- За миллиарды лет существования Земли она всё время остывала, уменьшая тем самым свой объём. При неизменном диаметре освобождавшееся пространство могло образовываться только за счёт внутренности земли. Когда-то предки германцев, легендарные гиперборейцы, скрылись от глаз цивилизации, пережив катаклизмы и гибель Атлантиды. Раньше я был уверен, что они живут параллельно с нами в таинственной Шамбале, скрытой в огромной системе пещер, под Гималаями. Но после своей находки я склоняюсь к мысли, что они ушли через известный только им вход под землю в районе полюса. Мне в руки попал обломок их аппарата. Он творит чудеса. Перекрашивает снег, изменяет время и пространство. Это ли не доказательство того, что мы уже у двери наших могущественных предков, истинных арийцев? Скоро мы их найдём и с их помощью заставим вздрогнуть весь мир!
Не перебивавший Шеффера Долгов неожиданно скривился, будто глотнул уксуса. Обращаясь скорее к самому себе, он удивлённо произнёс:
- Странно… А я вначале и вправду поверил, что ты учёный.
Для Шеффера такое замечание оказалось подобно пощёчине. Он покраснел, заходили ходуном желваки, и он, смерив старпома презрительным взглядом, сказал:
- Не тебе оценивать мой вклад в науку. Я первый из европейцев обнаружил в Тибете бамбукового медведя панду! Когда я привёз его чучело, это была сенсация. Наука мне обязана целым рядом открытий. Я впервые описал антилопу оранго, голубую овцу и карликового голубя. Мой каталог неизвестных птиц и растений потряс учёный мир Европы. Именно я обнаружил и зарисовал гигантскую человекообразную обезьяну. Она очень умело следила за нами.
И тут Долгов не выдержал. Стараясь сдержать рвущийся из груди смех, он произнёс проникновенно и с чувством:
- Так ты ничего не понял? Это же и был истинный ариец!
Шеффер окаменел. Глядя на давящегося смехом старпома, он отвернулся к выходу из отсека, и, уже исчезая, бросил:
- Тебе эта шутка обойдётся очень дорого.
Грохнула запирающая люк рукоять, и они опять остались одни под охраной удивлённо на них глазевшего моряка.
- Ну, что скажете, мужики? - всё ещё улыбаясь, спросил Долгов.
Угроза Шеффера его нисколько не смутила, и он даже подмигнул вскочившему на всякий случай матросу.
- Это диагноз, - откликнулся Артём.
- Но что-то же он нашёл?
Максим взглянул на скалящихся товарищей и вполне серьёзно предложил:
- Никогда в это не верил, но другого объяснения у меня нет. А вдруг это обломок НЛО?
Но поговорить им не дали. Люк распахнулся, и орава подводников пронеслась в нос лодки. Субмарина срочно уходила на глубину, и по всем отсекам загремел раздирающий уши ревун. Затем всё стихло. Боевая это была тревога или учебная, они так и не поняли.
Шеффер больше не появлялся. И потому, когда через несколько дней они вновь увидели его в торпедном отсеке, то искренне удивились. Оберштурмфюрер улыбался, будто ничего и не было. Оглядев заросшие щетиной лица пленников, он торжественно объявил:
- Добро пожаловать на Wunderland обетованную!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ОБЪЕКТ "NULL"
Голые скалы с покрытыми снегом вершинами, чёрный, усеянный крупной галькой берег и еле заметные по периметру столбы с натянутой колючей проволокой. Леденящий ветер и слепящее в снежном зеркале солнце. Врезающийся в океан острый гранитный мыс и обмерзшие камни вдоль прибоя. Такой предстала перед старшим помощником, доктором и командиром БЧ-7 "Волшебная земля". Они стояли на палубе и смотрели на приближающийся обледеневший причал. Протиснувшись сквозь месиво из мелко битого льда, лодка замерла, и швартовная команда набросила на сваи петли концов.
- Мыс Утешения, - произнёс появившийся за спиной Шеффер. - Символично. Не находишь, Арнольд Филиппыч?
Долгов промолчал, и оберштурмфюрер, не дождавшись ответа, добавил:
- Дальше на север находится мыс Желания. Разве не такие названия должны быть в сказочной стране? Когда гроссадмирал Редер дал вояжу крейсера "Шеер" название "Операция Wunderland", он даже не представлял, насколько окажется прав. Лучшего названия не придумаешь.
Долгов не ответил и на этот раз. Его внимание полностью поглотил причал. Их встречали. Как на параде, в две шеренги выстроились эсэсовцы в чёрных мундирах и чёрных солдатских кепках с шитыми орлами. Затем он увидел зияющую тёмным пятном дыру в утёсе и, прищурившись, взглянул на возвышающуюся над берегом скалу. На её вершине едва просматривалась квадратная, в белых и чёрных разводах камуфляжа, орудийная башня.
- Заметил? - перехватил его взгляд Шеффер. - Наш щит. Двести восемьдесят миллиметров. Снята с линкора. Полная автоматизация. Снаряды подаются и заряжаются электромеханическим приводом. Если подойти ближе, то видно антенную решётку. Орудие способно разглядеть приблизившийся вражеский корабль в метель, туман и даже сквозь непроглядный снежный буран. Германия заботится о безопасности своей находки.
- Что ж вы её не отвезли к себе в Германию? - подал голос старпом.
- Перевезём. Обязательно перевезём, - видимо, Шеффера волновал этот вопрос. - Рейхсфюрер Гиммлер так и хотел. Это я настоял, чтобы объект изучать здесь. Неизвестно, как он поведёт себя при транспортировке. К тому же тут проще с ним экспериментировать: минусовые температуры практически постоянно. Да и, возможно, он не один. Вся эта земля требует детального изучения. И вход в Полую землю из Германии не виден, найти его можно только отсюда. Со временем эта база превратится в трамплин для исследования Севера.
На причал перебросили сходни, и Шеффер первым ступил на землю. Вскинув вверх руку, его приветствовал офицер с красной повязкой на рукаве. Пленников выпроводили с лодки, и, оглянувшись, удивлённый Долгов увидел, что трап тут же убрали. Экипаж не намеревался сходить на берег. Хотя, как подводник, он знал, что возможность почувствовать под ногами твёрдую землю моряки подводных лодок стараются использовать при любом удобном случае. Экипаж субмарины торопливо освободил концы, и в тот же миг глухо застучали дизели. Рядом с Долговым появился рослый, на голову выше старпома, эсэсовец и, схватив его за предплечье сжал с такой силой, что Долгову показалось, будто в руку вцепились тиски и, сжимаясь, дробят его кость. Он дёрнулся и попытался вырвать руку, оттолкнув солдата. Но тот на старпома даже не взглянул и рывком потащил с причала. Увидев побледневшее лицо старпома, Шеффер что-то крикнул солдату, и тот ослабил хватку.
- Это всем вам демонстрация возможностей охраны базы. Не злите их и не подвергайте себя преждевременному риску. Не пытайтесь разговаривать с ними. Они вас не поймут, и к тому же это будет расценено как агрессия. За этим сразу последует ответная реакция, для вас смертельно опасная. Они относятся к специальному отряду войск СС и обладают особыми способностями.
- Это и есть твои сверхсолдаты?
- Не совсем. Скорее они напоминают коконы, из которых появятся будущие могучие воины.
Долгов взглянул в холодные серые глаза солдата.
- Они безмозглые кретины?
Шеффер остановился и удивлённо спросил:
- С чего вы взяли? Обычные люди. Мой препарат не влияет на умственные способности, напротив, усиливает и обостряет психические и физические качества. К сожалению, им требуются постоянные инъекции. Но я уверен, где-то есть та грань, за которой эти способности останутся навсегда. Но она очень близка к гибели организма. А потому нам с вами предстоит трудная и кропотливая работа.
Они вошли в пещеру, и за ними загрохотала по рельсам задвигающаяся дверь. Вдоль вырубленного в монолите коридора вспыхнул ярче солнечного белый свет. Впереди, свободно ориентируясь в расходящихся в стороны коридорах, шёл Шеффер. За ним три солдата подталкивали в спину уныло бредущих пленников.
- Ну попали, - еле слышно прошептал Артём. - А кто знает, где находится этот мыс Утешения?
- Почти на северной конечности Новой Земли, - шепнул в ответ Долгов.
- Ох, мама моя, - застонал доктор. - Да даже сбеги мы отсюда, куда мы пойдём? Кругом одна мерзлота.
Шеффер шёл впереди на расстоянии не менее пяти шагов. Не оборачиваясь, он вдруг сказал:
- И добавьте к этому белых медведей, для которых вы будете желанным лакомством.
Старпом с доктором переглянулись. Долгов прижал к губам палец и показал на ухо. У оберштурмфюрера прекрасный слух и впредь с этим необходимо будет считаться.
Их привели к камере, похожей на вырубленную в скале келью. Замок в двери сработал автоматически, как только солдат поднёс к отверстию перстень с черепом. Долгов взглянул на руки других эсэсовцев и увидел точно такие же перстни, покрытые чёрной эмалью. На пальцах Шеффера такого ключа не было, и Долгов не удержался от замечания:
- А что, профессор, у тебя такой игрушки нет? Не доверяют?
В ту же секунду он получил в спину страшный удар и влетел в камеру. Здесь также было светло, и глаза резало от нестерпимого белого света. Вдоль стен на цепях свисали деревянные нары, привинченные к вбитым в камень кронштейнам толстыми болтами. Высоко вверху, свисающие на шнурах, светили вниз плафоны, похожие на прожектора. В их сиянии можно было рассмотреть каждую трещинку в каменном полу. Вслед за старпомом в камеру втолкнули Максима с Артёмом. Шеффер застыл в дверях и, скрестив на груди руки, смотрел на поднявшегося с пола Долгова. От улыбчивого и разговорчивого идеалиста-профессора не осталось и следа. Теперь это был оберштурмфюрер СС с каменным надменным лицом сфинкса и плотно сжатым ртом змеи.
Серые губы раскрылись и, чеканя каждое слово, он произнёс:
- Отныне у вас нет имён! Теперь вы подопытный материал. Ты, - он указал на старпома, - номер один! А мог быть третьим, если бы не твой поганый язык. Ты, - Шеффер кивнул на Максима, - номер два! Доктор третий. Иногда мне нравится обсудить свою работу с людьми, имеющими медицинское образование. Советую, юноша, оказаться мне полезным, и тогда ты, возможно, протянешь дольше своих напарников.
Дверь грохнула, щёлкнул сработавший засов. В квадратном зарешеченном окне мелькнули глаза Шеффера, и в коридоре застучали удаляющиеся шаги. Они остались одни.
Долгов пошёл вглубь камеры, больше похожей на пещеру. Рассчитана она была, судя по количеству нар, не меньше, чем на двадцать человек. Узкое, с высоким потолком, помещение тянулось почти на тридцать шагов и заканчивалось единственным неосвещённым местом с тяжёлым стальным ведром в углу.
- Что там? - вытянув шею, спросил Артём.
- Удобства, - откликнулся старпом. - Тут уже кого-то держали.
Он потрогал пальцем ряды кривых царапин, оставленных на стене прежними пленниками. Подошёл к двери и постучал кулаком по стальному листу.
- Броня… и навесы как из лома выгнутые, - произнёс он уныло и добавил: - Такая дверь снаряд выдержит. Замки интересные. Даже не верится, что мы в сорок втором году. Кругом автоматика.
- Ничего революционного. Обычные магнитные реле с концевиками, - пожал плечами Максим.
- Может, ты тогда и открыть их сможешь?
- Нет, не смогу. Легче обычный замок отмычкой взломать, чем открыть этот. Очевидно, людей здесь немного, потому и стараются автоматизировать что возможно.
Молчавший до этого Артём вдруг предположил:
- А, может, они всё-таки того… - он покрутил пальцем у виска. - Они их дураками делают? У моих соседей бабулька из ума выжившая была. Так у них всё выключалось автоматически - газ, свет. Потому что она их сама выключать забывала. А вы видели рожи этих эсэсовцев? В них же интеллекта - ноль. Такой голову оторвёт и не заметит. Куда ему думать, закрыл он замок или нет.
- Может, и так, - согласился Долгов. - А может, сюда их таких уже отбирают.
Максим подошёл к окошку в двери, отодвинул в сторону закрывающую его стальную пластину. Выглянув в появившуюся щель, он увидел часть ярко освещённого пустого коридора.
- Почему так много света? Обычно в пещерах темно. Где они столько энергии берут?
- Да, необычная база. Снаружи минус, а здесь не холодно.
- Толик, а ты видел, что у них у всех на лбу шрамы? Как у Шеффера. Я у него спрашивал, так он сказал, что это его осколок задел.
- Я подозреваю, что это и есть пресловутая медицинская подготовка номер четыре. Странный народ эти немцы. Я где-то читал, что они на изучение тайных психических сил потратили больше средств, чем американцы на создание атомной бомбы. В жизни бы не согласился просверлить себе лоб. Что бы там за это ни обещали. А им, похоже, это даже в удовольствие.
Услышав такое, доктор так тяжело застонал, что старпом не сдержался:
- Что, Артём? Понимаю… Думаешь - лучше бы я остался на госпитальном судне. А так дёрнул же чёрт!
- Никогда не жалею о том, что сделал. Жизнь не компьютерная игра - не переиграешь. Я думаю о другом. У меня уже был опыт общения с немцами. Вполне вменяемые люди. Жена немка. Тоже вроде бы без этих закидонов. А тут - сверло в лоб! Какую-то дыру под землю ищут. Может, они и шаманские пляски вокруг своего объекта устраивают? А на деле это окажется какой-нибудь канализационный люк или пивная банка. Такое ощущение, что мы оказались в дурдоме, и из нас собираются делать таких же идиотов.
В коридоре послышались шаги. Долгов с Зайцевым отскочили от двери и сели на нары рядом с Артёмом. Шаги замерли, смотровая заслонка ушла в сторону, и в окне застыли чьи-то глаза.
- Входи, Шеффер! - крикнул старпом. - Я твою козлиную походку распознавал ещё там, в Мурманске.
Замок лязгнул сталью и дверь распахнулась. В проёме стоял оберштурмфюрер, а за его спиной замер солдат в чёрной униформе и такой же чёрной пилотке с золотым орлом.
Ничуть не смутившись своего разоблачения, Шеффер с минуту разглядывал камеру, затем кивнул солдату. Эсэсовец вошёл, поставил на пол котелок с кашей и бросил рядом три ложки.
- Первый, встать! - скомандовал Шеффер.
Теперь он был одет в белый халат и напоминал скорее засидевшегося в лаборантах практиканта, чем профессора. Отросшая за время похода на лодке щетина была выбрита, и камера мгновенно наполнилась резким запахом одеколона.
Долгов не шелохнулся и, опустив голову, безразлично рассматривал носки ботинок.
- Единица, встать и повернуться лицом к двери! - повторил Шеффер.
Ни один мускул не дрогнул на лице старпома. Он с отсутствующим видом продолжал разглядывать пол. Оберштурмфюрер покусал губы и неожиданно сдался:
- Мне нравится, Арнольд Филиппыч, что ты бравируешь самообладанием перед этими юнцами. Надеюсь, ты и дальше будешь так же стойко переносить выпавшее тебе на плечи тяжкое бремя. Но сейчас советую всем вам плотно поесть и приготовиться к работе. Времени на раскачку у нас нет. А к своему номеру привыкай. Больше от меня обращения по имени-отчеству ты не услышишь, - Шеффер на миг задумался. - Я пришёл за тобой, но, пожалуй, дам тебе ещё отсрочку. У меня появилась одна мысль.
Неожиданно оберштурмфюрер повернулся к Артёму и, щёлкнув пальцами, показал, чтобы тот встал.
- Доктор сейчас идёт со мной. А вы не брезгуйте, ешьте. Такую пищу едят здесь все.
Артём отметил про себя, что к нему обратились всё-таки не как к номеру три, а по должности. Он встал и вытянул вперёд руки.
Профессор улыбнулся.
- Это здесь лишнее. В наручниках нет необходимости, их вполне заменяют способности охраны. Ты ведь не хочешь остаться как минимум калекой?
Артём шёл по коридору и косился по сторонам, стараясь хоть как-то разобраться в лабиринте туннелей. Они прошли рядом с широкой трещиной в полу, отделявшей стену от коридора. В ней из ниоткуда появлялся широкий и стремительный ручей и также исчезал, проваливаясь в каменную щель. И повсюду горел яркий свет. Каждая дверь, каждый метр коридора был освещён лампой или прожектором. Сделав ещё пару поворотов, они оказались перед открытой дверью. Шеффер знаком показал, чтобы доктор входил, вошёл следом. Закрыв за собой дверь, за спиной остался стоять солдат. Не обращая на него внимания, профессор сел за стол и показал Артёму на стул напротив.
- Доктор, я хотел бы узнать твою специализацию?
- Мою специализацию?
Шеффер удивлённо поднял глаза:
- Да, специализацию. Я неточно выразился по-русски?
Откуда ему было знать, что сейчас у Артёма от бешеной работы закипали мозги? Инстинкт самосохранения работал на полную мощность, и он понимал, что от каждого его слова зависит жизнь его самого и жизни его товарищей. Но сначала нужно было узнать, что нужно этому выродку.
- У меня очень широкая специализация, - осторожно ответил Артём.
От такого ответа Шеффер поморщился:
- Меня интересует, от каких болезней ты лечишь?
- От всяких.
Профессор нервно встал из-за стола.
- Подойди! - он указал солдату на ещё один стул. - Доктор, определи, что у него с глазами?
Артём осторожно заглянул в серые глаза эсэсовца. Посмотрел на треугольный шрам на лбу и протянул руки к его лицу.
- Можно? - обернулся он к профессору, вспомнив предупреждение.
- Да.
Артём задрал веко у сидевшего с безучастным видом солдата и спросил:
- На что он жалуется?
- Нужно определить, что у него за болезнь.
- Вот так вот запросто? - нагло хмыкнул Артём. От осознания того, что в нём у немцев есть необходимость, он почувствовал уверенность. - Для начала я должен знать симптомы.
Шеффер неохотно ответил:
- У наших врачей нет единого мнения. Сколько было докторов, столько было и диагнозов. Я хотел бы услышать ещё и твоё мнение. Зрение солдат плохо реагирует на перепады света.
Артём удивлённо взглянул на профессора, затем ещё раз в глаза солдату.
"Так вот в чём дело! - злорадно подумал он. - Вот почему везде такой яркий свет! - он прикрыл ладонью немцу один глаз. - Доигрались, придурки, со своими свёрлами! Хотя - вряд ли. У Шеффера тоже во лбу дырка, а он видит хорошо".
Он убрал ладонь и озадаченно зацокал языком.
- Мне нужен фонарь. И выключите свет.
Плафоны под потолком погасли, остался гореть только тусклый светильник на столе профессора. Артём заметил, что эсэсовец нервно сжал и разжал кулаки. Для него наступила кромешная темнота. Он заёрзал на стуле и вцепился пальцами в сиденье. Артём направил ему в глаза луч фонаря и удивлённо заметил, что зрачки никак не отреагировали на свет. Они как были минимального размера, хотя в темноте обязаны были расшириться, так и остались крошечными чёрными точками.
- Зрение ваших солдат, если у них у всех такое, вообще не реагирует на перепады света! Мне нужно знать, что могло быть тому причиной.