Они оба должны были умереть. Но судьба распорядилась так, что в теле наследного принца Наварры из XV века поселилось сознание старика-музейщика из нашего времени. И так они оба выжили. Один телом, другой сознанием. Музейщик-историк знал, что если юного принца сейчас не убили люди короля Франции - родного дяди, между прочим, то короля Франциска Наваррского точно отравят. Свои. Хотя и внешних врагов будет достаточно. Страну просто рвут на части более сильные соседи - Франция, Кастилия, Арагон. И местная феодальная знать заранее выбирает себе новых покровителей, не принимая всерьез юного мальчика, хорошо играющего на флейте.
По дороге домой принц Франциск по прозвищу Фебус собирает под свою руку рыцарей, лучников, легистов, горожан… Но музейщик в теле принца боится встречаться с матерью Фебуса, которая цепко держит нити власти на землях севернее Пиренеев. И если его до сих пор не разоблачили, то только потому, что он не совсем человек для своего окружения.
И тут судьба подбрасывает ему на пути еще одного попаданца, который семь лет как живет в теле бастарда д’Арманьяка, мечтающего вернуть себе свою страну, захваченную французским королем.
Неожиданно Фебус получает поддержку и от ордена францисканцев. "Сколько там осталось времени до того, как меня отравят? Полтора года? Ну, держитесь…" Был уже в Наварре король Карл Злой, будет вам Франциск Грозный!
Содержание:
Дмитрий Старицкий - ФЕБУС. Недоделанный король 1
Глава 1 - БОЕВОЙ РАЗВОРОТ 1
Глава 2. ФЕОДАЛЬНЫЕ ВЫБОРЫ 6
Глава 3 - РУХНУВШИЙ С ДУБА 9
Глава 4 - ЛОЙОКОЛЛА 15
Глава 5 - ПАРТИЗАНЫ И КОСТОПРАВЫ 19
Глава 6 - ПРАВО СЕНЬОРА И ЛЕВО СЕНЬОРА 22
Глава 7 - ПЛОДЫ ОТЧЕГО ДЕРЕВА 25
Глава 8 - ПЕРЕД РЕШИТЕЛЬНЫМ БРОСКОМ 28
Глава 9 - ТЕ ЖЕ И ФОН ВРУНГЕЛЬ 32
Глава 10 - ПОХОД ЗА ВЛАСТЬЮ 36
Глава 11 - ЗАЛП "АВРОРЫ" 39
Глава 12 - ПЕРВЫЕ ШАГИ МОНАРХА 43
Глава 13 - СУЕТА СУЕТ И ВСЯЧЕСКАЯ СУЕТА 45
Глава 14 - К ВЯЩЕЙ СЛАВЕ ГОСПОДНЕЙ 49
ЭПИЛОГ 52
ГЛОССАРИЙ 53
Примечания 55
Дмитрий Старицкий
ФЕБУС. Недоделанный король
Глава 1
БОЕВОЙ РАЗВОРОТ
Растолкали меня ближе к рассвету. Очень вежливо, но настойчиво. Аккуратно поставили вертикально относительно земли.
В неверном мерцании ночного светила, что пробивалось в узкое оконце, показали прислоненный к губам палец.
Тихо помогли одеться не проснувшемуся еще организму. И так же молчаливо потянули к выходу.
На импровизированном ложе, с которого меня подняли, разметавшись пышным телом, спала сочная молодка в задранной до талии рубахе, хвастливо выставив на всеобщее обозрение завидную мохнатость в паху.
"М-дя… - подумалось мне, - интимных стрижек тут долго еще не увидишь, как и бритой киски. Не в этой жизни…"
Недолго думая вынул из кошелька золотой флорин и положил его на ту дерюжку, которая нам с неведомой подружкой служила простыней, ей под бок.
Много?
Много, очень много, за одну-то ночь, но это чтобы не говорили, что король - скряга.
И ласково накрыл ее овчинкой - хоть тут и юга, а все же октябрь на дворе…
Девушка, причмокивая во сне, пошевелилась слегка, повернулась на бок и, засунув обе ладошки под щеку, продолжала сладко спать. Выражение ее симпатичного лица было вполне довольным жизнью. "Знать, ночью я не оплошал", - подумал я о себе с приятным чувством выполненного мужского долга.
Здание, из которого мы вышли, скорее напоминало большой двухэтажный каменный сарай, нежели жилье. На свежем воздухе меня с Микалом нетерпеливо ожидал мой телохранитель негр Марк, сидящий справа от входа неожиданно в обнимку с большим кудлатым псом. Тоже черным, жутко лохматым, с высунутым от удовольствия широким розовым языком с черным пятном посередине. Они так колоритно смотрелись на фоне беленой стены здания, что невольно подняли мне настроение на пару градусов.
Слева от двери перетаптывался зевающий паж с тазиком колодезной воды в руках.
Спокойные как слоны амхарцы поддерживали висящего у них на руках распустившего губы пьяного в уматень Грицка, даже мычать не способного, но с саблей на боку.
Конюхи еще топчутся в сторонке, оттянув себе все руки вещами господ, обреченно ждут дальнейших указаний. Перегарный выхлоп от них шибал даже оттуда.
Яркая луна на исходе заливала просторный двор, сломанную телегу, беленую ограду и темные крыши соседних домов. Светло, хоть газету читай.
Наконец-то я проснулся и вспомнил, что мы вчера с местными пейзанами активно праздновали Вино приме - ро, или Виналии, если смотреть уж в самую римскую древность, откуда этот праздник первого вина разошелся по Европе. У французов, как припомнил я из прошлой жизни, в будущем праздник Божоле нуво в ноябре проходит. Но тут, почти на тысячу километров южнее, наверное, все быстрее созревает. Память услужливо подкинула пример, что в той же Тамани виноград зреет на месяц раньше, чем в Крыму, хотя они на одной широте расположены.
Тамань…
Археология…
"Писистрат" в количествах, превышающих возможности печени… Хорошее было времечко на раскопках Фанагорийской канавы. Девочек студенток-первокурсниц, которые весь сезон ни капли в рот спиртного не брали, в по-следнюю неделю споили как последних лошар. Но как! Из килика "шестого века до…", найденного в том же сезоне в богатой могиле. Первая молодость! Как давно это было. Так давно, что до того времени еще полтыщи лет жить…
Впрочем, и нами вчера вина - настоящего вина сорта "Чаколи", а не виноматериала из ближайшего колхозного винзавода, производящего портвейн "Кавказ", - выпито было море, но голова ощущалась если не свежей, то вполне светлой. Вот и гадай, что тут первичное: молодость доставшегося мне тела или натурпродукт без ГМО?
Протер глаза, плеснув в лицо водой, огляделся. Местных никого нет. Только свои.
- Что тут у вас случилось ваше?.. - шепотом спросил я, поддерживая заявленный режим тишины, одновременно засовывая дату за пояс со спины.
Если будят короля так вот затемно, то причина должна быть веской.
- Пора продолжать путь, сир, иначе мы тут надолго застрянем… - прошептал в ответ Микал, подавая мне меч с перевязью. - Валлийцы, хоть и сами на ногах еле стоят, всех уже собирают на западной околице этой вильи.
- Кони наши где?
- Кони уже все там, сир. Вас мы решили последним будить, когда все будет готово.
- Угу… понятно… - пробурчал я и поинтересовался: - А кого я этой ночью совокуплял, случайно не знаешь?
Микал только шире растянул рот в дурацкой ухмылке:
- Сир, то вдовая дочка рехидора местного… - но, наткнувшись на мой твердый взгляд, валет торопливо добавил: - Он не возражал.
- Хорошо, раз так, хоть девку им не спортил. А то бы неудобно получилось. И давно я с ней? Ну, это…
- Да как стемнело и все пошли с факелами по главной улице от церкви отплясывать, так я вам ее и подвел. Сир, я прекрасно понял, что просто так эта ночь не закончится. Уж очень вас несло на подвиги. Да и девки ихние вокруг вас все крутились, малолетки… Задал я нужный вопрос алькальду, и нам привели всех молодых вдов. Я двух самых красивых отобрал и к вам подвел, вы эту, - он отмахнул большим пальцем за плечо на сарай, - и выбрали. Со второй дон Григорий ушел.
- А ты сам без бабы остался? - удивленно спросил его я.
- Обижаете, сир… - развел руками Микал, словно я его в нерасторопности и дурости обвинил.
- Ну хорошо, коли так, что все хорошо закончилось. Пошли, что ли… сводник. А кто первым вас расталкивать начал?
- Амхарцы, сир. Они же до баб неохочие, хотя тяжело им вчера пришлось отбиваться от страждущего женского пола, но свои монашеские обеты они соблюли в строгости. И пили они очень мало.
Вот, значит, как. Рыцари ордена святого Антония в моем отряде уже военной полицией трудятся. Похвально. И что самое радужное - инициативно.
Выходили мы из поселка, стараясь не шуметь, хотя, как мне кажется, можно было смело всем автобусом орать, стучать, совершать подпрыгивания и прочие безобразия общественного порядка нарушать без применения средств пиротехники, так никого и не добудившись. Молодое вино - коварное. Все местные беспечно дрыхли, давя на массу отягощенными лишней жидкостью телами. Все равно во всех окрестных поселениях происходит то же самое. Бояться некого. Если и есть где лихие люди, так и тех давно споили до бесчувствия.
Светлое утро встретили в лесу около широкого ручья. Еще чуть-чуть, и его речкой надо называть. Напоили коней и мулов. Я приказал всем по паре котелков холодной воды на голову вылить. Для профилактики. Вот такой я доктор-похметолог по фамилии Кайфоломов.
Гриц этими процедурами был очень недоволен. Матерился визгливо, как холодный сапожник, когда его из третьего котелка обливали, с первых двух он только мычал. Слава богу, что никто, кроме Микала, русского мата тут не понимал, а то пара вызовов на дуэль ему была бы точно обеспечена.
Потом провели обычный утренний рыцарский тренинг с оружием до седьмого пота. Вот тут-то, злобный на весь мир от нещадной побудки, Гриц и показал всем нам цирковое владение саблей. Виртуозное, я бы сказал.
Потом докопался в чем-то до Микала с его шотландским палашом и с педагогическим издевательством стал учить его отбивать вражеский клинок не лезвием, а обухом. Стараясь каждый раз плашмя заехать бедному валету по ягодицам саблей. Мстил, видать, тому за вылитую на голову холодную воду.
Потом по моему приказу все ворчливо мылись в холодном ручье, но ослушаться не посмели. Наверное, потому как я сам показал всем пример.
Брр…
Осень.
Да еще водичка, текущая с гор…
Однако в сознание пришли все.
Там и завтрак подоспел. Пшенка-размазня с копченым мясом. И сыть - разведенная с медом горячая вода, не знаю уж, как она тут называется, не спрашивал, чтобы не спалиться.
А когда все поели и окончательно пришли в себя, я скомандовал марш.
Шли волчьим изгоном: часть пути на рысях, часть шагом; так коням комфортнее и они устают меньше. И хотя скорость такого марша невелика, идти им можно долго. Во всех поселках, деревнях и городках, что мы за этот день проезжали - а Баскония довольно плотно населена вдоль старой римской дороги, везде нам предлагали выпить. На шару, просто потому что праздник. Впрочем, уже без того восторженного энтузиазма, который явно царил тут прошлым днем. Сказывалась на людях и общая усталость, и недовольство их печени.
Я сразу объявил по отряду, что у нас орденский обет: до Сан-Себастьяна - ни капли вина и сидра. Только чистая колодезная вода. Возражать мне не посмели, даже Григорий. А местные, услышав от моих людей такой страшный рыцарский обет в этот веселый праздник первого вина, так в каждой вилье козий мех с вином с собой в дорогу дарили. От чистого сердца, жалея нашу трезвость.
Один перец даже крикнул нам вслед:
- В Сан-Себастьяне, сеньоры, вино никогда делать не умели. Попомните меня. Клянусь святым Фурмином!
Где-то в подкорке я понимал, что наказываю не отряд, а самого себя, за свой вчерашний спонтанный порыв и последовавшую за ним разнузданность. Но досталось-то им, спасшим меня от обязательного утреннего братания с поселковой властью. Атам… рамсы, базары и просьбы, в которых трудно отказать после такого загула. А выпросить у молодого да пьяного можно много, если умеючи. И ведь ни одного упрека от свиты! Был бы тут мой шут, я бы уже такого наслушался в собственный адрес… Но шут в Дьюртубие секрет мелованной бумаги ищет. Карты игральные делать. Бизнесмен, ёпрыть! Нет, мамаша моего дю Валлона явно его не от рыцарственного папаши на свет произвела, а от заезжего негоцианта. Иначе откуда у него столь серьезные поползновения попытаться везде и на всем срубить левую деньгу не силой, а именно хитростью?
Проезжая главную площадь местечка Рантериа, увидел, как двое на двое играют в пелоту одетые во все белое молодые баски, стукая небольшим мячиком по стене церкви и отбивая его рукой. А толпа вокруг них беснуется, как фанаты на футболе. Разве что не дудят и не трещат.
И тут на меня снизошло…
Паллиатив, конечно, но с чего-то надо начинать. Организовать, к примеру, ежегодный всевасконский чемпионат по пелоте. С бешеным призовым фондом. Сначала по провинциям, а потом один раз в год команды - чемпионы провинций сразятся за титул "чемпиона Наварры и всей Басконии" или, что будет весомей, чемпионат за переходящий кубок короля, полный монет. И приурочить такие чемпионаты к крупным ярмаркам и рыцарским турнирам. По силе воздействия на публику может прокатить не хуже баскетбола в Америке или футбола в Англии. И назвать это "Народный турнир по пелоте". Всесословный… Играют только васконы. Заманчиво… На полноценную объединительную идею не тянет, но… футбол и хоккей в мое время были вполне действенной манипулятивной технологией управления населением. Чужое быстро не внедрить, так что местное надо полностью использовать.
Интересно, что корриды здесь я не только пока не видел, но даже и не слышал ни от кого о ней. И ни одной арены для нее ни разу на глаза не попадалось. Забавно.
До Сан-Себастьяна осталось всего несколько лиг неспешного пути, когда баннерет д'Айю громко крикнул:
- Защищайте рея!
Обернувшись, увидел, как в клубах пыли мчится на нас по дороге, догоняя, вооруженный отряд, сверкая на солнце доспехами, но без знамен. Из-за поднятой ими пыли трудно даже разобрать, сколько их там.
Валлийцы повернули своих мулов и съехали с дороги. Спешились. Встали в шеренгу, отдав мулов моим конюхам. Открыли на поясе цилиндрические тулы со стрелами. Лук в левой руке. Длинная стрела - в правой. Солнечные зайчики весело играют на полях их шапелей.
Амхарцы поправили шишаки и, удобнее перехватив в руках свои легкие копья, выстроились поперек дороги, закрывая меня от преследователей. Второй шеренгой за ними встали латники из Фуа. Эта тонкая черно-желтая линия только и отделяет меня от неведомых врагов. Эстетично, черт меня подери. Хоть в кино снимай.
Марк и Микал около меня, по бокам.
Марк, проверив, как выходит его большой топор из седельного крепления, нет ли зацепок, развернул мое знамя, красное полотнище которого тут же стал трепать ветер.
Микал взвел арбалет и вставил в него болт с бронебойным наконечником.
Гриц, оруженосцы и паж построились сзади, обнажив клинки.
Беарнские стрелки, не покидая седел, отъехали на противоположную валлийцам обочину дороги и подняли на плечи взведенные арбалеты.
Вьючных коней конюхи и слуги отвели к мулам валлийцев.
Я надел на голову шлем с короной и застегнул под подбородком ремешок, расправил бармицу. По телу пробежала легкая дрожь - пошел в кровь адреналин. Встряхнувшись, вынул из чехла аркебуз и перекинул на грудь лядунку с пулями.
Конюхи подвели мне боевого андалузца, уже оседланного. И я пересел на него с Флейты. Негоже нежную девочку-иноходца в бой кидать.
Жеребец как почуял близость драки, перебирал подо мной сильными ногами и, всхрапывая, грыз удила, показывая мне свою готовность бить, рвать и кусать.
- Все готовы? - оглянулся я по сторонам.
Все готовы. И к сражению, и к прикрытию моего бегства, если враг окажется намного сильнее нас.
Подумалось, как быстро и как несвоевременно до меня добрались мои рикос омбрес. Как же им невтерпеж меня порешить. Знать бы кто это: Боамонды или Грамоны? Впрочем, какая разница, от кого по сусалам получать тут, "меж берез и сосен"? Это чужая земля. Не Беарн и даже не Наварра. Тут я никто и зовут меня никак. Так что рассчитывать можно только на свои силы, местные за меня не впишутся.
Осталось между нами не больше ста метров старой римской дороги.
Амхарны и латники из Фуа опустили к бою копья. Их всего девять всадников.
Валлийцы подняли луки и только ждали от меня команды.
Пятьдесят метров… Можно уже уверенно стрелять на убой, а я все что-то медлил с отдачей команды… Сам себя понять не мог, почему торможу.
Но неожиданно для нас неопознанный враг сам остановился в некотором замешательстве.
От их кавалькады отделился пропыленный всадник на черном как смоль андалузце и в одиночку шагом потрусил по направлению к нам.
Забрало салада поднято. Рожа у всадника такая бандитская, одноглазая…
ОДНОГЛАЗАЯ!!!
Саншо!
Какое счастье, просто оргазм, а то я тут чуть в штаны не наложил. Прямо на старой римской дороге. И могли бы благодарные потомки потом как-нибудь памятник на этой обочине поставить с надписью: "Здесь 8 октября 1481 года жидко обделался от страха не коронованный еще король Наварры Франциск I Фебус".
Боже, как меня выматывает это постоянное ожидание драки! Местным проще, оно у них на уровне рефлекса "включил-выключил". А я с туреньского леса все ожидаю подвоха и постоянно начеку. Надо приспосабливаться, а то так и крыша может поехать, черепичками шурша.
Растолкав конем латников Фуа и амхарцев, я выехал вперед, осененный знаменем. Марк не отставал от меня ни на шаг.
- Что случилось, друг мой? На тебе лица не видать, - спросил я кантабрийского инфанта, когда тот сократил расстояние между нами до двух лошадиных корпусов.
- Феб, катастрофа! - По пропыленному лицу Саншо из-под шлема заметно стекали дорожки пота, единственный глаз смотрел также властно, как и всегда, а вот голос его слегка дрожал. - Апокалипсис. В По, к твоей матушке, прибыло посольство от Паука. Шесть нотаблей. Они от имени руа франков сватают Каталину.
- За кого сватают? За д’Альбре? - уточнил я, памятуя тетину информацию, полученную мною еще в Нанте, но не доведенную мной до Саншо, чтобы заранее буйного кантабрийского инфанта не нервировать.
- Да, - несколько ошарашенно ответил мне Саншо. - А откуда это тебе известно?
- Я их исчислил, - ответил я, припомнив старый одесский анекдот. - А за кого именно сватают? За старшего или младшего?
- За старшего.
- Подонок! - выругался я. - И тут не может не нагадить в душу.
- Кто подонок? - опешил Саншо, недоуменно вращая единственным глазом.
- Паук подонок, - рявкнул я. - Этот pedofil д’Альбре в три раза старше моей сестры. Младший хоть ей ровесник. Почти… Но и он нам ни разу не нужен.