Под рев труб, бой барабанов и восторженные крики горожан императорский караван беспрепятственно продвигался к новой цитадели империи, – как вдруг сквозь строй солдат прорвались трое всадников и предстали перед мастодонтами императорских магов-телохранителей. Стоявшие в оцеплении воины вскинули копья, готовые пронзить дерзких, осмелившихся заступить дорогу самому императору, однако окрик одного из воинов-магов остановил их. Телохранители императора были достаточно опытны в своем ремесле и не чувствовали угрозы для жизни своего повелителя, несмотря на неожиданное появление троих всадников. Но при любом неосторожном движении дерзкую троицу, несомненно, ждала бы верная смерть. Сейчас воины-маги ожидали решения самого императора, не сводя пристальных взглядов с троих незнакомцев.
Музыка смолкла, шум в толпе стих, все затаили дыхание. С высоты своего паланкина, покоящегося на спине могучего балухитерия, император внимательно оглядел троих всадников. Один из них был молодой гвардеец. Другой, значительно старше, на таком же буланом гиппарионе в сбруе императорской гвардии, был одет как простолюдин, однако держался гордо и осанисто, что, несомненно, свидетельствовало о его принадлежности к ногарской аристократии. Третий резко отличался по виду от своих спутников – невозможно было бы с точностью определить его принадлежность к какой-либо нации. Крупный и широкоплечий, он был облачен в черные одежды и вороненые доспехи. На голове черного воина красовался рогатый шлем, а за плечами виднелись рукояти двух мечей. Под стать всаднику был и вороной жеребец – такой же мощный и тяжелый.
– Кто вы? – сурово спросил император.
– Твои верные подданные, повелитель! – крикнул в ответ аристократ в одеждах простолюдина. – Мое имя Сеттес, со мной мои товарищи Аттеконнос и Бельфеддор.
– Чего вы хотите? – снова спросил Аммитетоннос.
– Справедливости, – твердо ответил гвардеец.
Пебротерий, на котором восседал верховный жрец, поравнялся с балухитерием императора. Взглянув снизу на государя, старик спросил:
– Позволит ли мне император уладить это дело?
Аммитетоннос кивнул. Обратившись к троим всадникам, верховный жрец произнес:
– Повелитель выслушает вас, но чуть позже. А сейчас освободите дорогу и становитесь позади.
Аттеконнос, Сеттес и Бельфеддор отвели своих гиппарионов в сторону, и императорский караван продолжил свой путь. Трубы вновь взревели торжественным маршем. По указу верховного жреца трое всадников присоединились к процессии позади императорской свиты.
На императорской площади государя и его свиту ожидала торжественная встреча. У стен дворца выстроились три легиона в полном вооружении. Здесь же собрались знатнейшие аристократы Ногарской империи, спеша выразить свое почтение повелителю.
Однако ни Бельфеддору, ни его спутникам не пришлось участвовать в этом торжестве. По приказу верховного жреца несколько гвардейцев препроводили всех троих во дворец и заперли в просторной комнате без окон.
– И что это означает? – спросил Бельфеддор, попробовав толкнуть запертую дверь. – Мы арестованы?
– Напряги мозги, балда, – раньше других отозвался демон. – Если бы нас арестовали, то хотя бы попытались разоружить.
– Сомневаюсь, – произнес Сеттес, отвечая на вопрос Бельфеддора. – Эта комната не похожа на тюремный каземат.
Все трое огляделись. Мягкая мебель, ковры на стенах и полу и серебряная утварь – все это действительно не соответствовало обычным представлениям о тюремных застенках.
– Однако по своей воле мы вряд ли отсюда выберемся, – заметил Аттеконнос.
– Император нас услышал, – ответил Сеттес. – Теперь остается только ждать.
– А что ты скажешь? – спросил Бельфеддор демона.
– Ничего, – ответил тот. – Аристократ прав: теперь мы можем только ждать. Но не думай, что все уже закончилось, будь готов к новым кровавым стычкам. Скоро здесь станет жарко.
– Ты уверен? – насторожился Бельфеддор.
– Глупый вопрос. Ты разве забыл, кто я есть?
Все трое поудобнее расположились на мягких диванах, предоставив отдых своим измученным и израненным в ночных схватках телам.
Через некоторое время загремел засов, дверь отворилась – и внутрь вошел пожилой воин с обезображенным шрамами лицом.
– Капитан Кселлос?! – удивленно воскликнул Аттеконнос, взглянув на вошедшего. – Не ожидал встретить тебя здесь.
– Да и мы не ожидали… – мрачно заметил демон.
Пожилой воин действительно оказался самим капитаном Кселлосом, из-под ареста которого Бельфеддор сбежал на постоялом дворе Абатура.
– Приветствую тебя, дружище, – кивнул капитан Аттеконносу. – Вижу, тебя все же перевели в императорскую гвардию, как ты хотел.
– Не без твоей рекомендации, – рассмеялся гвардеец.
Капитан взглянул на Бельфеддора и усмехнулся.
– Приветствую и тебя, Бельфеддор. Вот уж кого я действительно не ожидал встретить в этом месте – так это тебя.
Бельфеддор молча кивнул.
– Все трое следуйте за мной, – распорядился капитан.
Бельфеддор и его спутники повиновались. Лабиринтами ярко освещенных коридоров, где на каждом повороте стояли на страже вооруженные гвардейцы капитан повел их в глубь дворца.
– Как ты оказался здесь? – спросил по пути Аттеконнос капитана.
– Наш легион сопровождал императорский караван, – ответил тот. – Сегодня на торжественный пир приглашены многие военачальники, пригласили и меня. Тот, кто хочет поговорить с вами, попросил меня привести вас, так как мы с ним давно знакомы.
– И кто же этот загадочный незнакомец, который хочет с нами встретиться? – насмешливо спросил Сеттес.
– Вы его уже знаете – и сейчас сами увидите, – сухо ответил капитан.
– Одно могу сказать, дружище: увидим мы не императора, – сообщил демон Бельфеддору. – Но опасности я пока не чувствую.
Распахнув створки широких дверей, капитан отступил в сторону и жестом пригласил своих спутников пройти внутрь. Бельфеддор, Сеттес и Аттеконнос вошли в просторный зал, капитан затворил двери за их спинами, оставшись снаружи.
Сидевший в кресле у окна безбородый бритоголовый старик внимательно оглядел вошедших. Все трое сразу узнали его: то был верховный жрец Ногары.
– Ваши имена я уже слышал, – произнес старик. – Мое имя Ольменнос, я верховный жрец, если вы еще не догадались.
Вошедшие почтительно склонили головы перед могущественным старцем. Сеттес ответил:
– Нам известно, кто ты.
Ольменнос вновь обвел внимательным взглядом всех троих и остановил свой взор на черном воине.
– Так, значит, твое имя Бельфеддор? – уточнил старик.
– Именно так, – подтвердил черный воин.
– Почему ты носишь его? – продолжал спрашивать жрец.
– Не ты первый спрашиваешь меня об этом, почтенный старец. Я ношу это имя потому, что оно мое.
– Видимо, те, кто задавал тебе такой вопрос до меня, слышали его раньше и связывали кое с кем другим, – предположил Ольменнос, все так же пристально глядя Бельфеддору в глаза.
– Возможно, – скромно ответил Бельфеддор.
Неожиданно старик улыбнулся.
– О да, я вижу, что это имя действительно твое. Это довольно странно, но ты носишь его по праву.
– Он что, в самом деле видит тебя? – осторожно спросил Бельфеддор демона.
– Конечно, – ответил тот. – Так же, как я вижу его силу. Он ведь не простой жрец: перед нами могучий маг, от него трудно утаиться.
– В этом нет нужды, – заметил Бельфеддор. – Нам нечего скрывать.
– В данном случае одобряю твою честность, – согласился демон. – С этим человеком лучше не хитрить.
Между тем Ольменнос жестом пригласил своих гостей сесть и спросил:
– Так чего же вы хотите? Какой справедливости ищете?
– Настоящей, – твердо ответил Аттеконнос.
– Не будем углубляться в дебри философских рассуждений о том, что есть настоящая справедливость, – произнес старик. – Спрошу по-другому. Для кого вы требуете справедливости? Для себя? Я слышал, вы трое объявлены вне закона.
– О нет, почтенный старец, – ответил Бельфеддор. – Мы требуем справедливости не для себя. Вернее, не только для себя. Оклеветан честный благородный человек Соттанос, советник императора. Он арестован лишь за то, что противостоял заговору, целью которого может быть свержение самого императора.
Верховный жрец нахмурился.
– Я уже слышал, какие обвинения предъявляются Соттаносу. Если он не сумеет оправдаться перед императором, его ждет казнь. Справедливости ради замечу, что лично мне Соттанос действительно известен как честный человек, что заставляет усомниться в приписываемых ему деяниях. Однако император недоволен и поручил лично мне разобраться во всем. Ты упомянул о заговоре. Кто угрожает безопасности империи?
Бельфеддор взглянул на Сеттеса, предлагая ему продолжать разговор с верховным жрецом. Аристократ не заставил себя ждать и принялся рассказывать все, что знал о происках Октонноса и его союзников против Соттаноса. Изредка Бельфеддор и Аттеконнос дополняли рассказ своего товарища собственными свидетельствами.
– Здесь, в столице, сплелся целый клубок, – подытожил Сеттес. – Октоннос, Цемея, Омминос, Тинея, за ними стоят головорезы всех мастей. Многие уже погибли в ночных схватках. Вероятно, в заговор втянуты жрецы Центрального храма Отоммосо и военачальники черного легиона.
– Говори уж прямо, что подозреваешь самого наследника трона, – произнес жрец. – Ведь именно Ольматоннатос возглавляет черный легион. Так кто же или что является целью заговора? Ведь не может же быть, что вся суета организована лишь ради того, чтобы устранить советника Соттаноса. Советник более трех лет не был при дворе, он и без того намного утратил политическое влияние.
– Соттанос всего лишь помеха, – ответил Сеттес. – Препятствие на пути заговорщиков к осуществлению их планов. Скорее всего, цель заговора – свержение императора.
– Это серьезное обвинение, – заметил жрец. – Хотя и похоже на истину. Советнику Октонносу оказывает поддержку сам наследник трона, и это ни для кого не секрет, ему же подчиняется черный легион. Нетрудно догадаться, кому на руку свержение императора. Но пока об этом молчок.
– Как бы то ни было, прояснить ситуацию сможет лишь Соттанос, – сказал Аттеконнос. – Видимо, ему известно слишком много о планах заговорщиков, поэтому его всеми силами стараются уничтожить. Он уже лишился всех своих сторонников и сам примет смерть от палача, если не предпринять решительных действий.
– Остынь, юноша, – сурово произнес старик. – Я все понял. Какие-либо выводы делать еще рано, но я лично побеседую с Соттаносом и приму меры, чтобы император выслушал обе стороны, а не только обвинение и принял справедливое решение.
Верховный жрец встал с кресла. Бельфеддор и его товарищи также поднялись.
– Вы проявили себя как верные подданные империи, – произнес старик. – Я приглашаю вас принять Участие в большом пире по случаю приезда императора. Идемте.
– На пир? – удивленно переспросил Бельфеддор. – Время ли сейчас предаваться увеселениям?
– Не стоит нарушать торжество, – сухо ответил старик. – Император вспыльчив и не терпит, когда что-либо препятствует его желаниям. Вам троим повезло, что там, в городе, он не приказал своим телохранителям уничтожить вас на месте. Вы сделали для безопасности империи все, что могли, – дальше этим делом займусь я. Вам же троим сейчас гораздо безопаснее находиться во дворце. Теперь, когда император здесь, ваши враги воздержатся от решительных действий. Идемте.
В сопровождении Ольменноса Бельфеддор, Сеттес и Аттеконнос проследовали в большой пиршественный зал. Искусные мастера воздвигли внутренние помещения дворца таким образом, что из-за их стен ни один звук не вырывался наружу. Стоило гвардейцам, стоявшим на страже, толкнуть огромные створки дверей, как на верховного жреца и его спутников обрушился шум веселого пира.
Гремели трубы, свистели флейты, звенели бубны и струны кифар, сотни прекрасных полунагих танцовщиц ублажали взоры пирующих, огромный зал наполнял разноголосый гомон.
– А тут совсем неплохо! – оживился демон. – Ты только взгляни, какие соблазнительные ангелочки. Надеюсь, мы удостоимся ласки хотя бы парочки красоток за свои заслуги перед империей.
– Ты нисколько не меняешься, – проворчал Бельфеддор.
– Брось, дружище, расслабься. Оставь заботы о благе империи этому старикану, давай развлекаться!
– Не могу. Меня гнетет предчувствие какой-то беды.
– А ты кое-чему научился у меня, – не без удовлетворения заметил демон. – Предчувствие тебя не обманывает: я тоже чую скорые неприятности.
– Откуда нам ждать опасности? – спросил Бельфеддор.
– Этого я тебе сказать не могу. В этом зале слишком много чародеев, я просто не могу проявить свои способности и свою силу, чтобы не привлекать их внимания.
– Мне кажется, или ты действительно слегка утратил свою храбрость? – удивился Бельфеддор.
– Не кажется, – хмуро отозвался демон. – Только мною движет не трусость, а осторожность. Жрецы-маги меня не пугают, а вот императорские телохранители… Их магия убийственна. Будь я в своем теле, им не помогло бы их искусство, но сейчас нас ждет верная смерть в схватке с ними.
– Ну пока у воинов-магов нет причин вступать с нами в схватку.
– Вот именно, что пока… – проворчал демон.
Между тем Ольменнос передал своих спутников слугам, обслуживавшим пиршество, те усадили гостей за один из больших столов среди прочих пирующих. Сам верховный жрец направился к императорскому столу, стоявшему на возвышении, где сидели император и вся его многочисленная свита. По правую руку от императора сидел молодой человек с неестественно бледным лицом в черных одеждах, подобных обмундированию черных легионеров. Бельфеддор никогда не видел его раньше, однако понял, что это наследник трона Ольматоннатос.
Среди всех присутствующих в огромном зале только верные телохранители императора, грозные воины-маги, оставались мрачны и сосредоточены, их глаза внимательно наблюдали за происходящим весельем.
В числе прочих среди свиты императора, окружавшей своего повелителя, Бельфеддор заметил советника Октонноса. Словно почувствовав на себе взгляд Бельфеддора, советник повернул голову, посмотрел на черного воина и усмехнулся.
– Прискорбно видеть вас троих в добром здравии, – услышал Бельфеддор знакомый голос.
За стол напротив Бельфеддора и его товарищей сел капитан черных легионеров Ксальтаннос.
– Ублюдок, – с ненавистью процедил Аттеконнос сквозь зубы и схватился за рукоять меча. – Ты ответишь за гибель моего отряда.
– Остынь, гвардеец, – потребовал Сеттес, схватив товарища за руку. – Здесь не самое подходящее место для битвы.
– Не отговаривай своего приятеля, благородный Сеттес, – ухмыльнулся капитан. – Пусть покажет свою прыть.
– Этот прощелыга явно дразнит нас, – заметил демон. – Схватка с черными легионерами на глазах у императора и его наследника точно не пойдет нам на пользу.
– Ты прав, – согласился Бельфеддор.
Вслух же он произнес:
– Заткни свою пасть чем-нибудь съестным, капитан, пока есть чем жевать. Позже я сам вобью твои кривые зубы в глотку.
– Займи очередь, приятель, – хмуро посоветовал Бельфеддору Аттеконнос. – Он – мой.
Ксальтаннос рассмеялся, откровенно наслаждаясь бессильной яростью своих врагов.
Неожиданно во главе пира возникло какое-то замешательство. Верховный жрец вдруг покачнулся и упал с кресла, выронив кубок с недопитым вином. Двое императорских телохранителей подняли старика.
– Мертв, – произнес один из них.
– Что с ним случилось? – настороженно спросил император. – Он не казался больным.
Внимательно обследовав кубок, из которого пил старик, один из воинов-магов сообщил своему повелителю:
– Вино отравлено. Это сильнейший яд.
– Что?! – взревел император, отбросив в сторону собственный кубок. – Кто осмелился?!
В зале все смолкло. В наступившей гробовой тишине отчетливо прозвучал голос Октонноса:
– Я уже сообщал тебе, повелитель, о происках Соттаноса. Хоть сам он в темнице, но его сообщники даже здесь осмеливаются покушаться на твоих верных слуг.
Советник бросил многозначительный взгляд в сторону Бельфеддора и его товарищей.
– Лжец! – рявкнул Бельфеддор, вскочив с места.
Капитан Ксальтаннос обнажил было клинок, однако Аттеконнос осадил его, ударив кувшином в голову. Капитан откинулся назад и осел на пол.
– Торжество безнадежно испорчено! – свирепо прорычал император, поднимаясь с кресла. – Советник, тебе известны мятежники, – сказал он Октонносу. – Выведи их отсюда и запри в подземелье. Позже я решу их участь. А их предводитель Соттанос будет казнен за свои преступления на рассвете.
В зале появились черные легионеры. Сеттес и Аттеконнос схватились за оружие. Бельфеддор хотел было обнажить клинки, но вдруг с удивлением почувствовал, что собственное тело не повинуется ему, словно кто-то держал за руки.
– Это ты делаешь? – удивленно и негодующе спросил он демона.
– Я, – признался тот. – Посмотри на телохранителей императора…
Бельфеддор устремил взгляд на верных стражей повелителя Ногары. Один из воинов-магов вскинул руку: в его ладони заплясал сгусток огня.
– Нам не справиться с ними, – произнес демон. – Мы даже не сможем сбежать. Сейчас лучше подчиниться воле императора.
Бельфеддор был вынужден признать правоту своей второй половины.
– Сложите оружие, – потребовал он, обращаясь к своим товарищам.
– Разумное предложение, – заметил капитан Ксальтаннос, уже поднявшийся на ноги.
– Лучше смерть! – воскликнул Аттеконнос.
Он уже готов был скрестить клинок с клинком капитана черных легионеров, но Сеттес удержал товарища.
– Ни к чему нам умирать здесь, – хмуро произнес он. – Рогатый прав. Позже мы сочтемся со всей этой сворой.
– Вряд ли вам представится такая возможность, – ухмыльнулся Ксальтаннос.
Солдаты черного легиона отобрали оружие у Бельфеддора и его товарищей, связали их и еще два десятка человек, на которых указал Октоннос, и вывели арестантов из зала. В сопровождении многочисленной охраны всех их препроводили в обширное подземелье дворца, где развели по отдельным казематам.
Бельфеддора приковали к стене и оставили в темноте в одиночестве.
– У тебя есть идеи, как нам выбраться отсюда? – спросил он. – Не может же быть, чтобы ты просто так позволил пленить нас.
– Конечно, – самодовольно усмехнулся демон. – Не беспокойся дружище, мы вернем себе свободу. Но не сейчас. Воины-маги слишком близко, а император настроен против нас, поэтому не станет церемониться.
– А ты уж было совсем уверил меня в нашей непобедимости, – с сарказмом сказал Бельфеддор.
– В битвах с простыми смертными нас одолеть невозможно. Но сейчас нам противостоят не только они.
– Ты так опасаешься телохранителей императора?
– Поверь, нам есть чего опасаться. Они не просто чародеи, а воины-маги. Кроме них еще есть жрецы самого высшего уровня, которые тоже владеют магией. А магия идет от силы богов. Так что мы выбрали себе могучих соперников…
– Кажется, добиться справедливости будет непросто, – задумчиво произнес Бельфеддор.
– Это точно, – согласился демон. – Но мне нравится такая беспокойная суета.
– Кто бы сомневался, – проворчал Бельфеддор.