– Ты устал, дружище, – заметил демон. – Отдыхай и набирайся сил, скоро они тебе понадобятся.
– Трудно отдыхать, когда висишь на цепях. Если ты еще не заметил – нас приковали.
– А я тебе на что? Отдыхай, я поддержу наше тело.
Бельфеддор почувствовал себя в объятиях невидимой силы своей второй половины. В этих объятиях он смог полностью расслабиться и вскоре провалился в сон.
Из забытья его вывел голос демона:
– Просыпайся! У нас гость.
С трудом придя в себя, Бельфеддор разлепил веки и увидел перед собой Октонноса с лампой в руке.
– А ты крепкий, – заметил советник. – Кое-кто говорит – это потому, что ты не один, ты что-то носишь в своем сердце. Наверное, это так, иначе ты уже давно нашел бы свою смерть. Но здесь ты сдохнешь. Я позабочусь об этом.
– Так ты ради этого пришел? – устало спросил Бельфеддор.
Советник рассмеялся.
– О нет. Я с удовольствием вонзил бы кинжал в твое сердце, но это было бы слишком просто для тебя. Кроме того, твоя жизнь отныне принадлежит императору, и он сам отнимет ее. Император в гневе: он ведь был так привязан к старому Ольменносу, так что не надейся на легкую смерть. Ты и твои приятели доставили нам слишком много хлопот, ваши мучения окажутся достойным вознаграждением за причиненные неудобства.
– Вам? – переспросил Бельфеддор. – Сколько вас?
– Много, – ответил Октоннос. – Ты даже не представляешь, кому заступил дорогу.
– А ты расскажи – может, и представлю, – усмехнулся Бельфеддор.
Советник покачал головой.
– Нет, я не доставлю тебе такого удовольствия. Подыхай в неведении. А Соттанос, которого вы так рвались спасти, расстанется с головой в течение получаса.
Сказав это, советник покинул каземат.
– Ну и долго мы еще будем висеть здесь? – спросил Бельфеддор, когда шаги советника затихли в коридорах подземелья.
– Пожалуй, пора, – ответил демон.
Вновь Бельфеддор почувствовал во всем теле прилив грозной могучей силы того существа, именем которого назвался. После недолгих усилий бронзовые оковы были сломаны.
– Вот теперь мы повеселимся! – злобно возликовал демон. – Гвардейцев здесь нет, лишь прихвостни Октонноса из черного легиона. Так что, думаю, ты не станешь возражать, если мы снесем пару десятков голов?
– Чем снесем? – спросил Бельфеддор. – Мы безоружны.
– Наши мечи где-то рядом, я их чувствую.
– А как же телохранители императора? – напомнил Бельфеддор. – Их ты уже не боишься?
– А вот их я как раз не чувствую. Если они и во дворце, то достаточно далеко и тоже не чувствуют нас.
– Тогда вперед!
Ударом ноги Бельфеддор вышиб дверь и вышел из своей темницы. В широком коридоре, освещенном несколькими факелами, он сразу наткнулся на целую дюжину охранников в форме черного легиона. Быстро справившись с удивлением при неожиданном появлении освободившегося узника, легионеры обнажили клинки и двинулись на Бельфеддора.
– Дружище, я чувствую, у этих парней много золота, – сообщил демон.
– Пусть подавятся своим золотом, – процедил Бельфеддор сквозь зубы.
Слова эти вырвались у него со злобой, достойной его второй половины. В очередной раз в предвкушении предстоящей битвы ему передались кровожадность и воинственность свирепого демона, затмив все прочие чувства.
– Пусть подавятся! – не менее злобно согласился демон.
Бельфеддор простер руки к противникам, словно высвобождая демоническую силу своей второй половины. Кошель на поясе одного из легионеров лопнул с громким треском, золотые монеты взлетели вверх и замерли перед лицом их владельца.
Легионеры замерли в изумлении. Тут же из-за пояса другого воина высвободилась пригоршня золотых монет и также повисла в воздухе перед глазами своего хозяина. Та же участь постигла золотые припасы остальных легионеров.
– Колдун, – произнес один из воинов.
Его голос прозвучал опасливо, но без явного страха. Легионеры знали свое ремесло, они были воинами, и в отличие от уличных головорезов Темного города, их устрашить было не так-то просто – даже явным проявлением магической силы.
– Захлебнитесь, продажные ублюдки, – со злобой произнес Бельфеддор.
Словно повинуясь его словам, несколько монет влетели в глотку одного из воинов, выбив ему зубы. Легионер упал, задыхаясь и раздирая ногтями собственное горло.
– Убить колдуна! – рявкнул один из воинов – видимо, старший.
Но тут же он сам был сбит с ног и рухнул на пол, захлебываясь собственной кровью.
В стенах подземелья забесновался золотой ураган. Словно выпущенные из катапульты, монеты со свистом рассекали воздух и раскраивали черепа воинов, ломали им ребра, пробивая тела насквозь вместе с легкими кожаными доспехами. Легионеры дрогнули и отступили. Однако демоническая сила, высвобожденная Бельфеддором, была неумолима. Через некоторое время вся охрана этой части дворцового подземелья была перебита.
Наслаждаясь своим могуществом над желтым металлом, Бельфеддор взмахнул руками и направил золотой поток в дверь ближайшего каземата. Под мощным напором дверь сорвалась с петель и провалилась внутрь. Бельфеддор сорвал со стены факел и заглянул в темноту. У стены, прикованный за руки, стоял Аттеконнос.
– Это ты мне принес? – слабо усмехнулся узник, кивнув на рассыпавшиеся под его ногами золотые монеты.
– Не обольщайся, – ответил Бельфеддор.
Немного повозившись, он сломал оковы на руках пленника. Аттеконнос потер затекшие руки и покачал головой.
– Видал я силачей, – произнес он с восхищением. – Но с тобой, приятель, не каждый может сравниться.
– Нам надо выбираться отсюда, – сказал Бельфеддор. – Тут снаружи лежат полтора десятка парней – наверняка у них есть ключи от всех дверей и кандалов. Освободи тех, кого засадили сюда Октоннос и его прихвостни.
Бельфеддор вернулся в коридор, гвардеец последовал за ним. Увидев тела поверженных легионеров, Аттеконнос изумленно хмыкнул, но ничего не спросил. Забывшись, Бельфеддор спросил демона вслух:
– Где наше оружие?
– А я почем знаю? – отозвался Аттеконнос, обыскивая трупы.
– Иди прямо, друг мой, – сказал демон. – Вот к этой двери. Наши мечи засунули сюда.
Бельфеддор ударил всем корпусом в запертую дверь, указанную демоном, и с третьей попытки сорвал ее с петель. На полках вдоль стен было собрано оружие, украшенное золотом, серебром и драгоценными каменьями.
– Похоже, здешние тюремщики собирают все ценное оружие своих пленников, – заметил демон.
– Давай сюда наши мечи, – распорядился Бельфеддор.
– Протяни руки, – потребовал демон.
Бельфеддор послушно вытянул руки, и стальные клинки бывшего хозяина мертвого города, сорвавшись с дальней полки, сами впрыгнули рукоятями в его ладони.
Между тем Аттеконнос собрал все ключи и освободил узников. Два десятка человек высыпали из камер в коридор и вооружились клинками легионеров, поверженных Бельфеддором.
– Рогатый, надо выбираться отсюда! – крикнул Сеттес.
– Не возражаю, – отозвался Бельфеддор.
– А что дальше? – спросил Аттеконнос. – Мы уже объявлены врагами империи, и приговор нам наверняка подписан. Побег не прибавит нам доверия императора.
– Выберемся на волю – там будет видно, – ответил Сеттес. – Мы должны задержать казнь Соттаноса и дать ему возможность быть услышанным императором. В крайнем случае сами умрем в бою, а не на плахе.
– Слова достойные, но мысль мне не нравится, – свирепо заметил демон. – Умирать нам не с руки – лучше перебьем всех врагов. Кстати, они уже здесь.
Послышался топот множества людей. По широкой лестнице, освещая себе путь факелами, вниз бежали полсотни черных легионеров.
– К бою! – яростно выкрикнул Сеттес и первым устремился навстречу легионерам.
Закипела отчаянная схватка. Не все из освободившихся узников были воинами, многие, не в силах противостоять многочисленному противнику, пали под ударами мечей. Легионеры теснили противников все дальше и дальше.
В разгар побоища Бельфеддор услышал голос демона:
– У нас серьезные проблемы, дружище.
Бельфеддор не успел уточнить, что случилось, но этого и не понадобилось. Неожиданно легионеры расступились, и на освободившемся пространстве появились двое воинов-магов.
– Сложите оружие! – потребовал один из императорских телохранителей.
– Лучше смерть! – запальчиво выкрикнул Аттеконнос.
Воин-маг взмахнул рукой. Сеттес схватил гвардейца за плечи и опрокинул его на пол. Тут же человека за их спинами разорвало на части. Другой воин-маг резко разрубил воздух ребром ладони, и еще двое мятежников упали, словно рассеченные невидимым клинком.
– Они всех нас тут положат! – прохрипел Сеттес, удерживая рвавшегося в бой гвардейца.
– Это уж без сомнения, – проворчал демон.
Перепрыгнув через трупы поверженных противников и отбросив в сторону двух легионеров, Бельфеддор устремился к императорским телохранителям. Он едва успел пригнуться, уворачиваясь от очередного выпада воина-мага. Над головой прожужжал огненный шар, опалив жарким пламенем волосы на затылке.
– У нас только один выход – прикончить этих двоих, – решительно произнес демон. – Вперед, дружище, изрубим их на куски.
Но, к его удивлению, Бельфеддор отбросил мечи прочь и развел руки в стороны жестом миролюбия.
– Ты что делаешь, недоумок?! – воскликнул демон. – Нас сейчас разорвут в клочья!
Воины-маги одновременно вскинули руки, в их ладонях заплясало пламя.
– Стойте! – крикнул Бельфеддор.
Воины неподвижно стояли, готовые в один миг испепелить противника, и пристально смотрели ему в глаза.
– Вам нет нужды проливать нашу кровь, – произнес Бельфеддор. – Вы маги, вы можете заглянуть в мою душу, в мое сердце. Видите ли вы там угрозу жизни и власти императора?
– Не самая лучшая идея, – недовольно проворчал демон.
– Твоя душа темна, а в сердце чернота, – сурово произнес один из воинов-магов, по-прежнему поигрывая сгустком пламени в ладони.
– Но разве она враждебна повелителю империи? – повторил свой вопрос Бельфеддор.
Пламя в руках воинов-магов угасло.
– Чего ты хочешь? – спросил другой чародей.
– Только справедливости, – ответил Бельфеддор. – Благополучие империи действительно в опасности, но угроза исходит совсем не от тех, кто заперт в этих стенах.
– Хватит пустых разговоров! – нетерпеливо воскликнул один из легионеров. – У нас приказ – убить всех мятежников!
Он взмахнул клинком, намереваясь раскроить голову Бельфеддору, но тут же упал, объятый пламенем.
– Жизнь этих людей во власти императора – и ни в чьей более, – сурово произнес воин-маг, обращаясь к легионерам.
Воины черного легиона отступили прочь, опустив оружие.
– В любом случае мы пришли за вами, – сказал другой воин-маг, окинув взглядом освободившихся узников. – Участь Соттаноса решена. Император вынес приговор и уже не может изменить своего решения. У вас еще есть шанс оправдаться, но советнику вы уже не поможете. Следуйте за нами. Можете оставаться при оружии, но помните: любое вмешательство в правосудие императора грозит вам немедленной расправой.
Освободившиеся узники последовали за воинами-магами.
Телохранители императора вывели своих подопечных на одну из огромных террас дворца. Солнце уже начало подниматься, над столицей империи занимался новый день.
Бельфеддора и его товарищей сразу окружили полсотни гвардейцев. Никто даже не попытался их разоружить, впрочем, в присутствии воинов-магов любая попытка воспользоваться клинками была сродни самоубийству.
В высоком кресле у самых перил террасы восседал император. Десяток верных телохранителей окружал своего повелителя. Рядом расположилась вся императорская свита, включая наследника трона.
Ни император, ни его приближенные не обратили особого внимания на появившихся узников дворцового подземелья. Взгляды всех присутствующих были устремлены на площадь.
Услышав гул множества голосов внизу, Бельфеддор и его спутники выглянули за перила террасы. На площади собралась многотысячная толпа горожан. В центре в оцеплении плотного каре солдат возвышался помост с плахой. На эшафоте стояли полуголый гигант с огромным топором в руках – и такой же высокий широкоплечий человек средних лет в белой тоге.
– Это Соттанос, – узнал Сеттес человека в тоге. – Мы безнадежно опоздали.
– Теперь доказать свою невиновность будет сложно, – заметил Аттеконнос. – Похоже, мы следующие в очереди на плаху.
– Не спеши становиться в эту очередь, – ответил Сеттес. – Мне кажется, император готов выслушать нас, иначе нам не оставили бы оружия и прикончили бы еще внизу. Но Соттаносу мы действительно уже не поможем. Император не отменит своего приговора даже если сам передумает.
– Посмотрите на Октонноса, – произнес Бельфеддор. – Такое впечатление, что он полностью уверен в себе.
Советник и в самом деле торжествующе усмехался, поглядывая в сторону обескураженных сторонников Соттаноса.
– Да, видимо, надеяться нам особо не на что, – согласился Сеттес.
Между тем глашатай объявил приговор Соттаносу. Едва он спустился с помоста, император обратился к приговоренному:
– Твое последнее слово, советник.
Народ на площади притих. Советник Соттанос осмотрелся вокруг, поднял взгляд на императора и произнес:
– Невиновен.
Сказав это, советник опустился на колени и склонил голову на плаху. Палач вопросительно взглянул на императора. Аммитетоннос молчал, глядя на своего бывшего советника, приготовившегося встретить смерть. Приближенные начали несмело перешептываться, не понимая, почему медлит их повелитель. В лице Октонноса появилась тревога.
– Император колеблется, – заметил Аттеконнос.
– Он все равно уже не сможет отменить приговора, – ответил Сеттес.
– Объясни мне кое-что, – попросил Бельфеддор демона. – Я чего-то не понимаю. Все вокруг твердят, что император ни за что не отменит своего приговора. Почему? Ведь он явно сомневается в справедливости обвинений…
– Это уже не в его власти, – ответил демон. – Таковы традиции. Слово императора незыблемо, он принимает решение только единожды – иначе не был бы императором.
– Тогда я тем более не понимаю, каким образом все это может облегчить нашу собственную участь…
– Видимо, нам приговор еще не вынесен. Остается надеяться на красноречие твоего благородного приятеля Сеттеса. В крайнем случае, всех порубим и укроемся в полуночных лесах.
Император наконец подал сигнал, разрешая палачу приступить к его обязанностям. Палач взмахнул своим орудием смерти. Отточенное лезвие топора рассекло шею советника, сломав позвонки, и врубилось в дерево. Голова Соттаноса скатилась с плахи, но не упала на помост. Расчлененное тело советника вдруг окутал малиновый туман и поднял его в воздух.
Толпа на площади ахнула единым возгласом удивления. Приближенные императора заволновались.
– Это так и должно быть? – озадаченно пробормотал Бельфеддор. – Что происходит?
Сеттес взглянул на товарища и пожал плечами.
Над площадью заклубилось малиновое облако, из него появился небольшой челн. В суденышке стоял лысый безбородый старик, обликом похожий на храмового жреца.
– Это же сам Ксальмоннатос, – прошептал Аттеконнос.
– Кто он такой? – поинтересовался Бельфеддор.
– Один из самых могучих магов этого мира.
Ксальмоннатос взмахнул рукой, и, повинуясь его воле, тело казненного советника переместилось в челн. Соттанос встал рядом с ним, держа в руках собственную голову.
– Что тебе нужно, чародей? – сурово осведомился император, нахмурив брови.
– Я не посмел препятствовать твоему правосудию, повелитель, – ответил маг. – Теперь же вершу свое. Этого человека предали смерти незаслуженно, но я собираюсь продлить дни его жизни, если он сам того пожелает.
– Что означают твои слова? – Император нахмурился еще больше и сжал подлокотники своего кресла так, что побелели пальцы. – Объяснись, колдун.
Ксальмоннатос взглянул на казненного и произнес:
– Тебя лишили права быть услышанным императором до казни. Сейчас у тебя есть такая возможность.
В наступившей тишине громко и отчетливо прозвучал голос казненного:
– Империя в опасности, повелитель. Тебя окружают враги. Опасность грозит не только империи, но и всей цивилизации. Тень восходит над миром и надвигается на нас с Юга. Верных тебе людей уничтожают повсюду, а к трону стягиваются заговорщики.
– Ты достаточно услышал, император, чтобы воздать по заслугам всем, кому посчитаешь нужным, – сказал Ксальмоннатос. – Судьба империи и всего мира в твоих руках.
– Зачем колдун заткнул ему рот? – недоуменно пробормотал Бельфеддор. – Советник мог бы обличить всех заговорщиков.
– Никто не вправе указывать императору на его ошибки, – тихо отозвался Сеттес. – Принято считать, что император никогда не ошибается и потому никогда не меняет своих решений. Именно поэтому он император.
Между тем челн поднялся высоко в небо, где вдруг заклубилось малиновое облако, стремительно увеличиваясь в размерах. Разорвавшийся клочьями малиновый туман обнажил стены и башни величественного замка. Челн вплыл в распахнутые ворота, после чего и облако, и замок растворились в воздухе.
Император оглядел своих подданных, его тяжелый взгляд упал на Октонноса. Советник побледнел и непроизвольно отступил на шаг.
– Ты! – со злобой произнес император.
Советник упал на колени. Но он не успел вымолвить ни слова. Стоявший позади него наследник трона выхватил клинок у одного из гвардейцев и одним ударом снес изменнику голову.
– Этот человек обманул всех нас, повелитель, – произнес Ольматоннатос. – Он не достоин даже того, чтобы умереть в твоей тени.
Император сурово взглянул на своего отпрыска и заметил:
– Ты погорячился, сын мой. Этот изменник мог бы многое нам поведать о своих сообщниках.
– В этом нет нужды, повелитель, – ответил наследник трона. – Окружение советника отлично известно. Мои легионеры сейчас же займутся мятежниками.
– Как показывают последние события, сейчас даже на черный легион нельзя положиться, – произнес император.
Неожиданно Сеттес шагнул вперед и выкрикнул:
– Мой повелитель! Рядом с тобой еще остались люди, верные трону и империи!
Император взглянул на узников.
– Вы трое искали справедливости, – узнал он Сеттеса и его товарищей. – Вам известны имена заговорщиков?
– Некоторые из них, – ответил Сеттес. – Достоверно могу назвать старшего жреца Центрального храма аристократку Цемею и, да простит меня наследник трона, капитана черного легиона Ксальтанноса.
– Это слишком серьезное обвинение, – заметил один из вельмож.
Но император вскинул руку, заставив его замолчать, и приказал:
– Арестовать и допросить.
Взгляд его скользнул по рядам военачальников и остановился на одном из них – командире пехотного легиона.
– Ты возглавишь конвой, – распорядился император. – Всему черному легиону сложить оружие.
Затем император перевел взгляд на Сеттеса, Бельфеддора и Аттеконноса.
– Вы добивались справедливости? Так послужите ей!