, что тот выточит пишущие узлы и вставит в них шарики, когда те появятся.
- Вот только, - поделился Сергей, - боюсь, что шарики будут немного гулять размерами. А как выбрать только самые подходящие я пока не придумал. Не измерять же каждый линейкой под лупой…
Слава посмотрел на сотоварища, как на идиота:
- Зачем измерять? Закажи грохот, ну, в смысле, двойное решето с точными отверстиями: в верхнем будут отсеиваться те шарики, что больше нужного размера, в нижнем - те, что меньше. Вот и все.
Будь поблизости зеркало, Сергей сам посмотрел бы на себя, как на идиота. Почему сам не сообразил? Из-зобретатель…
В конечном итоге, будущая ручка приобрела следующие черты: корпус - над ним пообещал поработать Слава - то ли эбонитовый, то ли деревянный, пока не определились, что будет лучше и дешевле, внутри корпуса - сквозное продольное отверстие, в которое вставляется стержень. На конце корпуса - медный конусовидный наконечник, чтобы узел не разрушал корпус. Стержень решили сделать из медной трубки. На одном конце - латунный пишущий узел, крепящийся на резьбе, внутри - паста. На противоположном торце - поршень с пружиной, который проталкивает пасту к шарику. Стержень вставляется в корпус и все закрывается медной пробкой с зажимом для крепления ручки к карману.
- Должно работать, - подытожил Слава.
Когда Катя этакой комсомольской русалкой вышла из воды, Сергей и Слава спорили над тем, нужно ли придумывать ручке название, в смысле марку, или можно и так. Слава склонялся к пафосным названиям типа "Ленин", "Рыков" или чего-то в этом роде. Сергея от таких названий затряхивало и он предлагал нечто более удобоваримое, взятое, скажем, из английского языка. Против таких названий был уже Слава.
- О, Катя наплавалась. Пойду и я окунусь.
Слава скинул рубаху и штаны и побежал в реку. В широких черных трусах до колена. Катя натянула платье на мокрый купальник и присела рядом с Сергеем:
- Ты видел?
- Зоя Морозова предложила?
- Такой разврат могла придумать только она? Как тебе?
Что тут скажешь? Эротично? Откровенно? Смело? Сергей чувствовал, что ни один из этих вариантов Кате не понравится.
- Очень… по-новому.
- По-новому? - девушка взглянула на себя, как будто не видела раньше, - По-новому… А ведь ты прав: раньше, в царские времена девушку, осмелившуюся показаться в таком виде на пляже заклевали бы. Распутство, разврат!
Катя оживилась. Наверное, она боялась услышать осуждение или, что с ее точки зрения было бы еще хуже, некий сомнительный комплимент.
- Девушки при коммунизме не должны стыдиться показать свое тело. Если оно, конечно, красивое, спортивное… Навряд ли будет правильным демонстрировать дряблое тело и жирные складки…
Сергей был согласен на все сто.
- Так ведь уже организовывалось общество "Долой стыд", - вспомнил он.
- Сначала нужно перестроить психологию общества, его отношение к женщине не как к предмету, а как к личности! Что приходит мужчине на ум первым при виде обнаженной женщины? Только половые отношения. Вот когда перестроиться психология, тогда и станет возможным обнажение без смущения. Сейчас же - нет.
Катя раскраснелась. Видимо, она сама еще была далека от идеальной коммунистической девушки и разговор на такую тему ее смущал.
- Хотя само появление "Долой стыд!", - продолжала она, - уже многое говорит о свободе в СССР. Что ждало бы этих людей в прошлом, до революции? Осуждение ханжеского общества, возможно даже, обвинение в сумасшествии. Сейчас же их обвинили только в мелком хулиганстве, а общество просто посмеялось. Но, повторяю, при царе их появление было бы и вовсе невозможным. Или это были бы распутники в поисках новых ощущений…
- Скажи, Катя, а что для тебя СССР?