Госпиталь - одна из лун Эразмуса - никогда не прекращала жить по двадцатичетырёхчасовому расписанию, поэтому портовая площадь была переполнена, когда бы вы ни прибыли. Хаотически расположенные проходы были окружены ларьками с едой и напитками или большими изолированными помещениями, где можно было арендовать спальное место с любой целью. Там были стойки с развлечениями и небольшие помещения, в которых можно было уединиться, экраны, чтобы узнавать новости и посылать сообщения, в которых, естественно, сохранялась вся прошедшая через них информация. Там было даже несколько легальных, специально отведённых мест для азартных игр, всегда пользовавшихся большой популярностью. И, как и в любом порту, там было нечто вроде плавучей ярмарки вакансий, проходящей для кораблей, которым выпало счастье обладать торговой лицензией.
Несмотря на постоянное движение, ковры в портовых галереях были безукоризненно чистыми. Полированные стены блестели от постоянной чистки, но гул и суета толпы заглушали жужжание и щёлканье управляемых роботов-уборщиков, что было одной из составляющих вопроса. Подразумевалось, что еда, игры и дешёвые напитки помогали забыть обо всём. Так надо было. Полагаю, это иногда срабатывало, потому что клерки строго придерживались этой системы.
Я остановился у справочного бюро и благодаря своей униформе немедленно получил доступ к экрану, чтобы мог узнать о нынешнем статусе своего корабля и местонахождении остальных членов моего экипажа. Леда и Кешем не теряли времени даром, пользуясь портовыми привилегиями. Я не собирался сокрушаться по этому поводу, поскольку через шесть часов они объявятся совершенно трезвые и твёрдо стоящие на ногах.
Я бродил, просматривая товары, наблюдая за такими же, как и я, гостями порта. Некоторые, глядя на мою униформу, одобрительно кивали, другие - подозрительно щурились. Я не обращал особого внимания ни на тех ни на других. Я бился над разгадкой слов Эмилии о её новом задании, стараясь соотнести это с тем, что мне было известно о приоритетах Кровавого рода: во-первых, как выжить и, во-вторых, как приумножить свои богатства.
Бесцельно бродить мне надоело довольно быстро, и я направил свои стопы к небольшому ларьку почти в центре галереи. На нём не было вывески, но он был знаком каждому как "У Наны". В те дни его держала молодая женщина, которая выросла в этой галерее и переняла секреты кулинарии от своей матери, которую звали Нана, и своей бабушки, которую тоже звали Нана. Лучше её рыбных тако и рагу с рисом нельзя было найти во всей системе Эразмус.
Я вдыхал запах пряностей, подходя к ларьку, сооружённому из вплотную подогнанных друг к другу досок, оставшихся главным образом от старой мебели. Нынешняя Нана наградила меня мимолетной редкозубой улыбкой и наполнила керамическую тарелку тако и пончиками такими горячими, что можно было обжечь пальцы. Быстро схватив тарелку, я отошёл в сторону и уже поднёс руку с едой ко рту и приготовился её попробовать, когда мой глаз поймал быстро промелькнувший в толпе белый цвет медицинской униформы. Когда я вновь обратил свой взор в том направлении, в толпе я увидел Эмилию. Я воспрянул было духом, но потом заметил, с кем она говорит.
Поставив тарелку на прилавок Наны, я стал проталкиваться сквозь толпу. И Эмилия, и стоявший рядом с ней мужчина одновременно взглянули на меня, вздрогнув при моём внезапном появлении.
Мы уставились друг на друга, и мужчина улыбнулся, сверкнув аметистовым зубом, заменившим ему один из клыков.
- Привет, брат Амеранд.
- Капа Лу, - произнёс я шёпотом.
Эмилия высвободила руку из его цепких пальцев.
Капа перевёл свой взгляд с меня на Эмилию:
- Так-так. Вот это совпадение во времени.
Капа, Эмилия и я в детстве вместе бегали по тоннелям и делали попытки предъявлять права на улицы Дэзл после произошедших перемен. Мы, он и я, пять лет проучились бок о бок в Академии безопасности.
После этого Капа исчез.
- По крайней мере, теперь мне ясно, откуда у тебя в разговоре берутся подобные мысли, - сказал Капа, обращаясь к Эмилии.
- Думай что хочешь, - проворчала она.
Наконец-то я обрёл способность говорить.
- Как, чёрт возьми, ты оказался здесь?
Капа округлил глаза.
- Как уже пытался рассказать доктору Варус, - имя и звание Эмилии он произнёс с усмешкой, - я расплатился за всё. Чист и живу в согласии с законом. Проверьте мои документы, если сомневаетесь. - Он кивнул в сторону информационной стойки на другой стороне прохода.
- Да как же это произошло?
- Я узрел свет, брат мой. Преступление не вознаграждается, а жить с нечистой совестью слишком тяжело. - Капа ухмыльнулся, снова сверкнув бледно-лиловым зубом.
Я видел эти слова выгравированными на стенах тоннеля у ворот Обливиона. По крайней мере, часть их. Стирать старые надписи было у нас весьма популярно.
- Итак, чистый - то есть в дружбе с законом - и расплатившийся за всё, что ты делаешь здесь?
Капа посмотрел на Эмилию, а Эмилия - на него, но задержала взгляд всего на секунду и отвернулась.
- Не могу, - сказала она, обращаясь скорее куда-то в толпу, чем к нему.
В жёстких глазах Капы вспыхнул гнев.
- Ты же всегда доверяла мне.
- До того, как ты ушёл в тень, - произнесла она.
- Это что же такое? - Они оба забыли обо мне. Капа шагнул к Эмилии, его лицо выражало мольбу, но голос звучал бесстрастно. - Прости, Эмилия. Прости, что моё исчезновение создало для тебя столько трудностей и неприятностей…
Она пристально смотрела на него, открыв от удивления рот.
- Меня целыми днями держали взаперти с клерками, и беспрерывно, навязчиво повторялись все мои записи. Капа, ты оставил меня с этим. С этим. - У него перед лицом мелькнули её слишком тонкие руки. - На десять лет!
- Прости меня, Эм, - нежно произнёс Капа. - Ты даже не представляешь себе, какой ценой мне удалось попасть сюда хотя бы теперь.
- Тебе не следовало появляться здесь. Я и сейчас нахожусь под пристальным вниманием, и мне придётся объясняться с ними.
Она повернулась и шагнула в толпу. Капа хотел броситься вслед за ней, но на его пути встал я. Он поднял руку. Обычный жест для тех, кто привык прибегать к грубой силе. Но он ещё раз взглянул на мою униформу, и как-то само собой рука его опустилась.
- Так что же ты делаешь здесь на самом деле? - спросил я.
Эмилия была не единственной, кто пострадал из-за дружбы с Капой. На следующее утро после его исчезновения из академии я стоял в строю и был с пристрастием допрошен преподавателями и клерками. Я рассказал им, что он предпочёл теневую сторону жизни и вступил в ряды контрабандистов, воров и прочих созидателей хаоса, - то, что они и сами уже прекрасно знали. У меня было предчувствие, что случится нечто подобное, но я им не говорил, а они, слава богу, меня не спрашивали. Я также не спрашивал, а они не говорили, что нашли последнее письмо его родителей, в котором те писали ему, что собираются покончить с собой.
Я так никогда и не узнал, как оно к ним попало.
Взгляд Капы скользнул мимо меня, следя за Эмилией. Потом он взял себя в руки. Улыбнулся той хитрой улыбкой, которую я помнил ещё с тех пор, как мы были детьми. Теперь было странно видеть эту улыбку на покрытом шрамами лице мужчины.
- Что я здесь делаю? Немного того, немного другого. - Он махнул рукой. - А ты, брат?
- Немного того, немного другого, - ответил я.
- Не в этой форме. - Он скрестил на груди руки и внимательно посмотрел на меня. - Тебе следовало сбежать со мной.
- У меня были свои причины. - Я пожал плечами и с тревогой оглянулся.
Я очутился в опасном положении, и если Капе было всё равно, то мне - нет. Всего лишь то, что я стоял здесь с ним, - веская причина, чтобы быть втянутым в пренеприятнейшее расследование, но я не собирался отпускать его, пока не удостоверился бы в том, что прошло достаточно времени и Эмилия смогла уйти.
- Твои причины погубят тебя, - сказал он серьёзно.
- Не раньше, чем твои погубят тебя.
Глаза Капы сузились.
- Может, да, может, нет. Может, на некоторое время мы оказались в одной команде.
- О чём это ты говоришь?
Уголок его рта приподнялся. Я был в его руках, и он прекрасно это знал.
- Сними куртку, и я скажу.
Я фыркнул:
- В форме или без неё, я всё ещё сотрудник службы безопасности.
Он пожал плечами:
- Может быть. Сними куртку, и я скажу.
- О, да ради бога…
Я стянул с себя куртку и перекинул её через плечо. Это было полным безрассудством, но я хотел выбраться отсюда с чувством, что действительно узнал что-то важное. Если бы позже мне припомнили этот случай, я мог бы использовать это в качестве оправдания. Можно было сказать, что я пытался выудить у Капы информацию.
Капа ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу:
- Так-то лучше, брат Амеранд.
Он медленно побрёл прочь. Обогнув стену, остановился между двумя дверями, ведущими в разные помещения. Я бы поставил все свои средства на то, что ему каким-то образом удалось узнать о системе передвижения уборщиков, и он привёл меня в такое место, где по крайней мере какое-то время стояла мёртвая тишина.
Капа прислонился к стене и оглядел меня сверху вниз. Я заставил себя ждать. Капа любил хвастать и никогда не отличался особым терпением. И вскоре оно пропало.
- Сюда текут новые денежки, Амеранд. Новые возможности. Может быть, ты уговоришь Эмилию изменить отношение ко мне.
- Это что, касается новой группы праведников из миров Солнечной системы?
Мои слова удивили его.
- Ты уже слышал? - Но через пару мгновений он угомонился. - Да, стоило догадаться.
- Капа, - сказал я, - эти люди строго соблюдают закон. Они не станут связываться с контрабандистами.
- Ещё раз повторяю, брат, я сейчас дружу с законом. - Капа обводил порт блуждающим взглядом, задерживая его на астронавтах, стоявших группами, торговцах и беседующих. Кто-то из игроков в кости громко вскрикнул. Карты и долговые расписки переходили из рук в руки под взрывы всеобщего смеха. - Многие люди думают, что новые правители Первого рода уже сейчас решили тут всё основательно перетрясти. В такой обстановке всегда найдутся наличные для того, кто знает толк в игре.
Это значило, что кто-то ему платил и этот кто-то уже приложил немало сил, чтобы удалить его регистрационные данные.
Кто-то купил Капу.
Меня затошнило от этой мысли. Я не мог понять почему. Я ненавидел всё, чем он занимался. Ненавидел контрабандистов и тех, кто создавал хаос, потому что они кормили банды и властителей тоннелей. Ненавидел то, как он будто невзначай предложил мне отречься от семьи ради клерков и их палачей. Но я всегда странным образом… уважал Капу. Из всех людей, которых я знал, он единственный был настоящим хозяином самому себе.
- Капа, не надо ввязываться в это. Эмилия говорит, что в этом деле Фортресс проявляет особый интерес.
- Лучше поверь мне.
Я ткнул его пальцем в плечо. Взгляд, которым он наградил меня, был угрожающим, но, по крайней мере, он смотрел на меня.
- Не связывайся с Фортресс, Капа. Повторяю, сэо - не такие, как прежние Лу и Би. Они тверды, как алмаз, а их ум острее вдвое.
Он хотел хлопнуть меня по руке, но я отдёрнул её.
- Я знаю, Амеранд. Именно об этом я и стараюсь рассказать тебе. - Он наклонился совсем близко. Запахло виски, табаком и потом, но глаза его были ясными. - Старался рассказать и ей.
Холодная дрожь пробежала по моему телу.
- Ты выражаешься туманно.
- Я выражаюсь очень ясно. Ты просто не хочешь верить в то, что слышишь. - Он снова пожал плечами. Его неутомимый проницательный взгляд блуждал по портовой площади, останавливаясь на том, что позже могло пригодиться. - Сэо задумали нечто особенное по отношению к мирам, а мы все хотим помочь Эразмусу и все вместе поднимем восстание.
У меня пересохло во рту.
- Капа, даже не думай втягивать в это Эмилию, иначе я убью тебя голыми руками.
- Новость для тебя, брат. - Он ткнул меня пальцем в плечо. Один раз. - Её уже втянули. Я здесь, чтобы вытащить её.
С этими словами он медленно побрёл прочь через свободную от людей портовую площадь.
Глава 3
ТЕРЕЗА
Когда я проснулась на следующее утро после звонка Мисао, мне удалось справиться с чувством вины и страхом, вызванными известием о смерти Бьянки. На смену им пришёл праведный гнев. О чём, чёрт подери, думал Мисао, когда звонил мне в день рождения моей дочери? Если он считал, что может вмешиваться в мою жизнь всякий раз, когда ему вздумается, то понял, что не стоит этого делать. Ему просто следовало выждать, когда я почувствую себя хорошо и буду готова к встрече с ним.
Мне хотелось подольше побыть с семьёй. Дэвид приготовил свой классический завтрак для восстановления душевного равновесия: вафли со сливочным маслом и кленовым сиропом или, по желанию, с мороженым. Это желание неизменно присутствовало у детей. У всех, кроме Джо, которая ела свои вафли без ничего в подтверждение каких-то идей, недоступных пониманию непосвящённых. Не спрашивайте меня каких. Бекон и яблочный компот Джо тоже отвергла. Говоря с детьми о пустяках, я пила уже третью чашку кофе.
Всё это время я чувствовала на себе взгляд Бьянки. Пристальный взгляд мёртвых глаз давил прямо на тёмную впадину под моим черепом. Я старалась по возможности игнорировать это ощущение. Если мне не вполне это удавалось, дети ничего не говорили. Да и Дэвид тоже.
Джо в тот день готовилась к отъезду, возвращалась в Гонконг на орбитальном самолёте. Элли и Дэйл не собирались ночевать дома. Мы с Джо вместе доберёмся по канатной дороге до порта Эшланд. Там я попрощаюсь с ней и сяду в сверхскоростной экспресс до Чикаго. Примерно к пяти буду в офисе. Если Мисао хотел изводить меня как можно дольше, что ж… Ему придётся для этого поголодать, что послужит ему уроком…
Я лгунья.
Вот что происходило на самом деле.
Я была испугана. Я делала всё, чтобы не допустить этого. Я боялась того, что произойдёт, когда я снова войду в это здание. Боялась мыслей и чувств, которые возникнут у меня после рассказа о том, что стряслось и как умерла Бьянка. Я не хотела оставлять семью, смеющуюся шуткам десятилетней давности за столом с отбитыми краями, уставленным едой, обеспечивающей повышение уровня холестерина у меня и у Дэвида.
Но ни камешек в моём сердце, ни холодный взгляд Бьянки на моём затылке не покидали меня.
- У тебя подёргивается глаз.
Я резко обернулась и уставилась на Джо, которая в ответ состроила мне гримасу. С небольшими рюкзаками за спиной, свалив в кучу рядом с собой багаж Джо, мы стояли на платформе в ожидании вагона канатной дороги.
Снаружи налетевший с озера ветер трепал прозрачные защитные экраны, но здесь, внутри, нам было тепло и уютно, и мы могли без всякого риска наблюдать сильный шторм, разбушевавшийся на озере Верхнее. Платформа была полностью в нашем с Джо распоряжении. Поездка по канатной дороге в такой день - не для слабонервных. А мне даже нравились серо-стальное небо и волны, неистово пляшущие под музыку ветра.
Когда-то на Великих озёрах велись войны. Грязные и отвратительные - войнушки, в которых была замешана контрабанда. Во время которых взрывали трубопроводы, голодали местные жители и процветал рабский труд. Это сейчас моя семья мирно существует на искусственном островке посреди озера, где архитекторы воплотили в жизнь своё увлечение закалённым стеклом и прессованным деревом, потому что считали: раз вы решили поселиться посреди озера, то это ради наслаждения его видами. Вот они и хотели быть уверенными в том, что вы получите от созерцания максимум удовольствия.
Под нами вздымались серые волны, но вдалеке можно было разглядеть тёмно-зелёный и красный цвета поросших лесом утёсов. Скоро они побелеют от снега, как та череда облаков, застрявшая, как в ловушке, между небом и водой.
- Ну, скажешь мне, наконец, кто такая эта Бьянка?
Джо скрестила на груди руки. Её длинные светлые волосы были уложены на макушке в замысловатую причёску из искусно завитых локонов с красноватыми кончиками. Она отказалась надеть шляпу и сильно куталась в пальто чёрного цвета, составлявшего абсолютный контраст её неестественно светлой матовой коже. Облегающие красные сапоги делали её ноги ещё стройнее, а красный шарф больше привлекал внимание к её тонкой шее, чем согревал. Я бы не сказала, что выглядело это красиво, но завораживающе - да. Как и её речи.
- Папа всегда велел нам избегать вопросов о стражах, нельзя было спрашивать ни о чём, - продолжала Джо. - Он велел нам позволить тебе заниматься миротворческой деятельностью. Именно в этом состояла твоя работа. Примирять. - Джо вскинула голову. - И как же это удаётся?
- Джо… - начала я, но прибыл состав - вереница вагонов, разноцветных и подвижных, висящих на белой паутине, натянутой от башни к башне над неспокойными водами озера.
Двери плавно раздвинулись, и из вагона выбралось несколько пассажиров. Мы шагнули внутрь, продемонстрировав перед мониторами на двери свои ладони. Я направилась к местечку у окна и, сняв свой маленький рюкзачок, пристроила его на ручке перед собой. Капли дождя барабанили по стеклу и, стекая, собирались в крохотные лужицы, в каждой из которых мерцали мельчайшие кристаллы льда.
"Отвратительная погода, которая будет сопровождать нас всю дальнюю дорогу. Как метафорично".
Джо плюхнулась на сиденье рядом со мной, положив рюкзак на колени.
- Ты что-то говорила?
За правым ухом зарождалась боль. Непрерывная дрожь.
- Ничего, не беспокойся.
Вагон слегка качнулся и двинулся вперёд. Быстрее чем за минуту мы уже скользили над водами озера, плавно и стремительно направляясь в сторону берега.
- Не беспокойся о своём, не беспокойся, - резко выпалила Джо. - Ты скажешь мне, кто такая Бьянка?
Я вздохнула. Упрямая девчонка. Упрямая женщина.
"Так похожа на свою мать", - сказал бы Дэвид. Нет, говорил, и не раз.
- Бьянка занимается… занималась… поиском и сбором данных.
- Что-то вроде аналитика?
Укол раздражения. Как она могла не знать об этом? Потом я вспомнила. Могла, потому что я постоянно отказывалась говорить об этом и с ней, и с её сестрой и братом. И, несмотря на то что стражи афишируют то, что без острой необходимости не засекречивают сведения, мы никогда не предаём гласности свои звания и сферу деятельности.
Они не предают. Я имела в виду - они, а не мы.
- Да, это вроде аналитика, - ответила я, сплетая пальцы. - Бьянка отслеживала поток данных, мимолётно проскользнувших или весьма надёжных, во взаимосвязи, в определённой ситуации. Если она получала к ним доступ, это было во благо для всего мира. Трудилась годами, если это требовалось. Когда её работа подходила к концу, она могла предсказать в реальном времени критические моменты принятия решений: люди, источники новостей, сплетни - что угодно имело значение. Если появлялась возможность контролировать все особенности, указанные ею, не составляло труда утихомирить любую горячую точку не позднее чем через пару недель. Она всегда была права. Всегда.
- А искусственный интеллект с задачей не справлялся?
- Не настолько хорошо, как она. - Я слабо улыбнулась, вспомнив яркий блеск в глазах Бьянки и резко изогнутые в усмешке губы в тот миг, когда она наконец находила ответ.