- Да, с таким матерым фашистским кабаном нам нечего разговаривать! Можно было бы и к стенке поставить! Вот только в моей голове постоянно вертится мыслишка, почему именно Виктор Семенович им заинтересовался? Зачем он приказал его срочно этапировать в Москву? Может, было бы лучше с этим арестантом нам бы больше не возиться, а передать его в службы, подведомственные Авакумову?! Ну, ведь тогда Лаврентий Павлович поинтересуется, кто же был этот арестант, почему мы его передали Авакумову?! А пока у нас нет ответа ни на один вопрос по существу! Так что, товарищи следователи, я полагаю, что вам обоим следует еще немного потрудиться, выяснить личность этого подследственного N 128879. Официально запросите информацию с Урала, выясните, кто он, кто его родители, товарищи, знакомые, тогда мы снова встретимся и вместе проанализируем полученную информацию. Заодно поинтересуйтесь его делами в дивизии?!
Прошло двое суток, все это время Татьяна Метелина работала, не ложась спать, поэтому в кабинет Влодзиевского она пришла, едва передвигая ногами. Лев Эмильевич сразу же подметил, что старший лейтенант Метелина на фоне здоровяка, так и пышущего здоровьем капитана Малина, она превратилась в настоящую тень.
- Думаю, что в начале нашей беседы, мы выслушаем Татьяну Яковлевну Метелину. Так что, старший лейтенант, что за эти двое суток вам удалось накопать по подозреваемому 128897?
- Ничего, товарищ майор! Абсолютно ничего! Местные товарищи, по моей просьбе, специально выезжали в село Подкаменки, чтобы самим на месте покопаться в документах. Так вот они, как ни старались, так и не смогли обнаружить ни единого документального следа по нашему арестанту. Его имя никогда не упоминалось в церковно-приходских книгах этого уральского района, ее нет в документах местного колхоза. Его имя не встречается среди новорожденных мужского пола этого села, он никогда не учился в сельской начальной школе. Записей о нем, о его семье, родителях нет ни в списках колхозников, ни среди раскулаченных богатеев. И последнее его не призывали в Красную армию, так как его имя отсутствует в списках призывников Долгодеревенского района Свердловской области. Таким образом, могу сказать, что в камере изолятора Следственной части наркомата сейчас находится человек-фантом, который наделе попросту не существует!
После минуты тишины, давившей на нервы всем присутствующим, Лев Эмильевич осторожно высказался:
- Благодарю, старший лейтенант, за проделанную работу, хотя она не приблизила нас к разгадке тайны арестанта 128897! Ну, а теперь ты, капитан Малинин, поделись с нами информацией, накопанную тобой в войсках.
- Товарищ майор, пользуясь своими полномочиями, я изъял всю документацию, имеющую непосредственную к нему отношению. Итак, эшелон с уральскими призывниками прибыл в Тулу 26-го ноября 1941 года, как раз накануне начала немецкого наступления на Тулу. Всех уральцев в этот же день распределили в качестве пополнения по частям и подразделениям РККА, встававших на оборону этого прославленного города русских оружейников. Наш пострел, уральский призывник Василий Васильевич Васильков, вместе с призывниками из села Подкаменки этим эшелоном прибыл в Тулу. Его имя встречается во всех списках, на следующий день его и шесть призывников направили пополнением в 279-ю разведывательную роту 217-й стрелковой дивизии. В дивизию группа призывников, возглавляемая сержантом Васильковым, прибыла в тот же день, но уже под вечер. Им пришлось пешком преодолеть путь в семьдесят пять километров…
- Подожди, подожди капитан со своим рапортом! Как это получились, утром он был призывником, а под вечер стал сержантом? Я сам служил в Красной армии, поэтому хорошо знаю, что призывников в первый же день на военной службе никогда не произведут в сержанты! Призывники попросту даже не могут сразу же стать красноармейцами. Для этого они должны пройти курс боевой подготовки одиночного красноармейца, только после прохождения этого курса у них примут воинскую присягу?! Кто же этого призывника-фантома, нарушая устав, произвел в сержанты?
- Капитан Лавриненко, старший командир Александровских казарм Тулы! Он принял у Василькова воинскую присягу, произвел его в сержанты!
- А что этот тульский Левша имел на это право?
- Так точно, товарищ майор! Товарищ капитан Лавриненко командует комендантской ротой Александровских казарм Тулы вот уже в течение многих лет. Пользуется полным доверием начальника гарнизона Тулы, в правоохранительных органах Тульской области! В этой связи начальник гарнизона Тулы еще задолго до войны подписал соответствующий приказ! Согласно этого приказа капитан Лавриненко получил право, работая с призывниками, поощрять досрочным принятием у них присяги красноармейца, если они, разумеется, сдадут соответствующий экзамен. Призывник Васильков сдал этот экзамен на отлично, соответственно капитаном Лавриненко был произведен в сержанты!
- Интересно, - Задумчиво произнес Дев Эмильевич, - чего только в нашей советской жизни не случается, не происходит?! Парень ни родился, ни учился, ни призывался, а его Туле сразу же производят в сержанты! Ну, да, ладно, оставим этот непонятный нам расклад жизни на совести капитана Лавриненко. Капитан, разрешаю тебе продолжить рассказ о похождениях нашего героя фантома! Мне становится все более интересным узнать, что же еще этот N 128897 еще мог натворить?
- Прежде чем, перейти к дальнейшему рассказу о его приключениях, я хочу рассказать о двух случаях. - Продолжил свой рассказ капитан Малинин - Один произошел на железнодорожном вокзале Тулы. В привокзальном буфете неизвестным сержантом, если судить по оставленным документам, то это был сержант Васильков, была уничтожена диверсионная группа немцев в три человека! Повторяю, что этот случай, возможно, имел самое непосредственное отношение к сержанту Василькову, но из-за разгильдяйства одного местного лейтенанта этот факт ничем не подтвержден! Второй же любопытный случай произошел с группой призывников сержанта Василькова по дороге в дивизию.
- Да, капитан, с твоим мнением можно согласиться! Видимо, наш сержант Васильков весьма опытный в своем деле парень! Он, видимо, знаком со многими немецкими диверсантами. Вот их и уничтожает по одному!
- Далее, более, товарищ майор! По дороге в дивизию, на шоссе Тула-Одоев его призывники столкнулись с немецкой мотоциклетной разведкой. Они приняли бой. В этом бою ими был уничтожен взвод немецко-фашистских разведчиков! Это очень странный случай, товарищ майор?! Ничего не понимающие в военном деле уральские призывники уничтожают хорошо подготовленных вражеских разведчиков, потеряв при этом только одного человека. Все это было записано со слов сержанта Василькова, трофеи, добытые в том бою, они сдали в комендантскую роту 217-й стрелковой дивизии. Сдача трофейного оружия была произведена по приказу заместителя начальника штаба дивизии майора Николая Алексеева. Это он приказал сержанту Василькову трофейное оружие сдать в комендантскую роту! Он же приказал сержанту вместе с призывниками отправляться в распоряжение командира разведывательной роты капитана Дубасова! Его рота в тот момент находилась в деревне Николо-Жупань, в четырех километрах от Одоева.
- То есть, капитан, ты хочешь сказать, что в штабе дивизии уральских призывников разоружили. И безоружными отправили на пополнение разведроты? - поинтересовался майор Влодзимирский.
- Так точно, товарищ майор! Разрешите продолжить свой рассказ?
- Ну, что ж, продолжай!
- Дальше мой рассказ будет построен на основе донесений и рапортов командира разведроты, капитана Игоря Дубасова. Сам он два дня тому назад погиб во время разведывательного поиска, проводимого в тылу противника. Эти его донесения, рапорта были сохранены в штабе 217-й дивизии. Итак, группа призывников под командованием сержанта Василькова прибыла в расположение разведроты капитана Дубасова под утро 28-го ноября 1941 года. В ту ночь это сержант проявил еще одну инициативу, вместе со своими призывниками он не позволил немцам прорваться в тыл дивизии по правому флангу обороны деревушки Николо-Жупань. Капитан Дубасов всех бойцов своей роты сосредоточил на левом фланге, там с большим трудом, напряжением им удалось отбивать сильные ночные атаки противника. Поэтому капитан Дубасов так и не поверил рапорту сержанта Василькова о том, что немцы в действительности прорывались на правом фланге обороны его разведроты! В целях выяснения всего происходившего ночью, капитан двух своих разведчиков отправил на правый фланг для выяснения обстоятельств произошедшего. Все факты, изложенные в рапорте сержанта Василькова по ночному бою, полностью подтвердились. К сожалению, на сегодняшний день никого из бойцов взвода сержанта Василькова не осталось в живых! Таким образом, мне не удалось лично переговорить с кем либо из тех, кто имел дело, встречался или воевал вместе с сержантом Васильковым! Хотя должен заметить, что по 217-й дивизии все еще бродят слухи о герое сержанте Василькове!
- А мне с вами сейчас приходится думать о том, что же нам делать с этим героем?! - Грустно пошутил Лев Эмильевич. - Ну, а ты, старший лейтенант, что думаешь в этой связи? Как собираешься в дальнейшем вести расследование этого дела? После всей полученной информации для нас первоочередной задачей становится выяснение вопроса, кем же на самом деле является сержант Васильков? Он у нас то настоящий герой, воюя на передовой, то человек без рода, без племени, очень похожий на немецкого шпиона?! Но это уже вам, Татьяна Яковлевна, решать, является ли арестованный N 128879 героем, или немецким шпионом?
2
Васька совершенно не ожидал, что на очередном допросе, проводимым как обычно следователем Татьяной Метелиной, вдруг появится его старый недруг, ненавистник, личный враг, капитан НКВД Алексей Валерьевич Малинин! В комнате для допросов для оказалось совершенной и полной неожиданностью!
Этим допросом началась вторая серия допросов после двухдневного отдыха в тюремной камере! В эти два дня ни Ваську, ни генерал-майора Ширмахера никто не побеспокоил. Отоспавшись, Васька от нечего дела занялся ремонтом крана в раковине, сливного бочка в туалете. Практически не имея под руками ни одного инструмента, ни одной запасной детали, он добился того, что кран перестал капать, а работу сливного бочка он наладил таким образом, что теперь не надо было каждый раз открывать и заворачивать вентиль на водопроводной трубе, что бочок заполнить водой доверху. Теперь сливной бочок сливал воду простым нажатием рычажка, расположенном на одной его стороне.
Весть об этом его изобретении тут же разлетелась по всему изолятору. В камеру N 85 стали приходить целые делегации, состоявшие из тюремных надзирателей, работавших на различных этажах изолятора. Эти надзиратели заставляли Ваську на своих глазах собирать, разбирать сливной бочок. При этом они делали умные лица, но ничего не понимали в изобретении этого арестанта N 128879. В его же присутствии, особо не стесняясь, они тут принялись договариваться со старшим надзирателем его этажа. За кисет махорки, пачку папирос или простой за дневную пайку они записывались в очередь по использованию этого здорового придурка из камеры N 85 на своих этажах.
Васька успел поработать в камерах одного из этажей изолятора, когда утром третьего дня такого отдыха у него в камере появился дежурный надзиратель по его этажу. Строгим голосом он потребовал:
- Подследственный N 128879 на выход!
Через некоторое время его ввели в одну из допросных комнат, расположенную на самом верхнем этаже здания на Лубянке! Гражданка следователь Татьяна Метелина уже сидела за столом, она перебирала и просматривала какие-то бумажки в его досье, когда конвой ввел его в допросную комнату. Татьяна Яковлевна мельком взглянула на Ваську, строгим голосом ему приказала садиться на табурет, а затем продолжила просмотр своих бумаг. К этому времени конвой уже покинул комнату, Татьяна Метелина продолжала перебирать какие-то нужные ей бумажки. Ваське показалось, что его досье уж слишколм сильно потолстело со времени последней его встречи с гражданкой следователем. В этот момент Татьяна Яковлевна свои глаза оторвала от бумаг, подняла голову, некоторое время его внимательно рассматривала, словно его увидела в первый раз! Затем она спокойным голосом произнесла:
- Итак, подследственный N 128879, за двое суток, в течение которых ты отдыхал на нарах своей камеры, мной была проделана большая работа по установлению твоей личности. Свой первый вопрос теперь я могу сформулировать следующим образом, кто же ты такой на самом деле, сержант Васильков? Кем же ты являешься, нашим другом или нашим врагом? Я вам приказываю, немедленно отвечать на поставленный вопрос, арестованный N 128879!
Василий слегка опешил этим ее строгим, напряженным голосом, а также прозвучавшим вопросом. В его голове тут же произошел мгновенный обмен мнениями с Альфредом Нетцке по этому поводу. Тот, услышав вопросы гражданки следователя, поначалу вспылил, раскричался на Ваську:
- Ну, что доигрался, болван? Два дня ты пел дифирамбы своей гражданке следователю! Какая она красавица, какая она умница?! Ну, что допелся? Все-таки вылезли наружу все твои грязные дела, делишки! Там уничтожил фрицевскую разведку, тут расстрелял вражеский патруль! Я же тебе говорил, Васька, давай бросим все, давай, убежим в Москву по-тихому. Не привлекая к себе внимания НКВД?! Москва город большой, черт-те с два, они там нас могли бы разыскать?! А ты мне в ответ, я Отчизну должен защищать! Ну, и как теперь ты собираешься отвечать на ее вопросы, вылезать из всего того, что натворил?
- Прежде всего, Альфред, умерь свой пыл, прекрати истерику! Ты все же не какая-то там девочка, а немецкий офицер! Офицеры всегда и во всем должны сохранять спокойствие, полное хладнокровие! Ну, и к тому же, чего ты так испугался? Нам же обоим хотелось, чтобы следователь, как можно быстрей доложила бы о моем существовании наверх, своему начальнику. Как мы теперь знаем, Таня так и поступила! В результате сам начальник Следственной части наркомата внутренних дел Советского Союза, майор Лев Володзиевский заинтересовался моей особой. Рано или поздно и он созреет до такой степени, чтобы лично меня допросить. Нам просто следует набраться терпения, дождаться момента, когда Володзиевский окончательно созреет, лично проведет или явится на мой допрос. Тогда я сделаю еще одну оговорку и, возможно, тогда мы поднимемся еще на одну ступеньку этой адской допросной лестницы.
- А пытки, Васенька, а побои? Господин Володзиевский широко известен в наших кругах, как любитель методами насилия выбивать у арестованных и подследственных только нужную ему информацию. Только очень немногие арестанты выдерживают его кулачные допросы! Как же ты себя будешь вести, когда тебе кулаками расквасят морду? Я думаю, что в этом случае ты долго не продержишься?!
- Да, ерунда все это, Альфред! Мне придется набраться терпения, немного потерпеть боль. У меня есть способ безболезненно переносить самые тяжкие побои. Иначе, мы никогда не попадем в кабинет Лаврентия Павловича!
- Что под этим своим вопросом вы, гражданка следователь, имеете в виду? - Несколько глуповато поинтересовался Васька.
- Подследственный N 128879, не претворяйся идиотом, вы далеко не глупый человек! Постарайся на мои вопросы отвечать развернуто, честно" Причем, постарайся отвечать сразу же, без пошлых переспросов! На первый раз я тебя прощаю! Итак, я повторю свой первый вопрос. Начнем с самого начала, где ты родился, рос, учился в школе?
- Вселе Подкаменки, Долгодеревенского района, Свердловской области.
- Сейчас ты мне сказал неправду! В этом селе не имеется ни единого факта упоминания твоего имени, фамилии, ни в одной книге нет записи о твоем рождении, о проживании в этом селе и об учебе в сельской школе! Такого сельчанина, как ты, с твоим именем, фамилией, не существует и никогда не существовало в селе Подкаменки! Тебя из сельчан этого села никто знает, никогда не видел! Так что, подследственный N 128879, позволь мне еще раз повторить свой вопрос, кто ты такой? Кто были твоими родители? Где ты родился и рос? В какой школе учился?
- Я родился в деревне Васильки! Мои родители, отец - Василий Сидорович Васильков. Он меня воспитывал с самых ранних лет. Своей матери я никогда не видел, не помню! Отец мне говорил, что, как только я родился, она меня передала ему на руки, собрала котомку и навсегда покинула нашу деревеньку.
- Вот видишь, подследственный N128879, как это легко, просто говорить правду, а не ложь! Но ты, как всегда, так и не сказал, где же находится это твоя деревенька Васильки?
- Гродненский район Брестской области Белорусской ССР.
Черт тебя подери, теперь я понимаю, почему ты столько времени лгал о своем происхождении! То есть у нас получается, что на данный момент деревня Васильки находится на оккупированной немцами территории! Ну что ж это несколько усложняет наше расследование, но я обещаю, что все равно попытаюсь проверить, говоришь ли ты мне правду или, по-прежнему, лжешь? Это займет немного большее время, но на этот раз мы с тобой не будем делать перерывов в допросах. Только что полученную от тебя информацию я отправлю на проверку, сама же продолжу задавать интересующие нас вопросы. Сейчас я надеюсь на то, что ты не будешь мне лгать, расказывая о том, как тебе это удалось из Гродненской области попасть в Долгодеревенский район Свердловской области? К тому же ты парень призывного возраста, но почему ты тогда не попал в армию?
- Я воевал, но по-своему, по-партизански! Нас, призывников из нескольких деревень Гродненского района собрали всех вместе. Затем пешей колонной под охраной всего лишь двух красноармейцев отправили в Гродненский облвоенкомат. Во время перехода вдруг выяснилось, что по неизвестной мне причине, мы, призывники, вдруг оказались в глубоком тылу немецких войск.
- То есть ты хочешь сказать, что вашу колонну пленили немцы. А затем отправили в один из лагерей для военнопленных?
- Нет, такого не было! Как только мы узнали, что вокруг нас немцы, то мы все разбежались по своим деревням, вернулись к родителям.
- Ну, а ты…
И я вернулся в Васильки, но отца дома уже не было. Он не вернулся домой утром следующего дня. Тогда я собрал свои вещички, отправился Минск, решил в этом городе вступить в армию. Тогда Минск все еще был советским городом.
- И что в Минске?
- Ну, до Минска я не дошел! Все дороги к городу были забиты немецкими танками, немецкой пехотой. Совершенно случайно в лесу под Минском я натолкнулся на группу красноармейцев. Многие из них были ранены, но в группе не было своего врача! Раненые страдали, мачились от ран, а главное, у них не было продовольствия, трое суток красноармейцы голодали. Местные отказывались их снабжать продовольствием. Ну, я помог этим красноармейцам подняться на ноги. Переговорил с местными колхозниками, они стали эту группу кормить своим молоком и хлебом, а также овощами с огорода. Словом, всем тем, чем сельчане сами питались.
- Ты, что парень это такое своим бесстыдным языком говоришь?! Когда это бывало, чтобы советские крестьяне-колхозники отказались бы выхаживать, кормить красноармейцев, своих защитников! Ты мне снова врешь, подследственный N 128879, за это сейчас будешь сурово наказан!