– Ну, что я тебе говорил, Калибор? Он – воин. А ты – "молодой" да "молодой". Вот тебе и молодой.
– Твоя правда, дядька Яромир. Ну, что, начнем?
– Начнем, и да помогут нам боги.
Яромир приблизился к пленнику, вытащив из-за пояса кинжал.
– Сначала я выколю тебе оба глаза, – произнес он на жутко исковерканной латыни. – Затем начну тянуть жилы – и ты будешь выть, римлянин, выть, как последний деревенский пес! А потом, когда муки твои станут невыносимыми, я дам тебе передышку… После которой снова начну пытать и, в конце концов, вырву из твоей груди сердце.
– Сердце мы отдадим великому Перуну! – страстным шепотом дополнил Калибор.
– Да, Перун будет доволен, – кивнул Яромир. – Давненько уже ему не приносили в жертву римлян.
– Что ж, – презрительно усмехнулся Кассий. – Умереть за Отечество – достойная смерть.
– Хорошо сказал. – Яромир поиграл кинжалом. – Но у тебя есть и иной выбор.
– Интересно, какой же? – Кассий вовсе не был глуп и решил сколько можно потянуть время. Кто его знает, как тут все обернется дальше. Хорошо бы этих двоих перессорить между собой или показать им свою полезность. Правда, если начнут расспрашивать про посты, вооружение и прочее – пусть лучше пытают сразу, все равно не дождутся ответа.
– Если ты расскажешь нам кое-что, мы, может быть, оставим тебе жизнь, – негромко пояснил пожилой варвар. – Нет, не освободим, не надейся. Всего лишь, как будем уходить, ослабим ремни, а уж дальше ты сам… Повезет – выберешься, нет – сгинешь в болотах.
– Что ты ему сказал? – нетерпеливо осведомился Калибор, похоже, вовсе не понимающий языка римлян.
– Обещал жизнь…
– Да ты что, дядько! Ведь мы уже…
Яромир обернулся к нему, осклабился:
– Обещания чужакам не стоят и лая шелудивого пса!
– Ах вот ты как рассудил, – рассмеялся Калибор. – Хитро! Ну-ка, спроси, он согласен говорить?
Яромир повернулся к пленнику:
– Так как? Кое-что скажешь?
Кассий пожал плечами, вернее, попытался пожать, привязан-то был крепко. Лишь усмехнулся:
– Спрашивайте.
Странно, но вопросы варваров вовсе не касались ни легиона, ни вооружений, ни системы охраны, да и вообще, допрос больше походил на добрую беседу. Яромир с интересом расспрашивал о том, как одеваются римляне, как проводят время, как работают. Может быть, конечно, здесь был какой-то подвох, да скорее всего – был, но Кассий, как ни напрягался, пока ничего не чувствовал. Тем не менее отвечал не торопясь, предварительно обдумывая каждую фразу. Надо сказать, враги не торопились – да и куда было торопиться, вся ночь впереди! Яромир спрашивал, внимательно выслушивал ответ, тут же переводил Калибору.
– Библиотека? А что это?
– Там, где книги.
– Книги?
– Такие длинные свитки или просто переплетенные между собой пергаментные листы, в которых описаны разные занимательные истории.
– Понятно… А вот еще ты сказал – лупанарий.
Кассий зарделся. Хорошо – темновато, не видно, а то ведь нашел тему – стыдно даже и варваров.
– Ну, лупанарий – это… гм… место, где много веселых и на все согласных женщин. Только им надо платить. Да не смейтесь вы, я не вру – платить, и не так уж мало. Какие там женщины? Да разные. Есть и красивые. Где учат читать книги? Ну, наконец-то услышал от вас приличный вопрос. В школах учат. Есть у нас один мудрый грек, Каллисфен… Да. Кстати, местные вар… э-э-э… жители тоже там обучаются, хоть пока их и мало.
– Местные? – Яромир хмыкнул и перевел ответ Калибору. Тот вдруг захохотал, хлопая себя по ляжкам.
Яромир недоверчиво покачал головой:
– Да не может того быть, чтобы вы, римляне, чему-то учили Птиц!
– Да учим! – Кассий и сам не заметил, что старается рассказать о римских обычаях и жизни как можно больше, представить жителей Нордики с самой лучшей стороны. Было бы перед кем представлять. И тем не менее…
– Учим, учим, не сомневайтесь… Двух… Нет, трех парней из селения. Кстати, и вы тоже могли бы, если бы жили в мире…
– Трое парней из селения… Врешь ты все, римлянин, приукрашиваешь.
– Да клянусь Юпитером, не вру!
Яромир с Калибором вдруг резко потеряли всякий интерес к беседе. Светало, и алая полоска зари вставала за черным лесом, на папоротниках повисла роса, запели первые птицы.
– Уходим. – Яромир повернулся.
– Эй, а как же я? – заволновался Кассий. – Вы же обещали ослабить ремни.
– Калибор, – уже подходя к кустам, Яромир обернулся к идущему сзади напарнику, – вернись и забери у римского пса глаза и сердце. Мы же все-таки обещали их Перуну, а?
– Верно, дядько! – обрадованно встрепенулся варвар. – А я-то думал, ты про то позабыл. Ну, я мигом…
Кассий дернулся – он прекрасно расслышал последнюю фразу. Варвар, нарочито не торопясь, подходил к нему с гнусной улыбкой. В правой руке его блестел клинок, с которого пленник не сводил глаз. Нет, это невозможно! Ведь они обещали! Вот и верь варварам. Что ж, раз все равно умирать – надо умереть достойно.
– Гнусная тварь! – громко произнес Кассий на языке сло-вен. – Ну, подходи, подходи, ублюдок, режь! Но знай, ваши смрадные боги не принесут вам счастья, и…
В воздухе сверкнул клинок…
"Хорошо бы сначала сердце", – успел подумать пленник… И молодой варвар вдруг повалился на него всем своим телом. Соскользнув, упал под ноги лицом вниз. Кассий опустил глаза – в спине парня, точнехонько под левой лопаткой, торчала рукоятка кинжала! Однако э…
– Аве, приятель!
Из-за кустов показались двое – весянский охотник Вялиш и с ним молодой, смутно знакомый парень с приятным лицом и лукавым взглядом. Наверное, тоже из веси, судя по оборванной одежонке. И все же, очень, очень похож на одного легионера…
– Пожалуй, заберу свою вещицу. – Подойдя ближе, парень сплюнул себе под ноги и, нагнувшись над трупом, с усилием вытащил кинжал. Да, судя по словам, он натуральный римлянин!
– Может быть, все-таки развяжете меня? – вознеся молитву богам, попросил Кассий. – Смею заметить, вы появились вовремя.
– Ха, вовремя! – громко засмеялся юнец. – Да мы тут полночи сидим. Кстати, из-за тебя пришлось порешить этих… – Он цинично пнул ногой мертвеца.
– Сами виноваты, – треща кустами, на поляну выбрался… Луминий Гавстальд, уж этого-то Кассий знал.
– Луминий!
– Аве, юноша… Ну, хватит тут стоять – спрячьте мертвяков в овраге, и пошли. Думаю, нас давно заждались в Нордике. Жаль, конечно, что так получилось…
– Они расспрашивали меня, – встрепенулся Кассий. – Но я ничего важного не сказал, клянусь Юпитером и Юноной!
– Да мы слышали, – отозвался лукавый парень. – Меня, кстати, зовут Табиний, а ты?
– А я Кассий. Мой командир – тессарий Гай Каллист.
– Знаю старика Каллиста, – оглянулся Гавстальд. – Вояка знатный. Ну, поспешим.
Юний прошелся по атриуму – хотя лучше, наверное, сказать – по внутреннему двору. Небольшой пруд был обсажен деревьями и кустами смородины. Протянув руку, Рысь задумчиво кинул в рот горсть красных ягод, почувствовав, как свело скулы. Думал пока об одном – как бы помириться с Вентой. И с чего она так завелась? Ну, подумаешь, провел ночь в лупанарии, эка невидаль! Да и не столько для собственного удовольствия, сколько ради дела.
В небе занималась багряная полоса рассвета. Пора, не опоздать бы. Где же…
– Пришел господин префект, – заглянув в атриум, доложил слуга.
Юний потер руки – ну, наконец-то.
– Что так поздно? – завидев Илмара, осведомился он.
Два Меча ухмыльнулся:
– Мои люди обложили их плотно!
– Так, где они?
– У пристани, на берегу реки. Туда отправились.
– И что там делают? – накинув на плечи плащ, осведомился Рысь.
Германец расхохотался:
– А, не знаю. Приедем – посмотрим.
Вскочив на коней, они понеслись по утренним улицам Нордики, кое-где затянутым белесым туманом. Пока было прохладно, хотя росная трава и чистое небо обещали теплый погожий день. Улицы были пустынны, если не считать пары стражников, однако из очагов в домах, из летних кухонь уже поднимались дымки.
Проехав северные ворота, они выехали на дорогу – обычную, немощеную – и поскакали к пристани. Немного не доехав, свернули в сторону, к ольховым кустам. Выскочивший оттуда человек, увидев всадников, замахал руками.
– Ну, как, Алмизий? – спешиваясь, осведомился Илмар. – Где они?
– У реки, господин префект. Оба – и госпожа и слуга. – Алмизий с усмешкой качнул головой. – Идемте, взглянете сами.
Подождав, пока Алмизий привяжет коней, Юний и Илмар вслед за ним нырнули в ольховые заросли, осторожно отодвинули ветки…
Гнея Хламидия, супруга дуумвира Лициния Флора, как раз выходила из реки на берег, где ее дожидался верный раб, обнаженный, как его хозяйка. Глядя на Хламидию, Рысь вдруг неожиданно для себя ощутил, что восхищается этой женщиной. Еще бы – несмотря на свой возраст, та имела такое точеное поджарое тело, коему вполне могла позавидовать любая молодка. Тонкая талия, плоский живот, большая, налитая соком грудь, тщательно высветленные по римской моде волосы, мокрые после купания, падали на спину и плечи. Красивое волевое лицо без единой морщины… впрочем, отсюда, из кустов, морщин было не видно.
Что-то сказав слуге, Хламидия вдруг вытянула вверх руки и, подпрыгнув, приземлилась, упершись ладонями в песок, перевернулась через голову, присела, вновь подпрыгнула, и так – несколько раз, а затем вообще прошлась колесом.
– Во, дает! – искренне восхитился Илмар. – Если Хламидия занимается этим каждый день, тогда понятно, почему у нее такое стройное тело. А ведь далеко не молода! Так вот зачем она сюда приходит. Но почему тайно? Что ж в этом постыдного?
– У нас в термах еще не полностью достроено женское отделение, – улыбнулся Рысь. – Да и, может быть, здесь мы еще не все видели.
Сказал и, как тут же выяснилось, оказался полностью прав.
Побегав по песку, Хламидия вновь зашла в реку – эта женщина, как выяснилось, неплохо плавала, очень даже неплохо… А тем временем верный раб ее куда-то исчез, скрылся в дальних кустах, откуда вскоре объявился уже не один, а с двумя молодыми людьми, подростками – светленьким и черноволосым.
Завидев их, Хламидия, ничуть не стесняясь, вылезла из воды. Юноши, сбросив туники, поклонились, подошли ближе… и тут началось такое, от чего покраснели даже такие циники, как Ант Юний Рысь и Илмар Два Меча. Эти, на берегу, начали заниматься любовью втроем. Повалив на песок темноволосого, Хламидия навалилась с поцелуями сверху, а сзади к ней подобрался светленький. Крепкие загорелые тела сплелись в клубок, а верный раб зорко стоял на страже. Впрочем, выходит, не так уж и зорко. Расслабился, да и смотрел сейчас вовсе не по сторонам, а на то, что творилось на желтом песке узкой полоски пляжа.
Вот все трое поднялись, смеясь, побежали в реку… Потом выбрались на берег, подошли к женщине, один – спереди, другой сзади…
– Помнится, в Риме ходило поверье – женщина омолаживается, имея молодых любовников, – задумчиво прошептал Юний. – Глядя на то, что происходит, наверное, следует признать, что это именно так. Ну, что же, не будем мешать и завидовать чужому веселью. Если здесь и происходит что-то интересное, так только для супруга Гнеи Хламидии. Идем… Да, – выйдя на дорогу он обернулся к Илмару, – обязательно узнайте, кто такие эти юноши. Может быть, и пригодится.
– Сделаем, – вскакивая на лошадь, заверил префект. – Алмизий, снимай посты. Да смотри, осторожно, чтоб ничего не заметили.
Алмизий улыбнулся, отчего узкое, угрюмое лицо его на миг посветлело.
– Думаю, они сейчас вряд ли чего заметят, – уходя, тихо произнес он.
– Да, – легат грустно покачал головой, – похоже, и здесь пустышка. Хотя, признаться, весьма пикантное зрелище!
– Да уж, – согласно хохотнул Илмар.
– И все же, нужно установить, была ли Хламидия в то утро здесь, на реке.
– Установим… Полагаю, она именно здесь и была. Тогда кто у нас останется?
– А тогда из всех подозреваемых останутся всего две – жена Хирольда Гармильда и Кармина, супруга эдила.
– Гармильда… – с презрением протянул германец. – Уж эту-то курицу и проверять не стоит.
А вот что касается Кармины… Говорят, она довольно хитра.
– К тому же это ведь приказчик эдила скупил остатки ткани. С ним уже говорили?
– Нет, – Илмар покачал головой. – Никак не можем найти.
– То есть как это – не можете найти? – с некоторым раздражением осведомился легат.
– Да вот, запропастился куда-то.
– Отыскать! – жестко приказал Юний. – И поговорить. Только – осторожно, не спугнуть бы хозяйку…
– Или хозяина.
– Ты полагаешь?
– От эдила недалеко до префекта. А там – и до легата рукой подать.
Остаток пути Юний проскакал молча. Хмурился – ну и деньки пошли. Здесь впустую сработали, Табиний с Гавстальдом запропастились где-то, да так, что ни слуху ни духу, да еще вчера вечером не явился с докладом посланный проследить за местным юношей молодой легионер Кассий. И куда, спрашивается, делся? Правда, может быть, следил допоздна, а потом просто постеснялся будить легата. Может быть… Значит, явится с утра. Ну, тогда пусть подождет…
– Я по делам. – Простившись с префектом, Юний свернул с форума Максимина на виа Латина и дальше, к дому Венты. На полпути остановился у ювелирной лавки – купил изящную серебряную пектораль, как раз под цвет волос Венты. Да уж, конечно, неплохо было бы помириться. Давно пора.
Бросив поводья слуге, спешился, прихватив пектораль, вбежал в дом.
– Госпожа в саду.
В саду? Отлично. Там куда легче поговорить, прояснить отношения – не давят стены. Еще не доходя до смородиновых кустов и орешника, что был недавно пересажен из дальнего оврага, Юний услыхал чьи-то голоса и веселый смех. Вента была не одна?! Что же слуги не доложили? Или просто поспешили предупредить хозяйку. Хотя вроде бы никто ни от кого не таится. Рысь неслышно, по-охотничьи, подобрался ближе.
В недавно выстроенной беседке – деревянной, узорчатой, с покатой крышей – на изящных скамьях сидели четверо, вернее, сидели-то двое, а одетая в одну нижнюю (короткую, голубую) тунику Вента расхаживала вокруг стоявшего посередине парня – светловолосого юнца с тонкими чертами лица, в котором Юний тут же узнал одного из приглашенных парней – Зарко. Да и двое других – тоже приглашенные. Один тощий, с белесыми, словно прилизанными, волосами, другой круглолицый, смешливый. Сидят, смотрят, как Вента поправляет тунику на Зарко. А тот выглядел явно смущенным, щеки горели огнем. Еще бы, видать, не привык так ходить – с голыми ногами-руками, в сандалиях.
– Сейчас тебя причешем, – улыбалась Вента. – Подберем верхнюю тунику – и будешь совсем как истинный римлянин.
Сидевшие на скамейке обидно захохотали.
– Зря смеетесь. – Вента бросила на них подчеркнуто строгий взгляд. – Вам тоже придется переодеться, иначе вас вряд ли пустят в казармы.
– Аве! – выйдя из-за кустов, вежливо поздоровался Юний. – Гляжу, занимаетесь.
– Ну да, – холодно (однако чуть теплее, чем вчера) отозвалась Вента. – Вот, решила переодеть ребят, а то ходят как оборванцы.
– Хорошее дело, – усмехнулся Рысь. – Поговорить бы…
– Мальчишки, пока свободны. Не забудьте, вас еще ждет сегодня учитель Каллисфен.
Поклонившись, парни ушли. Первыми покинули сад те, что сидели на скамье – переговаривались, смеялись – видать, уж больно смешным казался им переодетый в тунику Зарко.
– Ну, как, сметливы ученики? – усаживаясь на скамью, поинтересовался легат.
– Сметливы, – улыбнулась, словно бы позабыв про ссору, Вента. – Особенно тот, светленький, Зарко.
Улыбку девушки многоопытный Рысь не без оснований счел для себя хорошим знаком. А почему Вента улыбалась? Видно, нравилось возиться с воспитанниками, помогать Каллисфену. Ну, раз так, о том и беседовать нужно…
– Зарко, говоришь, из них самый умный?
– Да, славный отрок. Все новые слова на лету схватывает, запоминает. А вот Горшеня, тот, толстощекий, с перевязанной ладонью, чуть похуже. Зато все военное ему нравится – с таким интересом расспрашивает про легион, про оружие… Третий, Венцеслав – тощенький, – вообще еще слишком пуглив, неразговорчив. Ничего, разговорим до осени.
– Разговорим, – засмеялся Юний, словно бы невзначай обнял присевшую на скамью девчонку за талию. – Конечно, с твоей помощью. Вообще, славно у тебя с ними выходит.
– Ой, не подлизывайся!
– А я вот тебе подарочек прикупил, ожерелье.
Сунув руку за пазуху, Юний вытащил пектораль, с явным удовольствием заметив, как вспыхнули синие глаза Венты.
– Какое красивое… Эх, жаль, зеркала нет. Сейчас скажу слугам…
– Не надо. Я сам принесу.
Оправдывая прозвище, Юний рысью метнулся в дом, снял со стены полированный серебряный лист…
– Ну, смотрись…
Да, подарок явно удался – ко всему подходил, и к волосам, и к глазам, и к тунике… И еще…
– А знаешь, как прекрасно пектораль будет выглядеть на твоей нежно-золотистой коже. Вот, попробуй…
Юний, сглотнув слюну, помог Венте снять тунику. Застегнул на шее ожерелье, отошел в сторону и вздрогнул – настолько красива была девушка. Серебристо-пепельные, струящиеся по плечам волосы, тускло сияющая на солнце пектораль, стройное, покрытое золотистым загаром тело.
Вента обернулась:
– Красиво?
– Глаз не оторвать, – честно признался Юний и, подойдя ближе, обхватил девушку за талию, погладил по спине, прижал к себе крепко-накрепко, ожег поцелуем губы… чувствуя, как тонике девичьи пальцы проворно расстегивают фибулу на плаще. Плащ легата упал к ногам, за ним полетела туника…
Молодой легионер, посыльный Авл Манций, почтительно отсалютовал не так давно вернувшемуся в базилику Юнию:
– Господин префект докладывает – вернулись с известиями посланные к югу люди Луминия Гавстальда.
– Ну, наконец-то! – облегченно выдохнул Рысь. – Пусть немедленно явятся с докладом.
– Они уже пришли, господин, стоят у портика, ждут.
– Ждут? – Легат усмехнулся. – А чего ждут, интересно?
– Когда ты, господин, соизволишь их принять, – невозмутимо ответствовал Манций.
– Ах вот оно что… – Юний не выдержал, улыбнулся, присвистнул. – Издеваются, что ли? А ну, зови, чтоб входили… Впрочем, постой. Где сам префект?
– Обещался вскорости быть.
– Хорошо… Ну, зови, зови этих… Потом разыщешь префекта, скажешь, чтобы бросал все дела и немедленно ехал сюда.
– Слушаюсь, господин легат! – Приложив к сердцу сжатый кулак, посыльный повернулся и, печатая шаг, вышел на улицу.
Юний прошел в приемную, уселся в резное кресло, положив руки на стол. Послышались шаги, еле слышно скрипнула дверь.
– Аве! Оптий Луминий Гавстальд с докладом о ходе рейда! – войдя первым, громко доложил Гавстальд. За ним, к своему удовлетворению, Юний разглядел хитрую физиономию Табиния и невозмутимую – весянина Вялиша. Слава богам, все вернулись в целости. Интересно, с какими вестями?