***
Стоя на краю поляны в магическом лесу, Кэтти-бри снова запела.
- Девочка, пойди приведи мальчишку! - воскликнул Бренор, но голос его прозвучал как-то непривычно.
- Что ты делаешь? - спросил Реджис, его речь странным образом то замедлялась, то ускорялась, пока магия песни Кэтти-бри изменяла время и пространство. Потом они трое тоже очутились в странном извилистом туннеле и быстро двинулись вперед. Это, однако, не было похоже на опыт Вульфгара, поскольку не успели Бренор или Реджис даже ощутить странное воздействие, как уже избавились от него, выпрыгнув из-под ивового корня и вдруг снова очутившись с Кэтти-бри на берегу маленького пруда.
Там уже лежал Вульфгар, задыхаясь и пытаясь подняться, опираясь на локти и бормоча, но лишь падая снова на траву.
Услышав оклик Бренора, он смог повернуть лицо к друзьям - посеревшее лицо; руки Вульфгара дрожали.
- Титаны, - прохрипел он. - Боги. Алтарь богов!
- Что ты узнал?! - воскликнул Бренор, обращаясь к Вульфгару, но повернулся при этом к Кэтти-бри.
- Не титаны. - Кэтти-бри подошла к Вульфгару и помогла ему подняться. - Не боги. - Она подождала, пока не завладела полностью вниманием всех троих. - Варвары Утгарда, - пояснила она. - Твой народ.
По виду Вульфгара было ясно, что он ей не поверил.
- Гигантские! - запротестовал он.
- Или ты был крохотным. - Она помолчала, чтобы мысль дошла до них. - Младенец. Новорожденный младенец.
Глава 2. Возрожденный герой
Год Возрожденного Героя
(1463 по летоисчислению Долин)
Незерил
Лорд Незерилской империи Пэрайс Ульфбиндер неловко ерзал в кресле, снова и снова внимательнейшим образом изучая каждый из множества пергаментов. При этом он поглядывал в сторону, на свой магический шар, почти ожидая магического вторжения своего пэра и друга, лорда Дрейго Куика, обитавшего за пределами города Глумврот в Пустыне Теней, темном двойнике Первого Материального уровня.
Все только что сказанное ему Дрейго Куиком лишь укрепило Пэрайса в его опасениях. Врата между Пустыней Теней и Торилом действительно становились все слабее, а очагов тени на Ториле, похоже, оставалось все меньше.
Большинство ученых, а их имелось немало среди образованных незересов, рассматривали усиление связей между мирами как великое изменение во вселенной, новую и постоянную парадигму - по меньшей мере, в продолжительности жизни тени.
Пэрайс Ульфбиндер начинал все больше сомневаться в этом, и груда пергаментов, древних писаний давно умерших ученых, незересских и иных, намекала ему на то, что, похоже, происходило теперь вокруг.
Врата...истончались.
Энергичный молодой лорд сдвинул пергаменты в сторону и извлек сделанную им копию манускрипта, ставшего краеугольным камнем его теории, древнего сонета, известного под названием "Тьма Черлриго".
Наслаждайся игрой, когда тени похитят день...
И весь мир - лишь полмира для того, кто умеет ходить;
Вкушать грибную мякоть и бродить при свете солнца;
Не стоять на месте, чтобы боги продолжали спать.
Осторожен будь, ступай бесшумно и молви тихо.
Не тревожь богов, день Раскола не торопи!
Не столь совершенные, но кратчайшие пути прочь,
Не стоит выбирать неизбежный разрыв - ни теперь и ни впредь.
Но время грезит вновь об одиноком мире,
С забытыми королевствами и утраченными сокровищами,
И врагами, смердящими запахом чужих богов.
Раздробленные и целые, затерянные среди небесных сфер,
Недоступные для двеомера и странника с воздушного корабля;
С игрушками для тех, кто кому боги благоволят.
Пэрайс и лорд Дрейго постоянно отчаянно спорили по поводу этого сонета, особенно его ключевой фразы, девятой строчки: "Но время грезит вновь об одиноком мире!" - "Об одиноком мире", - прочел Пэрайс вслух.
На его взгляд, эти слова являлись вполне ясным утверждением, а не только намеком на то, что магическая связь Абейра и Торила, вероятно, не столь постоянна, как казалось многим.
- И когда же? - опять-таки вслух произнес он, переведя взгляд на объединенный с глобусом календарь на дальнем краю рабочего стола.
- Летоисчисление Долин, одна тысяча четыреста шестьдесят третий год, - прочел Пэрайс заголовок.
Конечно, он знал, как исчисляется текущий год на Ториле. Он был математиком, ученым, при этом интересующимся движением небесных сфер, которое играло немаловажную роль в его теперешних исследованиях, касающихся судеб Абейра-Торила. Поэтому наименование года не должно было стать открытием для просвещенного незересского лорда... и тем не менее стало!
- Одна тысяча четыреста шестьдесят третий? - пробормотал он и внезапно шумно вздохнул.
Он вскочил на ноги с такой поспешностью, что стул отлетел в сторону, и столь же стремительно плюхнулся в кресло, стоящее перед магическим шаром, и принялся яростно настраивать связь с Пустыней Теней, с лордом Дрейго Куиком.
К его великому облегчению, друг все еще находился в кабинете и услышал его вызов.
- И снова - добрая встреча, - приветствовал его лорд Дрейго, сморщенный старый маг, обладающий огромным влиянием и немалой магической силой.
- Вы полагаете, вам известен излюбленный герой, - начал Пэрайс, - этот избранник старых богов.
- Да, - подтвердил Дрейго Куик, поскольку они уже обсуждали это.
- Возможно, вы ошибаетесь.
Судя по несколько искаженному изображению в хрустальном шаре, собеседник Пэрайса опешил.
- Но я никогда не утверждал с уверенностью...
- Возможно, мы ошибаемся, - поправился Пэрайс Ульфбиндер, - полагая, что герои древних богов находятся где-то не здесь и готовятся.
Теперь Дрейго Куик выглядел попросту озадаченным.
- Какой теперь год?
- Год?
- Да, какой год по календарю Торила? По летоисчислению Долин?
Наморщив лоб, Дрейго Куик обдумывал вопрос, на который, как и ожидал Пэрайс, не мог ответить с ходу, учитывая, что лорд Дрейго жил в Пустыне Теней, где само время измерялось иначе.
- Вы слишком долго прожили в землях света, раз вообще задумываетесь об этом, - заметил Дрейго Куик, прежде чем дать правильный ответ. - Тысяча четыреста шестьдесят третий, полагаю.
- Не цифры, наименование. Тысяча четыреста шестьдесят третий, - подсказал сам Пэрайс Ульфбиндер, - год Возрожденного Героя.
- И что это значит? - осведомился Дрейго Куик.
Пэрайс мог лишь пожать плечами.
- Возможно, ничего, - признал он. - Это лишь подсказка, а не ключ. Потенциальная подсказка, сказал бы я. Нам не следует менять подход к исследованиям или их направление.
- Касательно Дзирта До’Урдена?
- Его или любого другого, кто привлечет наше внимание, - ответил Пэрайс. - Мы раскинем собственную сеть, чтобы выискивать этих излюбленных смертных, этих героев. Но прежде чем мы двинемся дальше, возможно, следовало бы приказать нашим шпионам обращать особое внимание на всех, чем-либо напоминающих избранных и родившихся именно в этом году.
- Знаменательное совпадение, - согласился Дрейго Куик, просматривая список предшествующих лет. - Но в них тоже могут содержаться ключи.
Теперь пришло время Пэрайсу вздохнуть, поскольку он опасался, не открыл ли тот самый ящик с проблемами. Ученые посвящали целые жизни попыткам разгадать смысл Перечня Лет, пророчества Огатры Безумного.
- Это занятие для жрецов, - заметил лорд Пэрайс. - Бегло просмотреть и не более того, умоляю вас.
- Год Поющего Черепа. - Дрейго Куик, похоже, не обращал внимания на Пэрайса.
- Что?
- Тысяча двести девяносто седьмой, - ответил старший лорд. - Год рождения Дзирта, кажется. Год Поющего Черепа.
- Вы видите в этом какое-то значение?
- Нет.
- Тогда почему вы перебиваете...
- А почему это должно иметь значение? - осведомился Дрейго Куик. - Он был просто дроу, один из десятков тысяч.
- Тогда почему... - Пэрайс Ульфбиндер умолк, предпочтя, чтобы мысль осталась недосказанной. Он действительно опасался этого, с того момента как узнал официальное название текущего года. Возможно, это совпадение, и вероятно также, что исследования в этом направлении не добавят никакой значимой информации, стоящей того, чтобы тратить на нее время и энергию.
- Давайте придерживаться прежнего стиля работы, - предложил он Дрейго Куику. - Нам нужно создать сеть осведомителей и набрать разведчиков.
- Вроде Бреган Д’эрт.
Пэрайс кивнул:
- Вроде Бреган Д’эрт, удобную и полезную, даже когда сами они этого не понимают.
- Значит, вы возобновили наш спор просто из любопытства, - констатировал Дрейго Куик.
Пэрайс тщательно обдумал его слова и наконец кивнул:
- Действительно, любопытство.
Дрейго Куик ответил ему улыбкой, показывая другу, что прекрасно понимает его. Склонив на прощание голову, он накрыл свой хрустальный шар тканью, завершив связь.
Пэрайс Ульфбиндер откинулся на спинку кресла и, соединив кончики указательных пальцев, коснулся ими губ.
Название года, разумеется, могло что-то означать, но, возможно, это было не более чем странностью, совпадением.
Однако Пэрайс Ульфбиндер был не из тех, кто готов считать нечто, обладающее столь разрушительным потенциалом, просто совпадением.
- Год Возрожденного Героя... - прошептал он.
Глава 3. Ируладун Миликки
Год Возрожденного Героя
(1463 по летоисчислению Долин)
Ируладун
Вульфгар стоял на коленях возле пруда, пытаясь осмыслить то, что только что поведала ему Кэтти-бри, и справиться с шоком от своего внезапного возрождения. Этого не могло быть, где-то в глубине души он просто не мог поверить, что женщина говорит правду.
- Но я знал, - прошептал варвар, и, хотя он говорил тихо, слова его разом оборвали беседу за его спиной: там Бренор с Реджисом обсуждали ту же загадку, пытаясь найти объяснение.
- Ты помнил все, - сказала Вульфгару Кэтти-бри, и он отвернулся и уставился на дерево.
- Я знал, - повторил он. - Знал, кем я был, кто я и откуда. Не как новорожденный.
- Рожденный заново - но не сердцем и не душой, - пояснила она. - Только телом.
- Девочка, откуда ты знаешь? - спросил Бренор.
- Мы с Реджисом пробыли в этом месте, Ируладуне, несколько десятков дней, - начала она.
- Ты хочешь сказать - сотню лет, - перебил ее Бренор, но Кэтти-бри немедленно покачала головой, словно ожидала именно этого.
- Сто лет - на земле, за пределами Ируладуна, а внутри него - лишь десяток дней, - объяснила она. - Это дар Миликки.
- Или проклятие, - пробормотал Вульфгар.
- Нет, дар, - возразила Кэтти-бри. - И дар не нам, но Дзирту. Богиня сделала это ради нашего друга.
- Что? - хором переспросили Бренор и Реджис.
- Старые боги знают, - ответила Кэтти-бри. - Старые боги предвидели, что с пришествием Царства Теней столкновение нашего мира, Торила, с другим миром, известным как Абейр, вызовет... хаос. Конечно, кое-чего они не предвидели, вроде Разрыва Пряжи и Магической чумы, но они действительно знали великую правду о мирах, связанных воедино.
- Потому, может, они и боги, - проворчал Бренор.
- И они понимали также, что это временное устройство сфер, - продолжала Кэтти-бри. - Пришествие означает их разделение, и это время, Разделение, скоро настанет.
- И вот я здесь, полагающий, что все мы мертвы, - саркастически пробормотал Бренор, обращаясь в основном к Реджису, но Кэтти-бри не слушала и продолжала говорить, превратившись на некоторое время в скальда, и даже станцевала немножко - очень похоже на ее танец среди цветущих рощ Ируладуна в последние десять дней.
- Это будет время великого отчаяния и смятения, хаоса и перестройки как всего мира, так и пантеона, - провозгласила она. - Боги потребуют свои владения и призовут своих сторонников. Они станут искать себе чемпионов среди одних и делать чемпионами других. Они отыщут их среди смертных вождей Фаэруна, среди лордов Глубоководья и архимагов Тэя, среди вождей великих племен и героев Севера, среди королей, дворфов и орков.
Многое будет так, как было всегда, - поясняла она. - Морадин и Груумш быстро соберут свои племена, но на окраинах воцарится хаос. Кто возглавит воров и кому доверят свои магические заряды маги? И кому решат служить смертные, скорбящие и потерянные, когда их жизненные пути станут еще извилистее?
- Что? - раздраженно переспросил Реджис.
- Снова загадки? - буркнул Вульфгар.
Но Бренор лучше уловил смысл ее слов.
- Дзирт, - прошептал он. - Скорбящий и потерянный, говоришь? Да, но я оставил его с той девчонкой, Далией, и ему уж точно хватило забот с этой оторвой!
- Скорбящий и потому, возможно, легкая добыча, - заметила Кэтти-бри.
- Он любит тебя, - быстро отозвался Бренор, утешая ее. - Он все еще любит тебя, девочка! И всегда любил!
Кэтти-бри рассмеялась при упоминании о плотской ревности.
- Я говорю о его сердце, о его душе, а не о физических желаниях.
- Короче говоря, Дзирт - за Миликки, - встрял Реджис, но Кэтти-бри лишь пожала плечами, рассеивая его уверенность.
- В конце концов он сделает выбор, - ответила она. - И я верю, что его выбор будет мудрым. Но весьма вероятно, этот выбор будет стоить ему всего. Таково предупреждение Миликки, и таков ее дар.
- Ну, это уж не ей решать! - бросил Бренор.
- Мое место - в Чертогах Темпуса, - продолжал настаивать Вульфгар, уловив, о чем говорит дворф, и вскочив на ноги.
- Выбор за вами, - подтвердила Кэтти-бри, - ибо ни за что богиня не потребует подобной службы от приверженца иного бога. Миликки не требует от вас присяги на верность, но предлагает вам этот выбор.
- Я же здесь! - возразил Вульфгар. - Никакого выбора нет!
- Точно, - согласился Бренор.
- Есть, - повторила Кэтти-бри с обезоруживающей улыбкой. - Потому что это место непостоянно и не вечно, - воистину, время его конца близко. Ируладуна, порождения магии Миликки, скоро не станет. Он исчезнет навеки и не вернется. Так что мы должны сделать выбор и покинуть его.
- Я уже пытался, - напомнил Вульфгар.
- Верно, - кивнула Кэтти-бри. - Но ты сделал это вслепую, без подготовки, без уговора, и был обречен на неудачу. Тебе же лучше, что твое путешествие окончилось, не успев начаться, и что повитуха выбросила тебя на камни!
- Уговора? - едва слышно переспросил Реджис, выхватив из рассказа Кэтти-бри вызвашее его удивление слово.
Кровь отлила от лица Вульфгара, когда на него нахлынули - благодаря магии, примешанной к голосу Кэтти-бри, он понимал это - воспоминания о кратком пребывании за пределами Ируладуна. Он попал в лапы великанши, казалось ему, а на самом деле - в руки повивальной бабки. И когда он принялся протестовать, когда заговорил младенческим голосом, но взрослыми словами, насмерть перепуганная повитуха исполнила свой долг и убила его, ударив о горячие камни, обогревающие лачугу.
Воспоминание об этом кошмаре, о том, как его мягкая голова взорвалась при встрече с неподатливым камнем, вновь оглушило его. Он попятился, зашел на пару шагов в пруд и долго сидел на мелководье, прежде чем смог заставить себя снова выбраться на берег.
- О да, - пояснила Кэтти-бри Бренору и Реджису, пока Вульфгар сидел в воде, - богиня открыла мне все это. Похоже, это она надоумила повитуху уничтожить одержимое дитя.
- Не слишком милосердная богиня! - проворчал Бренор.
- Цикл жизни и смерти не может быть ни милосердным, ни немилосердным, - пояснила Кэтти-бри. - Он просто есть. Он всегда был и всегда будет. Вульфгар попытался и не смог покинуть Ируладун - и никто из нас не может. Это не является частью того выбора, что предлагает нам Миликки. Пока не рассеялась магия, нам предложены два пути. Первый - тот, что выбрал Вульфгар, но с условием. - Она взглянула на него в упор. - Ты не выполнил его, потому и был обречен на неудачу.
Вульфгар в ответ подозрительно уставился на нее.
- Другой путь отсюда ведет через это озерцо, - завершила Кэтти-бри.
- А условие? - спросил Реджис.
- Чтобы покинуть лес и вернуться на Фаэрун, нужно принести клятву верности Миликки.
- Ты отказалась бы от своей веры? - возразил Вульфгар.
- Клянусь волосатой задницей Морадина! - возмутился и Бренор. - Я люблю тебя, девочка, и Дзирта люблю, он мне как брат, но не собираюсь гоняться за цветами на лужайке по выбору Миликки!
- Клятва, обет - не навсегда, - пояснила Кэтти-бри. - Чтобы получить благословение Миликки, покинуть Ируладун и вновь возродиться на земле Фаэруна, вы должны принять одно-единственное условие: выступить на стороне Миликки в самый тяжелый час.
- Что-то я не очень понимаю, что это значит, девочка, - заявил Бренор.
- Она имеет в виду, в самый тяжелый для Дзирта час, - сказал Реджис. И когда остальные уставились на него, добавил: - Ты же сказала, в первую очередь это дар Дзирту.
- Так ты говоришь, что Дзирту понадобится наша помощь? - спросил Бренор.
Кэтти-бри пожала плечами, казалось искренне растерянная:
- Похоже на то.
- Значит, мы можем вернуться на помощь Дзирту, что бы это ни значило, но вольны также почитать выбранного нами самими бога и служить ему? - уточнил Реджис, и по тону его ясно было, что он задал вопрос только для того, чтобы помочь уяснить положение вещей Бренору и Вульфгару, на чьих лицах по-прежнему отражались жесточайшие сомнения.
- Когда цикл завершится и вы снова умрете, а это наверняка произойдет, - ответила Кэтти-бри, - вы отыщете путь к алтарю избранного вами бога и отдадите ему свой голос. - Она обернулась к Вульфгару и озерцу и добавила: - Вот это и есть твой второй выбор. - Она указала на воду. - Под водой этого пруда есть пещера, туннель между вселенными, ведущий преданных к обещанной награде. Теперь, если пожелаете, этот путь открыт для вас. Для тебя, Вульфгар, - путь к Отдыху Воина, к детям и друзьям из твоего племени, умершим раньше тебя или в те годы, что ты провел в Ируладуне. Я уверена, что там тебя ожидает почетное место. Для тебя, мой отец, - Дом Дворфа и твое место подле Морадина, и это будет воистину великое место, ибо ты восседал на троне Гаунтлгрима и был отмечен благосклонностью и поддержкой своего бога. Для тебя, Реджис, - Зеленые Луга и возможность вечно бродить путями Брандобариса. И знай, что я найду тебя там, когда не буду больше принадлежать этому миру, и Дзирт отыщет нас обоих, потому что Дикие Леса Миликки граничат с Зелеными Лугами.
- Что ты говоришь, девочка? - переспросил Бренор. - Так мы мертвые или нет?
- Мертвые, - ответил Реджис. - Но можем ими не быть.
- Или можем быть, - заметил Вульфгар холодно, почти зло. - Как принято в мире, естественно и правильно. - Он, не моргая и не отводя глаз, выдержал взгляд Кэтти-бри. - Я прожил славную жизнь, долгую жизнь. У меня были дети - и я хоронил детей!
- Без сомнения, теперь они все мертвы, - признала Кэтти-бри. - Даже получи они в дар твое отменное долголетие, на земле прошел не один десяток лет с того момента, как ты попал в Ируладун.