– К чему эта пустая болтовня?! – возопил демон. – Эти глупцы задерживают нас. Хотят сдохнуть – пусть остаются.
Между тем народу на площади прибавилось. В толпе поселенцев Бельфеддор заметил Астею. Взгляд девушки, полный тревоги и надежды, был обращен к капитану.
– Хотите биться до конца? – переспросил Бельфеддор, оглядев поселенцев. – Будет вам битва. Но не здесь. Мы дадим бой Тени на побережье, собравшись в один кулак. Оставшись здесь, вы погибнете напрасно. Я уважаю ваше решение, почтенный Тессеннес, но поступлю так, как считаю нужным. Здесь не останется никого.
Кивнув своим воинам, Бельфеддор приказал:
– Сжечь здесь все!
– Что?! – воскликнул Тессеннес, не веря своим ушам.
– Да как ты смеешь, варвар?! – гневно воскликнул Киоттос и схватился за рукоять меча.
Кронго прыгнул к нему, перехватил руку юноши и всадил свой кулак в его челюсть. Киоттос без чувств рухнул на землю.
– Давно пора было это сделать, – одобрил демон.
– Вы слышали приказ капитана! – крикнул воинам Верлан. – Выполнять!
Строй рассыпался, в тростниковые крыши домов полетели факелы.
– Забирайте все, что можете унести, и следуйте за нами, – приказал Бельфеддор поселенцам.
Обескураженные и напуганные таким поворотом событий жители разбежались по своим домам, спеша вытащить из огня самое ценное.
Вскоре все поселение пылало, объятое пожаром. Вслед за отрядом Бельфеддора и чернокожими воинами поселенцы покидали охваченный огнем город, угоняя скот и унося все, что смогли забрать.
* * *
Клинки со звоном сшиблись, разлетелись в стороны и сшиблись вновь. Два воина в легких кожаных доспехах кружили по утоптанной площадке, снова и снова сходясь в поединке. Вокруг стояло еще несколько человек в доспехах, и все внимательно следили за ходом боя. Среди прочих находилась маленькая Аксеттис, с интересом наблюдавшая за происходящим.
Уклонившись от выпада противника, один из бойцов споткнулся и упал на спину. Шлем слетел с его головы, по земле разметались длинные каштановые волосы.
– Ты сегодня невнимательна, Иритта. В настоящем бою тебя давно бы уже поразили.
– Прости, Мета, – ответила девушка, поднимаясь на ноги.
Все воины, собравшиеся на лугу вокруг площадки, были молодыми женщинами.
Мета вложила меч в ножны и спросила недавнюю противницу:
– Что случилось, Иритта? Где твои мысли? О чем ты думаешь?
– Жрецы начали выбирать новые жертвы, – ответила девушка. – Сегодня утром они выбрали мою сестру.
– Такова наша судьба, – вздохнула одна из женщин. – Эта участь ожидает каждую из нас, мы не в силах противиться воле Горронга.
– Но в силах противиться воле его жрецов, – многозначительно произнесла Мета. – Кто знает, какова истинная воля бога острова? Мы слышим ее лишь из уст его служителей.
– Ты хочешь сказать, что жрецы лгут нам?! – недоуменно воскликнула Иритта.
– Я хочу сказать, что они всего лишь люди, а люди лживы и продажны. Поэтому мы должны быть сильными, чтобы держать свою судьбу в собственных руках, а не кланяться нашим врагам.
– Поэтому ты учишь своих подруг сражаться? – вдруг спросила Аксеттис.
– Именно поэтому, – бесстрастно и холодно подтвердила Мета.
Девочка обвела всех внимательным взглядом и спросила:
– Вы будете чувствовать себя сильнее, если научитесь убивать?
Никто не ответил на ее вопрос.
– Минея говорит, что женщина должна дарить жизнь, а не отнимать ее, – продолжала Аксеттис. – Война – это удел мужчин, а мир в руках женщин. Только так сохраняется равновесие. А по-моему, воевать вообще не должен никто – это просто глупо. Мир очень велик, он не может принадлежать кому-то одному, в нем есть место для всех.
– Ты еще слишком мала, чтобы рассуждать о таких вещах, – заметила Мета. – В твоем возрасте любой человек с оружием кажется злодеем.
Несколько женщин улыбнулись ее словам, однако Аксеттис оставалась не по-детски серьезной.
– Моя мама злая, – произнесла девочка, пристально глядя Мете в глаза. – А ты – просто жестокая.
– Иди домой, – резко распорядилась Мета. – И только домой, не вздумай отправиться еще куда-нибудь. Если узнаю, что ты опять где-то гуляла, тебе не поздоровится.
Аксеттис покорно кивнула и пошла было прочь, но вдруг остановилась, обернулась, посмотрела Мете в глаза и тихо произнесла:
– Твоя жестокость приведет тебя к цели, но ты не будешь счастлива. Никогда.
Сказав это, девочка неспешным шагом направилась через луг в сторону города.
– Она кажется слишком взрослой для своих лет, – заметила одна из женщин, провожая девочку взглядом.
– Ее годы идут быстро, – ответила Мета. – Очень скоро ее земной срок подойдет к концу.
– Это правда, что за ней придет Тень? – осторожно спросила другая девушка.
– Возможно, – уклончиво ответила Мета.
– Я слышала, что в землях Юга уже идет война, – сообщила Иритта. – Еще говорят, что войска союзников Тени сжимают Ногару с восхода и заката. Быть может, когда империя падет, мы получим свободу.
– Свободу? – переспросила Мета, усмехнувшись. – А что для тебя свобода?
– Я не понимаю тебя, – насторожилась Иритта.
– Ведь ты рабыня своего господина, – напомнила Мета. – На этот остров сослали его, а ты лишь попала сюда с ним как часть его имущества. Ты никогда не была свободной. Так же, как и я, служанка Цемеи. Большинство из нас не знали свободы и там, за морем, на большом берегу. Что нам с того, если жрецы Тени позволят нашим хозяевам вернуться к их прежней жизни? И здесь, и там мы все равно останемся их рабами и слугами.
Девушки приумолкли, обдумывая слова предводительницы. Между тем Мета продолжала:
– Свободу мы можем обрести и здесь, на этом острове, и не кланяться ради нее ни Тени, ни императору, ни кому бы то ни было еще.
– Что ты имеешь в виду? – спросила одна из девушек. – Объясни.
Мета обвела всех внимательным взглядом, пристально посмотрела каждой в глаза.
– Мир принадлежит мужчинам, – произнесла она. – Мы можем построить совсем другой мир – маленький, но свободный от власти мужчин. Свой мир.
– Всем известны твои непотребные отношения с Цемеей, – сказала одна из девушек. – Ты хочешь того же для всех нас? Почему ты решила, что любая из нас захочет отказаться от полноценной жизни, от мужских ласк?
– Утешайте себя в постели так, как вам заблагорассудится, – холодно ответила Мета. – Я говорю совсем не о том. Будьте хозяевами собственной жизни. Пусть мужчины поклоняются вам и служат вашим прихотям. И пусть только их кровь льется на жертвенник Горронга.
Последняя фраза вновь заставила всех задуматься.
– Горронг сам определяет свои жертвы, – осторожно заметила одна из женщин.
– Так говорят жрецы, – холодно поправила ее Мета. – Бог острова получит столько жертв, что не станет возражать против небольшого изменения традиций.
– Маленькая Аксеттис права, – усмехнулась другая женщина. – Ты действительно жестока.
– Свобода стоит крови, – ответила Мета. – Решите для себя прямо сейчас, хотите ли вы и дальше оставаться просто мужскими подстилками – или желаете стать свободными, и дайте свой ответ.
После недолгих раздумий Иритта кивнула.
– Я с тобой.
Вслед за ней и остальные поддержали Мету.
– Сообщите всем нашим подругам, чтобы ждали своего часа, – распорядилась Мета. – Я подам сигнал, когда придет время.
* * *
Октоссо изменился до неузнаваемости. Вблизи центральной крепости на улицах и площадях появились сотни походных палаток ногарских воинов, а вокруг города пестрели шатры чернокожих правителей и раскинулись целые кварталы тростниковых шалашей жителей джунглей. Из кузнечных мастерских день и ночь раздавался звон металла: кузнецы ковали оружие и доспехи. Город готовился к кровавой битве. Со всего побережья сюда стягивались поселенцы-беженцы, черные племена джунглей, отряды ногарских воинов. Все, кто мог, брали в руки оружие. Вокруг города появились оборонительные сооружения: частоколы, рвы, сторожевые башни, плотники строили новые катапульты, баллисты, онагры, палинтоны
Оставив своих воинов и людей, выведенных из Саммото, в казармах на попечение Верлана, Бельфеддор направился к коменданту.
На побережье надвигалась ночь, повсюду – в городе и на равнине – вспыхивали огни. Несмотря на тревожное предчувствие надвигающейся угрозы, повсюду царило оживление, защитники побережья были полны решимости и не выказывали страха. А на площади перед крепостью Бельфеддор застал настоящее празднество. Под звуки флейт и барабанов воины, выходцы из полночных лесных земель, обнявшись хороводом в большой круг среди костров, выбивали пятками дробь. В едином ритме танцующие выкрикивали клич своей родины. Все прочие подбадривали своих товарищей веселыми криками. К пляске присоединились женщины – весело смеясь, они выхватывали мужчин из общего хоровода, и вскоре парочки покидали площадь, уединяясь в палатках, а их место занимали другие.
С полуденной окраины города, где стояли огромным лагерем чернокожие племена, тоже доносились бой барабанов и рев труб: там также веселились.
– Они как будто и не чувствуют приближения смерти, – тихо пробормотал Бельфеддор.
– Еще как чувствуют, – возразил демон.
Бельфеддор и сам понимал правоту своей второй половины. По древнему обычаю, воины прощались с миром, готовясь встретить врага в смертельном бою. В свой последний вечер перед битвой они веселились, мужья прощались с женами, мужчины – с женщинами. Каждый понимал, что в следующую ночь может уже не увидеть того, кто сегодня рядом.
Но лишь один Бельфеддор знал наверняка, что Октоссо переживает свои последние дни. Сколь ни велико было войско, собравшееся у стен крепости со всего побережья, сил явно недоставало, чтобы противостоять необъятной армаде Тени.
В крепости также было оживленно, несмотря на поздний час. Вооруженные люди сновали туда-сюда, перетаскивали каменные и металлические ядра и огромные стрелы, подготавливая заряды для крепостных орудий.
Два воина проводили Бельфеддора на самый верх крепостной башни. Комендант стоял возле одной из баллист и задумчиво смотрел в темную даль на полдень. Там, в сумеречном небе над черной стеной джунглей, парила огромная Тень, раскинувшая свои паучьи лапы.
– Ты это уже видел раньше? – спросил комендант, не оборачиваясь.
Он сразу узнал тяжелую поступь капитана.
– Да, – ответил Бельфеддор.
Комендант повернулся к нему лицом.
– Что скажешь? – спросил Ценнетес.
– Нам не выстоять.
– Это уж точно, – подтвердил демон. – Зато развлечемся на славу!
– Угомонись, – осадил его Бельфеддор. – Имей уважение к тем, кто готов умереть, защищая этот город.
– Ты считаешь, что наших сил недостаточно для обороны? – снова спросил Ценнетес.
Бельфеддор кивнул:
– Я видел ту силу, что надвигается на нас.
– Расскажи, как прошел твой поход, – потребовал комендант. – Ты достиг Токкато?
– Да, – ответил Бельфеддор.
Капитан принялся подробно рассказывать о своем походе в Сердце джунглей. Комендант внимательно выслушал его.
– Жрецы Ночи ослабят силу Тени, но большей помощи от них мы не получим, – сказал Бельфеддор в заключение своего повествования.
– И все же эта сила будет слишком велика для нас? – уточнил комендант.
– Да, это так, – подтвердил Бельфеддор. – Весь Юг – вольно или невольно – принял Тень и движется на нас. Все, что мы можем сделать, это задержать Тень, но не в наших силах ее остановить. Нам необходимо серьезное подкрепление, но боюсь, что помощь из-за моря уже просто не успеет.
– Боюсь, друг мой, что подкрепление мы не получим в любом случае, – произнес комендант. – Пока тебя не было, из столицы пришли худые вести. Император Аммитетоннос умер.
– И что за этим последует? – спросил Бельфеддор.
– Уже последовало, – ответил комендант. – В Ногаре сейчас идет война.
– Ого! – оживился демон. – Мы с тобой точно без работы не останемся! Впрочем, этого следовало ожидать: все к тому и шло.
– Тебя пока никто не спрашивает! – огрызнулся Бельфеддор.
– Среди жрецов произошел раскол, – продолжал комендант Ценнетес. – Многие приняли новую веру, большинство же остались верны прежней. И те и другие весьма фанатичны и настроены очень решительно. Наследник трона открыто поддержал Тень и приказал взять под стражу всех ее противников. Жрецы старой веры призвали своих сторонников к оружию, в столице началась резня. В столичных легионах начался разброд, императорская власть поставлена под сомнение. Брожение охватило все войска, в Ногаре разгорается гражданская война. И это при том, что от Большого порога к Отоммосо вот-вот выступит флот кадангов, а с восхода в Старую Ногару вторглись армии воинов-пустынников. По сути, империей сейчас никто не управляет, и помощи нам ждать неоткуда.
– А что говорит наместник? – поинтересовался Бельфеддор.
– Ничего. Он в полной растерянности. Мне пришлось принять на себя командование всеми войсками Черного берега, пока не начался разброд.
– И каковы же будут приказы?
Комендант тяжело вздохнул, посмотрел Бельфеддору в глаза и произнес:
– Приказ только один – стоять насмерть.
Немного помолчав, Ценнетес продолжил:
– Я хотел бы, чтобы ты возглавил один из легионов. Сейчас здесь собралось более двадцати тысяч клинков, – мне не хватает опытных командиров, а враг на подходе. Но мне кажется, что ты сообщил не все, что узнал в Сердце джунглей.
– Вот за что я всегда уважал нашего коменданта, так это за его проницательность, – усмехнулся демон.
Бельфеддор кивнул:
– Да, я рассказал не все. Жрецы Ночи возложили на меня миссию. Честно говоря, я до сих пор в растерянности – и не знаю, как поступить.
Бельфеддор рассказал коменданту все, что узнал от верховного жреца в Токкато о девочке с острова Горронга.
– Так в чем же твои сомнения? – спросил Ценнетес. – Если судьба этой девочки действительно может повлиять на судьбу мира – не мешкай, делай то, что должен делать. Что тебя останавливает?
– Не знаю… – Бельфеддор тяжело вздохнул. – Все это слишком неожиданно для меня. Я простой воин, мое место в рядах бойцов – таких же, как я. Тем более теперь, когда на счету каждый клинок.
– О нет, дружище, ты не простой воин, – возразил комендант. – Ты – лучший, и тебе это известно.
– Именно так! – не удержался от ехидного замечания демон. – Скромность твоя лжива, друг мой. Укажи хотя бы одного бойца, равного нам.
– Это ты боец, – ответил ему Бельфеддор. – Я же простой человек. Не будь тебя, я давно бы уже лежал в придорожной канаве.
– Наконец-то ты это признал! – восторжествовал демон. – Но мне не нравится твое упадническое настроение, дружище.
– Трудно сохранять бодрость духа, когда кругом кровь и смерть, весь привычный мир на глазах рушится, когда знаешь наверняка, что многие твои товарищи уже не встретят следующего рассвета.
Между тем комендант продолжал:
– Победа куется не только мечами на поле брани. Полководец немногого бы стоил, если рубился в первых рядах, как простой воин, пытаясь лично уничтожить побольше врагов, а не руководя всей битвой. Дело интендантов – обеспечивать армию припасами, лазутчиков – добывать сведения: каждый выполняет свою задачу. Жрецы не зря избрали тебя для этой миссии. Ты лучший воин из всех, кто когда-либо служил в войсках Ногары.
– Но я не могу покинуть этот город сейчас, когда Тень совсем рядом! – воскликнул Бельфеддор. – Я солдат, я не могу бросить своих боевых товарищей!
Комендант грустно улыбнулся и положил ладонь на плечо капитана.
– Скажи честно, друг мой: есть ли у этого города хоть какой-нибудь шанс выстоять?
Бельфеддор тяжело вздохнул.
– Весь Юг надвигается на нас, – произнес он. – Армия Тени раздавит город.
– Так стоит ли тратить время напрасно, когда ты можешь сделать гораздо больше в другом месте?
– Разумно, – согласился демон. – Вот она, ваша глупая привязанность к одному месту, друзьям, любимой женщине. В этом ваша слабость.
Бельфеддор опять вздохнул.
– Мы встретим Тень вместе, – сказал он. – Я решу, что делать дальше, но – чуть позже.
– Не затягивай с решением, – посоветовал Ценнетес. – В этом случае я не могу тебе приказывать, однако надеюсь, что ты поступишь так, как нужно для спасения всех нас.
На башню поднялся воин и доложил:
– Прибыли лазутчики. Враг в половине перехода от нас, на рассвете он выйдет на равнину.
– Сейчас я спущусь и лично поговорю с лазутчиками, – ответил комендант воину. – Ступай.
Воин удалился. Комендант взглянул на Бельфеддора и произнес:
– Похоже, пора выводить легионы на равнину. На рассвете мы примем бой.